телу для защиты от дождя, я направился к дому.
***
Я был на полпути к дому, когда услышал позади шум автомобиля. Чуть
было не угодил под свет его фар, когда он резко свернул с шоссе. Сиганул
в канаву, уткнулся носом в грязь и стал молиться.
Машина прошуршала по гравию перед домом. Двигатель выключили, фары
погасли. Стукнула дверца. В доме зажегся свет.
Я встал на ноги и двинулся вперед. Подошел к небольшой, довольно
старой легковушке. "Пушку" держал сбоку, насколько это позволяли
наручники.
В машине никого не было. Только вода бурлила в радиаторе. Я замер,
стараясь услышать, что происходит в доме. Ни громких голосов, ни намека
на ссору. Только звуки крупных капель дождя, с шумом стучащих по
водостокам.
В доме был Игер. Может, она ничего и не скажет ему. Ведь она жена
босса. Это до смерти может испугать Игера.
Долго он здесь оставаться не будет, но и ее не оставит - ни живую, ни
мертвую. Ему надо взять ее с собой. Что будет дальше - это уже другое
дело.
Мне и нужно-то просто подождать, когда он выйдет. Но я не стал этого
делать.
Переложил "пушку" в левую руку, наклонился и взял несколько камешков.
Бросил их в окно. Неудачная попытка. Только мелкие ударили по стеклу.
Я забежал за машину, открыл дверцу, увидел ключ в замке зажигания.
Взгромоздился на подножку, опираясь на косяк. В доме уже погасили свет.
Ни звука. Ни движения. Игер слишком осторожен.
Нащупав стартер, я, невероятно изгибая спину, повернул ключ в замке
зажигания. Не остывший еще двигатель завелся сразу же, мягко затарахтел
в шуме дождя.
Я сполз на землю и, перебравшись к задней части машины, замер там.
Шум мотора он должен услышать. Без машины ему никак нельзя.
Буквально на дюйм приоткрылось окно. Короткий отблеск света на стекле
- и все. Вспышка и три быстрых выстрела. Зазвенело стекло в легковушке.
Я завопил и издал протяжный стон. У меня это хорошо получилось. Со
мной все кончено, он достал меня. Отличная стрельба, Игер.
Из дома послышался смех. Потом опять наступила тишина. Наконец
скрипнула дверь и на пороге показалась женская фигура. Деревянной
походкой спустилась по ступенькам крыльца. Я успел заметить Игера,
крадущегося за ней.
- Ничего не вижу, Лэш, - донеслось до меня. - Стекла все запотели.
Она слегка дернулась, будто в спину ей уперлась "пушка", и подошла
ближе. Игер молчал. Мне было видно его за ее плечом: шляпу, часть лица.
Но не так, чтобы стрелять в наручниках.
Женщина снова остановилась и теперь уже испуганным голосом закричала:
- Он за рулем! Лежит на нем!
Игер попался на удочку. Оттолкнул ее и начал стрелять. Осколки стекла
разлетались в стороны. Одна пуля попала в дерево сбоку от меня. Где-то
дико заверещал сверчок. Двигатель продолжал ровно работать.
Игер буквально на долю секунды попал в свет фар, но этого мне было
достаточно.
Я выстрелил подряд четыре раза, прижимая прыгающий "кольт" к ребрам.
Схватившись обеими руками за живот, он стал оседать на мокрый гравий.
Я видел, как он упал: очень медленно, продолжая держаться за живот.
Наконец его дыхание остановилось.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Сереброволоска подошла ко
мне и схватила меня за руки.
- Да заглуши ты двигатель! - заорал я. - И достань ключ от этих
чертовских железяк из его кармана.
- Ты-ы, чертов болван, - пробормотала она, - зачем вернулся?
***
Капитан Эл Руф из отдела, занимающегося розыском пропавших людей,
развалился в кресле и смотрел на залитое солнцем окно. Вот еще один день
настал, и дождь давно кончился.
- Ты допускаешь слишком много ошибок, дружище, - недовольно пробурчал
он. - Дад О'Мара просто задернул занавес. Никто их этих людей не
приканчивал его. Убийство Батцеля здесь совершенно ни при чем. В Чикаго
допросили Месарви, и тот чист. Некий Хиб, которого ты пристегнул к
мертвому парню, вообще не знает, для кого они это сделали. Наши ребята
достаточно много уделили ему времени, чтобы быть в этом уверенными.
- Не сомневаюсь, что так. Всю ночь я провел с ними и вряд ли могу
что-нибудь еще сообщить. Он медленно поднял на меня большие, усталые
глаза.
- С убийством Игера все нормально, я так думаю. С тем автоматчиком -
тоже. При данных обстоятельствах. К тому же я не могу связать все это с
исчезновением О'Мары. Наверное, только ты можешь.
- Я-то мог, но не хотел. Но сейчас, нет, - ответил я. Затем набил
табаком трубку. После бессонной ночи ее вкус был приятен.
- Что еще тебя беспокоит?
- Все удивляюсь, почему вы не нашли девушку там, в Реалито. Для вас
это было бы проще простого, именно для вас.
- А мы и не искали. Должны были. Признаю это. Но не стали. Что еще? Я
выпустил дым к потолку.
- Я ищу О'Мару, потому что об этом меня попросил генерал. Не было
смысла говорить ему, что все могли бы сделать и вы. Он может позволить
себе оплачивать человека, работающего только по этому делу. Догадываюсь,
вам это не нравится.
Руф не удивился.
- Вовсе нет. Если ему хочется выбросить деньги на ветер, то пусть.
Люди, которым ты не нравишься, сидят за дверью с табличкой "Отдел по
расследованию убийств". Руф хлопнул себя по коленям и облокотился на
стол.
- У О'Мары было с собой пятнадцать штук. Кругленькая сумма. Может,
ему взбрело в голову появиться с ними перед своими старыми дружками.
Только они ни за что не поверили бы, что эти пятнадцать штук настоящие.
Это все его жена рассказала. Для бывшего бутлегера такая сумма вполне
может означать его намерение куда-нибудь смыться. Вот так обстоят дела с
О'Марой.
Капитан откусил щипчиками кончик сигары и, прикурив ее от спички,
сделал движение большим пальцем.
- Врубаешься? Я кивнул.
- О'кей. Итак, у О'Мары было пятнадцать штук, ну а когда такой тип
задергивает занавес, то может сохранить их, только пока не истратит
наличность в кошельке. Пятнадцать штук - приличная сумма. Я бы и сам
исчез, если б у меня было столько. Но рано или поздно они у него
кончатся. Тогда ему придется выписывать чеки, обращаться в банк, не
платить за отели, ссылаясь на кого-нибудь, писать или получать письма.
Он под новым именем в новом городе, но аппетит-то у него старый. Так или
иначе, он обратится к финансовым расчетам. Просто не могут у человека
быть друзья повсюду, а даже если и так, они не будут его вечно
содержать. Или будут?
- Да не будут, конечно.
- О'Мара уехал далеко. Но пятнадцать штук - вот и вся его подготовка.
Ни багажа, ни билетов на поезд или самолет, ни заказа на такси, ни
машины, взятой напрокат. Все уже проверено. Его собственную машину
обнаружили за дюжину кварталов от его дома. Но это ничего не означает.
- И вы найдете его.
- Да, когда он проголодается.
- Ожидание может продлиться год или два. Еще год генерал Уинслоу
может и не прожить. Это дело принципа, а не просто незакрытый случай в
картотеке перед уходом на пенсию.
- Что-то ты стал сентиментальным, дружище. - Он удивленно поднял
рыжие брови и округлил глаза. Я ему явно не нравился. Я вообще никому не
нравился в полиции в эти дни.
- Что ж, я такой. Может быть, я и зайду слишком далеко для
удовлетворения своей сентиментальности.
- Это уж точно, - пробормотал Руф, неожиданно задумавшись. - Ну,
Уинслоу - большой человек. Подскажи мне, когда тебе от меня что-нибудь
будет нужно.
- Можете выяснить, кто приказал убить Ларри Батцеля. Даже если и нет
никакой связи с делом О'Мары.
- Хорошо, сделаем. С радостью, - грубо расхохотался он, рассыпав по
всему столу пепел. - Ты просто всех убиваешь, кто может что-нибудь
знать, а мы делаем все остальное. Нам просто нравится так работать.
- Все было в порядке самообороны, - я почти рычал. - У меня не было
другого выхода.
- Конечно. Иди-ка на свежий воздух, дружище. Я занят.
Он больше не смотрел на меня, и я вышел.
***
Утро окрасило все вокруг в голубые и золотистые цвета, и птицы
неистовствовали на экзотических деревьях усадьбы Уинслоу.
Охранник у ворот впустил меня через боковую дверцу. Я направился к
дому и остановился перед огромной входной дверью. Перед тем как
позвонить, посмотрел вниз и заметил юного Тревиллиана, сидевшего на
каменной скамейке, уставившись в пустоту.
Я спустился к нему по кирпичной дорожке.
- Сегодня не метаешь дротики, сынок? Он взглянул на меня своими
синеватыми бесстрастными глазами.
- Нет. Нашли его?
- Твоего отца? Нет, сынок, еще нет. Его ноздри гневно раздулись.
- Он не мой отец, я уже говорил. И не говорите со мной, будто мне
четыре года. Мой отец где-то во Флориде или еще где.
- Ну ладно, я его еще не нашел, чьим бы отцом он ни был.
- Кто искалечил вам челюсть? - спросил он, уставившись на меня.
- А это.., один парень со связкой никелевых монет в руке.
- Монет?
- Ну, то же самое, если ударить кастетом. Попробуй как-нибудь, но
только не на мне. - Я ухмыльнулся.
- Вы его не найдете, - грустно сказал он, не отрывая взгляда от моей
челюсти. - Ну, его. Я имею в виду мужа матери.
- Спорим, найду!
- На сколько спорим?
- На столько, сколько у тебя никогда и не водилось. Мальчишка злобно
пнул выступающий из дорожки край кирпича. Более мягким, но все же еще
неприязненным тоном предложил, оценивающе глядя на меня:
- Поспорим о чем-нибудь другом? Пойдемте в тир. Ставлю доллар, что
попаду в восемь из девяти глиняных кеглей за десять выстрелов. Я
взглянул в сторону дома. Никто не рвался встретить меня.
- Хорошо, сделаем все по быстрому. Пошли. Мы прошли мимо дома под
окнами. В глубине двора, среди ветвистых деревьев, виднелся знакомый
зеленый павильон. Человек в униформе мыл машину перед воротами гаража.
Мы прошли дальше, к белому строению.
Парнишка достал из кармана ключ и открыл дверь. Мы вошли в помещение
со спертым воздухом, в котором еще ощущался запах бездымного пороха.
Мальчишка закрыл дверь изнутри.
- Я первый, - резко бросил он.
Помещение представляло собой настоящий небольшой тир. На стойке
лежали магазинная винтовка 22-го калибра и изящный спортивный пистолет.
Все хорошо смазанное, хотя и в пыли. В тридцати футах от стойки была
перегородка в половину человеческого роста, за ней валялись глиняные
кегли и утки, белые круглые мишени, отмеченные следами свинцовых пуль.
Парень расставил кегли в одну линию на перегородке и включил над ними
освещение. Все стало еще более походить, на всамделишный тир.
Взяв винтовку, он быстро зарядил ее, доставая патроны из большой
картонной коробки.
- Ставлю доллар, что собью восемь из десяти кеглей.
- Давай вперед, - с этими словами я положил на стойку деньги.
Он почти не прицеливался, стрелял слишком быстро, выгибаясь передо
мной. Не попал в три кегли. Все равно - прекрасный результат. Но он с
недовольным видом швырнул винтовку на стойку.
- Черт, пойдите и поставьте еще раз. Этот считать не будем. Я не
приготовился.
- Ты не настроен терять собственные деньги, точно, сынок? Иди и сам
расставь кегли. Тир же твой.
Его узкое лицо покраснело, и сердитым, пронзительным голосом он почти
закричал:
- Вы поставите их! Мне надо сосредоточиться, понимаете? Мне просто
необходимо сосредоточиться!
Я пожал плечами, приподнял откидную крышку сбоку стойки, прошел у
свежевыбеленной стены к перегородке, подлез под нее. Мне послышался звук
перезаряжаемой винтовки.
- Ну-ка, положи на место, - рявкнул я. - Никогда не притрагивайся к
оружию, когда перед тобой кто-нибудь есть.
С обиженным видом он положил винтовку.
Я наклонился и подобрал полдюжины кеглей из опилок в большом
