будто у магазина мотоцикл заглох. Назар Гаврилович тяжело встал. Стараясь
шагать потише, двинулся к магазину. Внезапно из темноты возник высокий
парень и хрипловато спросил:
- Батя, закурить не найдется?
Русаков сдернул с плеча двустволку.
- Ну-ка, топай отсюда!
Парень испуганно отскочил в сторону и скрылся в темноте. Русаков
настороженно подошел к магазинному крыльцу, напряг зрение. Возле стены
стоял мотоцикл, а в оконной раме как будто бы чернела дыра. Старик не успел
еще сообразить, что предпринять, как земля рванулась из-под ног и
стремительно опрокинула его навзничь...
- Это ж он, окаянный, кирпичом по голове меня огрел, - с обидой
проговорил Русаков, снял с забинтованной головы шапку и протянул ее
Бирюкову: - Во, глянь, сыпок, тут даже кирпичный след остался.
Бирюков внимательно осмотрел на шапке мех - в нем действительно застряли
буроватые крупинки раскрошившегося кирпича. Притишпие старики понятые
переглянулись. Один из них назидательно вымолвил:
- Тебе, Назар Гаврилыч, надо было немедленно по ворюге дробью пальнуть!
- Легко, Григорьич, такое сказать... - Русаков сплюнул. - Если б, к
примеру, на войне фашист предстал передо мной, одним разом его на тот свет
отправил был. А тут же, чую, наш парнюга... Разве поднимется рука в своего
человека заряд выпустить?..
- Ясно дело! - солидным басом изрек другой старик и ухмыльнулся в седую
бороду. - Вот, ядрена шишка, этот парнюга по-свойски и раскровил тебе
голову.
Сторож махнул рукой: что, мол, после времени пустое обсуждать. Бирюков,
возвращая ему шапку, спросил;
- Дальнейшее не помните?
- Ну, как же! Помню. Окончательно-то сознание потерялось после выстрела.
Чтобы тревогу поднять, дуплетом бабахнул... - Назар Гаврилович болезненно
сморщился. - От выстрела, можно сказать, и моэги отключились. Ружейный
приклад так по больному плечу ударил, что... очухался в медпункте.
Дальнейшее, со слов Русакова, произошло "как в кино". После удара
кирпичом сторож быстро пришел в себя. Парень, который сросил закурить, уже
сидел на трещавшем мотоцикле. В тот же миг из магазинного окна вывалился
малый в белой майке. Накинув на плечо ремень спортивной сумки, он одним
прыжком плюхнулся на заднее сиденье мотоцикла. Мотоцикл вильнул было к
дороге, но, когда Русаков во весь голос закричал: "Стой! Стрелять буду!" -
на полном газу рванулся прямиком через пустырь, где метрах в пятидесяти от
магазина протянулся длинный овраг. Проехать там было невозможно, и Назар
Гаврилович ожидал, что мотоциклисты повернут назад, однако, к его
удивлению, те перемахнули овраг, как будто по мосту. И вот после этого
Русаков для острастки пальнул им вслед разом из обоих стволов.
- Похоже, мы со следователем напрасно сюда приехали, - сказал Бирюкову
прокурор. - Преступление, как говорится, по вашему ведомству...
Бирюков молчал. Он посмотрел на пустырь, за которым сейчас, в дневное
время, был хорошо виден размытый ливневыми водами овраг, и спросил
Русакова:
- Каким же образом, Назар Гаврилович, мотоциклисты перепрыгнули эту
ямищу? На крыльях, что ли?..
Сторож развел руками:
- Там, вообще-то, рельса лежит, но если соображать с умом, то проехать по
ней не всякий циркач сможет...
Все пошли к оврагу. Ширина его, как прикинул на глазок Бирюков, была не
меньше пяти метров, а глубина - около двух. Когда-то через овраг был
перекинут пешеходный мостик. Теперь же от него остался лишь кусок
железнодорожного рельса, лежащего основанием вверх и вдавленного концами в
землю. Антон достал из кармана миниатюрную рулетку, присел на корточки и
замерил ширину рельсового основания. Показывая Голубеву
тринадцатисантиметровую отметку, сказал:
- Можно по такой нитке ночью проехать на мотоцикле?
- А что?.. - оптимистически ответил Слава. - В цирке и по канату ходят...
- Придется этих "циркачей" искать. Кстати, один из них носит американские
джинсы... - Бирюков повернулся к заведующей магазином: - Тоня, а фирму
джинсов на том парне не приметили?
- На карманчике рубашки "Рэнглер" было написано, - ответила завмаг, -
По-моему, и джинсы той же самой фирмы,
- А второй парень, значит, в белой футболке?
- В белой... Только не с зайцем - такие у нас продавали, а с волком, как
в мультиках.
3. ПОТЕРЯННАЯ ТУФЛЯ
Когда вернулись из Заречного в райотдел, Слава Голубев прежде всего
занялся картотекой типичных происшествий. Выудить ничего не удалось. Слава
вздохнул и стал припоминать знакомых подростков, которые лихачили на
мотоциклах. Среди состоявших на учете в инспекции по делам
несовершеннолетних такие молодчики были, но, насколько знал Слава, никто из
них не имел импортных джинсов, тем более еще и рубашки. Не доводилось ему
встречать в райцентре и парня в футболке с нарисованным волком.
Бесплодно поразмышляв, Голубев взялся за телефон и по памяти набрал
номер. Когда в трубке послышался голос директора Дома культуры,
скороговоркой сказал:
- Люда, это Слава Голубев. Привет.
- Здравствуй, Славочка.
- Люд, сегодня будут танцы?
- Конечно. А что?
- Хочу посмотреть, как мои подшефные танцуют.
- Несовершеннолетних мы на площадку не пускаем.
- Паспорта при входе спрашиваете?
- Зачем? Их по внешности видно.
- Внешность может быть обманчивой. Слушай, Люд, ты не видела среди
подростков такого парня, который носит американские джинсы и рубашку с
этикетками "Рэнглер"?
- Мне, Славочка, некогда этикетки рассматривать, с оркестровкой
замаялась. Приходи, сам увидишь.
- Спасибо, радость моя, приду.
Огороженная высокими синими рейками летняя танцевальная площадка
располагалась в густой тополевой роще, рядом с полузаросшим озером и
высоким старинным мостом через речку, пересекающую райцентр. Вечерами здесь
гремела музыка. Энтузиасты самодеятельного ансамбля в поте лица
выколачивали из немудреных электромузыкальных инструментов модные
джаз-ритмы, а залитая светом люминесцентных ламп танцплощадка в это время
походила со стороны на встревоженный муравейник.
Одетый в штатское Слава Голубев появился возле летнего места отдыха
районной молодежи еще засветло, когда музыканты во главе с энергичной
худенькой директором Дома культуры отлаживали свистяще-хрипящую
"оркестровку". Слава издали понаблюяал небольшую очередь у кассы и, не
приметив интересующих его лиц, прошел к заросшему тальниковыми кустами
берегу. Отсюда хорошо была видна не только билетная касса, но и вход на
площадку. Постепенно очередь у кассы стала расти. Купившие входные билеты
разбредались парочками по сумрачным аллеям среди тополей.
Недалеко от берега, на низенькой скамейке под кустами, несколько
подростков лет по одиннадцать-двенадцать, чуть не уткнувшись друг в друга
носами, оживленно о чем-то разговаривали. Над головами мальчишек вился
сизоватый дымок. Голубев тихо подошел к ним и внезапно спросил:
- Какую отраву курим, мужики?
- "Космос"... - растерянно ответил один из подростков - черноголовый, с
большими карими глазами, и мигом придавил ногой окурок.
- Ото! Семьдесят копеек пачка. Где такие деньги взяли, аристократы?
- По десятничку сбросились.
- А потом по рублю на бутылку станете бросать?
Почувствовав неладное, мальчишки со всех ног брызнули в разные стороны.
Лишь черноголовый ошеломленно остался сидеть на скамейке. Голубев подсел к
нему.
- Тебя как зовут?
- Борька.
- А фамилия?
- Муранкин.
- Родители кто?
- Папка в прошлом году умер, а мамка на железнодорожном вокзале мороженым
торгует.
- В каком классе гранит науки грызешь?
- Нынче в пятый пойду.
- Хорошо учишься?
- В основном трояки...
- Вот видишь... - Слава показал на раздавленный окурок. - Задымил себе
голову и маешься. Чем курить, лучше бы книжки читал. Или пошел бы в Дом
пионеров, записался а какой-нибудь кружок. Знаешь, какие там отличные
кружки?
- Знаю, я в фотографический ходил. Почти две недели. А как банка с
проявителем нечаянно разбилась, меня выгнали.
- Ну, Борис, не повезло тебе, - посочувствовал Слава и сразу спросил: -
Сами сигареты покупали?
- Самим нам не продают... Васек купил.
- Кто такой?
- Студент. К тете Марусе Данильчуковой приехал,
- А кто такая тетя Маруся?
- На нашей улице живет, на Заводской.
- Вы просили Васька купить вам курева?
- Он сам догадался. Увидал, что мы у табачного киоска тремся, и говорит:
"Что, шнурки, курить хочется? Давайте деньги". Мы по десять копеек ему
собрали, а он нас обманул. По одной сигаретке только выдал, а пачку себе
забрал.
- Что же так?
- Вредно курить, сказал.
- Молодец, Васек, Воспитатель! - Слава покачал головой. - Он здесь,
наверное? На танцы пришел?
- Ушел уже.
- Топай-ка и ты, Боря, домой. И запомни: курить действительно вредно.
Мальчишка угрюмо кивнул, вскочил со скамейки и задал стрекача по аллее к
Заводской улице. Голубев посмотрел на часы - приближалось начало танцев.
Молодежи возле площадки заметно прибавилось. Мелькнуло несколько футболок с
нарисованными зайцами, но "волка" не было видно. Неторопливо обогнули
площадку знакомые Славе дружинники. Затем как из-под земли вынырнули сразу
три парня в джинсах. Голубев прошелся мимо них и невооруженным глазом
определил дешевую продукцию местного промкомбината.
С каждой минутой оркестр начинал звучать слаженнее. Ровно в девять под
его тоскующий аккомпанемент пухленькая юная певичка с распущенными
волосами, чуть не целуя микрофон, ностальгическим голосом затянула:
Я еще не успела испить свою осень,
А уже снегопад сторожит у ворот...
Это явилось своеобразным сигналом к началу танцев. У входа на площадку
тотчас создалась толкучка - по необъяснимой причине всем почему-то
захотелось пройти через узкую калитку одновременно. В дело вмешались
дружинники. Созерцая оживленную толпу, Голубев обратил внимание на стройную
нагловато-красивую девицу в ярко-оранжевом батнике и в джинсах явно не
промкомбинатовского изготовления. Девушка бесцеремонно оттолкнула плечом
белобрысого парня в футболке с зайцем, решительно прорвалась мимо
дружинников на танцплощадку и заметалась по ней, словно пойманная в клетку
птица. Сделав несколько стремительных зигзагов среди топчущихся на одном
месте пар, тут же бросилась назад, к выходу. С разбегу наскочила все на
того же белобрысого. "футболиста", опять двинула его плечом. "Полегче,
корова!" - оскорбился парень. "Заткнись, деревня!" - громко огрызнулась
девушка, выбежала за ограду площадки и нервно огляделась. Выражение ее лица
при этом было таким, как будто она срочно кого-то искала.
Голубев подошел к дружинникам. Показывая взглядом на девушку, спросил:
- Кто такая?
- Приезжая краля, - ответил один. - Вторую неделю здесь с каким-то
пареньком вихляется, тоже не из наших.
- Как тот паренек выглядит?
- Современный, в импорте.
- Какой фирмы "импорт"?
- Кто его знает.
Слава опять скосил глаза на девушку:
- Нервничает чего-то...
- Винцом от нее попахивает, - сказал дружинник, - Выпила и психует.
Девушка с трудом выдернула из заднего кармана джинсов яркую пачку
сигарет, демонстративно закурила и, чуть покачиваясь на высоких каблуках,
удалилась в затененную аллею.
Из динамиков грянула магнитофонная запись джаз-музыки, и старенький пол
танцевальной площадки застонал от дружного топота молодых ног.
Выяснив у дружинников, что вертлявый парень в футболке с нарисованным
волком ни разу не попадался им на глаза, Слава Голубев принялся бродить по
аллеям. Летний вечер быстро угасал. Призрачным светом над площадкой
вспыхнули люминесцентные лампы. В аллеях сразу потемнело. У приречных
кустов Слава вспугнул целующуюся пару. Подошел к скамейке, на которой перед
началом танцев беседовал с курильщиком Борькой, устало сел и принялся
обдумывать различные предположения. Место было укромным, затишливым. От
реки веяло прохладой.
Неожиданно из кустов послышался злобный, сквозь сжатые зубы, голос:
"Шлюха!" В тот же миг раздался звук пощечины, "Кошка! Гадина!" - Голос
по-мальчищеоки сорвался на дискант. Пощечины посыпались одна за другой...
