кирпич.
- "Спасибо"-"пожалуйста" - "данке шен-битте шен"!!
- "Шен-шен" - "шш-шш"!!
Занятые собственным обсуждением, они не смотрели на экран.
"Все, закончили, тишина в зале. Кто будет отвечать?"
"Попробую я", - сказал солидный капитан. Он всегда берет на себя почти
безнадежные ответы. "Мы считаем, что пленные немцы говорили всем известное
по кинофильмам слово "шнель" - "быстро". Они хорошо работали даже в плену".
"Ответ понятен. Вы считаете, что пленные боролись за повышение
производительности труда. Хотя экономисты во всем мире согласны, что
рабский труд - самый непроизводительный. А теперь правильный ответ:
пленные, передавая друг другу кирпичи не уставали повторять "спасибо" и
"пожалуйста" - "битте шен" и "данке шен". Они оставались вежливыми даже в
плену. Может быть, из-за их примера телезрительница стала преподавать
хорошие манеры - вы не оценили этого намека. Лучшая команда проиграла очко,
а телезрительница получает пятьсот тысяч рублей. Хорошие манеры всегда в
цене!"
- Урра! Ай да мы!!
- Еще пятьсот тысяч были бы ваши! Какие вы умные, мальчики!
Это было действительно здорово. Они вычислили правильный ответ. На чистой
сообразительности. Вдвоем. В горячке они даже не поняли, кто начал
раскручивать ответ, кто продолжил - они пришли к решению именно вдвоем,
дополняя друг друга. Они сыграли своей маленькой командой - и сыграли
блестяще. Никогда еще они не ощущали так радостно своего единства, своей
необходимости друг другу. Командный дух - это даже больше, чем любовь: в
любви - двое, а команда - одно целое.
Они выиграли, но их команда на экране, любимая команда, проиграла. Если
считать правильный ответ Бориса и Глеба, счет бы уже стал победным, ведь
игра до шести. А так - 5:5, и все решается в последнем вопросе.
Сердца у Бориса и Глеба колотились, когда задавался последний вопрос. Надо
было, чтобы ребята выиграли!
Вопрос оказался не то что трудным, но интересным:
"Каких российских героев заживо похоронили в популярной песне?"
Братья уже почти не напрягались: ведь они уже выиграли по своему счету.
- В какой песне хоронят? "Вы жертвою пали"? - лениво предположил Глеб.
А на экране ответ был готов:
"Варяг"?
"Там поется: "Не думали, братцы, мы с вами вчера, что нынче умрем под
волнами".
"Точно. На самом деле никто не умер, все спокойно сошли на берег. Где-то в
Корее".
"В Чемульпо. Затопили "Варяг" прямо в гавани, а сами сошли".
"Так рождаются мифы... Отвечает Александр Друсь!"
Команда тоже выиграла. Так что по любому счету задуманное должно было
сбыться.
Крупными планами показывали лица ребят. Они пребывали в блаженном
изнеможении. Они победили. Колоссальное напряжение разрешилось. Они были
счастливы.
Борис и Глеб тоже были счастливы. Они тоже победили. Они могли бы на равных
играть в настоящей команде, войти в чудесный телемир. Но теперь в этом не
было нужды: они будут сниматься в роли самих себя, вернее, в роли
собственных мечтаний. Они теперь свои в высшем свете жителей экранов.
Современных небожителей. Они вдвоем - и никто из них в отдельности.
- Как изумительно вы все знаете, мальчики! Вы бы отвечали лучше, чем
Друсь! - Мышка по очереди расцеловала обоих.
- Друсь, не Друсь... Или может, один Друсь из нас двоих получился бы, -
согласился Борис.
Он вовсе не думал о себе с братом так скромно, но настоящий мужчина должен
воспринимать похвалы с легкой иронией.
А уже ночью, когда они остались одни и снова пребывали в блаженном
изнеможении, Борис подумал вслух:
- Вот хороший вопрос: почему никогда не было в истории близнецов на троне?
Неужели ни разу никакая царица не родила близнецов? Или королева?
- Наверное, потому что царь или король должен быть один. И если рядом с
королем точно такой же брат, это слишком опасно. Помнишь фильм про Железную
маску?
- А я думаю, потому что все короли между собой родственники. Они давно
вырождаются от родственных браков, а рождение близнецов, наоборот, признак
здоровья и силы. Поэтому королеве близнецов не родить!
- А если бы у королевы родились такие как мы, представляешь?! Никакой
железной маской не спрячешь. Интересно, тогда бы царствовали оба? Нельзя
же, чтобы ты король, а я - нет. Когда даже кровь общая.
- Интересно. Можно такой сценарий сделать.
Они засыпали с мыслью о победе. С мыслью о новом сценарии.
Обсуждать сценарии было куда интереснее, чем учить уроки. Да уроки вообще
потеряли всякий смысл, ввиду предстоящего отлета на съемки. Кому интересно,
какие отметки были у двойной кинозвезды? А если и интересно, то как раз
узнать, что будущая знаменитость получала двойки. Почти все знаменитости в
детстве были двоечниками, бездельниками, хулиганами. Публику привлекают
контрасты. Отличник, ставший каким-нибудь лауреатом, никому не интересен -
это слишком пресно. То ли дело малолетний преступник!.. Хулиганство Борису
и Глебу было, увы, недоступно, оставалось начать карьеру двоечников.
Они обсуждали подробно вариант "сиамцы на троне", когда зазвонил телефон.
Мышка была дома, и она ответила, как всегда.
Через минуту она окликнула:
- Мальчики, возьмите трубку! Тут какой-то иностранец, я ничего не понимаю.
"Фокс"! разом подумали они. Глеб схватил трубку и передал щупальцам. Так
они и держали ее щупальцами вдвоем посредине, чтобы слышно было обоим.
- Хиа ар мистерс Кашкаровс?
- Йес! Йес! - завопили близнецы.
Впервые в их телефоне раздалась иностранная речь. Впрочем понимали они с
трудом с непривычки. Но все же поняли, что приехали двое актеров по заданию
"Фокса" и хотят прийти к ним домой.
- Плииз, - закричали они так же дружно, - плииз!
Мышка запаниковала:
- Надо же было со мной посоветоваться! Пригласили бы завтра. Дома ничего
нет. Придется же их кормить. Что они подумают?! Они же привыкли ко всяким
деликатесам!
- Перестань! - веско оборвал Борис. - все равно жратвой их не удивишь, не
старайся. Они не за этим летели.
- А зачем?
Действительно, зачем? Актеры же, не сценаристы.
- Играть будут с нами, - уже не так уверенно ответил Борис.
- Есть же там и другие роли, не только мы, - объяснил Глеб.
Мышка в панике начала мести пол.
Звонок в дверях раздался уже через час. Американцы времени не теряли.
Мышка бросилась открывать. Послышалась американская речь, мышкины
восклицания, но скорее удивленные, чем радушные - и в комнату вошли...
близнецы.
Нормальные раздельные близнецы, только что по-заграничному роскошные. Хотя
одеты были обыкновенно. Очень они были спортивные, но одновременно -
холеные. Кожа необычайно гладкая, ухоженная. Мистер Лив хотя и блистал
самодовольством и всякими пуговицами, пряжками, далеко не имел такой кожи.
У него кожа оставалась обветренной, ленинградской, а тут вошли парни лет по
двадцать, сохранившие нежную детскую кожицу.
А держались они скорее застенчиво - тоже в отличие от мистера Лива. Но все
равно Борис и Глеб сразу же остро ощутили незаконность появления здесь этой
парочки. Близнецы - это они: Борис и Глеб Кашкаровы, они воплощают собой
абсолютное близничество, и всякие другие близнецы кажутся рядом с ними
самозванцами.
- Дэн и Дэвид, - представились американцы и слишком старательно улыбнулись.
Смущение от первого знакомства с иностранцами сразу прошло, сменившись
недоверием; Борис и Глеб неохотно встали им навстречу, протягивая для
пожатия щупальца: пусть сразу видят разницу!
- О, нам так интересно познакомиться с вами, - говорили Дэн и Дэвид, а
Борис и Глеб понимали их все лучше.
- Мы очень интересуемся, потому что мы будем играть таких близнецов и нам
надо знать и видеть, как вы имеете обыкновение все делать в жизни.
Борис и Глеб забыли придвинуть стулья, отодвинутые при вставании, и чуть не
сели мимо стульев на пол. Зацепились за самые кончики.
- Как это - играть? Как вы можете нас играть?!
- Нас никто не может играть! Мы одни такие. И мы придумали фильм.
Они говорили по-английски. Мышка стояла в дверях. Она не понимала слов, но
видно, что и она догадалась, что случилось что-то плохое.
- Вы дали идею, - по-прежнему улыбаясь, терпеливо объясняли Дэн и Дэвид, -
и за вашу идею "Фокс" платит. А больше у вас никаких прав. "Фокс" нанял
играть нас.
- Но вы не можете! - в отчаянии закричал Борис. - Вы не сиамцы!
- Вы не можете! - закричал и Глеб. - Вы совсем обыкновенные!
- Мы - актеры. Мы сыграем, - с прежним терпением внушали Дэн и Дэвид. - Вы
не можете играть. Вы - не актеры. Вы будете плохо смотреться.
Да, конечно Борис и Глеб толстые, и они не красавцы, как эти. Зато они -
настоящие.
- Вы не можете! Мы особой конструкции! У нас жесткое крепление!
- О, это все очень просто. Нас затянут в тесные трико, а здесь, где бок и
бедро, крепко сошьют. И мы будем выглядеть так же как вы.
- Но - руки! Видите наши руки? - Борис и Глеб не знали слова "щупальца"
по-английски. - Вы не сможете сделать себе такую руку!
- Немного грима, и ладонь уменьшится. А совсем точно и не нужно: слишком
точно - неэстетично. Зритель хочет, чтобы все выглядело эстетично.
Размахались Борис и Глеб своими щупальцами, а они, оказывается,
неэстетичные.
- А сейчас мы хотим, - не смущаясь продолжали Дэн и Дэвид, - посмотреть
ваши движения, оєкей? Чтобы лучше сыграть.
Борис и Глеб молчали. Они мучительно смирялись с тем, что в кино пускают
только красавцев. А подлинность в кино не нужна. Вместо их пронизанного
сосудами и связками средостения - сшитое двойное трико.
- Вы хотите у нас учиться, - наконец медленно заговорил Глеб. - Чтобы
учиться, надо платить. Платите тысячу долларов за урок, и мы вам покажем
движения.
- Платить можно, - сказали Дэн и Дэвид. - Но не тысячу. Тысячу - слишком
много. Сотню.
- Тогда мы не согласны, - сказал Борис. - Слишком много хотите за сотню.
Тогда мы вам ничего не покажем. Без нас вам не обойтись.
- Мы хотим учиться, - вежливо, но упрямо повторили Дэн и Дэвид, - и готовы
платить. Но можем и обойтись. Мы наденем трико, нас сошьют - и мы сами
начнем ходить, как вы, и учиться по своему опыту.
Борис и Глеб пытались упираться, хотя уже поняли, что все козыри на руках у
настойчивых гостей.
- Вы не научитесь всему, потому что вы ненастоящие.
- А нам всего не нужно. Для кино мы научимся достаточно. Чтобы сыграть.
Мышка решила вмешаться. В меру своего разумения.
- Мальчики, спросите, будут они чего-нибудь есть? Салат. Селедочку я
сделала с сельдереем. Или сразу чай с пирогом?
- Да ну что ты, Мышка! - При американцах можно: они не понимают. - Что ты,
Мышка! Мы о деле говорим! При чем тут чай?
- О деле очень хорошо - за столом.
И она стала ставить тарелки, жестами приглашая гостей не стесняться.
- О, йес! - сказали Дэн и Дэвид. - Хотьим есть! - по-русски.
И захохотали.
- Несколько слов, чтобы вживаться в роль, - добавили они уже по-английски.
Действительно, совместная еда невольно сближала. Правда, Борис и Глеб не
хотели, а выдавали свои секреты: как держат ложки и вилки сильными
наружными руками, как подсаливают и приперчивают щупальцами.
Щупальцами они даже щеголяли нарочно, чтобы незванные артисты ни на минуту
не забывали, как далеко им до неподдельных сиамских близнецов.
Ну а разговор пошел дружелюбнее.
- Нас послала фирма, - не извинялись, но объясняли Дэн и Дэвид. - "Фокс"
платит за все. Платил бы "Фокс" тысячу долларов в час, мы были бы рады. Но
нам выдано сто долларов на представительство. По курсу это много. Туристы
рассказывают, у вас можно за десять долларов хорошо пообедать вдвоем в
ресторане. Мы можем вас угостить в ресторане или купить что-нибудь.
Кроссовки "рибок". Вот и все. А за идею вам заплатили много. И наше
ознакомление входит в плату за идею. Мы сами только начинаем в кино. Когда
сыграем столько ролей, сколько Чак Норрис, будем миллионерами, будем вам
платить от себя. А сейчас мы не можем.
Борис и Глеб поверили: эти двое действительно не могут платить. Они даже
почувствовали с Дэном и Дэвидом какую-то солидарность - как близнецы с
