безнадежно старался отыскать в себе силы, чтобы держаться.
Он напрягал волю, желая знать, что случилось с Малышом. Он в равной
мере желал, чтобы ему удалось найти хоть какой-нибудь знак, что Петр и
Ивешка были здесь, в этой чаще, но боялся потерпеть неудачу с обоими
желаниями, потому что продолжал видеть Петра точно в таком же положении,
как уже однажды нашел его в лесной луже в объятиях девушки, которая, на
самом деле, была всего лишь облаком из дождевых капель и тумана. А еще
хуже была та ночь на берегу реки, когда они в первый раз увидели Ивешку, а
Петр бледный и холодный, лежал в кустах...
На это же раз... на этот раз дело было почти безнадежно.
По крайней мере у Ивешки, это была его самая отвратительная мысль,
должно было бы хватить сил, чтобы вернуться к ним. Он не мог, говоря по
совести, ненавидеть ее, если дело было только в этом, и поэтому надеялся,
что и она могла быть терпимой к нему. Но он вспомнил, что оставаясь без
сердца можно ясно и отчетливо думать головой, заставляя других поступать
по твоей воле...
И еще она была слишком раздражена и, к тому же, достаточно сильна,
гораздо сильнее, нежели сейчас был ее отец...
Она вполне могла отправиться прямо к Черневогу, заставляя их своим
желаньем следовать за ней.
Эта мысль так ясно и отчетливо коснулась его сердца, что он
почувствовал внезапный приступ страха от того, что это было правдой, было
именно тем, что она сейчас делала...
- Мы ничего не выиграем, - сказал ему Ууламетс. Он остановился и,
тяжело дыша, прислонился к дереву. - Разводи огонь.
- Мы не должны отступать!
- Я сказал, разводи огонь!
- Я не остановлюсь, - сказал Саша. Учитель Ууламетс хотел одного, а
Саша хотел совсем другого, на этот раз без всяких сомнений, и он даже
подумал, что старик, чего доброго, может ударить его, или навлечь на него
в тот же миг смерть...
Но спустя некоторое время Ууламетс проворчал:
- Ну, хорошо, хорошо, дуралей. Тогда скажи, где они? - Призрак
вынырнул из-за дерева, где стоял Ууламетс, и старик вздрогнул. - Можешь
сказать мне это? У есть тебя хоть какие-нибудь представления? У меня -
нет.
Саша не был намерен сдаваться.
- Впереди нас, - уверенно ответил он.
- Ты действительно знаешь это? - Ууламетс недоверчиво взглянул на
него.
Сказать сейчас "да" означало взять на себя ложь. А ложь, неожиданная
мысль пронеслась в его голове, собственная или старика, ложь всегда была
опасна.
- Они с самого начала были впереди нас...
- Твой приятель, должно быть, уже мертвый лежит где-нибудь в кустах,
чтобы мы ни знали. Мы могли давным-давно пройти мимо этого места...
- Он не может быть мертв!
- Ты знаешь это?
Саша вздрогнул, когда призрак, словно эхо, произнес около него из
темноты:
- Мертв...
- Я не знаю этого! - сказал он Ууламетсу. - Я ничего не знаю, но я не
думаю, что и вы знаете что-то, но мы не можем остановиться...
- Мы должны сделать остановку, малый; твой друг тоже должен сделать
остановку, человеческое тело имеет свой предел...
- Так, значит, и Ивешка тоже, - закричал он, - и ты знаешь, что они
остановились! Чем дольше она идет, тем больше она должна забрать...
- Ты не должен говорить мне этого, малый, я знаю...
- Тогда что же вы говорите мне? Останавливайся и жди, пока она
покончит с ним? - Он дрожал от ярости и тяжело дышал. - Я никогда не прощу
вас, если он умрет, клянусь, я клянусь, что...
Это уже опасно, неожиданно подумал он. Чертовски опасно.
- Не будь дураком, - сказал Ууламетс, хватая его за плечо, и в этот
момент Саша понял, откуда пришла к нему эта самая мысль. Ууламетс тряхнул
его, прижимая к кустам, и сказал, прямо ему в лицо: - Ведь это наш враг,
это призраки, это сомненья, вот где наша главная опасность, вот что
происходит с нами, на самом деле. Работай головой, напряги свои мозги...
Один из призраков наклонился к ним совсем близко, тихо шепча:
- Не напрягайся, когда нет надежды...
И тут же исчез на полуслове, как только Ууламетс повернулся, чтобы
нанести по нему тяжелый удар, и проворчал:
- Исчезни!
На мгновенье все стихло, а затем зазвучали многоголосые вопли, будто
весь лес сошел с ума, вызывая боль в ушах, останавливая движение мыслей.
И наступила тишина. Но вскоре шепот возник вновь, еще более зловещий
и угрожающий.
- Ты не должен делать этого...
- Исчезните все, сколько вас ни есть! - проворчал Ууламетс. - Вы были
пустым местом при жизни, не говоря уже о том, что вы сейчас. Прочь!
Убирайтесь отсюда и оставьте нас в покое!
Последовал новый оглушительный визг. Саша закрыл руками уши, из всех
сил желая тишины, пытаясь проделать это таким же образом, как это, по его
убеждению, делал и Ууламетс, но звук утихал только тогда, когда он думал
об этом, и тут же усиливался, как только он начинал думать о чем-то
другом. Видимо, им обоим ничего другого не оставалось, как терпеть эти
адские звуки и идти вперед как можно быстрее, не поддаваясь ледяным
молниям, которые пронзали их словно мечи.
Непрекращающийся вой вызывал боль, он отвлекал внимание, уводил с
дороги, вынуждая их плутать в этом лесу, который и не мог быть уж слишком
большим. Они уже давно не видели ворона, по крайней мере с тех пор, когда
первый раз вышли к ручью, вдоль которого все время и шли, и Малыш вновь
исчез. Теперь они были одни, под низко опущенными ветками, отчего
окружавший их мрак еще больше сгущался, а вокруг мелькали белые тени
призраков, которые казались столь реальными, что Саша опасался, что не
только колючки терна и ветки деревьев бьют и хватают его со всех сторон.
Неожиданно все прекратилось, и сквозь все еще остающийся в ушах звон
послышались шорох и потрескивание кустов, словно от мощного скольжения
чего-то большого и тяжелого, которое двигалось со стороны ручья.
- Учитель Ууламетс! - позвал старика Саша, как только недалеко от них
появилась рябь на воде и отблески чего-то абсолютно черного.
Занавес из густо переплетенных веток, окружавших их, внезапно
опустился, как только что-то тяжелое и темное поднялось прямо перед ними.
- Так, так, - сказал Гвиур. Сейчас он был высокий и черный, как все
окружавшие их деревья. - Когда же вы наконец попросите моей помощи?
- Где моя дочь? - немедленно потребовал от него Ууламетс.
- А где Петр? - тут же спросил Саша, несмотря на то, что прекрасно
знал, как любит врать это созданье, прекрасно знал, что встреча с ним не
предвещает им ничего.
- Не понимаю, почему я должен отвечать тебе. Ты посылаешь это
несчастное маленькое созданье по моему следу, пытаешься загнать меня назад
в реку...
Так неужели именно там побывал Малыш? Саша хотел узнать, хотел так,
что даже испытывал почти физическую боль от своего желания узнать,
находился ли Малыш сейчас с Ивешкой и Петром, раз уж Гвиур оказался таким
осведомленным и благодушно настроенным.
Боже мой, подумал он, нет, нет...
- Ведь ты поклялся своим именем, - сказал Ууламетс и пристукнул
посохом о землю, - а ты и теперь продолжаешь врать...
- Нет, не вру, - сказал водяной, и его голос, доносящийся из кустов,
звучал все слабее и слабее. На них пахнуло сыростью и запахом реки. - Я
ведь предложил тебе свою помощь...
- Это всего лишь твои хитрости...
- Не забывай, что я змея, - сказал Гвиур, очень мягко и осторожно, -
для меня не важно, что справа, а что слева. Главным является лишь одна
единственная вещь, не правда ли? Это та самая хорошенькая девушка, у
которой такие чудные, чудные кости...
- Где она?
- Где? Вот так всегда: где, когда. Вы, люди, клянусь, вы просто
загоняете меня в тупик, словно я могу быть одновременно во всех местах. Я
- здесь, а она - там, и она может быть с таким же успехом еще в нескольких
местах, где меня нет, но мне кажется, что ты должен был задать не этот
вопрос: ты должен был бы спросить меня, прежде всего, где находишься ты
сам, и куда ты идешь, а я мог бы ответить тебе. Ты сейчас находишься в
лесу у Черневога, и сейчас ты повторяешь путь, по которому здесь движется
все: его путь.
- Где Петр? - закричал Саша. - Что случилось с Ивешкой?
- Разве я должен отвечать на это? Задай мне другой вопрос. Или
попроси у меня помощи. Я могу оказать ее.
- Будь ты проклят, - сказал Ууламетс. - Ты будешь виноват в этом!
- Т-с-с. Я? Спроси лучше свою жену.
- О чем он должен спросить ее? - не удержался Саша, сжимая внезапно
вспотевшие руки. На этот раз он сунул нос не в свое дело, это считалось
наглостью, но сейчас он был полон сомнений на счет Ууламетса, насчет
правдивости слов водяного, и вообще насчет всего происходящего...
Такой вопрос делал вполне уязвимым даже колдуна, по сравнению с
обычным мальчиком.
Но, кроме всего, он знал и то, что не было никаких причин, что Гвиур
не убьет их прямо здесь и прямо сейчас.
- Т-с-с. Спроси ее, кто выучил Черневога.
- Я и так знаю, кто выучил его, - проворчал Ууламетс. - Я чертовски
хорошо знаю, кто выучил его...
- Спроси, где получил он свою силу.
- Из моей книги, - сказал Ууламетс. - Жалкий вор!
- Спроси, как он смог прочитать ее.
- Нет нужды спрашивать это.
- Спроси, кто спал с Черневогом.
- Будь ты проклят!
- Т-с-с. Так мало уваженья к моей персоне. Позволь, я помогу тебе. Я
бы помог тебе...
Огромная тень начала подниматься все выше и выше, прямо над их
головами.
Затем Гвиур, ломая ветки, неожиданно ринулся вниз, оставив после себя
лишь поломанный куст. От самой кромки воды донесся его лукавый мягкий
голос:
- Старый дурак. Ты так и не сделал ничего путного за всю свою
жизнь...
- Гвиур! - крикнул Ууламетс.
Но ответом был лишь всплеск воды, разбегающаяся во все стороны рябь,
да прошелестевший в листве холодный ветер.
А Саша подумал о том, мог ли Гвиур сказать правду, и о том, мог ли
быть в словах змеи вообще хоть какой-то смысл.
- Как это Черневог смог победить тебя? - спросил он Ууламетса,
неожиданно почувствовав себя достаточно смелым, чтобы задать подобный
вопрос, потому что, скорее всего, просто устал от вранья всех окружавших
его, которые в лучшем случае рассказывали такие же сказки, как и Гвиур. -
Ведь он был молод. Он...
Ууламетс неожиданно схватил его за горло, и пока Саша еще не пришел в
себя от испуга, чтобы защитить себя руками, ударил его концом посоха, а
потом со всей силой прижал его к густым кустам. Развевавшиеся на ветру
седая борода и волосы, тяжелое дыханье и рука, крепко сжимавшая горло, все
вместе будто превратились в неподвижную стену, которая не пускала его ни
туда, ни сюда.
- Ему было восемнадцать лет, - сказал Ууламетс, - он был красивый и
бойкий малый, такой же услужливый, как и ты, пока я не разгадал его игру.
Саша дрожал, его мысли метались словно воробьи, напоминая о том, что
Ууламетс может сделать с ним то же самое, что однажды, давным-давно
проделал с ним некий безликий человек, который вот так же держал и бил
его... и этот человек был его отец...
- Черт бы тебя побрал, малый, ведь я же сказал тебе, что хочу
остановиться, я сказал тебе это, пойми меня, но ведь ты не думаешь ни о
чем другом, как только сделать все по-своему, и при этом не важно что
именно. Я же не могу справиться с происходящим, если не сделаю чего-то,
подобного тому, что использует против нас наш враг, а вместо этого я
вынужден уступать твоей глупости и продолжать идти, а ты еще, черт бы тебя
побрал, придираешься ко мне, ворчишь, споришь и подгоняешь меня...
