-- предупредил Игорь.
-- Я знаю, -- ответил Заместитель и направил ружье в
стену. Зарядив все три ружья, он категорически заявил:
-- Все. Я в эти игры больше не играю. Я буду защищать себя
и Веру, -- он подумал и добавил, -- Ивановну. Но можно и без
Ивановны. Я никуда не поеду. И она останется здесь. Я ее
защищу. Ночевать она будет в комнате для гостей.
Игорь молчал, молчала и я. Я хотела остаться. Я знала, что
между мною и им должно произойти, я это чувствовала. Если он
хочет меня защищать, я готова, чтобы меня защищали, я мечтала,
чтобы меня защищали. Правда, я тут же прикинула, что если на
нас нападут, я, пожалуй, воспользуюсь маузером. Пистолет,
конечно, тяжелый, но не намного тяжелей спортивного ТОЗ-71.
-- Хорошо, -- сказал Игорь, -- если Вера Ивановна
согласна.
-- Я согласна, -- ответила я.
Наверное, надо было сказать, что я устала и никуда не хочу
ехать, но я не стала говорить это. Почему я должна что-то
объяснять? Я хотела остаться и останусь.
-- И последнее, -- сказал Игорь, -- кто знал, что вы едете
ужинать в "Улитку"?
Игорь вырвал из блокнота два листка и протянул мне и
Заместителю.
-- Напишите, кому вы говорили, что едете в "Улитку".
Я написала Настю и Игоря. Что написал Заместитель, я не
видела.
-- У меня единственная просьба, -- сказал Игорь, -- не
открывать двери ни соседям, ни знакомым, ни родственникам, ни
друзьям.
-- Это почему же? Я своим друзьям доверяю, -- запинаясь,
произнес Заместитель, и я поняла, что на него начал действовать
алкоголь.
-- Потому что под дулом пистолета даже самый верный друг
скажет, что он один и зашел, потому что был в гостях этажом
ниже. И еще: вы не должны выходить сами, пока не приеду я и все
не проверю. Меня вы увидите в глазок. Позвоню я один длинный и
четыре коротких звонка.
-- В детстве я обожал играть в шпионы и диверсанты. Но я
давно вырос.
-- Если вы выросли, -- спокойно ответил Игорь, -- то не
должны исключать, что взрывчатка может быть подложена под
дверь. Дверь ваша килограммов двести. Ударной волной эта дверь
впечатается в стену гостиной, впечатав и вас тоже. После таких
травм обычно не выживают.
-- Ну, блин, -- выругался Заместитель. -- Завтра я хочу
разобраться с этой ситуацией по полной программе. Я сам встану
на уши, но и МВД, и ФСБ, и вас я тоже поставлю на уши. Все.
Хватит.
-- Парадом будете командовать вы? -- спросил Игорь.
-- Да, -- подтвердил Заместитель.
-- До завтра, -- сказал Игорь и посмотрел на меня. Я еще
могла уйти с ним. Но я сделала вид, что не поняла.
Я прошла в гостиную, пить виски мне не хотелось. От
напряжения мне, как всегда, захотелось спать.
-- Я хочу спать, -- сказала я Заместителю. -- Если вы мне
дадите плед, я устроюсь на этом диване.
-- Идемте, я покажу вашу комнату.
Я прошла в комнату для гостей. В комнате стояла одна
большая
[$153-154]
Выйдя из ванны, я внимательно исследовала полку с духами и
кремами. Признаки присутствия женщины я увидела сразу, но было
похоже, что оно не постоянное. Самый необходимый минимум, почти
как в походе: зубная щетка, крем для рук и для ног, лосьон для
очистки макияжа. Я не могла только объяснить наличие шампуней.
Я закуталась в махровый халат и вышла из ванной, почти
уверенная, что он уже спит. Но он сидел за компьютером в своем
кабинете и работал. После обильного ужина, драки со стрельбой
на дороге, выпитой половины, как минимум, бутылки водки он
работал. Среди мужчин, окружающих меня -- мужей подруг,
учителей, соседей, родственников -- таких не было. Если уж пили
не до скотского состояния, добирались домой и тут же
заваливались спать, на утро мучались похмельем, с трудом
уходили на службу, ждали вечера, чтобы выпить и только через
сутки приходили в нормальное состояние.
Я прошла мимо тихо, чтобы он не заметил, но в спальне
поняла, что расхотела спать. Правда, горячая ванна всегда
почему-то не успокаивала меня, я становилась бодрой и
энергичной. Я никогда не принимала снотворное, если не спалось,
я читала, меня обычно хватало минут на двадцать. Чаще всего
перед сном я читала исторические романы. Я вообще очень
пунктуально читала все описания костюмов, оружия, и подробности
меня усыпляли.
Я надела халат и прошла к кабинету.
-- Александр Петрович, -- сказала я, -- дайте почитать
что-нибудь историческое или журнал с картинками, а то не могу
уснуть.
-- А почему историческое? -- спросил он.
-- Меня укачивают подробности описаний.
Заместитель протянул мне книгу Александра Дюма о его
посещении России и несколько толстых иллюстрированных журналов.
Я выбрала женские: "Космополитен", "Домашний очаг", "Лизу" и
"Аллу".
За последние годы появилось десятка два женских журналов.
Римма покупала "Космополитен" и отдавала после прочтения мне.
Почти все журналы были похожи хорошей полиграфией,
замечательными фотографиями, новыми рецептами по приготовлению
еды, статьями о моде и о сексе. И хотя большинство журналов
были рассчитаны на женщин от семнадцати до тридцати, но их
читали и сорокалетние, и шестидесятилетние, и, что меня
удивляло, особенно внимательно читали статьи о сексе,
рекомендации, как вести себя в постели с мужчиной, как удержать
мужчину в семье, как завоевать мужчину, как понравиться.
Психологи и сексологи давали советы, рекомендации, разбирали
ситуации.
Я тоже читала все эти рекомендации, но мне ни разу не
удавалось применить их в жизни. В ситуации с мужчинами, в
которых оказывались героини журнальных статей, я почему-то не
попадала, а если изредка что-нибудь подобное случалось, я
просто не успевала их вспомнить и использовать. Для этого нужны
были длительные романы и совсем другие мужчины, которые не
встречались в моей жизни. Заместитель был первым из этой
журнальной категории, но я его, по-видимому, не очень, а может
быть, и совсем не интересовала, потому что, дав мне Дюма и
журналы, он снова застучал по клавишам компьютера.
Я прошла на кухню, поколебалась, выбирая между
апельсиновым соком и темным пивом, выбрала пиво и, прихватив
три бутылки пива и два пакета с орешками, направилась к себе в
комнату.
Я разделась, налила пива и стала рассматривать журналы.
Для чтения я выбрала эротический разворот со статьей "Позиции в
постели". О позициях я читала и раньше, но моя семейная жизнь с
Милехиным опыта мне не прибавила. Милехин задирал мне ноги и
делал свое мужское дело, нисколько не задумываясь обо мне. У
меня начинала болеть поясница, и я переставала получать всякое
удовольствие. Я даже решила посоветоваться с Риммой.
-- Если он интеллигентный мужчина, -- объяснила мне Римма,
-- я первая его спрашиваю: как ты хочешь? И он делает, как ему
приятно. Но во второй раз интеллигентный мужчина обычно
спрашивает: а как ты хочешь? Я ему говорю и получаю
удовольствие по полной. Это очень раскрепощает мужчину, потом и
он предлагает, и я тоже.
-- А если это только один раз? -- спросила я.
-- Один раз не интересно. С разовыми я обычно знакомства
не продолжаю.
-- А если это твой муж?
-- А вот с мужем, как с учениками, надо научить раз и
навсегда, чтобы запомнил и выполнял.
Милехин обучению не поддавался, и когда я его застала со
своей подругой, я даже обрадовалась -- у меня появился повод
рассчитаться с ним. Несколько лет замужества меня ничем не
связали с ним: я не ждала, чтобы он лег рядом, я не ждала его с
работы, потому что он всегда приходил в подпитии, становился
разговорчивым, а говорить нам с ним было не о чем, он ничего не
читал, а обсуждать вместе просмотренные телевизионные передачи
я не любила. С каждым годом жизнь дорожала, а он все меньше
приносил денег, и я однажды подумала: а почему я живу рядом с
этим мужчиной, который мне совсем не интересен? Только потому,
что у нас дочь, и потому, что наши отношения оформлены в
организации, которая раньше называлась ЗАГС -- запись актов
гражданского состояния или содержания, я так и не уточнила?
Я допила вторую бутылку пива, подсоленные орешки
возбуждали жажду. Когда я услышала шаги Заместителя, я
крикнула:
-- Александр Петрович, принесите еще пива!
Он принес пива, блюдо с солеными сухариками и крохотные
бутерброды с ветчиной и селедкой. Все это стояло на деревянном,
тоже крохотном столике, который он поставил передо мною, такие
столики я видела только в кино. На них подавали юным леди в
постель кофе.
Заместитель поставил столик так, что я полусидя налила
себе и ему пива.
-- Первый раз в жизни мне подают в постель на таком
столике, -- сказала я.
-- А бутерброды с селедкой в постель вам часто подавали?
-- спросил он.
-- Тоже в первый раз.
Перед тем, как он вошел в комнату, я натянула простыню,
прикрыв грудь и даже плечи.
Но когда он ставил этот столик, простыня сползла. Я
попыталась натянуть простыню, но ее придавил столик.
Я видела его напряженный взгляд и поняла, что он
рассматривает мою грудь, которую уже не прикрывала простыня.
-- У меня замечательная грудь, -- сказала я. -- Но если вы
приподнимите этот столик, то я ее слегка прикрою.
-- Не надо, -- сказал он и улыбнулся. -- У вас очень
красивая грудь, и на нее приятно смотреть.
Мы пили пиво и молчали. Я понимала, что это состояние не
может продолжаться долго, и, скорее всего, он сейчас скажет
мне:
-- Спокойной ночи.
И уйдет. Потому, что столик мешал, а он вряд ли рискнут
его сам снять.
-- Тогда погасите свет, -- попросила я.
Он погасил ночник.
-- И уберите столик.
Он убрал столик. Я сказала все, что могла сказать, и
закрыла глаза.
Он лег рядом и оказался очень горячим и совсем голым.
Чтобы убедиться, что он совсем голый, я протянула руку вниз и
наткнулась на твердь мужской плоти, мне хотелось его потрогать,
но я не решилась. Зато я решилась последовать совету Риммы и
спросила:
-- Как ты хочешь?
Он положил мне под живот две подушки, и я оказалась в
абсолютно беспомощной позе. Он не торопился, и я расслабилась
окончательно. И может быть, впервые в жизни поняла смысл той
бессмысленной присказки: расслабься и получай удовольствие. И я
его получила.
Потом мы лежали молча рядом.
-- А у тебя только сигары, или есть сигареты? -- спросила
я.
Он встал и достал из столика пачку сигарет. Мы с ним
выкурили одну сигарету на двоих, и он шепотом спросил:
-- А как хочешь ты?
Не знаю почему, но я любила позу, как я ее называю
утробной: я подтягивала коленки к груди и напоминала, наверное,
ребенка в утробе матери. А он был сзади, я его принимала всего.
В какой-то момент мне показалось, что я теряю сознание. А
может быть, я мгновенно уснула после оргазма, который
испытывала давным давно с Борисом всего два раза в жизни.
Я проснулась, услышав голос Игоря.
-- Ее надо будить, -- говорил Игорь.
-- Не надо, -- отвечал он.
-- Но через сорок минут совет директоров, -- говорил
Игорь.
-- Я отменю.
-- Отменять не надо, может быть, перенести в связи с новой
информацией? Все равно надо все предварительно обсудить.
Я слушала, как будто это меня не касалось. В щель между
двумя шторами пробивался яркий луч солнца. Если совет через
сорок минут, значит, скоро десять.
-- Поставьте кофе! -- крикнула я. -- Я быстро приму душ, и
можно ехать.
Я прошла мимо кабинета, не глядя на них, встала под
