- Я хотела поблагодарить вас за рекомендации Филиппу Редингу.
- Я хотел быть уверенным, что он попадет в хорошие руки.
- Я ценю это, Ваша честь.
- Как вы относитесь к тому, чтобы поужинать со стариком как-нибудь
вечерком?
Это было для нее неожиданностью...
- Я буду рада поужинать с вами.
- Прекрасно... Я приглашу вас в свой клуб. Это сборище старых
чудаков, и они не привыкли к красивым женщинам. Это немного расшевелит их.
Судья Уолдман принадлежал к клубу "Ассоциация века" на 43-ей улице, и
когда они встретились там для ужина, она увидела, что обеденный зал был
заполнен писателями, художниками, артистами и юристами.
- Здесь обычно никого не представляют, - объяснил ей судья, -
считают, что любой будет немедленно узнан.
Дженифер узнала многих сидящих за столиками видных писателей и
художников.
В общении судья оказался совершенно не таким, как она ожидала. За
коктейлем он сказал ей:
- Когда-то я желал вашей дисквалификации, потому что считал, что вы
опозорили нашу профессию. Теперь я убежден в том, что был не прав. Я
внимательно следил за вами. Я думаю, что вы оказываете честь этой
профессии.
Дженифер приятно было это слышать. Она часто сталкивалась с судьями,
которые были грубы, тупы и некомпетентны, но судью Уолдмана она уважала.
Он был блестящим юристом и честным человеком.
- Благодарю вас, Ваша честь.
- Вне суда почему бы нам не быть Лоуренсом и Дженни?
Так называл ее только отец...
- Я буду рада, Лоуренс.
Ужин прошел превосходно.
6
Было лето 1974 года. Очень быстро прошел год со дня рождения Джошуа
Адама Паркера. Он делал свои первые шаги и понимал некоторые слова.
- Он - гений! - безапелляционно заявляла она миссис Маски.
Дженифер готовилась к первому дню рождения сына, как будто праздник
должен был состояться в Белом доме.
В субботу она отправилась за подарками и купила ему новый костюмчик,
книги и трехколесный велосипед, которым он не сможет воспользоваться в
ближайший год или два. Она купила подарки и для соседских детей,
приглашенных на день рождения, и весь вечер развешивала ленты и воздушные
шарики. Сама испекла пирог и оставила его на столе, но Джошуа удалось
добраться до него, и он залез в него обеими руками, превратив в
бесформенное блюдо еще до прибытия гостей.
Она пригласила дюжину соседских детей с их мамами. Единственным
взрослым мужчиной был Кен Бейли. Он принес Джошуа трехколесный велосипед,
точно такой же, как и купленный Дженифер. Она, рассмеявшись, сказала:
- Это смешно, Кен, Джошуа еще мал для него...
Вечер, длившийся всего два часа, прошел великолепно. Дети ели слишком
много, до боли в животах, дрались за игрушки и плакали, когда лопались
шары. Но все равно это был триумф. Джошуа оказался прекрасным хозяином и
проявил полную самостоятельность. За исключением нескольких небольших
инцидентов, он вел себя с достоинством и благородством.
Вечером, когда гости разошлись, а Джошуа уже лежал в своей кроватке,
она села возле него, наблюдая за своим спящим сыном и удивляясь тому,
какое чудесное создание вышло из ее тела и чресел Адама Уорнера. Адам был
бы так горд поведением Джошуа... И радость ее была неполной, потому что не
с кем было ее разделить.
Она думала о будущих днях рождения... Ему исполнится два года, потом
пять, потом десять и двадцать... Он станет мужчиной и покинет ее. Он будет
сам строить свою жизнь.
Хватит! - одернула она себя. - Ты просто жалеешь себя.
Она легла в постель и долго лежала без сна, переживая заново каждую
деталь прошедшего вечера. Когда-нибудь, возможно, она сможет рассказать о
нем Адаму.
7
Последние месяцы имя сенатора Адама Уорнера было у всех на устах. Его
прошлое, способности и обаяние с самого начала создали ему должную
репутацию в Сенате. Он был членом нескольких важных комиссий и легко и
быстро провел через Сенат важный законодательный проект. У него были
влиятельные друзья в Конгрессе. Многие знали и уважали его отца. Общее
мнение сводилось к тому, что в недалеком будущем он станет кандидатом на
пост президента.
Дженифер чувствовала гордость за него, но с привкусом горечи.
Она постоянно получала приглашения от друзей и коллег на ужин, в
театр, на различные благотворительные мероприятия, но отклоняла почти все
из них. Время от времени она проводила вечера с Кеном. Ей было приятно его
общество. Он был весел и остроумен, но за этим фасадом, она знала,
скрывается чувствительный и несчастный человек. Иногда он приезжал к ней
на ленч или на ужин по уикэндам и часами играл с Джошуа. Они любили друг
друга.
Однажды, когда Джошуа уже спал, а Дженифер и Кен ужинали на кухне,
Кен долго и пристально смотрел на нее, пока она не спросила:
- Что-нибудь не так?
- Видит Бог, да, - с тоской сказал он. - Какой все-таки поганый этот
мир...
Больше он не сказал ни слова.
Адам не пытался связаться с Дженифер уже почти девять месяцев, но она
жадно читала о нем газетные и журнальные статьи и старалась не пропустить
ни одной телепередачи, в которой он участвовал. Она постоянно думала о
нем. Да и как могло быть иначе?... Ее сын был постоянным напоминанием о
существовании Адама. Джошуа сейчас было два года и он был точной копией
отца. У него были точно такие же серьезные голубые глаза и такие же
манеры. Джошуа был крошечной и дорогой копией, теплой и любимой, полной
неотложных вопросов.
К сожалению Дженифер, его первыми словами были "машина, машина",
когда однажды она повезла его кататься на автомобиле. Он уже говорил
сейчас предложениями и не забывал сказать "спасибо" и "пожалуйста". Кен
купил ему набор красок, и он старательно разрисовал стены гостиной. Когда
миссис Маски хотела отругать его, Дженифер остановила ее:
- Не нужно! Это можно смыть. Он просто пытается выразить себя.
- Именно так, - фыркнула та. - Выразить себя... Вы испортите ребенка.
Но Джошуа не был испорченным, он был непослушным и требовательным, но
это было нормально для двухлетнего ребенка. Он боялся пылесосов, диких
животных, поездов и темноты.
Джошуа был просто атлетом. Однажды, наблюдая, как он играет с другими
детьми, Дженифер повернулась к миссис Маски со словами:
- Хотя я и мать его, но, глядя на него объективно, думаю, что он
заслужил свое имя.
Она старалась делать так, чтобы не уезжать из города и не оставлять
сына, но однажды ей позвонил Питер Дентон, один из ее клиентов, владелец
большой промышленной фирмы.
- Я покупаю завод в Лас-Вегасе и я хотел бы, чтобы вы слетали туда и
встретились с их адвокатами.
- Разрешите мне послать туда Дана Мартина, - предложила она. - Я не
люблю уезжать из города.
- Дженифер, вы сумеете обделать дело за двадцать четыре часа. Вы
полетите на моем самолете и вернетесь на следующий день.
Она нерешительно ответила:
- Хорошо...
Она уже бывала в Лас-Вегасе и осталась безразличной к нему. Было
невозможно любить этот город или ненавидеть его. Его надо было
рассматривать как феномен, неземную цивилизацию со своим собственным
языком, законами и моралью. Огромные неоновые огни сверкали всю ночь
напролет, воздавая хвалу величественным дворцам, построенным, чтобы
опустошать карманы туристов, снующих вокруг как стаи леммингов и страстно
желающих избавиться от своих накоплений, с таким трудом созданных.
Она составила для миссис Маски целый длинный список наставлений по
уходу за Джошуа.
- Как долго вас не будет, миссис Паркер?
- Я вернусь завтра.
- Ох, уж эти матери! - только и могла сказать миссис Маски.
Ранним утром самолет Питера Дентона доставил ее в Лас-Вегас. Весь
день она работала над контрактом. Когда они все закончили, Питер пригласил
ее на ужин.
- Спасибо, Питер, но я думаю, что мне лучше остаться в номере и лечь
спать. Я возвращаюсь в Нью-Йорк утром.
Она три раза звонила миссис Маски в течение дня, убеждаясь каждый
раз, что с сыном все в порядке. Он хорошо ел, у него не было температуры и
он выглядел счастливым.
- Ему не хватает меня? - спросила она.
- Он не говорит этого, - вздохнула миссис Маски.
Дженифер знала, что та считает ее дурой, но это не волновало ее.
- Скажите ему, что я буду дома завтра.
- Я скажу ему об этом, миссис Паркер.
Дженифер намеревалась поужинать в номере, но вдруг почувствовала, что
комната начинает давить на нее, казалось, что стены и потолок приближаются
к ней.
Она не могла перестать думать об Адаме. Как он мог спать с ней,
когда...
Как обычно, она пыталась внушить себе, что он находится в
командировке и скоро вернется к ней, но на этот раз эта уловка не
сработала... Мысли Дженифер постоянно возвращались к Мэри Бич в неглиже и
к Адаму.
Сейчас ей необходимо было окунуться в шумную людскую толпу.
Возможно, подумала она, мне стоит посмотреть какое-нибудь шоу? Она
быстро приняла душ, оделась и спустилась вниз.
Марти Ален выступал в главном зале. Возле входа в зал толпились
желающие попасть на вечернее представление, и она пожалела, что не
попросила Питера Дентона зарезервировать за ней место.
Она подошла к метрдотелю.
- Как долго придется ждать?
- Сколько вас?
- Я одна.
- Простите, мисс, но боюсь...
Голос позади нее произнес:
- Моя кабина, Эйб.
Метрдотель, просияв, ответил:
- Конечно, мистер Моретти. Сюда, пожалуйста.
Обернувшись, она встретилась со взглядом оливково-черных глаз Майкла
Моретти.
- Нет, спасибо, - сказала она, - боюсь, что я...
- Вам нужно поесть...
Майкл взял ее под руку, и она осознала, что идет рядом с ним вслед за
метрдотелем к центру большого зала. Ей претила мысль об ужине в компании
Майкла Моретти. Она корила себя за то, что не приняла приглашения Питера
Дентона. Они сели за стол, лицом к сцене, и метрдотель, пожелав им
приятного ужина, удалился.
Она чувствовала на себе взгляд Моретти и ей было не по себе. Он сидел
рядом с ней, не говоря ни слова. Моретти был очень молчаливым человеком,
человеком, не доверяющим словам, считая их скорее ловушкой, чем способом
общения. Но в его молчании было что-то особенное. Он пользовался молчанием
так, как другие люди пользовались речью.
Когда он наконец заговорил, то застал Дженифер врасплох.
- Я ненавижу собак, - сказал он, - они умирают...
Это прозвучало так, как будто он приоткрыл какую-то потайную часть
себя... Она не знала, что ответить.
Принесли напитки, и они стали пить, прислушиваясь к безмолвной своей
беседе. Она думала над его словами - "я ненавижу собак, они умирают".
Ей хотелось знать о его прошлой жизни. Она поймала себя на том, что
изучает его. Он был привлекателен, опасно, волнующе привлекателен... В нем
чувствовалась скрытая сила, готовая прорваться наружу. Она не могла себе
объяснить почему, но рядом с ним она чувствовала себя женщиной. Возможно,
причиной тому был взгляд его черных глаз, который он иногда отводил от
нее, как бы увидев слишком много. Она поняла, что давно уже не думала о
себе, как о женщине, с того дня, как она потеряла Адама. Нужен мужчина,
чтобы заставить женщину чувствовать себя женщиной, подумала она, чтобы
заставить почувствовать себя красивой и желанной.
Разные люди подходили к ним, чтобы выразить свое уважение Майклу
Моретти: бизнесмены, актеры, судья, сенатор США. Это была власть, отдающая
дань другой власти, и Дженифер начала понимать, каким большим влиянием он
