приказу убил человека, беззащитного маленького парня, который хотел
кое-кому помочь бежать. Я видел это почти своими глазами.
Она устало засмеялась.
- Прекрасно, - продолжал я. - Можете не верить этому. Если Эдди такой
замечательный человек, я охотно поговорю с ним, но чтобы в это время
где-нибудь поблизости не было Кэнино. Вы же отлично знаете, что сделал
бы Кэнино: повыбивал бы мне все зубы, а потом заехал бы ногой в живот,
если бы я еще смог что-нибудь произнести.
Она откинула голову и стояла, задумавшись, будто принимая какое-то
решение.
- Мне казалось, что платиновый цвет волос уже не в моде, - продолжал
я лишь затем, чтобы в комнате не царила тишина, лишь затем, чтобы она
слышала мой голос.
- Ну и глупый же вы! Ведь это же парик. Пока не отрастут мои
собственные. - Она сняла его. Волосы у нее были коротко острижены, как у
мальчика. Она снова надела парик на голову.
- Кто это с вами сделал?
Она испуганно взглянула на меня.
- Я сама это сделала. А зачем?
- Вот именно. Зачем?
- Только затем, чтобы доказать Эдди, что я готова исполнить его
просьбу: спрятаться. Затем, чтобы ему не надо было стеречь меня. Я не
хотела разочаровывать его. Потому, что я люблю его.
- Боже милостивый! - простонал я. - И именно потому я нахожусь с вами
здесь, в этой комнате!
Она повернула ладони вверх и осмотрела их. Затем вдруг встала и
вышла. Вернулась она с кухонным ножом. Наклонилась надо мной и принялась
за работу.
- Ключ от наручников у Кэнино, - прошептала она. - Больше ничем я не
могу вам помочь. - Она выпрямилась, тяжело дыша, и разрезала все узлы. -
А вы молодец. У вас есть чувство юмора. Вы острите на каждом слове...
И это в вашем положении...
- Так я и думал, что Эдди не убийца.
Она быстро отвернулась от меня, села на свой стул рядом с торшером и
спрятала лицо в ладонях. Я спустил ноги на пол и встал. Одеревенелый, я
качался взад и вперед. Нерв с левой стороны лица трепетал каждым
волоконцем. Я сделал шаг. Итак, я еще мог ходить. И смог бы, вероятно,
даже бежать, если бы возникла необходимость.
- Мне кажется вы хотите, чтобы я ушел, - сказал я.
Она кивнула, не поднимая головы.
- Было бы лучше, если бы вы пошли со мной, разумеется, если вам
дорога жизнь.
- Не теряйте времени. Кэнино может вернуться в любую минуту.
- Прикурите мне, пожалуйста, сигарету.
Я стоял близко к ней и касался ногами ее колен. Она стремительно
вскочила. Наши глаза находились на расстоянии каких-то сантиметров друг
от друга.
- Эй, серебрянная головушка, - мягко сказал я.
Она обошла стул и взяла со стола пачку сигарет. Вытащила одну и
вложила ее мне в рот жестким движением. Ее рука дрожала. Она щелкнула
маленькой зажигалкой в кожаном футляре и поднесла огонек к сигарете. Я
глубоко затянулся, глядя в два голубых озера. Она все еще стояла близко
от меня.
- Меня привел к вам малыш по имени Гарри Джонс. Малыш, посещавший
коктейль-бары, чтобы собирать информацию о заездах и конных состязаниях.
Он собирал также и другую информацию. Эта маленькая птичка пронюхала,
кто такой Кэнино. Каким-то образом он и его подруга разузнали, где вы
находитесь. Он пришел ко мне, чтобы продать мне эту информацию,
поскольку знал, - а откуда знал - это уже другой сказ, - что я работаю
для генерала Стернвуда. Я заполучил информацию, но Кэнино заполучил
маленькую птичку.
Теперь это мертвая птичка с растрепанными перышками, со свешенной
головкой и каплей крови на зобике. Кэнино отравил его. Но Эдди Марз
никогда ничего подобного не сделал бы, а среброволосая? Он никогда
никого не убивал. Он только отдает приказы.
- Убирайся! - хрипло воскликнула она. - Быстро убирайтесь отсюда. -Ее
рука сжалась на зеленой зажигалке. Пальцы напряглись, суставы побелели
как снег.
- Кэнино не знает, что я знаю об этом, - сказал я. - Он только
подозревает, что я здесь что-то вынюхиваю.
Вдруг она засмеялась, но это был почти мучительный смех. Его спазмы
сотрясали ее, как ветер дерево. Было, должно быть, в том, что я сказал,
что-то новое, необязательно поражающее, но во всяком случае не
соответствующее известным ей фактам. Я начал опасаться, что для нее это
слишком и что она никогда не перестанет смеяться.
- Как это все смешно, - задыхаясь с трудом произнесла она. - Страшно
смешно, потому что понимаете...
Я все еще люблю его. Женщина... - и она снова разразилась смехом.
Я напряженно прислушивался, кровь пульсировала у меня в висках. Все
еще этот дождь.
- Идем, - сказал я. - Быстрее.
Она отступила на несколько шагов. На ее лице появилось решительное
выражение.
- Иди отсюда, ты... Ну уходите же. Пешком вы сможете дойти до
Реалито. За час или два. И держите язык за зубами. Это самое большее,
что вы можете сделать для меня.
- Идем, - повторил я. - У вас есть какое-нибудь оружие, серебряная
головушка?
- Вы же знаете, что я никуда не пойду. Очень хорошо знаете. Умоляю,
уходите отсюда быстрее, умоляю!
Я подошел совсем близко, почти коснулся ее.
- Вы хотите остаться здесь, позволив мне бежать? Вы хотите дождаться
здесь, пока не вернется убийца, и сказать ему: мне очень жаль? Субчику,
для которого человек значит столько же, сколько муха? Вот уж нет. Вы
пойдете со мной, серебряная головушка.
- Нет.
- Допустим, - убеждал я, - что это ваш красивый муж убил Расти
Ригана. Или допустим, что это сделал Кэнино без ведома Эдди. Просто
допустим. Сколько вы еще проживете после того, как поможете мне бежать?
- Я не боюсь Кэнино. Я все еще жена его шефа.
- У Эдди полные портки страха, - рявкнул я. - Когда-нибудь в будущем
Кэнино прихлопнет его, как кот канарейку, и глазом не моргнет. Как
странно, что такая женщина, как вы, до безумия любит такого
обыкновенного труса!
- Прочь отсюда! - она чуть не бросилась на меня.
- Ладно, - я отвернулся от нее и вышел через открытую дверь в темную
прихожую.
Она пробежала мимо меня, широко распахнула входную дверь дома и
всмотрелась во влажную тьму. Прислушалась, а затем отодвинулась, давая
мне возможность выйти.
- До свидания, - сказала она, почти не дыша. - Желаю вам успехов во
всем. Вы правы во многом, кроме одной вещи. Эдди не убивал Расти Ригана.
Вероятно, вы найдете Расти живого и здорового, естественно, тогда, когда
ему станет выгодно, чтобы его нашли.
Я прислонился к ней и всем телом прижал ее к стене, а губами коснулся
лица. И начал говорить, не меняя положения.
- Не зачем спешить, серебряная головушка. Это все было спланировано
до мельчайших подробностей и подготовлено самым тщательным образом,
может быть, даже состоялась генеральная репетиция с точностью до
секунды. Как в радиопрограмме. Так что мне вовсе не обязательно спешить.
Поцелуй меня, серебрянная головушка.
Ее лицо под моими губами было холодное, как лед. Она подняла руки,
обняла мою голову и крепко поцеловала меня в губы. Ее губы тоже были,
как лед.
Я вышел. Дверь бесшумно закрылась за мной. Дождевые капли били мне в
лицо, но они были не так холодны, как ее губы.
Глава 29
В гараже было темно. Я прошел наискосок по подъездной дорожке и по
газону. По шоссе сплошным потоком текла вода, придорожные канавы были
пепеполнены ею. Я был без шляпы. Вероятно, потерял ее в гараже во время
драки. Естественно, Кэнино не потрудился надеть мне ее на голову. Он
считал, что она будет мне уже не нужна. Я представил, как он быстро едет
один сквозь потоки дождя после того, как поставил украденную машину в
безопасное место и высадил долговязого надувшегося Арта. Она любила Эдди
Марза и спряталась, чтобы защитить его. Кэнино нашел бы ее на том же
месте, спокойно сидящей на стуле под торшером, с бокалом виски, которое
она даже не попробовала, и со мной, привязанным к тахте. Вероятно, он
отнес бы ее вещи в машину и тщательно проверил, не остались ли после нее
в доме какие-нибудь следы. Потом велел бы ей выйти и подождать. Она
могла бы вообще не услышать выстрела. Глушители очень эффективны на
небольшом расстоянии. Вероятно, он сказал бы ей, что оставил меня
связанного и что через определенное время мне удастся освободиться
самостоятельно. Так он представил бы все это, считая ее глупой гусыней.
Очаровательный мистер Кэнино.
Дождевик на мне был распахнут, и я не мог застегнуть его, пока был в
наручниках. Его полы били меня по ногам, словно крылья огромной усталой
птицы. Я вышел на шоссе. Машины с шумом проезжали мимо в водяных
потоках, освещаемых фарами. Я нашел свой автомобиль там, где оставил
его. Оба колеса были отремонтированы и поставлены на место, так что в
любую минуту можно было садиться и ехать. Они подумали обо всем. Я сел в
машину, растянулся на сиденьи, боком втиснувшись под руль, и отогнул
резиновый коврик, прикрывавший тайник. Взял оставленный там второй
револьвер, прикрыл его плащом и направился назад к дому. Мир вокруг был
маленьким, темным, ограниченным и мрачным - наш личный маленький мир,
Кэнино и мой. На полпути меня чуть не осветили фары его автомобиля,
круто свернувшего с шоссе на боковую дорогу. Я прыгнул в кювет и
пригнулся, нахлебавшись при этом воды. Автомобиль пронесся мимо, не
останавливаясь. Подняв голову, я услышал скрипучий звук шин; автомобиль
сворачивал с полевой дороги на подъездную дорожку возле дома. Наконец
шум мотора стих, фары погасли, хлопнула дверца. Звука открываемой двери
я не услышал, но сквозь редкие деревья прорвалась короткая вспышка, как
будто кто-то зажег в холле свет.
Я снова выбрался на мокрую траву и побрел по ней. Автомобиль стоял
между мной и домом, револьвер я держал сбоку, засунув его под плащ,
насколько это было возможно. Свет внутри автомобиля не горел, он был
пустой и теплый. В радиаторе приятно булькала вода. Через стекло дверцы
я заглянул внутрь. Ключ торчал в замке зажигания. Кэнино был очень
уверен в себе. Я обошел автомобиль, осторожно ступая по щебенке, подошел
к окну и прислушался. Не слышно было никаких голосов, только бесконечное
быстрое тук-тук дождевых капель, стучащих в металлических коленцах
водосточных труб.
Я все время прислушивался. Никаких громких голосов, все тихо и
культурно. Вероятно, Кэнино заворчал на нее этим своим рокочущим
голосом, а она ответила, что позволила мне бежать и что я обещал забыть
обо всем и тоже дать им возможность скрыться. Естественно, Кэнино
поверил мне так же, как и я ему. Так что долго они в доме не останутся.
И он возьмет ее с собой. Поэтому не оставалось ничего другого, как
подождать, пока они выйдут.
Но кто знает, сколько придется ждать? Я взял револьвер в левую руку,
наклонился, набрал горсть щебенки с дорожки и швырнул ее на сетку от
насекомых. С наручниками это вышло у меня не очень ловко, и все же, хотя
в стекло над сеткой попало всего несколько камешков, но и они
загрохотали, как волна, ударившая в плотину.
Я побежал назад к машине. В доме по-прежнему царила темнота. Вот и
все, чего я достиг. Я сел на подножку и стал ждать. Ничего не вышло.
Кэнино слишком осторожен.
Через некоторое время я встал и задом сел в машину. Нащупал ключ в
замке зажигания и повернул его. Ногой попытался найти кнопку стартера,
но неудачно. Она оказалась на приборной доске. Прогретый мотор завелся
сразу же. Он работал тихо и размеренно. Я вылез из машины и залег возле
задних колес.
Мне было холодно, и я дрожал всем телом, но знал, что таким образом
выманю Кэнино из дома. Без машины тут было не обойтись. Одно из
неосвещенных окон медленно, сантиметр за сантиметром, приоткрылось
