приглушенно доносящейся от танцплощадки музыкой. Чтобы успокоиться,
поднялся на пожарный настил. Подержал ладонь у носа, долго разглядывал ее -
кровь как будто остановилась. Вася сел у края настила и уставился на
зеркальную гладь озера с отражающимися в ней звездами.
Крыловецкая появилась за спиной Цветкова так же внезапно, как и там, на
берегу реки в кустах. Вася скорее почувствовал ее приближение, чем услышал.
Вскочив на ноги, он разглядел в темноте оранжевый батник. Ирина была
босиком. Она подошла к Васе, показала туфлю и опять, вроде заискивая,
заговорила первой:
- Видишь, из-за тебя осталась без новенькой туфельки... Фирма "Олнмпия",
размер тридцать шесть... Сейчас по радио на танцах объявили, что мою потерю
нашла директриса Дома культуры. Пойди, забери туфлю у нее, а, Мастер?..
Чувствуя нервный озноб, Вася сухо спросил:
- Еще что скажешь?
- Ты - цель моей жизни.
- Считай, что промазала. Между нами все кончено.
- Нет, не все... Где мое фото? Не люблю оставлять визитных карточек кому
попало.
Цветков быстро достал из нагрудного кармана рубашки подписанную Ириной в
памятный день паспортную фотографию, рванул ее на две половинки и бросил.
- Теперь все?..
- Нет, от меня так просто не отделаешься... Из-за тебя я потеряла
обеспеченную жизнь...
- Какая связь между мною и твоей обеспеченной жизнью? Разве я что-то
обещал тебе?
- А кто в любви до гроба клялся?.. Пушкин?.. - Ирина приблизилась к Васе.
- По-твоему, это не обещание? Не обещание это, Мастер?!
"Больше хлестать по щекам не позволю!" - с отчаянной злостью подумал
Вася.
- Если замахнешься - получишь сдачу, - угрожающе предупредил он.
Крыловецкая пьяно расхохоталась и вскинула руку с туфлей. Ударить она не
успела. Вася кулаком вышиб туфлю, оттолкнул Ирину от себя. Крыловецкая,
пятясь, повалилась навзничь. Цветков со всех ног бросился от озера. Ни
удара от падения Ирины на трухлявые плахи настила, ни всплеска воды он не
слышал...
В эту суматошную ночь, как и в предыдущую. Цветков лежал у тети Маруси на
сеновале, не смыкая глаз. В голове творился невообразимый сумбур, словно на
заевшей пластинке, крутились одни и те же слова Ирины: "Нет, от меня так
просто не отделаешься." Догадка, что Воронкин обманул его с часами, будто
наивного младенца, почему-то пришла к Васе лишь перед рассветом. С
горячечной отчетливостью он наконец осознал, в какую страшную историю влип,
обхватил руками голову и готов был биться лбом об стенку. И еще сильнее,
чем вчера, застучало в мозгу: "Домой!"
К утру нервное потрясение ослабло, и Вася с упрямым ожесточением начал
действовать. Семь бед - один ответ! Прежде всего он решил доказать Ирине
свою смелость - забрать в Доме культуры туфлю.
О смерти Крыловецкой Цветков узнал позже. Рассказали Васе об этом
играющие в карты мальчишки, которые видели, как из озера доставали труп. И
тут Вася, что называется, пошел ва-банк - выиграл у Борьки Муранкина
золотое кольцо с печаткой...
В этот день Бирюков ушел с работы позже обычного - долго просидел в
отделе с Анатолием Захаровичем Цветковым. Что мог сказать Антон убитому
горем седому человеку о судьба его сына? Когда следствие закончится, судьбу
Василия решит суд. Судьи, разумеется, учтут и возраст, и личность
подсудимого; его полное признание; учтут и то, что спровоцировал Васю на
магазинную кражу рецидивист Воронкин. Но какое бы наказание ни получил
Цветков-младший, ему до конца жизни помнить, что участвовал в краже, что
поднял руку на старика сторожа, что по его запальчивой неосторожности
погибла непутевая Ирина, первая и горькая его любовь...
К райцентру приближалась гроза. Стараясь до начала ливня поспеть домой,
Бирюков вышел на асфальтированную насыпь к мосту через речку. Справа, за
тополями, показалось рябоватое от ветра озеро, где оборвалась жизнь
Крыловецкой. Тревожно шелестела тополевая роща.
Недалеко от танцевальной площадки, у запрещающего знака, начальник ГАИ
Филиппенко строго отчитывал юного мотоциклиста. Он увидел идущего Бирюкова
и направился к Антону навстречу. Подойдя, участливо спросил:
- Что такой мрачный? Заболел?
- Чужой боли, Гриша, хватает, - ответил Антон.
- Да, на нашей работе не повеселишься. Послушай, Игнатьевич... -
Филиппенко смущенно кашлянул. - Кажется, действительно промашку я дал
относительно Суржикова. Нельзя как-иибудь мою ошибку замять?..
Бирюков отрицательно повел головой:
- Нет, водительское удостоверение Суржикову придется вернуть.
- Это само собой понятно! Имею в виду другое: чтобы до начальства не
дошло. А то - хоть с работы уходи.
- Иногда сменить работу полезно.
- В каком смысле?..
- Черствый ты, Гриша.
- Не сестрой милосердия работаю, - обиделся Филиппенко.
Антон Бирюков повернулся к озеру. На берегу четверо пожилых рабочих
укладывали в кузов грузовика спиленные столбы давным-давно никому не
нужного пожарного настила. У горизонта коротко чиркнула яркая змейка
молнии, и через несколько секунд отдаленно пророкотал первый раскат грома.
