Е. Чеповецкий
НЕПОСЕДА, МЯКИШ И НЕТАК
Приключения шахматного солдата Пешкина
Е. Чеповецкий
НЕПОСЕДА, МЯКИШ И НЕТАК
OCR Палек, 1998 г.
Ты открыл книгу. ЗДРАВСТВУЙ! Я давно хотел тебе рассказать о необыч-
ных приключениях трех игрушечных мальчиков - НЕПОСЕДЫ, МЯКИША, НЕТАКА -
и... правдивую историю Пети по фамилии МАМИМ-ПАПИН.
ГЛАВА ПЕРВАЯ, без которой эта история не имела бы начала
Знаешь ли ты, для чего в школах на дверях каждого класса висят таб-
лички: "1-й "А"", "3-й "Б"" или, скажем, "10-й "В""?
Я думаю, это для того, чтобы ученики первых классов не ходили в деся-
тый, а десятого - в первый. Впрочем, кто со мной не согласен - пусть
поднимет руку и скажет, что думает он.
Так вот, в одной школе была комната, на дверях которой не было напи-
сано ни "1-й класс", ни "3-й", ни "Учительская", а висела табличка, на
которой разноцветные буквы как бы сами говорили: МАСТЕРСКАЯ "УМЕЛЫЕ РУ-
КИ"
Как раз тут вы могли бы встретить ребят и первого и десятого классов,
потому что, если верить слухам, которые на переменках ходили и бегали по
школе, комната эта считалась самой интересной. Там на столах и полочках
стояли самодельные машины, грозно рычали тряпичные львы и прямо в рот
просились глиняные фрукты. А на самой верхней полке, в трюме парусного
фрегата, жили три мальчика. Они были совсем как живые, и единственное,
что отличало их от настоящих, - это то, что они были ненастоящие. Прав-
да, сами они считали себя живыми и настоящими, но об этом никто не знал.
Все три мальчика были игрушечные. Один был сделан из тонких пружинок.
Руки из пружинок, ноги из пружинок и даже ежик на голове - из пружинис-
тых волосков. Конечно, этот мальчик никогда не мог находиться в покое.
Подумайте сами, ведь он был сплошной пружинкой! Бывало, начнет прыгать
через прыгалку, а остановиться не может - пружинки не дают. Ну, а уси-
деть на месте и подавно не проси.
Пришлось его так и назвать: НЕПОСЕДОЙ.
И была у него своя собственная песенка, которую он пел даже тогда,
когда его не просили. Вот она:
Сама, сама под ножки
Бежит, бежит дорожка.
Бегу, лечу - везде хочу поспеть!
Я рад побыть на месте,
Но как могу я, если
Не в силах я на месте усидеть?
И ножки из пружинок,
И ручки из пружинок -
На солнышке сверкают, как огни...
Сама, сама под ножки
Бежит, бежит дорожка...
Попробуй Непоседу догони!
Второй мальчик был совсем другой. Он был сделан из пластилина. Круг-
лый, толстый и очень нежный. В морозный день каменел так, что рук не
разнять. А в жару становился мягким и липким - ног от пола не отодрать.
Да и связываться с ним не смей - увязнешь. И до того ленив, что слова не
вытянешь.
Но уж если скажет, то обязательно умное, потому что времени на раз-
мышления у него было более чем достаточно. Бывало, придумает что-нибудь
интересное, захочет об этом сказать:
- Эй, ребя, а что я зна...
- Что, что? - спросят его.
- Э-э-э... а-а-а... по-осле скажу, - и зевнет напоследок. Сплошной
мякиш какой-то. Так и прозвали его: МЯКИШЕМ.
И у него была своя песенка - песенка-зевалка. Но пел он ее редко, в
перерывах между сном, когда переворачивался с боку на бок. Послушайте,
какая она:
Заболят бока - на спину
Повернусь я не спеша,
Ведь спина из пластилина,
Как подушка, хороша.
Помечтать люблю я очень,
В промежутках - позевать,
И одним я озабочен:
Был бы день короче ночи,
Чтобы мог подольше я дрема-а-ать.
А третий мальчик был не похож ни на первого, ни на второго. И все по-
тому, что был сделан из очень твердого сучковатого дерева, которое не
всякая пила возьмет. Весь какой-то неотесанный, угловатый, брови всегда
нахмурены, и все делал не так, все - наоборот. Скажут ему: "Сядь!" - он
встает. Скажут "Иди!" - он стоит. Если хорошо - говорит "плохо", если
плохо - говорит "хорошо", и всегда любил приговаривать "не так" да "не
так".
Так и прозвали его: НЕТАКОМ. Лучше не придумаешь, сколько ни думай.
Конечно, и у него была своя песенка - песенка-наоборотка, и пел он ее
своим деревянным, трескучим голосом всегда невпопад, чаще всего, когда
другие спали. Послушайте и ее:
До чего смешной народ -
Все везде наоборот:
За столом сидят, едят,
Почему-то ночью спят,
По траве и мостовой
Ходят кверху головой.
Кто ж к порядку призовет?
Все везде наоборот.
Только раки ходят верно -
Ходят задом наперед.
Вот!
Хотя мальчики не умели ни читать, ни писать, все же неучами их наз-
вать нельзя было: ведь они имели дело только с образованными людьми -
учениками третьего класса!
Правда, считать игрушечные мальчики умели только от двух до пяти, по-
тому что меньше "двойки" и больше "пятерки" в этой школе никому не ста-
вили. Зато они отлично знали, как устроена рогатка, отчего в дневниках
вместо "двоек" бывают дырки и почему в арифметические задачки, туда, где
стоит решение, попадают самые разлапистые и хвостатые кляксы. Все это
они знали потому, что у ребят от них никаких секретов не было. Уж
кто-кто, а игрушечные мальчики умели держать язык за зубами.
ГЛАВА ВТОРАЯ Приключения начинаются
Как-то утром, когда жаркое июньское солнце заглянуло в комнату и раз-
будило игрушечных мальчиков, они не узнали школы. Произошло что-то непо-
нятное: из коридоров не доносились крики, в классах не хлопали крышки
парт, ни одна дверь не прищемляла девчоночьих кос и ни одна чернильни-
ца... Впрочем, это уже неважно. Важно то, что всю школу заполнила тиши-
на, необычная и непонятная.
- Что, что? Что случилось? - в испуге запрыгал Непоседа. - Может,
братцы, я оглох? Или мне в уши попала вата?.. Нетак, а ну загляни-ка!..
Да не в нос, а в ухо, сюда...
- Там дырка, - пробурчал Нетак, ковырнув пальцем в ухе приятеля. - А
должна быть вата!
- Ты меня слышишь? - закричал Непоседа.
- Нет.
- Почему?
- Не хочу.
- А ну скажи "А"!
- "Б", - сказал Нетак и высунул язык.
- Но я же все слышу, - обрадовался Непоседа и бросился целовать дере-
вянного друга. - Это, наверное, ребята перестали в коридорах бузить.
- Нет, не перестали! - рассердился Нетак, потому что сам был отчаян-
ным шалуном.
Мякиш тоже хотел что-то сказать, но передумал, а поскольку рот уже
был открыт - зевнул. Не пропадать же работе!
Все стало ясно, как только открылась дверь и в комнате показались
щетка и тряпка, а следом за ними вошла уборщица тетя Глаша. Они всегда
ходили вместе, потому что без тети Глаши ни щетка, ни тряпка ничего не
хотели делать.
Старая уборщица была женщиной строгой, дисциплину и порядок уважала
больше всего. Никто из учеников не помнит, чтобы тетя Глаша скакала по
партам или стреляла из рогатки, никто не видел у нее на лбу или под но-
сом чернил. Сама же она сторожу дяде Егору говорила: "Будь я здесь ди-
ректором школы, все эти мурзилки-мазилки ходили бы у меня как шелковые,
как по тетрадочке в косую линеечку!.." Да что говорить, тетя Глаша от-
лично видела все, кроме паутины на стенах.
Так вот. Поставила она в угол свою старую, облысевшую щетку, распах-
нула окна, двери и сказала:
- Ну, слава богу, уехали!
- Кто уехал? - спросили мальчики.
- Тетя Глаша посмотрела на полочку, где жили малыши.
- Ах, это вы! - вздохнула она. - Уехали, уехали ребята в лагерь. А
вас, бедняжек, оставили. О-хо-хо! - и, взяв в руки Непоседу, щеткой про-
чистила его пружинки.
Нетака она протирать на стала - взяла его в руки и тут же бросила,
потому что в палец засела заноза.
- Ну и шершавый! - покачав головой, сказала она и принялась выбивать
пыль из парусов старого фрегата.
- А как же мы? Как же мы? - кричал Непоседа. - Это нечестно: уехать в
лагерь и не взять нас с собой! Они не имели права! Ведь мы совсем неза-
конченные!..
Тетя Глаша не видела, законченные они человечки или незаконченные. Но
это была чистая правда.
Посудите сами. У Непоседы не хватало одного винтика, который должен
был скреплять между собой пружинки рук и ног. Поэтому на его железном
животе, как раз там, где у школьников бывают пряжки от поясов, виднелась
дырка с резьбой. Конечно, без такого важного винтика всякий Непоседа за
лето может совсем разболтаться.
А деревянный Нетак?
Этот был весь из одних сучков и задоринок - просто неотесанный
мальчишка. К нему нужно было как следует приложить руки и отшлифовать.
Ну, а Мякиша и вовсе оставили недолепленным. Одного уха не хватало, пра-
вая нога короче левой.
- Что же тут поделаешь! - приговаривала старая уборщица, переставляя
мальчиков с места на место, чтобы тряпкой получше продраить палубу фре-
гата. - Каковы мастера, такова и работа!
Мякиша тетя Глаша разглядывала дольше других, потому что на его живо-
те были нацарапаны какие-то слова. Уборщица повертела пластилинового
толстяка перед глазами, а затем прочитала вслух: РАБОТА ПЕТИ МАМИНА-ПА-
ПИНА. РУКАМИ НЕ ТРО...
Больше на животе ничего не поместилось, поэтому "...ГАТЬ" залезло на
спину.
Тетя Глаша поставила Мякиша на место и сама у себя спросила:
- Это кто же такой Мамин-Папин?.. Не тот ли самый Петя, которого в
лагерь не отпустили? Ну и странная же у него фамилия: Мамин-Папин! Стало
быть, по папочке он Мамин, а по мамочке - Папин! - объяснила сама себе
тетя Глаша и, вздохнув, добавила: - Несчастный ребенок!
"Несчастный ребенок"? С этим Непоседа, Мякиш и Нетак никак не хотели
согласиться.
Какой же он несчастный, если его каждый день в школу привозили на па-
пиной машине! Завтраки ему с собой давали такие большие, что они занима-
ли весь портфель и тетради приходилось привязывать сверху. Съедать такие
завтраки было нелегко, но, по мнению Мякиша, это не такая уж беда. Он-то
всегда с завистью поглядывал на Петины бутерброды и куриные ножки, кото-
рые торчали из портфеля...
Так они думали о Пете, пока с шумом не упала на пол тети Глашина щет-
ка. Тут они вспомнили, что сами покинуты, забыты в пустынной, пыльной и
душной комнате. Оставлены незаконченными человечками. Надо было прежде
позаботиться о себе.
- Что же нам теперь делать? - спросил Мякиш.
- Бежать! - звякнул Непоседа.
- А ку-уда?
- В пионерский лагерь, к ребятам!
- Куда? - переспросил Нетак и, поднявшись на носки своих башмаков,
посмотрел на улицу.
Непоседа и Мякиш сделали то же самое. Теперь все трое молчали и дума-
ли: "Бежать? Самим?.. Но как же так?"
Ведь всю свою жизнь они прожили в этой комнате, и что делалось там -
во дворе, на улице, в большом шумном городе, - они не знали.
Тетя Глаша все еще продолжала уборку: она подметала пол, вытирала по-
доконники и заодно тщательно перемывала косточки школьным шалунам. Она
любила поворчать, но все же была женщиной сердечной и незлой. Игрушечные
мальчики знали это и считали, что ее доброе сердце сделано не иначе как
из пластилина. Однако при ней бежать не решались. Они подождали, пока
тетя Глаша закончила работу, взяла щетку и тряпку, вышла из комнаты,
закрыла дверь на ключ, дважды повернув его в замке, и лишь потом...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ, из которой вы узнаете, что было потом, и о том, как на-
чалось путешествие наших героев
- В поход! Вперед! - нетерпеливо заорал Непоседа и побежал. - За
мной, друзья!
- А может, не стоит... - протянул Мякиш. - Ведь в дороге поспа-а-ать
не-е-е... - И он зевнул так, что подбородок приклеился к шее.
- Тебе бы только дрыхнуть! - возмутился Нетак и помог Мякишу закрыть
рот.
Тут все трое перегнулись через борт фрегата и посмотрели вниз. Да,
легко сказать "вперед", а как сойти с верхней полки? Как выйти из комна-
ты, двери которой дважды заперты на ключ? Этого никто из них не знал.
Но нет таких положений, из которых нельзя найти выхода. Непоседа по-
чесал свои волосы-пружинки, звонко хлопнул себя по лбу, хитро подмигнул
