холодный душ, вернулась в свою комнату, на одевание у меня ушло
не больше двух минут.
На кухне уже стоял кофе -- не растворимый, а настоящий, и
сливки настоящие, и поджаренный хлеб.
Я еще раз осмотрела сея в зеркало. На меня смотрела
молодая женщина с хорошим цветом лица, с темными кругами под
глазами. Немного косметики не помешало бы, но косметички не
было, и я надела темные очки. Когда я вошла в кабинет,
Заместитель тоже был в темных очках. Игорь не выдержал и
улыбнулся.
-- Чего улыбаешься-то? -- спросил Заместитель и снял очки.
Левый глаз у него почти заплыл, и вся левая половина лица была
зелено-лиловой.
-- Так лучше? -- спросил Заместитель.
-- Вам надо в поликлинику, -- ответил Игорь.
Заместитель набрал номер на мобильном телефоне и сказал:
-- Настя, заседание совета директоров переносится на час.
Извините, здравствуйте. Передать Вере Ивановне? Что хотите, то
и передавайте, она рядом, -- и он протянул мне телефон.
-- Доброе утро, Настя, -- сказала я. -- Что ты хотела мне
сказать?
-- Ничего, -- ответила Настя. -- Жду от тебя рассказ с
подробностями.
-- Чуть позже. Мы выезжаем. Игорь с нами.
-- Что-нибудь случилось? -- обеспокоенно спросила Настя.
-- Тебе ничего не сообщали?
-- Абсолютно. Может быть, мальчик начинает зарываться,
становится слишком самостоятельным?
-- Может быть, -- согласилась я и отключила телефон.
-- А теперь давайте вашу информацию, -- сказал Заместитель
Игорю.
-- Может быть, соберемся в более расширенном составе? --
спросил меня Игорь.
-- Состав, который принимает решения, -- здесь. Говорите!
-- Заместитель был категоричен.
Игорь смотрел на меня и молчал.
-- Говори, -- сказала я.
-- После того, как нами был выделен Шахов, как наиболее
вероятный конкурент, -- начал Игорь, -- я проследил связи
сотрудников компании с Шаховым. С ним и его компанией
контактировали все члены совета директоров, кроме Бессонова.
Есть старое правило разведки: резидент не должен встречаться со
своим осведомителем в местах, где их встреча может быть
прослежена. Только в исключительных обстоятельствах
осведомитель может встретиться с резидентом на конспиративной
квартире и только в том случае, если такое решение принял
резидент. Не встречаясь с Бессоновым, Шахов явно оберегал его
репутацию. Но вчера он должен был сообщить о вашей встрече в
"Улитке" и сообщил, хотя не мог выйти из офиса, потому что вел
переговоры с одесситами.
-- Как же сообщил? -- спросил Заместитель.
-- По телефону.
-- Есть свидетели?
-- Есть пленка.
-- Значит, подслушивающие устройства не были сняты? --
спросил Заместитель.
-- Нет, не были сняты, -- ответил Игорь. -- А Бессонов
позвонил на всякий случай из соседнего кабинета.
-- Значит, и я прослушиваюсь? -- спросил Заместитель.
-- Нет, -- ответил Игорь, -- у вас оборудование снято.
-- Когда? -- спросил Заместитель. -- Сегодня утром?
-- Вчера вечером, -- ответил Игорь.
-- Мое предложение: сегодня сообщаем совету о Бессонове,
как о стукаче, и прилюдно выгоняем, -- предложил Заместитель.
-- Рано, -- ответил Игорь. -- С его уходом не только Шахов
лишится источника информации, но и мы тоже.
Заместитель задумался.
-- Согласен, -- сказал он.
-- Как могут развиваться события дальше? -- спросил Игорь
Заместителя.
-- Вопрос о тендере будет решаться через две недели. Есть
два вероятных претендента: наша компания и компания Шахова.
-- У кого больше шансов получить тендер? -- спросил Игорь.
-- На сегодня -- у Шахова.
-- Почему? -- спросила я.
-- Потому что у нас нет главы компании. У вашего отца была
безупречная репутация. В бизнесе верят в личность, которая себя
уже зарекомендовала. По моим сведениям, Шахов постоянно
использует анекдотическую ситуацию -- во главе компании
поставили учительницу. Если Иван Кириллович не появится в
течение этих двух недель...
-- Не появится, -- подтвердила я.
-- Это еще больше усложнит ситуацию.
-- Мне было бы интересно посмотреть на этого Шахова и даже
познакомиться с ним, -- сказала я.
-- Нет проблем, -- ответил Заместитель. -- Сегодня в шесть
вечера мы приглашены на презентацию Гросбанка. Шахов там будет
обязательно.
-- Я тоже буду, -- сказала я, но тут же спросила: --
Александр Петрович, вы пойдете?
-- Нет. Банк сомнительный.
-- Я вас прошу: пойдемте со мною. Я ни разу не была на
презентациях и не знаю, как себя вести.
-- Как вам хочется, так себя и ведите. -- А как же я
познакомлюсь с Шаховым? -- спросила я.
-- Вы возьмете Настю, она всех знает, -- посоветовал
Заместитель.
-- Нет, это получится шерочка с машерочкой. Я вас умоляю,
пойдемте.
-- Хорошо, пойдемте, -- согласился Заместитель, -- но
предупреждаю, удовольствия вы не получите, особенно, если
никого не знаете.
-- Я вас знаю, а про остальных вы мне расскажете.
-- Может быть, не надо? -- предположил Игорь. -- Особенно
после вчерашней стрельбы.
-- Им оказали медицинскую помощь? -- спросила я.
-- Их никого не нашли на месте. Но по моим данным, у
одного прострелено плечо, у другого -- ляжка, а третьему
располосовали ягодицу, вынимая пулю.
-- И замечательно, -- сказала я. -- Посмотрим на реакцию
этого Шахова.
-- Реакции не будет, -- заметил Заместитель.
x x x
Совет директоров Заместитель провел за полчаса. Когда
совет закончился, в кабинет вошла Настя и сказала:
-- Я обо всем договорилась.
Перед советом я ей сказала, что я иду на презентацию, и
мне нужно вечернее платье.
-- Тогда вызывай Колю и поехали, -- сказала я.
-- Поедем вдвоем, -- ответила Настя. -- Это интимный
процесс и обойдемся без свидетелей.
Настя привезла меня на Арбат в один из самых дорогих
салонов. Нас уже ждала женщина лет тридцати, тонкая, гибкая, в
легком простеньком шелковом платье с сумкой-портфелем. Я такие
видела в журнале "Космополитен". Портфельчик стоил пятьсот
долларов.
-- Мила, -- представилась женщина.
-- Вера, -- сказала я.
К нам вышел мастер-парикмахер, молодой человек лет
двадцати пяти. Я его определенно видела. Значит, он мелькал в
телевизоре не один раз. Мила достала из портфеля "Поляроид" и
сделала несколько снимков. Мне хотелось посмотреть, но Мила уже
рассматривала снимки месте с мастером, что-то помечая цветными
фломастерами.
-- Она кто? -- спросила я Настю шепотом.
-- Имиджмейкер.
-- Могла бы предупредить, -- упрекнула я Настю.
-- Не понравится -- заменим, -- ответила Настя.
Обсудив с мастером фотографии, имиджмейкер передала их
мне.
На одной из фотографий волосы оказались взбитыми, такие
прически я видела в фильмах шестидесятых годов. Я их называла
"домиками".
На другой фотографии волосы локонами спадали до плеч. Я
выглядела очень романтичной.
На третьей волосы были косо срезаны, челка прикрывала мой
довольно высокий лоб. Это была я и не я, такой себя я не видела
и даже не представляла.
Первую прическу я отвергла сразу, сама я с ней вряд ли
справлюсь, а зависеть от парикмахера каждую неделю не хотелось.
Мне очень нравилась вторая, романтическая прическа, но в
третьей была энергия и простота, которая притягивала.
-- Мой совет -- эта, -- имиджмейкер показала на третью
прическу. -- Деловой стиль, минимум времени и есть эффект
неожиданности. -- Что ты скажешь? -- обратилась она к мастеру.
-- Есть только два варианта, -- ответил мастер, -- или
оставить, как есть, или эта, -- он показал на фотографию с
челкой.
-- Я готова попробовать, -- решилась я.
Пока мастер мыл мне голову, я слышала, что имиджмейкер
давала кому-то указания по мобильному телефону.
-- Настя ошиблась. Замени тридцать восьмой размер на
сороковой. Это не срочно. Да, комплект.
Я сидела в кресле, распущенные волосы прикрывали мне
глаза. Я услышала несколько щелчком ножниц и увидела в зеркале
другую женщину. То, что я отращивала последние пять лет,
ровными прядями лежало на приставном столике. И я закрыла
глаза.
Потом м проехали в Шмитовский проезд и вошли, как мне
сначала показалось, в небольшой магазин. Дверь за нами
автоматически защелкнулась.
Здесь, как в магазине, висели костюмы, блузки, платья,
стояли коробки с обувью. Стены были зеркальными, на длинном
столе были разложены платья, костюмы, блузки, шарфы, на
отдельно лакированном столике лежали часы, авторучки, кошельки,
калькуляторы, записные книжки в кожаных переплетах, на
специальном стеллаже с крючками висели сумки, такие же, как у
имиджмейкера, и небольшие, по-видимому, вечерние, обычный
ридикюли -- все только из хорошей кожи.
Сначала я померила светло-зеленую шелковую блузку из
весенне-летней коллекции Кензо и клетчатый деловой костюм от
Шанели. Такие костюмы носили деловые женщины сорок лет назад, и
сейчас охотно носят тоже. Брючный светлый, в полоску костюм,
который удлиннял фигуру, оказался фирмы Луи Ферро.
Когда я померила маленькое черное с желтым коротенькое
платье на узких плечиках от Нино Риччи, я подумала о том,
сколько же это будет стоить, но ни одной из этикеток не было
цены. Я понимала, что все это очень дорого, а ведь нужно было
еще подобрать туфли, сумочку, часы, украшения.
Уже торопясь, я померила туфли от Гуччо, черные с золотой
пряжкой, на низеньком квадратном каблуке, взяла маленькую
черную сумочку от Шанели, посмотрела на груду коробок и
пакетов, которые откладывались, и сказала имиджмейкеру:
-- Извините, где у вас можно покурить? -- и, когда меня
повели в комнату рядом, сделала знак Насте следовать за мной.
Нас усадили за столик в удобные кресла, девушка, которая
помогала имиджмейкеру, принесла кофе и ушла, закрыв дверь.
По-видимому, не я первая придумывала предлог, чтобы обсудить,
что надо брать, а без чего можно обойтись.
-- Настя, -- сказала я, -- остановимся на платье и туфлях.
-- Имиджмейкер берет деньги за проект, поэтому ее надо
использовать на всю катушку, -- ответила Настя.
-- А сколько стоит эта катушка?
-- То, что ты отобрала, тысяч девять долларов, но ты, как
дочь своего отца, имеешь право на эти крохи от компании, пока
она не разорилась.
-- Я беру одно вечернее платье, -- я старалась быть
твердой.
-- А костюмчик в клетку? -- не согласилась Настя. -- Он
очень тебе идет.
-- Ладно, -- согласилась я, -- и синий костюмчик.
-- А блузка к нему, туфли, к туфлям сумочка. И тебе пора
сменить часы.
Про часы я понимала. Моим ученицам уже в двенадцать лет
покупали такую российскую электронику в пластмассовом корпусе
на пластиковом ремешке.
-- И записную книжку, -- сказала Настя. -- Все обращают
внимание на твой школьный дневничок с морковкой на обложке.
-- Обойдусь пока морковкой.
-- Уже не обойдешься, -- раздраженно ответила Настя, --
потому что, когда бизнесмен пользуется дневничком с морковкой,
это настораживает. Значит, оригиналка. С оригиналами трудно
иметь дело, неизвестно, что они выкинут. Есть корпоративные
правила. Если человек пользуется китайской авторучкой,
купленной в киоске, он не уважает дело, которым занимается.
Если он одет в турецкие туфли с рынка в Лужниках, ему и цена
такая -- со скидкой. Мы долго смеялись, что там, на Западе,
престиж человека определяется по марке автомобиля, на котором
он ездит. Да, определяется. Человек, который приезжает на
