Сказки - Чеповецкий Е.

Сказочные повести

Е. Чеповецкий

НЕПОСЕДА, МЯКИШ И НЕТАК
Приключения шахматного солдата Пешкина




   Е. Чеповецкий
   НЕПОСЕДА, МЯКИШ И НЕТАК

   OCR Палек, 1998 г.

   Ты открыл книгу. ЗДРАВСТВУЙ! Я давно хотел тебе рассказать о  необыч-
ных приключениях трех игрушечных мальчиков - НЕПОСЕДЫ, МЯКИША, НЕТАКА  -
и... правдивую историю Пети по фамилии МАМИМ-ПАПИН.


   ГЛАВА ПЕРВАЯ, без которой эта история не имела бы начала

   Знаешь ли ты, для чего в школах на дверях каждого класса  висят  таб-
лички: "1-й "А"", "3-й "Б"" или, скажем, "10-й "В""?
   Я думаю, это для того, чтобы ученики первых классов не ходили в деся-
тый, а десятого - в первый. Впрочем, кто со мной  не  согласен  -  пусть
поднимет руку и скажет, что думает он.
   Так вот, в одной школе была комната, на дверях которой не было  напи-
сано ни "1-й класс", ни "3-й", ни "Учительская", а висела  табличка,  на
которой разноцветные буквы как бы сами говорили: МАСТЕРСКАЯ "УМЕЛЫЕ  РУ-
КИ"
   Как раз тут вы могли бы встретить ребят и первого и десятого классов,
потому что, если верить слухам, которые на переменках ходили и бегали по
школе, комната эта считалась самой интересной. Там на столах и  полочках
стояли самодельные машины, грозно рычали тряпичные львы и  прямо  в  рот
просились глиняные фрукты. А на самой верхней полке, в  трюме  парусного
фрегата, жили три мальчика. Они были совсем как живые,  и  единственное,
что отличало их от настоящих, - это то, что они были ненастоящие.  Прав-
да, сами они считали себя живыми и настоящими, но об этом никто не знал.
   Все три мальчика были игрушечные. Один был сделан из тонких пружинок.
Руки из пружинок, ноги из пружинок и даже ежик на голове - из  пружинис-
тых волосков. Конечно, этот мальчик никогда не мог находиться  в  покое.
Подумайте сами, ведь он был сплошной пружинкой! Бывало,  начнет  прыгать
через прыгалку, а остановиться не может - пружинки не дают. Ну,  а  уси-
деть на месте и подавно не проси.
   Пришлось его так и назвать: НЕПОСЕДОЙ.
   И была у него своя собственная песенка, которую он  пел  даже  тогда,
когда его не просили. Вот она:
   Сама, сама под ножки
   Бежит, бежит дорожка.
   Бегу, лечу - везде хочу поспеть!
   Я рад побыть на месте,
   Но как могу я, если
   Не в силах я на месте усидеть?
   И ножки из пружинок,
   И ручки из пружинок -
   На солнышке сверкают, как огни...
   Сама, сама под ножки
   Бежит, бежит дорожка...
   Попробуй Непоседу догони!
   Второй мальчик был совсем другой. Он был сделан из пластилина.  Круг-
лый, толстый и очень нежный. В морозный день каменел  так,  что  рук  не
разнять. А в жару становился мягким и липким - ног от пола не  отодрать.
Да и связываться с ним не смей - увязнешь. И до того ленив, что слова не
вытянешь.
   Но уж если скажет, то обязательно умное, потому что времени  на  раз-
мышления у него было более чем достаточно. Бывало, придумает  что-нибудь
интересное, захочет об этом сказать:
   - Эй, ребя, а что я зна...
   - Что, что? - спросят его.
   - Э-э-э... а-а-а... по-осле скажу, - и  зевнет  напоследок.  Сплошной
мякиш какой-то. Так и прозвали его: МЯКИШЕМ.
   И у него была своя песенка - песенка-зевалка. Но пел он ее  редко,  в
перерывах между сном, когда переворачивался с боку на  бок.  Послушайте,
какая она:
   Заболят бока - на спину
   Повернусь я не спеша,
   Ведь спина из пластилина,
   Как подушка, хороша.
   Помечтать люблю я очень,
   В промежутках - позевать,
   И одним я озабочен:
   Был бы день короче ночи,
   Чтобы мог подольше я дрема-а-ать.
   А третий мальчик был не похож ни на первого, ни на второго. И все по-
тому, что был сделан из очень твердого сучковатого  дерева,  которое  не
всякая пила возьмет. Весь какой-то неотесанный, угловатый, брови  всегда
нахмурены, и все делал не так, все - наоборот. Скажут ему: "Сядь!" -  он
встает. Скажут "Иди!" - он стоит. Если хорошо -  говорит  "плохо",  если
плохо - говорит "хорошо", и всегда любил приговаривать "не так"  да  "не
так".
   Так и прозвали его: НЕТАКОМ. Лучше не придумаешь, сколько ни думай.
   Конечно, и у него была своя песенка - песенка-наоборотка, и пел он ее
своим деревянным, трескучим голосом всегда невпопад, чаще  всего,  когда
другие спали. Послушайте и ее:
   До чего смешной народ -
   Все везде наоборот:
   За столом сидят, едят,
   Почему-то ночью спят,
   По траве и мостовой
   Ходят кверху головой.
   Кто ж к порядку призовет?
   Все везде наоборот.
   Только раки ходят верно -
   Ходят задом наперед.
   Вот!
   Хотя мальчики не умели ни читать, ни писать, все же неучами  их  наз-
вать нельзя было: ведь они имели дело только с  образованными  людьми  -
учениками третьего класса!
   Правда, считать игрушечные мальчики умели только от двух до пяти, по-
тому что меньше "двойки" и больше "пятерки" в этой школе никому не  ста-
вили. Зато они отлично знали, как устроена рогатка, отчего  в  дневниках
вместо "двоек" бывают дырки и почему в арифметические задачки, туда, где
стоит решение, попадают самые разлапистые и хвостатые  кляксы.  Все  это
они знали потому, что у ребят  от  них  никаких  секретов  не  было.  Уж
кто-кто, а игрушечные мальчики умели держать язык за зубами.


   ГЛАВА ВТОРАЯ Приключения начинаются

   Как-то утром, когда жаркое июньское солнце заглянуло в комнату и раз-
будило игрушечных мальчиков, они не узнали школы. Произошло что-то непо-
нятное: из коридоров не доносились крики, в классах  не  хлопали  крышки
парт, ни одна дверь не прищемляла девчоночьих кос и ни  одна  чернильни-
ца... Впрочем, это уже неважно. Важно то, что всю школу заполнила  тиши-
на, необычная и непонятная.
   - Что, что? Что случилось? - в испуге  запрыгал  Непоседа.  -  Может,
братцы, я оглох? Или мне в уши попала вата?.. Нетак, а ну  загляни-ка!..
Да не в нос, а в ухо, сюда...
   - Там дырка, - пробурчал Нетак, ковырнув пальцем в ухе приятеля. -  А
должна быть вата!
   - Ты меня слышишь? - закричал Непоседа.
   - Нет.
   - Почему?
   - Не хочу.
   - А ну скажи "А"!
   - "Б", - сказал Нетак и высунул язык.
   - Но я же все слышу, - обрадовался Непоседа и бросился целовать дере-
вянного друга. - Это, наверное, ребята перестали в коридорах бузить.
   - Нет, не перестали! - рассердился Нетак, потому что сам был  отчаян-
ным шалуном.
   Мякиш тоже хотел что-то сказать, но передумал, а  поскольку  рот  уже
был открыт - зевнул. Не пропадать же работе!
   Все стало ясно, как только открылась дверь  и  в  комнате  показались
щетка и тряпка, а следом за ними вошла уборщица тетя Глаша.  Они  всегда
ходили вместе, потому что без тети Глаши ни щетка, ни тряпка  ничего  не
хотели делать.
   Старая уборщица была женщиной строгой, дисциплину и  порядок  уважала
больше всего. Никто из учеников не помнит, чтобы тетя Глаша  скакала  по
партам или стреляла из рогатки, никто не видел у нее на лбу или под  но-
сом чернил. Сама же она сторожу дяде Егору говорила: "Будь я  здесь  ди-
ректором школы, все эти мурзилки-мазилки ходили бы у меня как  шелковые,
как по тетрадочке в косую линеечку!.." Да что говорить, тетя  Глаша  от-
лично видела все, кроме паутины на стенах.
   Так вот. Поставила она в угол свою старую, облысевшую щетку,  распах-
нула окна, двери и сказала:
   - Ну, слава богу, уехали!
   - Кто уехал? - спросили мальчики.
   - Тетя Глаша посмотрела на полочку, где жили малыши.
   - Ах, это вы! - вздохнула она. - Уехали, уехали ребята  в  лагерь.  А
вас, бедняжек, оставили. О-хо-хо! - и, взяв в руки Непоседу, щеткой про-
чистила его пружинки.
   Нетака она протирать на стала - взяла его в руки и  тут  же  бросила,
потому что в палец засела заноза.
   - Ну и шершавый! - покачав головой, сказала она и принялась  выбивать
пыль из парусов старого фрегата.
   - А как же мы? Как же мы? - кричал Непоседа. - Это нечестно: уехать в
лагерь и не взять нас с собой! Они не имели права! Ведь мы совсем  неза-
конченные!..
   Тетя Глаша не видела, законченные они человечки или незаконченные. Но
это была чистая правда.
   Посудите сами. У Непоседы не хватало одного винтика,  который  должен
был скреплять между собой пружинки рук и ног. Поэтому  на  его  железном
животе, как раз там, где у школьников бывают пряжки от поясов, виднелась
дырка с резьбой. Конечно, без такого важного винтика всякий Непоседа  за
лето может совсем разболтаться.
   А деревянный Нетак?
   Этот был весь из  одних  сучков  и  задоринок  -  просто  неотесанный
мальчишка. К нему нужно было как следует приложить руки  и  отшлифовать.
Ну, а Мякиша и вовсе оставили недолепленным. Одного уха не хватало, пра-
вая нога короче левой.
   - Что же тут поделаешь! - приговаривала старая уборщица,  переставляя
мальчиков с места на место, чтобы тряпкой получше продраить палубу  фре-
гата. - Каковы мастера, такова и работа!
   Мякиша тетя Глаша разглядывала дольше других, потому что на его живо-
те были нацарапаны какие-то  слова.  Уборщица  повертела  пластилинового
толстяка перед глазами, а затем прочитала вслух: РАБОТА ПЕТИ  МАМИНА-ПА-
ПИНА. РУКАМИ НЕ ТРО...
   Больше на животе ничего не поместилось, поэтому "...ГАТЬ" залезло  на
спину.
   Тетя Глаша поставила Мякиша на место и сама у себя спросила:
   - Это кто же такой Мамин-Папин?.. Не тот ли самый  Петя,  которого  в
лагерь не отпустили? Ну и странная же у него фамилия: Мамин-Папин! Стало
быть, по папочке он Мамин, а по мамочке - Папин! - объяснила  сама  себе
тетя Глаша и, вздохнув, добавила: - Несчастный ребенок!
   "Несчастный ребенок"? С этим Непоседа, Мякиш и Нетак никак не  хотели
согласиться.
   Какой же он несчастный, если его каждый день в школу привозили на па-
пиной машине! Завтраки ему с собой давали такие большие, что они занима-
ли весь портфель и тетради приходилось привязывать сверху. Съедать такие
завтраки было нелегко, но, по мнению Мякиша, это не такая уж беда. Он-то
всегда с завистью поглядывал на Петины бутерброды и куриные ножки, кото-
рые торчали из портфеля...
   Так они думали о Пете, пока с шумом не упала на пол тети Глашина щет-
ка. Тут они вспомнили, что сами покинуты, забыты в пустынной, пыльной  и
душной комнате. Оставлены незаконченными человечками. Надо  было  прежде
позаботиться о себе.
   - Что же нам теперь делать? - спросил Мякиш.
   - Бежать! - звякнул Непоседа.
   - А ку-уда?
   - В пионерский лагерь, к ребятам!
   - Куда? - переспросил Нетак и, поднявшись на  носки  своих  башмаков,
посмотрел на улицу.
   Непоседа и Мякиш сделали то же самое. Теперь все трое молчали и дума-
ли: "Бежать? Самим?.. Но как же так?"
   Ведь всю свою жизнь они прожили в этой комнате, и что делалось там  -
во дворе, на улице, в большом шумном городе, - они не знали.
   Тетя Глаша все еще продолжала уборку: она подметала пол, вытирала по-
доконники и заодно тщательно перемывала косточки школьным  шалунам.  Она
любила поворчать, но все же была женщиной сердечной и незлой. Игрушечные
мальчики знали это и считали, что ее доброе сердце сделано не иначе  как
из пластилина. Однако при ней бежать не решались.  Они  подождали,  пока
тетя Глаша закончила работу, взяла щетку и  тряпку,  вышла  из  комнаты,
закрыла дверь на ключ, дважды повернув его в замке, и лишь потом...
 
 
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ, из которой вы узнаете, что было потом, и о том, как на-
чалось путешествие наших героев
 
   - В поход! Вперед! - нетерпеливо заорал  Непоседа  и  побежал.  -  За
мной, друзья!
   - А может, не стоит... - протянул Мякиш. - Ведь в дороге  поспа-а-ать
не-е-е... - И он зевнул так, что подбородок приклеился к шее.
   - Тебе бы только дрыхнуть! - возмутился Нетак и помог Мякишу  закрыть
рот.
   Тут все трое перегнулись через борт фрегата и  посмотрели  вниз.  Да,
легко сказать "вперед", а как сойти с верхней полки? Как выйти из комна-
ты, двери которой дважды заперты на ключ? Этого никто из них не знал.
   Но нет таких положений, из которых нельзя найти выхода. Непоседа  по-
чесал свои волосы-пружинки, звонко хлопнул себя по лбу, хитро  подмигнул
и показал на старого паука, который снимал угол  с  ними  по  соседству.
Жирный паук спал в гамаке из собственной паутины и переваривал завтрак.
   - Есть выход! - сказал Непоседа. - Надо разбудить его! Ну-ка, братцы,
крикнем что есть силы! Раз, два, три!
   И все трое закричали и затопали по палубе своего фрегата.
   Паук заворчал, зашевелился и сказал своим липким, тягучим голосом:
   - Эй, там! Чего расшумелись! Вы мне всех мух распугаете!
   - Простите! - вежливо расшаркался Непоседа. - Мы не знали, что вы от-
дыхаете.
   - "Не знали"! - сердито пробурчал паук и хотел перевернуться на  дру-
гой бок.
   Но Непоседа снова вежливо сказал:
   - Разрешите, уважаемый сосед, задать вам всего один-единственный воп-
рос!
   - Какой еще вопрос?
   - Верно ли говорят, что ваша паутина самая прочная в мире?
   - Еще бы! - пробасил паук. - Ее даже тети Глашина щетка не берет!
   - Клюнуло! - шепнул друзьям Непоседа и тут же крикнул: -  Ой,  что-то
не верится!
   - Да как ты смеешь говорить такие слова?
   Голос и вид у паука стали такими грозными, что игрушечные мальчики не
на шутку перепугались.
   - Н-не в-верится, - дрожа всеми пружинками, храбро сказал Непоседа. -
Не-е имели счастья убедиться в этом.
   - Хотите убедиться?
   - М-мы бы с удовольствием. Е-если вам нетрудно, то протяните свою па-
утину от нашей полки до окна, а м-мы по ней пройдем. Если не порвется  -
значит, самая прочная. И мы всем, всем на свете об этом расскажем!
   Паук, довольный словами Непоседы, почесал сразу тремя лапами  затылок
и ловко вывалился из гамака...
   По старой паутинке он взобрался на полочку и тотчас же  начал  тянуть
новую паутинку к раскрытому окну.
   Добравшись до него, он протрубил:
   - Ну, валяйте! - и, присев на подоконник,  гордо  скрестил  на  груди
семь лап (восьмую он потерял в схватке с  воробьем,  который  по  ошибке
как-то залетел в их комнату). - И не таких великанов выдерживала моя па-
утина!
   Мальчикам только это и нужно было.
   Вооружившись лепестками от самодельной розы, которая валялась тут  же
на полке, и балансируя ими, как цирковые канатоходцы веерами, они  пошли
по паутине.
   Впрочем, не у всех это выходило гладко. Непоседа и Нетак  могли  хоть
танцевать на этом канате - у них подошвы были твердые, а вот  увесистому
Мякишу паутина врезалась в пластилиновые  тапочки  и  не  отпускала  их.
Застрял Мякиш на середине пути. Хорошо, что паутина могла растягиваться.
Непоседа и Нетак добрались до окна и стали тащить ее к себе и тянули  до
тех пор, пока Мякиш не оказался на подоконнике.
   - Ну как? - спросил паук.
   - Отличная паутина! - развел руками Непоседа. - На "пятерку"!
   - Гы! - довольно усмехнулся паук. - Теперь платите по мухе за  переп-
раву.
   - Даже по две, - согласился Непоседа. - Только  прежде  мы  спустимся
вниз.
   Не успел паук спросить: "Куда?" - как все трое полетели  вниз,  прямо
во двор, и шлепнулись на землю. Хорошо, что  упали  на  мягкую  песочную
горку.
   - Эй, эй! - крикнул паук. - А кто платить будет?
   - Деньги получишь в четверг на большой перемене! - крикнул Нетак.
   - С тебя еще причитается! - добавил Непоседа. - Ведь мы всем  расска-
жем, что прочней твоей паутины и глупей тебя во всем  мире  не  найти...
Ура! Путешествие продолжается! - И он потянул друзей вперед.
   Но тронуться с места им не удалось: Мякиш держал их, как якорь.
   - Ты что? - спросил Нетак.
   - Я-то ничего, но вот... - И Мякиш указал на свои ноги.
   Правая нога от падения сплющилась и стала еще короче, чем была.
   - Полторы ноги, - почесав затылок, сказал Непоседа. - С такими разны-
ми ногами далеко не уйдешь.
   - Далеко не уйду! - всхлипнул Мякиш.
   - Без мастера не обойтись, - скрипнул Нетак.
   - Не обойтись! - плакал Мякиш.
   - Стой! - подпрыгнул Непоседа. - А ведь твой мастер - Петя! Он  же  в
городе, никуда не поехал!
   - К Пе-ете! - радостно запищал Мякиш. Он хоть и был изуродован по Пе-
тиной милости, но все же был предан ему всем своим  пластилиновым  серд-
цем. - К Пете!
   И даже Нетак, который всем и всегда возражал, крикнул:
   - К Пете!
   И путешественники побежали к воротам.
 
 
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, из которой вы узнаете, какие препятствия  встали  на
пути к Пете
 
   - Стой! - крикнул вдруг Нетак. - Нужно ходить не так -  нужно  ходить
строем!
   Это предложение всем понравилось. Непоседа скомандовал:
   - Становись! - и тут же добавил: - Чур, я первый! Я - командир!
   - Нет, не так, - сказал Нетак. - Я - первый!
   Только Мякишу было все равно, где стоять. Но как же все-таки  постро-
иться? Непоседа знал, что Нетака не перетакать. Он  почесал  за  ухом  и
сказал:
   - Ладно, становись первым, а я пойду последним.
   И они построились. Первым стал Нетак, в затылок ему - Мякиш,  а  пос-
ледним - Непоседа.
   - Пошли! - раздалась команда. - Вперед!
   Нетак, конечно, пошел назад, Непоседа - вперед, и ни тпру ни  ну,  ни
назад ни вперед!
   - Ах! - вскрикнул Непоседа.
   - Ох! - вздохнул Нетак.
   - Эх! - пропищал Мякиш.
   Произошло то, что происходит всегда, когда в строю находятся  непосе-
ды, мякиши и нетаки. Металлический и деревянный столкнулись с  пластили-
новым другом и так прилипли к нему, что не смогли  сдвинуться  с  места.
Добрых полчаса отклеивались они от Мякиша: одну руку  оторвут  -  другая
пристанет, одну ногу отклеят - другая увязнет. И пока все трое отклеива-
лись друг от друга, Мякишу так намяли бока, что он даже на себя стал  не
похож - какая-то бесформенная картошка.
   - Иди, Мякиш, последним, а я буду вторым, - сказал Непоседа, вправляя
на свое место вывихнутую в свалке руку-пружинку.
   - Нет, я буду вторым! - заупрямился Нетак.
   Непоседе этого только и надо было. Он стал первым  и  начал  командо-
вать:
   - Левой, правой! Раз, два! Раз, два!..
   И путешественники наконец двинулись в путь.
   Правда, Нетак все время нарушал команду: он ходил не левой-правой,  а
правой-левой и при этом приговаривал: "Два, раз! Два, раз!"
   Пока солнце пекло, Мякиш все время отставал. Тапочки его  то  и  дело
прилипали к земле, отрывались, и ему приходилось возвращаться  и  подби-
рать их. Хорошо, что солнце спряталось за тучку, подул прохладный  вете-
рок, и Мякиш перестал таять и прилипать ко всему, что встречалось в  пу-
ти.
   Непоседа и Нетак тоже чувствовали себя инвалидами. У Непоседы ослабли
винтики, ему приходилось все время придерживать свои вихляющие  ноги,  а
Нетаку - остерегаться, чтобы не зацепиться за кого-нибудь своими сучками
и заусенцами.
   Трудно жить на земле незаконченным игрушкам!
   Им поскорее хотелось встретиться со  своими  мастерами.  Умелые  руки
сделают все необходимое, отремонтируют их,  и  они  станут  выносливыми,
красивыми, прыгучими и сильными.
   От этих мыслей на душе у человечков стало радостно и  весело.  Марши-
руя, они прошли школьный двор и очутились на большой шумной  улице.  Для
них это был новый, неизвестный еще мир.
   По широкой мостовой катили разноцветные автобусы, сломя  голову  мча-
лись легковые автомобили и мотороллеры, грозно мигали  светофоры,  а  по
тротуарам ходили толпы людей и бегали вихрастые сорванцы  с  футбольными
мячами под мышками.
   Непоседа, Мякиш и Нетак бодро шагали вперед, а идти помогала  веселая
песенка, которая сама пришла им на ум:
   Идет дорога длинная,
   Не кончится никак,
   Шагает пластилиновый,
   Наш Мякиш пластилиновый,
   А впереди Нетак.
   Но все же получается
   Немножечко не так,
   Поскольку выясняется,
   Не первым, выясняется -
   Вторым идет Нетак.
   А первый, выясняется,
   Умчался далеко,
   Поскольку догоняется,
   Поскольку догоняется
   Он очень не легко.
   За ним устанешь следовать,
   Пружинка - чемпион,
   Ведь это Непоседа ведь,
   Ведь это Непоседа ведь,
   Ужасный ветрогон.
   Высокие дома смотрели на людей широкими глазами витрин, а когда солн-
це выглядывало из-за белых облаков, витрины сверкали так, как  будто  за
каждой из них зажигалось свое собственное солнце.
   А ведь каждая витрина была кладовой чудес, гляди не наглядишься:  ба-
рабаны, гармошки, часы, удочки, дудки, рогалики с маком... всего не  пе-
речесть. Было тут от чего глазам разбежаться. Даже Мякиш забыл  о  своей
короткой ноге, из-за которой сильно хромал. Не вспоминал он и о Пете.
   Непоседа не пропускал ни одной витрины, если видел в ней  велосипеды,
самокаты и роликовые коньки. Мякиш прилипал к стеклам, за которыми стоя-
ли мягкие кресла и диваны, а Нетак сопел и возмущался, почему не продают
горячее мороженое, соленые конфеты, мягкие сухари и сани на колесах.
   То и дело приходилось им останавливаться. А впереди, на углу  большой
площади, сияла и звала к себе вывеска магазина детских игрушек. К ней  и
направились Непоседа, Мякиш и Нетак.
   Но здесь нам придется на время оставить наших путешественников и поб-
лиже познакомиться с Петей, который по папочке Мамин, а по  мамочке  Па-
пин, с тем самым Петей, который неизвестно почему не поехал в пионерский
лагерь.
 
 
   ГЛАВА ПЯТАЯ Петя, мама, папа и капризит
 
   Оказывается, Петя был тяжело болен. Он упорно  отказывался  от  сорок
пятой ложки супа, от четвертой котлеты, от третьей куриной ножки.  А  от
манной каши, которую ему трижды в день подавала сама мама, он даже отби-
вался ногами.
   Ни один доктор не мог определить Петиной болезни, а мама уверяла, что
у Петеньки новая, еще никому не известная болезнь, причем в самой  тяже-
лой форме. Только одна домработница Дуся давно определила  его  болезнь.
Она сказала, что у Пети обыкновенный капризит, да еще с выбрыками.
   У Пети был жесткий постельный режим, который состоял из четырех пухо-
вых подушек и двух одеял верблюжьей шерсти. Лечили его тридцатью сортами
сдобных булочек и всевозможными сладкими кашами. От этого щеки  больного
розовым тестом растекались по наволочке и сам он напоминал пятую  подуш-
ку.
   Конечно, простым способом так раскормить человека  нельзя  было.  Тут
применялись особые новейшие средства.
   Дело в том, что Петин папа был известным в городе изобретателем. Поэ-
тому дома по распоряжению мамы  он  совершенно  бесплатно  конструировал
прекрасные автоматы, которые сами кормили Петю. Самокормящие автоматы!
   У постели больного как раз стояла одна такая машина. Это была  новей-
шая папина конструкция. На ее белой крышке большими буквами было написа-
но "ПУП". При расшифровке это слово обозначало: "Полуавтомат  Усиленного
Питания".
   Машина считалась полуавтоматом, потому что подавала пищу  в  неразже-
ванном виде. Множество всяких рубильников,  переключателей  и  колесиков
говорило о ее сложности. По  измерительным  приборам,  которые  шевелили
стрелками, всегда можно было узнать  количество  каши,  ее  температуру,
сладость. Была и такая стрелка, которая заранее показывала, что дадут на
третье блюдо. Кроме того, во время кормления машина на кастрюлях  и  бу-
тылках исполняла "Чижикпыжик".
   Но самым главным орудием в этом механизме были три длинных  никелиро-
ванных рычага, похожих на руки. На конце одного рычага  была  закреплена
столовая ложка, на конце другого - вилка, на конце третьего  -  литровая
чашка. Автомат приводился в движение пылесосом и стиральной машиной. Пе-
те не нужно было даже поднимать головы и открывать рта  -  все  делалось
само. Бедный Петя!
   Вам, наверное, хотелось бы знать, почему так печально сложилась Пети-
на судьба? Отчего и когда он заболел этой ужасной болезнью?
   Расскажем по порядку. Возьмем простую азбуку и  по  пунктам  А,Б,В...
изложим Петину биографию.
   А) Первые шаги
   Честно говоря, до трех лет Петя ходить не мог. Ему не разрешали. Нож-
ки могут погнуться, и ребенок на всю жизнь останется кривоногим. Но зато
уже с четырех лет он был отличным наездником. Каждый день перед  завтра-
ком, обедом и ужином он совершал верховую прогулку. Как только  на  стол
ставили дымящуюся тарелку каши, папа или дедушка надевали красную уздеч-
ку с колокольчиками и становились на  четвереньки.  Петя  смело  садился
верхом.
   - Но-о! - кричал он и молотил пятками своего  скакуна.  -  Но-о,  ми-
ленькие!
   Мама тоже подбадривала коней:
   - Еще кружок! Еще! Смотрите, ребенок цветет от счастья!..
   Петино "Дай!" и "Хочу!" стало в доме законом. Петя  ездил  верхом  на
ком хотел и когда хотел.
   Б) Кормление
   - Главное в жизни - питание, - говорила мама. - От рыбы - ум, от каши
- сила, от масла - ловкость! Еда - лучшее средство от болезней!
   Поэтому мама завела специальную библиотеку по вопросам кормления  ре-
бенка. На полках стояли толстые книги с вкусными названиями: СТО КАШ ДЛЯ
ПЕТЬ И МАШ. КОМПОТЫ ДЛЯ СУББОТЫ.
   СЕМЬ БЕД - ОДИН ОБЕД и ДОРОГА ЛОЖКА К ОБЕДУ.
   В квартире жили киска, по прозвищу Сосиска, и пес породы  эрдель,  по
имени Сардель. Имена эти они получили потому, что кошкин хвост напоминал
Пете сосиску, а куцый и толстый хвост собаки - сардельку.
   В) Петина азбука
   Пришло время обучать Петю азбуке. К этому торжественному дню мама го-
товилась очень старательно. Разрезная азбука и  азбука  в  кубиках  были
спрятаны в шкаф. Какие могут быть игры во время еды?
   Три ночи просидела семья за сочинением специальной "питательной"  аз-
буки.
   В воскресенье за завтраком приступили к первому уроку.
   Пете показали букву "А" и хором говорили: "Ам!"  Петя  открывал  рот,
чтобы тоже сказать "Ам", а ему в рот всовывали ложку с кашей.  Подносили
ко рту булку и хором кричали: "Бэ-э-э!" Давали на закуску грушу и  гого-
тали, словно гуси: "Ге-ге-ге!"
   Поэтому, когда Петя впервые поехал в школу  и  учительница  в  классе
спросила: "Дети, кто из вас уже выучил азбуку?" - Петя Мамин-Папин встал
и пропел:
   Ам
   Булка
   Вилка
   Груша
   Дыню
   Ел,
   Жаркое кушал,
   Землянику
   И
   Картошку,
   Лук,
   Морковочки
   Немножко,
   Огурцы и
   Помидоры
   Рыбу,
   Сало,
   Теста горы... -
   и так до самой последней буквы "Я".
   Г) Усатые слова
   Петино здоровье оберегалось всеми средствами  медицины.  Каждое  утро
ему ставили сразу два градусника (под правую и левую руку) и разглядыва-
ли язык через увеличительное стекло.
   Когда же припадки капризита были очень сильными, Петя требовал немед-
ленно доставить ему домой живого слона.
   Мама тотчас же посылала папу в зоопарк  за  слоном,  но  папа  всегда
возвращался с пустыми руками.
   Врачи и профессора стали в доме Маминых-Папиных ежедневными  гостями.
Они заставляли Петю высовывать язык, говорить "э-э-э",  дышать,  не  ды-
шать, а потом разводили руками, терли лбы и произносили непонятные  сло-
ва, которые кончались на "ини" и "ус".
   Врачи приходили так часто, что, как только в коридоре раздавался зво-
нок, у Пети язык сам высовывался наружу и  изо  рта  вырывалось  громкое
"э-э-э".
   Конечно, мама чтобы не ударить лицом в грязь перед врачами, сама  на-
чала изучать язык, на котором пишутся лекарства. Для этого  она  собрала
все рецепты, склеила их в книжечку, и получился учебник.
   Потом, зажмурив глаза, она ходила по комнате и бормотала разные  сло-
ва. Скоро она свободно стала разговаривать на чисто докторском языке.
   Когда врач прописывал Пете капли для аппетита, то мама бойко добавля-
ла:
   - И манус кашус по три разини в денини!
   Когда для успокоения Петиных нервов доктор выписывал новое лекарство,
мама тоже добавляла:
   - И спатус в кроватус на подушатус!
   Когда же врач говорил, что Петя выглядит очень хорошо, мама  вздыхала
и говорила:
   - Сынус Петюс не естус пирогини-творогини и куринус супу с!..
   С помощью докторского языка мама легко связалась со всеми  поликлини-
ками и звонила туда до тех пор, пока домой  однажды  не  прибыла  специ-
альная лечебная комиссия для выяснения маминого здоровья.
   Петю комиссия выслушивать не захотела и, пожав плечами, уехала.  Мама
целиком перешла на докторский язык. То и дело слышались ее команды: "По-
лейтус кактус!", "Сваритини компотини!" или чтонибудь в этом роде.
   Пете очень нравился мамин докторский язык,  особенно  слова,  которые
кончались на "ус". Он называл их усатыми словами.
   И вот, несмотря на все меры, Пете легче не становилось. От его капри-
зита страдала вся квартира, вся семья и даже киска Сосиска и эрдель Сар-
дель.
   Д) Несколько слов о дедушке
   С того дня как Петин дедушка оставил работу и перешел на пенсию, мама
полностью перевела его на Петин режим. Манную кашу они ели вместе: ложку
- дедушка, ложку - Петя (иначе Петя и за стол не садился). Спать их  ук-
ладывали в одно время, играли они вместе и, наказанные, рядом  стояли  в
углу.
   А с тех пор как Петя пошел в школу, на  плечи  дедушки  взвалили  все
внешкольные обязанности внука, начиная от выковыривания мух  из  невыли-
вайки и кончая собиранием металлолома.
   В собирании металлолома дедушка отставал. Петя взял повышенное обяза-
тельство - собрать две тонны. Тонну железа дедушка уже почти  собрал,  и
на его совести лежала еще одна тонна с небольшим хвостиком.
   Больше всех жалела Петю домработница Дуся. Она не раз говорила, что у
ребенка пироги уже пошли в ноги, а каша лезет из ушей, на что мама отве-
чала: "Полные дети спокойнее худых - им трудно ходить на голове, поэтому
в доме всегда бывает больше порядка".
   Тетя Дуся, которая была отличной кухаркой, махала рукой и говорила:
   - Каши с вами не сваришь!
   Да, мама в доме была полновластной хозяйкой. Не зря же она носила фа-
милию - Папина, а папа был - Мамин...
   Теперь, когда с помощью азбуки мы разобрались  в  Петиной  биографии,
продолжим рассказ.
 
 
   ГЛАВА ШЕСТАЯ Новый способ игры в футбол В "Детский мир" за успокаива-
ющим средством
 
   Петю уже неделю не выпускали на улицу и старались держать в  постели.
Вдобавок ко всему простудился пес Сардель. Он все время чихал  и  хрипло
кашлял под Петиной кроватью, а мама кричала, что ребенку стало хуже, что
у мальчика появился собачий кашель.
   Петя никак не мог доказать, что никакой  простуды  у  него  нет.  Как
только мама заходила в комнату, подхалим Сардель переставал чихать и на-
чинал весело визжать и лаять.
   И вот сегодня Сардель наконец выздоровел. Никто в доме  не  чихал,  и
Петю решили вывести на прогулку. Так требовали врачи, а сам Петя  грозил
выпрыгнуть в окно, если его только посмеют не выпустить на улицу.
   Это был воскресный день, и папа был дома. Он попросил одеть  Петеньку
потеплей и объявил всем так:
   - Пойдем с ребенком в "Детский мир" и купим ему что-нибудь успокаива-
ющее.
   К прогулке все было готово. Папа и мама позавтракали, дедушка  держал
наготове Петин лыжный костюм и шерстяной шарф, а бабушка  накрутила  го-
голь-моголь из трех яиц. Только один Петя не был готов. Он все еще слад-
ко спал, всхрапывая и по временам выкрикивая какие-то слова.
   Стрелки часов показывали двенадцать, солнце взошло высоко, и по  спя-
щему Пете весело прыгали десятки солнечных зайчиков. Но  Петю  это  нис-
колько не тревожило; сейчас он не проснулся бы, даже  если  бы  по  нему
прыгали солнечные слоны. Дело в том, что он во сне доигрывал вторую  по-
ловину футбольной игры. Подушка шевелилась, одеяло съезжало набок.
   - Аут!.. Гол!.. Штрафной!.. - то и дело выкрикивал он.
   Петя, страстный любитель футбола, вынужден был  играть  в  футбол  во
сне, потому что днем ему никто этого делать не разрешал.
   - Пусть ребенок еще чуточку поиграет, - шепотом говорила мама. -  На-
играется - и днем не будет просить мяча. При его слабости резких  движе-
ний делать нельзя...
   Кто знает, сколько еще голов забил бы Петя во сне, если бы не  бабуш-
ка. Попрошайка Сардель до тех пор вертелся у нее под ногами, пока она не
уронила на пол стакан с гоголем-моголем.
   Дзе-ень!.. - прокатилось по комнате, и Петя, сотрясая кровать,  вско-
чил на ноги.
   - Забили, забили! - кричал он.
   Мама бросилась успокаивать Петю.
   - Не забили, а разбили! Это бабушка уронила стакан, -  говорила  она,
показывая на желтую кашу гоголя-моголя и осколки на полу. - А  ты  выиг-
рал, ты у нас чемпион! Ты настоящий мастер спорта!..
   Сытый Сардель брезгливо фыркнул и, тяжело вздыхая, принялся  за  свою
работу - начал вылизывать гоголь-моголевскую кашу. А Петя ревел и  топал
ногами по подушкам:
   - Из-за бабушки все пропало! Я уже выигрывал!.. Дайте бабушке  штраф-
ной... поставьте ее в угол!..
   - Петенька, Петенька, успокойся, - просил папа, опускаясь  на  колени
перед кроватью. - Сейчас тебя оденут, и мы пойдем в "Детский мир", купим
тебе все, что ты захочешь!
   - Ура-а-а! - закричал Петя, размазывая по лицу слезы. - Мы  пойдем  в
"Детский мир"! - и начал так скакать по постели, что матрац провалился и
прижал хвост бедному Сарделю.
   Тотчас же вплотную к постели был пододвинут аппарат "ПУП" и подключен
к пылесосу. Завертелись шестеренки, задвигались рычаги, кастрюли  и  та-
релки лихо вызванивали "Чижик-пыжик".
   С помощью самокормящего полуавтомата Петя съел кастрюлю манной  каши.
Тридцать ложек за здоровье мамочки, двадцать - за здоровье папочки,  де-
сять - за здоровье бабушки и одну - за здоровье директора магазина детс-
ких игрушек.
   Не щадя живота своего, Петя ел все, потому что иначе могла отмениться
прогулка и покупка новых игрушек.
   Ровно в час дня Петя в сопровождении родных вышел из дому и направил-
ся к площади, на углу которой находился "Детский мир".
   А на другой улице, не надеясь на встречу с Петей, к магазину  торопи-
лись Непоседа, Мякиш и Нетак. Они пели:
   Вот история какая,
   Мы по улице шагаем!
   Эти две строчки сочинил сам Мякиш. Но дальше ничего придумать не мог,
потому что внимание отвлекали все новые и новые картины. На улицах  было
много народу, на грузовиках ехали духовые оркестры.
   Солнце ослепительно сияло, и на душе было радостно и легко.  До  того
легко, что они даже забыли о Пете, которого во что бы то ни стало должны
разыскать.
 
 
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
   Первая и неудачная встреча с ПетейРассуждения о  ботинках.  Несколько
слов о плюшевом осле
 
   Зная Петины повадки, родители вели его как под конвоем. Это был  ста-
рый, проверенный способ. Слева шла мама, справа - папа, а пути отступле-
ния отрезал дедушка. Петя мог шагать только вперед. И  вот  на  площади,
где был магазин детских игрушек, Непоседа, Мякиш и Нетак увидели Петю.
   Только они хотели окликнуть своего друга  и  броситься  к  нему,  как
из-за угла, гудя сиренами, выскочило пять самокатчиков. Они стремительно
промчались перед самым носом наших друзей и заслонили собой все.
   Когда же самокатчики исчезли за углом, Петя с родителями  был  уже  в
магазине.
   Мальчики бросились в магазин и,  рискуя  быть  раздавленными,  начали
шнырять между ногами покупателей. Но Петя и  его  родители  смешались  с
толпой, и найти их оказалось невозможным.
   Снизу трудно было разглядеть лица покупателей, а узнать по  ботинкам,
кому они принадлежат, - еще труднее. Поди разберись, где чьи  ноги?!  Но
те, кто сам ростом с башмак, давно научились различать людей  по  обуви.
Оказывается, это очень просто. Вот ботинки на толстой белой, как  сахар,
подошве - это ботинки модника. Запыленные, с тонкой подошвой  -  ботинки
почтальона. Тяжелые кирзовые сапоги - обувь солдата.
   Ботинки могут быть новыми, с латками, но вычищенные сапожной мазью  и
вылощенные суконкой.
   Значит, хозяин их - человек бережливый и аккуратный. А у неряхи  даже
новая обувь и та потертая, запыленная и скособоченная. По ботинкам сразу
видно, каков человек. Поэтому мудрый Мякиш часто любил повторять:  "Вся-
кий человек начинается с ботинок!"
   Непоседе больше всего нравились босоножки, сандалии и тапочки. В  них
легко бегать, ноги не устают.
   Нетаку, наоборот, нравились тяжелые, гремящие сапоги с железными под-
ковками.
   А Мякишу были по душе ботинки на резиновом ходу - мягкие, тихие, пру-
жинистые.
   Но самые красноречивые ботинки - это ботинки  ребят.  В  этом  смысле
толстопятые туфли модника даже в подметки им не годятся. На ребячий  бо-
тинок только взгляни - и сразу ясно, с кем дело имеешь: у футболиста но-
сы разбиты вдребезги, у катальщика по паркету на подошвах дыры, а у тех,
кто не признает галош, ботинки разбухшие, как вареники.
   Больше всего опасаться приходилось  солдатских  подкованных  сапог  и
женских туфель с длинными острыми  каблуками:  первый  раздавит,  второй
проткнет, ахнуть не успеешь.
   Об этом и думали путешественники, ловко изворачиваясь, чтобы не  уго-
дить под чей-нибудь каблук. А покупатели, набившиеся в магазин, как буд-
то нарочно норовили  растоптать  мальчиков.  Мякиш  три  раза  умудрялся
прильнуть к чьим-то сапогам. Спасибо товарищи отрывали. Непоседе на  ле-
вую ногу наступил женский каблук. Высвобождая ее, он так  растянул  пру-
жинку, что левая нога стала длиннее правой. Пришлось попрыгать на  одной
ноге, чтобы пружинка сжалась и стала такой же, как и правая.
   - Так мы здесь пропадем! - сказал Непоседа, охая и припадая на  левую
ногу. - Надо взобраться на прилавок - оттуда мы скорее увидим Петю.
   - М-да, - вздохнул Мякиш, отклеиваясь от очередного сапога и  держась
за сердце.
   А Нетак, цепляя всех своими заусенцами, начал упрямо продираться впе-
ред, пока не ударился лбом о фанерную стойку.
   Бум-м!.. - загудела фанера.
   Нетак схватился за лоб и быстро-быстро проговорил:
   - Тра-та-та, за себя! - Это чтобы не подумали, что ему больно.
   Непоседа и Мякиш были уже тут. Рядом с ними  у  стойки  стояла  палка
старичка покупателя и набалдашником упиралась прямо в  крышку  прилавка.
Раздумывать было некогда.
   - Наверх! - скомандовал Непоседа и, хватаясь пружинками за сучки, по-
лез по палке.
   Мякиш моментально прилип к его ноге, а Нетак стал подталкивать  толс-
тяка сзади. Скоро они очутились на прилавке.
   В первую минуту все трое растерялись от неожиданности. Сотни  игрушек
смотрели на них и по-разному выражали радость, вызванную такой  приятной
встречей.
   Куклы-матрешки махали руками, приглашая мальчиков к себе. Большая го-
ворящая кукла-красавица застенчиво опускала глаза и  говорила:  "Ма-ма!"
Серый слон, похожий на чайник, качал головой и в знак приветствия подни-
мал хобот. Игрушечная балалайка сама заиграла "Во саду ли, в огороде..."
А Буратино так заплясал, что чуть не свалился с полки  на  лысую  голову
старшего продавца.
   Конечно, видеть и слышать это  могли  только  самодельные  игрушечные
мальчики, потому что они были близкими родственниками настоящих  фабрич-
ных игрушек.
   Покупатели зашумели и бросились к прилавку. Если бы не ловкость и до-
гадливость малышей, десятки рук разорвали бы их на части.
   Непоседа раскачался на своих ножках-пружинках и, как белка,  перемах-
нул на полку. Нетак перелез по электрическому шнуру от настольной лампы,
а Мякишу просто повезло. Пока он раздумывал, как ему перебраться на пол-
ку, строительный кран, собранный из деталей "Конструктора", ожил,  вытя-
нул свою стрелу, подхватил Мякиша крючком за левое ухо и поставил  рядом
с собой.
   Покупатели, взрослые и дети, все как один, закричали:
   - Продайте нам механических мальчиков!
   - Отпустите нам живых мальчиков!
   - Заверните мне того толстенького!
   - А мне этого, из пружинок!
   - Мы первые в очереди!
   - Это нечестно, вы прячете под прилавком самые новые игрушки!..
   Но продавцы ничего не замечали и растерянно смотрели по  сторонам.  В
эту минуту Непоседа, Мякиш и Нетак, оказавшиеся на верхней полке, увиде-
ли в толпе Петю с родителями. Все Мамины-Папины стояли в очереди и  тоже
что-то кричали.
   - Петя, Петя, мы здесь! - закричали малыши.
   Но разве мог Петя в этом шуме расслышать голоса игрушечных мальчиков!
   - Все пропало! - вздохнул Мякиш. - Сейчас нас поштучно продадут, и мы
не достанемся Пете!.. Что делать, что делать?!
   - Не терять надежды - вот что, - сказал Непоседа. - Главное  в  нашем
положении - не вешать носы.
   Теперь уже и продавцы с удивлением заметили самодельных мальчиков.
   - Что это за товар? - удивился старший продавец. -  Какой  фабрики?..
Спокойно, спокойно, товарищи, надо выяснить, откуда появились эти игруш-
ки.
   А его помощник заявил:
   - Мы не можем их продавать, на них нет цены.
   Нужно срочно позвать заведующего! - и побежал к нему в кабинет.
   - Ма-ма! - строго и внушительно сказала мальчикам говорящая кукла.  -
Перестаньте вертеться! Вы обращаете на себя внимание!
   Но Непоседа, Мякиш и Нетак не могли успокоиться до тех пор, пока  Бу-
ратино не догадался и не крикнул:
   - Замри!
   Эту игру мальчики отлично знали и  немедленно  подчинились.  Непоседа
замер с поднятой вверх ногой и расставленными руками, Мякиш  как  зевал,
так и остался с открытым ртом, а Нетак застыл спиной к покупателям.
   Все игрушки рассмеялись. Только дорогой плюшевый осел скорчил презри-
тельную рожу.
   Дело в то, что он считал себя родственником льва, потому что был жел-
того цвета и носил кисточку на кончике хвоста. Он строил гримасы, вертел
хвостом и выбрыкивал копытами до тех пор, пока у него не треснуло  брюхо
и оттуда посыпались деревянные опилки...
   Этот осел стоял не просто на полке, как все игрушки, а на специальной
подставке в отделе ватных зайцев и очень важничал. Еще бы!  Он  стоил  8
рублей 66 копеек.
   А ватные зайцы - по 3 рубля за штуку.
   Игрушки осла не любили за то, что он был страшным зазнавалой.
   - Подумаешь, родственник льва! -  говорили  они.  -  Самый  настоящий
осел, да и только.
   Это была чистая правда. И каждому было ясно, что он  хоть  и  занимал
важное положение в отделе, все же оставался ослом...
   Тут появился заведующий магазином. Он посмотрел на игрушечных мальчи-
ков и сказал покупателям:
   - В чем дело? Успокойтесь, граждане! Произошла ошибка - на полку  по-
пал брак, - и смахнул всех троих вниз, прямо на груду  поломанных  игру-
шек.
   Очутившись под стойкой, в куче разных вещей, мальчики испуганно  при-
тихли. Мякиш так расстроился, что тут же заснул.
   Снова взбираться наверх было рискованно. Заведующий оставался за при-
лавком.
   В это время к прилавку пробрался наконец Петя с родителями.  Заведую-
щий магазином узнал Петиного папу, с которым был давно знаком.
   - А-а-а, мое почтеньице, товарищ Мамин! - вежливо сказал он. - Не ку-
пите ли своему сыночку осиилика?.. Очень похож на вас, чудесный  мальчу-
ган! - Заведующий погладил Петю по голове и продолжал: - Взгляните,  ка-
кой товар... последний осел остался - копия настоящего.  Он  даже  стоит
почти как живой.
   - Что вы, что вы! - пробормотал папа. - Цена, знаете ли, брыкается...
   - Купить! - приказал Петя.
   - Умница мальчик, великолепно разбирается в товарах! - сказал заведу-
ющий. - Конечно, купить! Уверяю вас, он совсем не  брыкается,  он  очень
плюшевый и действует на всех успокаивающе.
   - Успокаивающе? - переспросила мама. - Немедленно заверните! Это  как
раз то, что нужно нашему ребенку.
   Папа вытер платком вспотевшую шею и послушно пошел платить за осла  8
рублей 66 копеек.
   Заведующий вручил Пете запакованного осла и сказал:
   - Будь умницей!
   Непоседа, Мякиш и Нетак слышали, как уходили из магазина Мамины-Папи-
ны, но ничего не могли поделать - заведующий все еще стоял у прилавка.
 
 
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой состоится путешествие вокруг "Детского мира"
и весьма приятное знакомство с постовым милиционером
 
   В магазине стало тихо и пусто. Наступил обеденный  перерыв.  Непоседа
первый выбрался из свалки игрушек.
   - Мякиш, проснись!.. Нетак, вставай! Хватит здесь околачиваться, нуж-
но догонять Петю!
   Мякиш спал под каким-то ватным медведем и долго не мог прийти в себя.
   - Да, ну-ужно идти, - вздохнул он.
   - Как бы не так! - сказал Нетак. - А кони на что?
   И действительно, в груде бракованных игрушек валялось три коня.
   Кони были как кони, настоящие, из  картона,  пустые  внутри.  Правда,
скакать на них нельзя было, потому что у одного не было ноги, у  другого
- хвоста, а у третьего - головы. Но это нисколько не смутило наших геро-
ев.
   Кто из мальчиков не мечтает скакать верхом на горячем  коне!  И  трое
друзей занялись срочным ремонтом еще не объезженных, но уже пострадавших
скакунов.
   Непоседа привязал безногому коню зубную щетку, которая оказалась  под
рукой, и конь загарцевал на всех четырех ногах - правда прихрамывая.
   - Конь без хвоста - не конь! - сказал Мякиш и вставил своему коню по-
мазок для бритья, который каким-то  непонятным  образом  оказался  среди
детских игрушек. Теперь об этом коне можно было смело  сказать  -  хвост
трубой! Ну, а Нетаку вовсе не нужен был конь с головой.
   - Хорош и так! - сказал Нетак. - Нужно всегда садиться лицом к  хвос-
ту.
   - По коням! - крикнул Непоседа.
   И друзья, кто как мог, вскочили на коней и пришпорили их.
   Кони галопом понеслись к выходу из магазина, а на улице взяли  в  ал-
люр. Толстые автобусы почтительно жались к тротуарам, чтобы дать  дорогу
кавалеристам, милиция немедленно давала зеленый свет, а пешеходы с удив-
лением смотрели вслед странным наездникам.
   - Вперед, вперед! - кричали наездники и еще крепче  пришпоривали  ко-
ней.
   Несколько раз сворачивали они в переулки и улицы, обгоняя лихих само-
катчиков и даже велосипедистов. Когда же перед ними снова показался  ма-
газин игрушек и все три коня на полном скаку ворвались в его двери,  Мя-
киш свалился на пол и, потирая помятый бок, сказал:
   - Этого следо-овало ожидать.
   - В чем дело? - спросил Непоседа и соскочил с коня. - Почему мы снова
в магазине?
   Только теперь они поняли, что весь их путь лежал вокруг дома, в кото-
ром находился магазин детских игрушек.
   - Конь всегда к своему стойлу спешит! - мудро заметил Мякиш.
   - А вот и не потому! - сказал Нетак. - Просто мы забыли сказать лоша-
дям Петин адрес.
   - Да, Петин адрес! - хлопнул себя по лбу Непоседа. - Мы ведь сами его
не знаем.
   - Я все это предвидел, - сказал Мякиш и зевнул. - Зря меня  разбудили
- мог бы еще поспать.
   - Не беда! - воскликнул Непоседа. - А  на  что  милиция?  Там  должны
знать, где живет Петя. - И он указал друзьям на перекресток, где  орудо-
вал жезлом постовой.
   - Вперед! - воскликнул Непоседа, и  его  пружинки  зазвенели  по  ас-
фальту.
   Следом за ним побежали Нетак и Мякиш.
   - Товарищ милиционер! - хором обратились к нему мальчики.
   - Дя-дя! - проговорил Мякиш.
   - Здравствуйте! - Милиционер приложил руку к козырьку,  глазами  про-
должая следить за транспортом. - Слушаю вас.
   Мальчикам так понравилось милицейское приветствие,  что  они  тут  же
повторили его сами. При этом они, как в зеркало, заглянули  в  блестящие
голенища милицейских сапог.
   - Ловко! - сказал Непоседа, любуясь своим отражением.
   А Мякиш, отдавая честь, так щелкнул каблуками, что его  пластилиновые
тапочки склеились, и он шлепнулся на землю. Но даже  лежа  он  продолжал
приветствовать постового.
   Нетак же отдавал честь двумя руками.
   - Не могли бы вы нам сказать, где живет Петя из третьего "Б"? - спро-
сил Непоседа, вытягиваясь всеми пружинками, чтобы казаться повыше.
   - Петя? - удивился милиционер и вскинул жезл. -  Стало  быть,  знаете
меня? А ведь и я в третьем классе когда-то учился.
   - Так это вы? - не поверили мальчики. - У вас теперь новая должность?
   - Эге! Да вы меня с кем-то путаете! Как фамилия вашего Пети?
   - Фамилия? - повторил Непоседа. - У него их даже две, только я  забыл
какие... Ты не помнишь, Нетак?
   - Дедушкин-Бабушкин! - выпалил Нетак.
   - Не совсем точно, - заметил Мякиш. Он все еще не мог  отклеить  свои
тапочки и, сидя, ерзал на мостовой. - Скорее, Дядин-Тетин...
   - А может Маменькин-Папенькин? - улыбаясь, спросил постовой.
   - Правильно! - обрадовался Непоседа.  -  Так  и  есть!  Маменькин-Па-
пенькин! Значит, вы с ним знакомы, знаете его? Вы все-все на свете знае-
те?
   - Справляемся понемногу, должность такая! - не  без  гордости  заявил
постовой. - В моем районе еще много папенькиных да маменькиных сыночков,
и все на учете.
   - А где сейчас Петя? - спросил Непоседа.
   - Прошу немножечко обождать, - вежливо произнес милиционер  и  достал
из сумки толстый милицейский справочник.
   У справочника был синий, как милицейская форма, переплет, а посредине
переплета проходила широкая красная полоса. Вот это уже была  волшебная,
всевидящая книга! Жизнь района была в ней видна как  на  ладони.  Открой
нужную страницу, найди нужную строку - и любая тайна откроется перед то-
бой.
   Справочник начинался большой картой. Если ее развернуть,  можно  уви-
деть сразу все кинотеатры и магазины, все улицы и закоулочки, все  дворы
и подворотни. Почти половина книги была посвящена школьникам. Этот  раз-
дел начинался длинным списком отличников учебы. Их милиция обязана  была
всюду приветствовать. Потом на зеленых страницах шел список  юных  моде-
листов, спортсменов и музыкантов. Им тоже милиция обязана была оказывать
помощь и знаки внимания. За ними на странице, перечеркнутой красной  по-
лосой, шли имена и фамилии дворовых и уличных футболистов. Против каждой
фамилии стояло число разбитых окон. Затем - список злостных  нарушителей
уличного движения и владельцев самокатов. И хотя этот вид транспорта  не
имел номеров, в книге все самокаты и даже обручи были строго  пронумеро-
ваны.
   Книге было известно, кто подсказывает на уроках и где прячутся  днев-
ники с плохими отметками. На самом непочетном месте находился список ма-
менькиных и папенькиных сыночков и дочек.
   Книга кончалась таблицей умножения, таблицей мер и весов  и  простыми
считалками, вроде "экэ-бэнэрэ...", и другими. Короче, от этой  книги  не
было никаких секретов, книга знала поголовно все, а стало быть, все было
известно милиции.
   Вот это справочник!
   Непоседе так понравилась книга, что он не удержался, подпрыгнул и  по
ремешку от револьвера взобрался наверх, чтобы заглянуть на ее листы.
   Постовой открыл нужную страницу, не забывая при этом руководить улич-
ным движением, и сказал:
   - Петю Мамина-Папина, граждане, вам лучше всего искать в кондитерском
магазине N385 нашего района. - И он  жезлом  указал  на  противоположную
сторону улицы. Там видна была большая разукрашенная витрина. Закрыв кни-
гу, он сказал: - Осторожнее на переходах!
   Этого совета никто из мальчиков уже не слышал. Подняв с земли Мякиша,
они летели вперед.
   - Пожалуйста! - сказал им вдогонку милиционер.
   Но наши герои были так благодарны постовому, что даже забыли  сказать
спасибо.
 
 
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Уличная катастрофа. Добрый дух и добрая Феня
 
   Мякиш, как всегда, бежал последним и успевал на бегу  зевать.  Ну,  а
что случается с зеваками на улице - всем известно. Не успел  Мякиш  зак-
рыть рта, как на него налетел какой-то автолихач на новеньком  педальном
автомобиле.
   Нарушая всякие правила поведения на улице, он ехал не по тротуару,  а
прямо по мостовой. Счастье Мякиша, что юный  шофер  вовремя  затормозил.
Все же удар был такой сильный, что бедный Мякиш  перевернулся,  пролетел
по воздуху до тротуара и ударился спиной о фонарный столб.
   Кляк! - оглушил Мякиша удар. У-у-у! - загудел столб, и бедняга, прев-
ращенный в лепешку, прилип к столбу.
   Он не видел, как исчезли его товарищи, и успев подумать лишь  о  том,
что все пропало, что никто его теперь не найдет и не спасет. Его пласти-
линовое сердце заныло от жалости к самому себе, и к горлу подступил  ко-
мок. Слезы ручейками потекли из его глаз и прожгли на щеках две  тропин-
ки. Добрая душа, он и не подумал о виновнике своего несчастья,  а  между
тем ничто не ускользнуло от вездесущего милицейского глаза.
   Дядя Петя-постовой, как только услышал скрип тормозов, оставил пост и
немедленно подошел к месту происшествия.
   - Ваши водительские права! - наклонившись, строго потребовал он у пя-
тилетнего автолихача.
   Но тот в ответ заревел, как две автомобильные сирены.
   Милиционер раскрыл свой справочник, провел пальцем по странице и про-
чел вслух:
   - "Педальный детский автомобиль типа "ЗИЛ" под  номером  63,  частная
машина Вовы Колескина. Проживает по Пушкинской, 4/7, кв. 8. Владелец по-
сещает районный детсад N107, среднюю группу". - Прочел и снова повторил:
- Ваши права! Какое имели право ездить по мостовой?
   Но у автолихача в карманах не оказалось не только водительских  прав,
но даже носового платка, чтобы утереть слезы и нос.
   - Отправляйтесь домой и заприте машину в гараж - под кровать. На  вас
налагается штраф: вы лишаетесь права кататься целую неделю...  Исполняй-
те! - приказал дядя Петя-постовой и вернулся на свое место, где  на  ас-
фальте, в кругу, очерченном белой краской, было написано: "ОРУД".
   А Мякиш висел на столбе. Потеряв надежду на спасение, он тихо  стонал
и прислушивался к мерному гудению чугунного столба.  Вдруг  ему  показа-
лось, что внутри столба что-то заговорило. Он  приложил  к  нему  ухо  и
прислушался.
   Столб как будто ожил. Он напряженно работал, пропуская через себя ты-
сячи всевозможных звуков. В нем, совсем как заводные, шумели  трамваи  и
троллейбусы, то и дело раздавались  телефонные  звонки  и  перекликались
чьи-то голоса. Разговаривали папы с мамами, начальники  с  подчиненными,
взрослые и дети. Столб говорил то басом, то  пищал  голосом  какойнибудь
Наташи:
   - Сегодня в кино не пойду. Я очень занята у нас  кошка  родила  сразу
шесть котят, и все рыжие! - говорила она.
   - Пошли на футбол! - приглашал какой-то Вова какого-то Толю.
   - Не могу, у меня переэкзаменовка, - слышалось в столбе. Это  отвечал
Вова с другого конца города. - Мама не пускает, говорит,  когда  у  меня
будет персэкзаменовка по футболу, тогда буду ходить, А у  меня,  понима-
ешь, по арифметике...
   То и дело шелестели телеграммы: ш-ш-ш-шу, ш-шшу... Они без конца  це-
ловались, поздравляли, требовали то груш, то фанеры... И вдруг в  нераз-
берихе голосов Мякиш ясно расслышал голос Непоседы.
   - Нетак, Нетак! - кричал тот в телефонную трубку. - Я всюду обыскал -
Мякиша нет.
   - И я не нашел, - ворчал Нетак.
   - Встретимся у магазина и будем ждать! - сказал Непоседа. -  Он  туда
обязательно придет!
   Разговор прекратился, и на миг в душе Мякиша за жглась искорка надеж-
ды: "Они меня ищут, они меня ждут... верные мои  товарищи".  Но  искорка
тут же погасла, когда он снова почувствовал  на  спине  холод  чугунного
столба. "Нет, самому не оторваться, не дотянуться до земли..."
   Казалось, спасти его могло только чудо. И чудо явилось в образе обык-
новенного уличного рассеянного  воробья.  Озорной  воробьишка,  чирикая,
вертелся вокруг столба до тех пор, пока не ткнулся головой прямо в Мяки-
ша и не сшиб его на землю.
   - Чуть-чуть не влип! - прочирикал воробей и полетел в небо,  как  за-
футболенный мячик.
   Мякиш пытался подняться на ноги,  но  плоское  расплющенное  туловище
сгибалось, и он все время опускался на четвереньки.
   Ах, как нужен был сейчас пластилиновому малышу Петя! Мякиш простил бы
ему недолепленное ухо, и короткую ногу, только бы тот вернул ему прежнюю
форму. "Нет, уж, видно, не суждено мне встретиться с друзьями!  Сровняют
меня с землей тяжелые каблуки, и не станет больше на свете Мякиша..."
   Он вертел головой и с опаской поглядывал на тяжелые  подошвы,  проно-
сившиеся над ним.
   Неожиданно в нос Мякишу ударил ароматный и сладкий дух. Повернув  нос
по ветру, он уловил тонкие запахи ванили, корицы, меда и сдобного теста.
Все эти ароматы неслись оттуда, где находился  кондитерский  магазин.  У
Мякиша сразу бодро застучало сердце и приятно закружилась голова. "Долж-
но быть, это пахнет добрый дух из волшебных сказок. Он мог бы легко меня
исцелить - ведь он добрый!.." И, напрягая последние силы, Мякиш ухватил-
ся за каблук проходящего мимо сапога. Сапог как раз держал путь в сторо-
ну кондитерского магазина.
   Чем дальше ехал Мякиш верхом на каблуке, тем сильнее становились  за-
пахи доброго духа. А когда весь воздух вокруг показался ему сплошным ва-
нильным кремом, он оттолкнулся что было сил от сапога и свалился на тро-
туар.
   Теперь он полз на четвереньках и остановился только тоща,  когда  под
самым его носом оказалось подвальное окно, покрытое  железной  решеткой.
Отсюда и исходил добрый дух. Мякиш перегнулся и заглянул вниз.
   В подвале творились чудеса. Ловкие  машины  круглыми  никелированными
кулаками месили белое тесто, а мастера в белых халатах  нарезали  его  и
придавали различную форму. Куски теста превращались то в рогалики, то  в
кренделя, то в змейки. Другие мастера заваривали  разноцветные  кремы  и
заливали в фигурные формы жидкий шоколад.
   Но ловчее всех работала мастерица, которая из плоских  сырых  лепешек
теста делала круглые пышки. Это была полная, добродушная женщина, с  уз-
кими как щелочки глазами, а быстрые руки ее напоминали  пышные,  румяные
батоны. Она брала с листа блинчик теста и, ловко перебрасывая его с руки
на руку, придавала ему форму мячика.
   Мякиш загляделся на нее и свалился вниз.
   "Нет худа без добра, - подумал он. - Может, она снова сделает из меня
прежнего Мякиша?"
   Он подполз к листу с лепешками и тихонько улегся с краю.
   - Вы последний? - робко спросил Мякиш у крайней лепешки.
   Но та в ответ только пренебрежительно булькнула. Видимо, внутри у нее
все еще играли дрожжи, поэтому она все время ворчала.
   Все пекари, булочники и кондитеры с  уважением  относились  к  полной
мастерице и ласково называли тетей Феней.
   "Это, наверное, добрая фея! - подумал Мякиш. - Конечно,  она  сделает
меня еще лучше".
   Тете Феня была опытной мастерицей, она работала, даже не гладя на ру-
ки. Пальцы ее мелькали в воздухе, а сама она мурлыкала  сдобную  сладкую
песенку:
   Пирожки мои, пирожные,
   Заливные и творожные,
   Есть и с маком,
   Есть и с таком -
   Всевозможные!..
   Наконец очередь дошла до Мякиша. Он зажмурил  глаза  и  почувствовал,
как нежные руки доброй Фени подхватили его и,  легко  пошлепав,  придали
ему круглую форму. Правда, это было совсем не то, чего он хотел, но руки
у тети Фени были такие мягкие и ласковые, что ему уже больше ни о чем не
хотелось думать, а хотелось только спать.
   Теперь когда он стал похожим на все остальные пышки, его бережно  по-
ложили на длинный противень, смазали яичным раствором, посыпали  сахаром
и воткнули в живот сладкую изюмину.
   "Какое счастье! - подумал Мякиш, облизывая посахаренные губы. - Как я
рад... что попал сюда!" Прошло еще несколько минут, и его плавно понесли
туда, где сияло что-то яркое и большое, точно солнце.
   В это время вокруг магазина метались Непоседа и Нетак.
   - Мякиш, Мякиш! - кричали они.
   Но Мякиша нигде не было. Они снова и снова шарили вокруг магазина,  и
кто знает, чем бы закончились их поиски, если бы туда же не прилетел во-
робей. Тот самый воробей, который сшиб Мякиша со столба. Дорогу сюда  он
знал отлично. По три раза в день прилетал он к этому окну, чтобы попиро-
вать, полакомиться сладкими крошками. Он видел,  как  свалился  Мякиш  в
подвальное окно. Теперь, сидя на решетке, воробей клянчил сладкие  крош-
ки.
   - Мальчик-чик! Мальчик-чик! - закричал он пробегавшему мимо Непоседе.
   - Э-э, чем ты можешь нам помочь, серый! - махнул рукой Непоседа.
   Воробей  закивал  головой,  тыча  клювом   в   решетку:   "Фить-фить!
Фить-фить!"
   Непоседа сразу все понял и ринулся к подвальному окну.
   - Сюда, сюда! - кричал он Нетаку, болтаясь на одной руке, которой ух-
ватился за прут решетки.
   - В чем дело? - спросил Нетак.
   - За мной! - крикнул Непоседа.
   Они кубарем скатились вниз и сразу увидели своего друга.  Но  их  ра-
дость сменилась ужасом. У Непоседы на голове дыбом поднялись пружинки, а
у Нетака - стружки.
   Противень с пышками медленно вползал в  печь,  и  Мякиша  уже  лизали
красные языки пламени. Еще миг - и он растает, как ириска!
   Что делать?
   Непоседа знал, что такое огонь. Когда-то его пружинки закаляли в пла-
мени. Без этого они не были бы такими прочными. Но это очень больно!..
   А для деревянного Нетака огонь - просто смерть!
   И все же он не колеблясь побежал на выручку друга.
   Оба они, Нетак и Непоседа, прямо по сырым пирогам бросились к  огнен-
ной пасти. К счастью, Непоседа опередил деревянного смельчака. Он  схва-
тил Мякиша за ногу, вытащил его из печи, а заодно  вытолкнул  и  Нетака.
Мякин шипел и пузырился, как шкварка, а у Нетака обуглилась голова.
   - Скорее к вентилятору! - крикнул  Непоседа,  устремляясь  к  широкой
трубе, которая выходила прямо в подвальное окно.
   Это как раз и был тот ход, через который на  улицу  выходили  сладкие
запахи ванили, корицы и меда. И поверьте, если бы  над  магазином  сняли
вывеску "Кондитерские изделия", покупателей нисколько не  убавилось  бы,
потому что добрый дух прямо за нос тащил ребятишек в свой магазин...
   Мякиш лежал под вентилятором. Он дулся и  пузырился,  готовый  каждую
секунду расплыться по подоконнику.
   - Ну, Мякиш, ну, миленький! - нежно просил Непоседа. - Крепись!  Будь
твердым!
   - Но я не могу быть твердым, - со слезами отвечал Мякиш. - Вот подует
на меня ветерок, и я стану чуточку тверже.
   Он начал подставлять свои бока под сквознячок вентилятора и скоро пе-
рестал пузыриться.
   Друзья заметили, что он стал похож на пышную булочку, но  ничего  ему
не сказали. Нетак все время щупал свою обгоревшую голову, а потом  гордо
выпятил грудь и сказал:
   - А мне полагается медаль! Медаль за отвагу!
   Непоседа ничего ему не ответил. Он подождал еще минуту, а потом схва-
тил обоих товарищей за руки и потащил их вверх по лестнице.
 
 
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Поездка в кремовом автобусе
 
   Только теперь наши путешественники попали в кондитерский магазин.  На
полках и на прилавках грудами лежали конфеты, фигурный шоколад, торты  и
печенье. У прилавков толпились покупатели, но больше всего  было  детей.
Они бегали от касс к прилавкам и все что-нибудь жевали. Дети ели  конфе-
ты, а конфеты поедали их зубы. Мальчики и девочки из-за этого ужасно ше-
пелявили, свистели и говорили примерно так:
   - Товарис продавеш, позалуйста, соколадку!
   - Шказите, школько штоит "Мишка на шевере"?
   - Дайте, пожалуйста, сесть стук сладких сухариков!..
   Непоседа, Мякиш и Нетак шныряли под стойками и во все глаза  разыски-
вали Петю.
   Но Пети в кондитерской не было. Мальчики уже хотели покинуть магазин,
как вдруг вошла какая-то старушка и, подойдя к продавщице, спросила:
   - Торт для моего внука Пети готов?
   - Пожалуйста, готов, - ответила продавщица. - Давно готов! Только се-
годня среда, а вы забираете ухе воскресный торт.
   - Что поделаешь, голубушка! - вздохнула старушка. - От капризита дру-
гого лечения нет. Петенька без торта шагу ступить не хочет.
   Продавщица с трудом вытащила из-под прилавка торт величиной  с  авто-
бусное колесо и сказала:
   - Это ваш - можете проверить.
   Бабушка надела очки и вслух прочитала надпись, сделанную шоколадом по
белому крему: ПЕТЕ МАМИНУ-ПАПИНУ.
   - Пусть ест и поправляется, - вежливо сказала  продавщица  и  достала
большую картонную крышку.
   Торт занимал почти весь прилавок, а покупателисладкоежки, став на цы-
почки, с завистью поглядывали на его кремовые розы.
   - Чего ждете? - зашипел Непоседа, толкнув своих друзей. - Прыгайте  в
торт!
   Непоседа и Нетак мигом вскочили в торт и втащили Мякиша, а продавщица
накрыла их крышкой и туго перевязала голубой лентой.
   - Ура! Тронулись! - крикнул Непоседа.
   "Мягко, сладко, и билета не нужно. Отличный автобус!" -  подумал  Мя-
киш.
   - Би-би! - просигналил Нетак, и торт, покачиваясь, поплыл над землей.
   Мякиш после всего пережитого набросился на кремовую розу и съел поло-
вину.
   Обхватив двумя руками коробку, бабушка торопилась домой, а  Непоседа,
Нетак и Мякиш лежали в мягком креме и прислушивались ко всему, что  про-
исходило на улице - по ту сторону коробки.
   - Бабушка пошла быстрее! - сладко зевая, сообщил Мякиш.
   - Она сейчас переходит улицу, - сообразил Непоседа. - Слышите,  прое-
хал автобус!
   Нетак тоже хотел что-то сказать, но захлебнулся кремом. А потом  пос-
тепенно начало засасывать всех. Когда крем добрался  до  ртов,  пришлось
быстро-быстро его есть, чтобы не утонуть с головой.
   Первым коснулся дна коробки Непоседа. Он встал на цыпочки и закричал:
   - Эй, братцы, проедайте скорей дорожку и давайте ко мне - здесь дно!
   Все трое начали быстро глотать крем, пока не выели  целую  пещеру,  и
спокойно улеглись в ней. Тут от сладкого крема у них страшно разболелись
зубы.
   - М-м-м! - простонал Мякиш. - Бедный Петя!
   - Почему? - спросил Нетак.
   - Он в день съедает по полтора торта!..
   Больше никто из них ничего не сказал, потому что коробку встряхнуло и
кремовая роза завалила собой всю пещеру.
   Что было дальше, никто из них не помнит. Пришли  они  в  себя  только
тогда, когда кто-то выудил их из крема и языком тщательно облизал с  го-
ловы до пят.
   Конечно, это был сам Петя. Он положил трех малышей рядышком на стол и
побежал в кухню:
   - Мама, мама! Посмотри, какие в торте маленькие мальчики!
   Пете и в голову не пришло, что он облизал своих  старых  знакомых.  А
Непоседа, Мякиш и Нетак, придя в себя, спрыгнули со стола и спрятались в
кадушке большого фикуса.
   - Мальчики! Вот они!
   В комнату вбежала вся семья и домработница Дуся.
   - Боже мой! - со стоном опустилась на стул  Петина  мама.  -  Ребенок
бредит, у сына температура! У него мальчики в глазах!..  На  помощь,  на
помощь! Эта болезнь убьет моего Петю!
   - Неужели в торте мальчики? - озадаченно спросила бабушка. -  Меня  в
кондитерской ни о чем не предупреждали. Не может быть!
   - Все может быть! - решительно заявила Дуся. - В этом доме все  может
быть!
   После этого бабушка подняла глаза в угол, где висел портрет  Петиного
дедушки, и незаметно перекрестилась.
   - Кто разволновал Петю? - строго спросила у всех мама.
   Бабушка сказала, что сама за Петю переписала из учебника по  русскому
языку упражнение под заглавием "Делай все сам!" И  решила  обе  заданные
ему задачки. Так что Петя на нее не в обиде.
   Дедушка сказал, что два раза катал внука верхом и ноги у  ребенка  не
должны болеть.
   Непоседа, Мякиш и Нетак слушали и следили из  кадушки  за  всем,  что
происходило в комнате.
   - Тяжело Пете! - покачал головой Мякиш.
   - Ему надо скорее бежать в лагерь, - решил Непоседа.
   - В лагерь! - твердо сказал Нетак.
   Да, положение у Пети было незавидным. Подумайте сами: уроки  ему  де-
лать не давали - их делала за него бабушка. Пешком ходить не  позволяли.
А в футбол он мог играть только во сне. Единственное, что ему  разрешали
делать, - это кататься верхом на дедушке и кушать манную кашу в  неогра-
ниченном количестве.
   - Срочно профессора! - приказала мама. - Срочно карету "скорой  помо-
щи"! Пусть папа немедленно едет в поликлинику!
   Но папы, как назло, не было дома. Мама сама разрешила ему уйти из до-
му, чтобы изготовить какой-то винтик для самокормящего  аппарата.  (Один
рычаг плохо работал и все время подносил ложку не ко рту, а к уху.)
   Петю насильно уложили в постель и положили на голову большой  тяжелый
кусок льда.
   Петя дрался, как лев, капризит буквально выбрасывал его  из  постели.
Мама подмигнула бабушке, и та, подсев к Петиной  кровати,  запела  колы-
бельную песню. Внук вертелся под одеялом, как живая гора, а бабушка сон-
ным голосом тянула:
   Баю-баюшки-баю,
   Внуку песенку спою.
   Приходи к ребенку в сон
   Шоколадный толстый слон,
   Мармеладный бегемот!
   Спи хоть сутки напролет -
   Пусть растает капризит,
   Вырастает аппетит....
   Наконец бабушка уснула. Под постелью, облизнувшись, задремал Сардель,
а потом захрапел и сам Петя. Мякиш,  конечно,  захрапел  сразу  же,  как
только бабушка пропела первые два слова: "Баю-баюшки".
 
 
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Побег
 
   Непоседе и Нетаку пришлось немало потрудиться, пока  им  удалось  вы-
толкнуть спящего Мякиша из кадушки. Надо было срочно выручать Петю - не-
медленно бежать с ним в лагерь. Мальчики взобрались на постель к спящему
Пете.
   Над Петиной постелью висел портрет папы, как две капли воды  похожего
на сына.
   Петя дышал глубоко, и одеяло ходило то вверх, то вниз.
   - Умеет спать! - с завистью заметил Мякиш.
   Петя действительно спал на "отлично". Эту работу  он  знал  хорошо  и
всегда выполнял самостоятельно.
   - Вставай, вставай! - звенел пружинками Непоседа.
   - Вставай, вставай! - топал по постели Нетак.
   Мякиш залез спящему прямо на лицо, начал теребить его за нос  и,  ко-
нечно, залепил обе ноздри.
   Петя чихнул и проснулся.
   Он заворчал по-медвежьи и приоткрыл один глаз.
   - Ах, это вы! - просопел он, пытаясь перевернуться на другой бок.
   - Вставай! Вставай! - в отчаянии крикнул Непоседа. - Надо скорее  бе-
жать!
   - А куда? - спросил спросонья Петя.
   - В лагерь!
   - В лагерь?! - оживился Петя и даже приподнялся на постели.
   - Да, в самый настоящий пионерский лагерь! Там лес, там река...
   Большего Непоседа о лагере сообщить не мог, потому  что  сам  никогда
там не бывал. А Петя знал, что такое пионерский лагерь. В  прошлом  году
он там пробыл целый день, но остаться ему не удалось. Мама поставила ус-
ловие: "С Петей в отряде должен находиться дедушка и ухаживать за  ним!"
Ей даже удалось уговорить директора. Одно свободное место было в десятом
отряде, у самых маленьких. Дедушке выдали майку, трусики, белую  панамку
и сачок для ловли бабочек. Он уже было начал  ловить  для  своего  звена
всяких насекомых и мотыльков, но вожатая  потребовала,  чтобы  он  сбрил
свою бороду. Дедушка категорически отказался. Он обиделся, вернул  вожа-
той сачок и ушел на станцию. Тогда мама забрала Петю и тоже уехала с ним
домой.
   Теперь, лежа в постели, зажмурив на миг глаза, он ясно представил се-
бе лагерь: лес, ребята бегают босиком прямо по шишкам, играют в мяч, ло-
вят больших, как модели планеров, бабочек; с утра до вечера сидят по шею
в реке, играют в индейцев и танцуют у костра... А потом пекут картошку в
костровой золе и едят ее, горячую, душистую, рассыпчатую...
   - Ой, картошка! - сказал Петя и сбросил одеяло. - В лагерь! Еду в пи-
онерский лагерь! - закричал он и, путаясь в широкой рубахе, запрыгал  по
постели.
   Непоседа, Мякиш и Нетак еле успели перепрыгнуть на  подоконник.  Кро-
вать рухнула, и из-под нее раздался визг. Снова досталось Сарделю.
   - Еду в лагерь! Еду в лагерь! - продолжал кричать Петя, уже прыгая по
комнате.
   Бабушка проснулась и стала звать на помощь. В дверях показались  мама
и Дуся.
   - В чем дело? - заломила руки мама. - Что с тобой, Петенька?!
   - Я еду в лагерь! - решительно заявил он.
   - Наконец-то! - сказала домработница Дуся. -  Пусть  дитя  едет!  Там
много воздуха, и всем нам легче будет дышать.
   - Что ты говоришь? - испугалась мама. - С кем едет?
   - С ними, - сказал Петя, - с мальчиками.
   Но мама не видела малышей, потому что глаза ее были полны слез.
   - Какие мальчики? - воскликнула она и схватила метлу. - Вон из  моего
дома! В милицию их! Ловите!.. Подумайте только -  в  лагерь!  -  кричала
она, орудуя метлой. - Там инфекции: коклюш,  свинки,  ангины,  скарлати-
ны!.. Там некому одевать и кормить!.. Петенька, - бросилась она к  сыну,
- мы тебе купили самого дорогого осла!
   - Не хочу играть с ослом, хочу - с ними!
   - С кем? - закричала мама и снова заметалась по комнате. -  Где  они?
Ловите!
   Бабушка и Сардель тоже начали ловить невидимых малышей.
   Непоседа ловко прыгнул на шкаф, со шкафа - на карнизы,  оттуда  -  на
стол, со стола - под буфет. А Нетак и Мякиш сидели на шкафу и  терпеливо
ждали, пока утихнет буря.
   Наконец Непоседа вскочил на спинку кровати и прошептал Пете на ухо:
   - Одевайся и беги! Встретимся на улице!
   - Идет! - просиял Петя. - Ищите меня на углу, в садике, - и начал сам
одеваться.
   Оказывается, он не умел только зашнуровывать ботинки,  остальное  же,
представьте себе, делал легко и быстро.
   Комната ходила ходуном, как при землетрясении. На пол летели то ваза,
то бутыль с наливкой, то тарелки сыпались из буфета, и все, как нарочно,
валилось на толстого, неповоротливого Сарделя.
   Не видя нище никаких мальчишек, мама приказала:
   - Скорей в спальню! Они - там! - При этом она махнула щеткой и угоди-
ла прямо в стекло балконной двери.
   - Дзе-е-ень!.. - пропело стекло и захлебнулось свежим ветерком.
   Мама и бабушка не обратили на это внимания и скрылись в спальне.
   - Ну и наломали же дров! - сердито сказала Дуся и принялась  наводить
порядок.
   А Петя, улюлюкая, выбежал в парадное и скатился по перилам вниз.  Об-
ратите внимание - скатился! До сих пор его сводили по лестницам медленно
и только за руку.
   Комната опустела.
   - Путь свободен! Вперед, на балкон! - воскликнул Нетак, показывая  на
разбитое стекло.
   Однако дыра была высоко - до нее не допрыгнуть.
   Вдруг Непоседа увидел патефон. Диск его быстро вращался. Патефон  ут-
ром забыл выключить Петя.
   Петя тоже иногда занимался изобретательством, как и отец. У него были
способности.
   Не зря же он был сыном конструктора.
   Патефон он приспособил для стрельбы. Хотите знать, как? Очень просто.
Для этого надо включить патефон и на вращающийся диск положить горошину,
спичку или хлебный катышек. Бросишь на диск такую пулю  -  и  она  летит
хоть в стенку, хоть в кошку, хоть в окно - куда захочет.
   Первым со спинки стула на диск соскочил Непоседа. В тот же миг он вы-
летел в разбитое окно балконной двери, только звон прокатился по  комна-
те. Нетак почему-то полетел в другую сторону и угодил в  папин  портрет,
который висел над Петиной кроватью.
   Тогда он снова взобрался на спинку стула и снова прыгнул.
   На этот раз он прыгнул более удачно: угодил в окно, но пробил  в  нем
новую дыру.
   Хуже обстояло дело с Мякишем. Он прилип к диску, и от быстрого враще-
ния его пластилиновое тело начало расползаться, как мягкая глина на кру-
ге гончара-горшечника. Он с ужасом вспомнил себя распластанным на столбе
и собрал все свои силы. Крякнув, он оторвался от диска и тоже вылетел на
балкон.
   Следом за ним почему-то вылетел плюшевый осел.
   Впрочем, этого следовало ожидать, потому что он никого в доме не  ус-
покаивал, а только раздражал. Кому в доме нужен осел?
 
 
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Петя сам ходит по улице. Цирковая тележка.
 
   "Але-оп - сальто-мортале - кульбит - гав-гав-гав!.."
   - А как мы попадем на улицу? - озадаченно спросил Непоседа, с опаской
поглядывая вниз с четвертого этажа.
   - Э-эх! - пропищал Мякиш. - Я так и знал! Всегда что-нибудь  помешает
в последнюю минуту...
   А Петя в это время шел по улице без провожатого. Петя  не  знал,  что
делать от счастья. То ему хотелось лечь на мостовую и смотреть  в  небо,
то бежать против движения, то ходить колесом или прыгать на одной ноге.
   "Смотрите! - хотелось кричать ему. - Я хожу по улице без мамы и папы!
Я самостоятельный! Могу делать что хочу, идти куда хочу, ходить как  хо-
чу! Вот возьму да и пойду на руках по мостовой! Вот возьму и нарушу пра-
вила уличного движения!.."
   Однако Петя ничего этого не сделал, потому что прохожие смотрели вов-
се не на него. Их внимание привлекла маленькая цирковая тележка,  запря-
женная пони - карликовой лошадкой. Пони вел под уздцы лилипут, а на  те-
лежке стояли две рекламы, упираясь верхними краями друг в друга так, что
получалось чтото вроде шалаша.
   Петя тоже увидел рекламы. По его телу пробежала радостная дрожь, щеки
зарумянились, а глаза загорелись как бенгальские огни. Ведь он давно уже
хотел стать цирковым клоуном, самым веселым и смешным человеком,  любим-
цем публики! Это была заветная, почти позабытая мечта. Да-да,  он  хотел
падать и смешить людей, вызывать бурю аплодисментов.
   А какая реклама была на щитах! Она манила и звала, тянула к себе  как
магнит. Красивые морские львы напоминали людей, завязанных в черные мок-
рые мешки. Львы ловили открытой пастью рыбу и носом ловко отбивали  раз-
ноцветные мячи. На толстой оседланной свинье, похожей на огромный  мешок
белой муки, верхом сидела мохнатая обезьяна в цилиндре. Одной рукой  она
держала сигару, а другой ловко чесала спину. Гусь  с  длинной  изогнутой
шеей держал в клюве фанерную дощечку с цифрой "5" -  настоящей  школьной
"пятеркой". А рядом, оседлав одноколесный велосипед, малыш в  спортивном
костюме кричал в рупор:
   Внимание! Внимание!
   Сегодня новая программа!
   Три дневных представления!
   На арене мировые рекордсмены! Знаменитый фокусник Клеопарди?
   Бульдоги-футболисты!
   Спешите! Спешите!
   Все это было нарисовано на рекламных щитах.
   У Пети внутри что-то задрожало. Забыв обо всем на свете, он  бросился
наперерез движению, увертываясь от машин с ловкостью,  которой  от  него
трудно было ожидать.
   Только дважды задержался он на мостовой - он не знал, в какую сторону
бежать от автомобилей. Петя влево - машина слева, Петя вправо  -  машина
справа. От них-то он отвязался, а с велосипедистом столкнулся - с огром-
ными дырами на штанах побежал дальше.
   Догнав тележку, он забрался под рекламные щиты и оттуда начал  разма-
хивать руками, строить гримасы, кричать петушиным голосом и даже лаять:
   - Здрасте! Меня зовут Бим! Ха-ха-ха!..  Новая  программа!  Бесплатные
билеты!  Спешите!  Спешите!..  Але-оп  -  сальто-мортале  -  кульбит   -
гав-гав-гав!..
   Затем Петя попробовал сделать на тележке стойку, но руки не выдержали
его собственного веса, и он, словно куль, шлепнулся на мостовую.  Прохо-
жие смеялись и аплодировали. Они были убеждены, что все  это  подстроила
цирковая администрация, что это настоящий клоун. А услыхав про  бесплат-
ные билеты, многие тут же поторопились прямо в цирк. Впереди  всех,  ко-
нечно, бежали ребята.
   Петя, ковыляя, догнал тележку, снова залез на нее, и  вся  эта  живая
реклама на колесах поехала дальше.
 
 
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ и, несмотря на это, счастливая, потому что все наши
путешественники попадают в цирк
 
   Непоседа, Мякиш и Нетак все еще находились на балконе четвертого эта-
жа. В комнату они войти не могли, а как очутиться на улице? Вот  вопрос,
над которым приходилось ломать голову.
   После долгого раздумья Мякиш сказал:
   - Лучше всего, пожалуй, съехать вниз, - и указал товарищам на  водос-
точную трубу, которая проходила рядом с балконом.
   Непоседа первым прыгнул на трубу. Железо под ним зазвенело, завизжало
и задрожало. Со стороны можно было подумать, что  кто-то  ножом  скребет
кастрюлю. А из-под его металлических ног и рук словно от точильного кру-
га брызгами рассыпались искры.
   Когда спускался деревянный Нетак, труба глухо тарахтела: бум-турурум!
Турурум-бум!
   Последним прыгнул на трубу Мякиш. Солнце нагрело  трубу,  и  весь  он
прилипал к ней. Поэтому когда он отклеивал поочередно руки и ноги, труба
говорила:
   "Смак-чвак! Чвак-смак!"
   Прохожие с испугом оглядывались на трубу, опасливо сторонились и даже
переходили на другую сторону.
   Наконец наши путешественники съехали на тротуар.
   - Садик! Садик! Я вижу садик! - закричал Непоседа. - Скорей туда, там
ожидает Петя!..
   И все трое побежали на угол, где за металлической изгородью был  раз-
бит небольшой сад. Но Пети там не оказалось.
   Непоседа обегал все аллейки, все клумбы, искал под каждым листиком  и
цветком, но так и не нашел его.
   - Все пропало - Пети нет!
   - Я так и думал, - зевнул Мякиш, укладываясь спать под  садовую  ска-
мейку.
   Но тут Непоседа заметил, что на тротуаре появились  десятки  ребячьих
ног. С каждой минутой их становилось все больше и больше.
   Ребята весело переговаривались, и сверху то и дело доносилось:
   - Скорей, скорей!
   - Вот здорово - бесплатные билеты!
   - А вдруг нам не достанутся?
   - Ух и программа сегодня!..
   На противоположной стороне стояло большое круглое здание,  украшенное
цветными афишами. Из репродукторов неслась веселая музыка и громкий  го-
лос извещал:
   "Внимание! Внимание! Начало через пять минут!.." - Да  это  же  цирк!
Цирк, цирк! - запрыгал Непоседа.
   - Ну и что ж с того, что цирк? - совершенно спокойно сказал Мякиш.  -
Нам сейчас до него нет никакого дела. У нас пропал Петя. Он должен  идти
в пионерский лагерь, а не в цирк.
   Нетак уже давно смотрел на яркие афиши и готов был  побежать  за  го-
родскими ребятами, но ноги его почему-то шли в противоположную  сторону.
Это был первый случай, когда деревянный упрямец пожалел, что он во  всем
не так.
   Непоседа стоял очень огорченный словами Мякиша, и вид у него был  та-
кой, словно его окатили ушатом холодной воды. И  все  же  он  попробовал
снова заикнуться о цирке:
   - А... а все же цирк есть цирк! - сказал он.
   - Гм, ты, как никогда, прав, - ехидно пропищал Мякиш. -  Цирк  -  это
действительно цирк, и в этом тебе даже Нетак не станет перечить. Но  по-
думайте, зачем Пете бежать в цирк, когда ему нужно бежать  в  пионерский
лагерь? Тем более, что лагерь - это тоже в некотором роде цирк: там  не-
мало ребят с утра до вечера ходят на голове и вытворяют  такое,  что  не
всякий акробат сделает.
   - Конечно, - печально вздохнул Непоседа. - Нужно искать Петю, хотя  я
бы на его месте сейчас пошел в цирк.
   И тут как раз совершилось неожиданное: слова Непоседы оправдались. На
мостовой показалась тележка, на которой торжественно восседал Петя.  Те-
лежка направлялась прямо к воротам цирка.
   - Ага! Что я говорил?! - радостно подпрыгнул Непоседа. -  Вперед,  за
Петей!
   Тут уж ничего другого не оставалось, как бежать за тележкой. И друзья
побежали к цирку. Но - не успели. Тележка въехала в цирковой двор, и во-
рота закрылись перед самым носом Непоседы, Мякиша и Нетака. Непоседа  не
смог перенести такого огорчения и щелкнул Мякиша в лоб,  отчего  у  того
осталась заметная вмятина.
   - Ну что, ну что нам теперь делать?! - со слезами на глазах прозвенел
Непоседа. - Как мы доберемся до Пети?
   - Ничего страшного не случилось, - выпрямляя вмятину на  лбу,  сказал
Мякиш. - Билеты бесплатные, и касса еще открыта.
   Но у кассы творилось что-то невообразимое.  Ребята  шумели,  орали  и
требовали самого директора.
   - Да вы что?! - кричала из окошка кассирша. - Какие такие  бесплатные
билеты? Кто вам сказал?
   - Кто? Ваш главный клоун - вот кто! - кричали ребята.  Они  наседали,
требовали, шумели...
   Непоседа, Нетак и Мякиш так и не сумели пробиться  к  кассе.  Но  тут
раздался первый звонок, и толпа быстро рассеялась.
   Мальчики оказались одни перед кассой. Под окошко кассы тотчас же  был
пододвинут толстый кирпич. Нетак влез на него первым. На плечи ему залез
Мякиш, а Мякишу на голову взобрался Непоседа. Пирамида раскачивалась, но
Непоседа успел дотянуться до окошка кассы и крикнуть:
   - Билет!
   Но только кассирша протянула билет, как пирамида с грохотом  рухнула.
Пришлось заново строить пирамиду.
   - Сколько раз вам повторять - бесплатных билетов нет, платите деньги!
   Пирамида рухнула в последний раз. Денег, конечно, ни у кого из них не
было, и, если говорить правду, они их ни разу в жизни не видели.
   Минуту спустя Непоседа, Мякиш и Нетак стояли у  входных  дверей,  где
все еще толпились ребята. Одни приставали к взрослым и просили:
   - Тетенька, возьмите меня с собой!
   - Дяденька, скажите, что мы ваши сыночки!..
   Другие кричали и возмущались:
   - Почему нет бесплатных билетов?!
   - Сам главный клоун объявил, что билеты бесплатные!..
   А представление уже начиналось. На улице были слышны музыка,  смех  и
аплодисменты. В дверях появился огромный мужчина в  плаще  и  шляпе.  По
всему видно было, что это бывший борец. Он тяжело дышал, а уши его, раз-
давленные в схватках, двумя блинчиками плотно прилегали к голове.
   - Никаких бесплатных билетов нет! - сопел он. - Это какой-то шарлатан
обманул вас! - И, обращаясь к контролерше, приказал: - Чтобы у  вас  без
билета ни один человек не прошел! Ни один!
   Это был сам директор цирка, потому что контролерша так и сказала:
   - Не волнуйтесь, товарищ директор, у меня без билета ни заяц, ни мышь
не прошмыгнут!
   Контролерша была строгая и бдительная: на ее носу сидело две пары оч-
ков, билеты она подносила к самому носу и еще прощупывала их руками.
   Вдруг к дверям подошел мальчик с папиросой в зубах и тросточкой в ру-
ке и спокойно прошел мимо контролерши.
   - Ваш билет? - строго спросила она и остановила мальчика.
   - Вы что, не видите? - сказал мальчик. - Я лилипут, ассистент  фокус-
ника Клеопарди!
   - Ах, простите, я вас не узнала! - извинилась контролерша.
   Но тут появилось еще с десяток "лилипутов", и, если бы  не  директор,
контролерша всех пропустила бы.
   - Вон отсюда, бестыжие! - крикнул директор. -  А  еще  в  школе  учи-
тесь!..
   Это были те самые ребята, которые надеялись на бесплатные билеты.
   - Но мы-то настоящие, самые лилипутные лилипуты! - воскликнул Непосе-
да. - Нас обязаны пропустить!
   - Стойте! А вы кто такие? - спросила контролерша, преградив  им  путь
ногой.
   - Мы - великаны! - выпалил Нетак.
   - Ишь мышиные великаны, марш отсюда! - сказала контролерша и  засмея-
лась.
   Вдруг Непоседа толкнул друзей и, лихо подпрыгнув, очутился в  оттопы-
ренном кармане директорского плаща. Тот ничего не  заметил,  потому  что
отдавал какие-то распоряжения маленькому  толстенькому  человеку  -  как
видно, администратору цирка.
   - Сюда, сюда! - шипел Непоседа и протягивал вниз свои руки-пружинки.
   Нетак мигом ухватился за них, Мякиш - за ноги Нетака, и все трое очу-
тились в директорском кармане. Еще секунда - и  "мышиные  великаны"  без
билетов спокойно въехали в цирковое фойе, куда пошел директорский плащ.
   Контролерша отлично видела проделку трех малышей, но никому ни  слова
не сказала, только проворчала директору вслед:
   - Нам не велит пропускать без билета, а сам водит бесплатно кого  за-
хочет.
   Конечно, что можно директору - нельзя контролеру.
 
 
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Новые таланты Пети
 
   Петя давно уже был в цирке. Он околачивался в  большой  комнате,  где
артисты ожидают своего выхода. Перед ним  проходили  силачи-рекордсмены,
девушкиканатаходцы, конюхи вели под уздцы белых коней с пышными султана-
ми на голове. Служители в синей  форме  с  золотыми  галунами  проводили
дрессированных медведей и свиней.
   Петя не знал, с чего ему начать. У него не было  клоунского  костюма.
Будь на нем сейчас этот костюм, он не задумываясь побежал бы на манеж, а
уж там знал бы, что делать. Петя стоял в раздумье и чесал затылок.
   Около него остановился дрессированный гусь-математик, тот самый,  что
был нарисован на рекламе, и, подмигнув, сказал: "Га-гаг-га!" Затем  нем-
ного подумал и важно подал ему жирную "двойку", нарисованную на  фанере:
дескать, вот тебе за твою недогадливость.
   Но в эту минуту к Пете подошла женщина с ворохом костюмов  и  сердито
сказала:
   - Чего вы стоите? Сейчас выход акробатов-прыгунов, одевайтесь!  -  и,
схватив его за руку, потащила в комнату, заваленную пестрыми костюмами.
   Петя хотел сказать, что он никакой не прыгун, а клоун, но промолчал и
стал поспешно раздеваться.
   Что было делать? Иначе ведь на арену не попадешь. Костюмерша  помогла
ему стянуть рубаху и штаны и стала надевать на него спортивную форму.
   - Что это с вами случилось? - спросила она, с трудом натягивая на его
покатые плечи костюм. - Отчего вы вдруг растолстели?
   - Это я так надулся, - сказал Петя. - Тяните скорей! Я сейчас обратно
выдуюсь.
   Костюмерша так и не смогла застегнуть пуговицы на его спине и, махнув
рукой, выпроводила его из комнаты.
   У входа на арену Петя заметил группу артистов и пристроился к ним.
   А в это время директор цирка прошел в конюшню, и, хоть она называлась
конюшней, там, кроме лошадей, стояли слоны  и  верблюды,  а  в  звериных
клетках сидели свиньи, петухи и кошки. Директор снял плащ,  повесил  его
на гвоздь и удалился.
   Раздумывать было некогда.
   - Прыгайте! - скомандовал Непоседа и соскочил на асфальтовый пол.
   За ним вывалились Нетак и Мякиш.
   - Зде-есь Пети нет! - сказал Мякиш. - Что ему де-елать среди свиней и
медведей?
   - За мной, на арену! - зазвенел Непоседа.
   Но где находилась арена, никто из них не знал. Они устремились вперед
и впопыхах наткнулись на клетку с обезьяной. Мартышка подскочила  к  ре-
шетке и что-то затрещала на своем обезьяньем языке.
   У мартышки были очень умные глаза, а обезьяний язык оказался не таким
уж сложным. Они бы охотно побеседовали с ней, но сейчас было не до  это-
го.
   - Простите, вы не скажете, как пройти на арену? - вежливо спросил Не-
поседа.
   Обезьяна немедленно протянула хвост  через  решетку  и,  свернув  его
узелком, показала кукиш.
   - Ловко! - изумился Мякиш.
   А Нетак рассердился и ударил  деревянным  кулаком  по  дверце.  Замок
звякнул, и дверца распахнулась. Обезьяна как пуля выскочила из клетки  и
исчезла.
   - Сами найдем, подумаешь! - рассердился Непоседа и побежал по длинно-
му коридору.
   Чем дальше они бежали, тем громче были слышны смех, музыка и аплодис-
менты. Так они оказались у выхода на манеж.
   Проскочив под бархатными портьерами, человечки  очутились  в  большом
цирковом зале у круглого барьера, обтянутого красным плюшем.
   Прожекторы освещали арену, оркестр играл веселый галоп, публика шумно
хлопала. Ослепленные яркими лучами прожекторов,  они  сперва  ничего  не
могли разглядеть, но, когда глаза их привыкли к свету, они увидели перед
собой Петю. Что с ним происходит, они понять не могли. Одетый  в  тесную
цирковую форму, Петя вырывался из рук каких-то акробатов.
   Наконец он вырвался, вскочил на доску трамплина и весело крикнул:
   - Але-оп!
   На другой, поднятый конец доски с высокой стойки прыгнул  здоровенный
детина. У-у-ух! - тяжело вздохнула доска, и Петя, раскинув руки и  ноги,
полется вверх, как мешок, набитый опилками.
   По металлическому телу Непоседы словно пробежал ток. У Нетака на  го-
лове стружки стали дыбом. А Мякиш от страха так похолодел, что тело  его
оканемело, и он долго не мог разнять рук. В цирке заскрипели  стулья,  и
под куполом, как ветер, пронеслось шумное "ах".
   Петя неуклюже перевернулся в воздухе и полетел головой вниз.  Оркестр
захлебнулся. Еще миг - и Петя не собрал бы своих костей. Но у самой зем-
ли его подхватили крепкие руки акробатов, и  все  вместе  грохнулись  на
землю. Публика радостно вздохнула. Акробаты схватили  Петю  за  руки  и,
бледного, брыкающегося, повели к выходу.
 
 
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Под куполом цирка. Небывалая футбольная встреча
 
   За кулисами стояла костюмерша и держалась руками за голову, а  рослые
парни-акробаты кричали, перебивая друг друга:
   - Кто подсунул нам этого толстяка?
   - Это какой-то самозванец!
   - Мы предупреждали, что наш Вова болен, что выступаем без него!
   - Вон его из цирка!..
   Но не тут-то было. Петя пришел в себя и начал вырываться. Кто  знает,
чем бы все это кончилось, если бы в эту минуту не появилась обезьяна, та
самая, которую выпустил из клетки Нетак. Задрав хвост,  она  мчалась  по
коридору, а за ней бежал сам директор цирка и на ходу отдавал распоряже-
ния:
   - Ко мне, на помощь! Ловите! Держите!..
   Артисты, конечно, тут же забыли о Пете и принялись  выполнять  приказ
директора.
   Петя же, воспользовавшись суматохой, быстро подбежал к  большим  ящи-
кам, на которых белыми буквами было написано: "Клеопарди", и влез в один
из них.
   Как раз в это время знакомый нам лилипут, ассистент  знаменитого  фо-
кусника Клеопарди, подошел к ящику, бросил в него петуха и трех кроликов
и захлопнул крышку.
   Двое рабочих подцепили ящик крючком к канату, и  он  медленно  поехал
через выход вверх. Выше, выше, выше и остановился под куполом цирка.
   - Теперь даже я не допрыгну до него, - сказал Непоседа.
   - А может, его не выдержит веревка? - понадеялся Мякиш.
   - Оборвется! - решительно проскрипел Нетак.
   Но все обернулось иначе.
   Теперь у выхода на арену толпилась целая свора бульдогов в трусах.  У
псов были обрублены хвосты и уши.
   Униформисты чертили на арене, засыпанной опилками, футбольное поле  и
расставляли флажки. Клоун в длинном пиджаке и коротких штанах устанавли-
вал ворота. Он все время падал и хватался за нос, а когда чистил его, из
ноздрей целой струей сыпались опилки.
   Непоседа, Мякиш и Нетак пришли в такой восторг, что совсем  забыли  о
Пете. Они прыгали под стульями и хохотали так, что зрители, сидевшие над
ними, недоуменно переглядывались. Шутки  клоуна  будто  специально  были
придуманы для игрушечных мальчиков.
   Наконец снова зажглись прожекторы, оркестр  заиграл  польку-лайку,  и
клоун провозгласил:
   - Лучший аттракцион новой программы - бульдоги-футболисты!.. Прошу!..
   Публика заерзала на стульях, засвистела, зашумела, зааплодировала,  и
на арену выбежала лающая команда.
   Началась разминка. Судья-бульдог в белой рубашке сам  нарушал  всякие
правила игры: он мешал игрокам, бросался на мяч и толкал его своим тупым
носом.
   Зрители превратились в ярых болельщиков; они начали обниматься, цело-
ваться и грызть семечки - совсем как на стадионе.
   Клоун засунул два пальца в рот и свистнул. Разминка прекратилась. По-
том он достал из-под полы новенький красный футбольный мяч и, зажав  его
под мышкой, объявил:
   - Уважаемые зрители, сегодня на нашем поле находится знаменитая  фут-
больная команда "Ни уха, ни хвоста", победительница игр прошлого сезона,
завоевавшая кубок "Любительской колбасы"!
   Публика наградила футболистов бурей аплодисментов.
   Клоун продолжал:
   - Наша команда вызывает любую команду  на  состязание.  Победители  в
награду получат прекрасный приз! - И он завертел на шнурке вокруг головы
красный мяч, который мог бы стать гордостью любой дворовой команды.
   Только он это сказал, как ящик под куполом дернулся и закачался, точ-
но маятник. Ни кролики, ни петух не были в этом повинны. Вертелся в ящи-
ке Петя. Он слышал, что сказал клоун, а в щелку, которая  была  на  дне,
видел красный футбольный мяч. Пропадала  такая  возможность!  Есть  мяч,
есть команда, а играть он не может. Пете в эту минуту было  безразлично,
где играть, за кого играть, лишь бы играть. Вот почему под куполом цирка
дергался и качался ящик с надписью: "Клеопарди".
   Среди публики нашлись смельчаки, которые пожелали сразиться с бульдо-
гами, но, разглядев соперников поближе, немедленно убегали.
   - Что-то не падает наш Петя, -  сказал  Непоседа,  поглядывая  из-под
стула на болтающийся ящик.
   - Это и понятно, - заметил Мякиш. - Чего Пете торопиться  вниз,  если
он нас не видит.
   - А у меня идея! - дернулся Непоседа и стукнулся  головой  о  сиденье
кресла. - Надо сразиться с бульдогами! Чем мы не команда?!
   - Команда! - буркнул Нетак.
   - Вперед! На арену! - потянул друзей Непоседа, и все трое  выкатились
на манеж.
   Публика сначала затихла, а потом  задвигалась,  зашумела.  Посыпались
вопросы: "Кто?", "Что?", "Откуда?" Некоторые даже подбегали  к  барьеру,
чтобы поближе разглядеть небывалых человечков. Клоун сначала протер гла-
за, а потом схватил метлу и направился к трем мальчикам. Но тут появился
сам директор цирка. Он задержал клоуна и что-то шепнул ему на ухо. Клоун
оглушительно захохотал и хлопнулся на опилки.  Затем  вскочил,  отряхнул
свои короткие брюки и снова объявил:
   - Уважаемые болельщики! Сейчас произойдет небывалая  в  мире  встреча
между командой "Ни уха, ни хвоста" и командой марсиан-великанов!.. Итак,
разыграем ворота и подачу!
   Клоун быстро оторвал от своего синего пиджака белую пуговицу и протя-
нул обе руки вперед со сжатыми кулаками.
   Бульдог - капитан команды - решил, что в  руке  у  клоуна  сахар,  и,
подпрыгнув, схватил пастью весь правый кулак. Затем, рыча, выплюнул  пу-
говицу и грубо облаял клоуна.
   - Чего тут долго раздумывать? - воскликнул Непоседа. - Вперед,  брат-
цы, сразимся!
   - Что ты... - протянул было Мякиш, но деревянный  упрямец  так  ткнул
его кулаком в бок, что Мякиш покатился как шар.
   Непоседа схватил друзей за руки и потащил их на футбольное поле.  Иг-
рушечная команда заняла западные ворота и расположила  силы  так:  Мякиш
стал в воротах, Нетак - на защиту, а Непоседа, конечно, стал нападающим.
   Игру можно было начать в любую минуту, судьябульдог свистел не перес-
тавая, потому что сирена была вделана прямо в намордник.
 
 
   ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ 20: 3 в нашу пользу. Триумф фокусника Клеопарди
 
   Население города, в котором жил Петя, состояло из  одних  болельщиков
футбола, чего за другими городами не замечалось.
   Еще не начался матч, а в проходы цирка потоками валили люди. По горо-
ду с быстротой молнии пронесся слух, что в цирке  происходит  футбольная
встреча с командой марсиан-великанов.
   К цирку, визжа тормозами, подкатывали машины, толпы болельщиков  зап-
рудили улицы. Директору пришлось вызвать конную  милицию,  чтобы  спасти
стены цирка от бешеного напора публики. Он потирал руки и приговаривал:
   - Неслыханный успех! Колоссальные сборы! Аншлаг! - и выдавал  кассир-
шам новые билетные книжки.
   А жители города все прибывали. Тысячи не проникших в цирк стояли  под
репродукторами и слушали репортаж о футболе, который вел главный клоун.
   Матч длился уже десять минут, а счет все еще не был открыт.  Подтянув
трусы, бульдоги бросались на ворота противника, но  Нетак  умело  держал
защиту, а Непоседа ловко уводил мяч и гнал его подальше от своих  ворот.
Нелегкая это была работа для игрушечных  человечков.  Мяч  был  кожаный,
плотный, чуть побольше самих игроков. Чтобы покатить его вперед,  Нетаку
и Непоседе нужно было разогнаться и весом всего тела бить по  мячу.  Мя-
киш, который хоть и зевал без конца, не прозевал ни одного мяча. Он то и
дело сплющивался от ударов, принимал разные формы, но быстро приходил  в
себя.
   Борьба с каждой минутой обострялась. Бульдоги  вели  нечестную  игру:
они огрызались и хватали зубами противников. Особенно был страшен  поло-
сатый бульдог из нападающих. Одного глаза у него недоставало (он был по-
терян в драке), но другой глаз, существующий, был страшнее двух волчьих.
Зеленый и круглый, он метал свирепые молнии. Взгляд его  был  равносилен
укусу.
   Этот футболист и привязался к Непоседе. Он все время наступал ему  на
пятки и норовил подставить лапу. Клыки его то и дело касались спины  же-
лезного игрока.
   Непоседа терпел сколько мог, а потом решился на самую крайность.
   "Глупый пес! Наверное, никогда не пробовал железа", -  подумал  он  и
круто остановился.
   В тот же миг спина его оказалась в собачьей пасти,  Раздался  звон  и
хруст. На опилки упали два белых клыка. Цирк огласился диким воем.  Обх-
ватив лапами морду, бульдог катался по арене. Судья свистел и лаял. Игра
приостановилась. На поле выехала  карета  "скорой  помощи",  запряженная
двумя белыми шпицами, и увезла пострадавшего.
   Теперь, не выпуская инициативы из своих ног, команда Непоседы успешно
нападала на ворота противника.
   Под куполом цирка сотрясал свою тюрьму Петя. Ящик угрожающе  раскачи-
вался над ареной. В это время в одной из лож появился  новый  болельщик,
какойто плотный мужчина. Не успев сесть на стул, он начал кричать:
   - Так их, родименьких!.. В коробочку их, в коробочку!..
   Болельщик так прыгал, что чуть не вывалился из ложи. Спасибо,  соседи
успели схватить за ноги.
   Непоседа, Мякиш и Нетак повернули головы на крик и замерли. Лицо  но-
вого болельщика показалось им знакомым.
   - Да это же Петин папа! - воскликнул Непоседа и сел от  неожиданности
на опилки.
   Сомнений быть не могло: папа был копией своего портрета, который  ви-
сел над Петиной кроватью.
   Сидя взаперти под куполом, Петя болел, ящик ходил  ходуном  и  каждую
минуту мог сорваться.
   Петя, конечно, тоже увидел папу и от этого почувствовал во  рту  вкус
манной каши. Однако о последствиях возможной встречи он не подумал,  по-
тому что игра увлекла его целиком.
   Минутой растерянности воспользовались бульдоги. Они перехватили  мяч,
и отнять его теперь, казалось, было невозможно. Но в эту минуту какой-то
болельщик, чтобы поднять дух собачьей команды, швырнул на поле  сосиску.
Бульдоги, забыв про мяч, организованно набросились на нее, и вся  коман-
да, с капитаном и судьей во главе, превратилась в рычащий и лающий  клу-
бок. Пока клоун разнимал бесхвостых футболистов, Непоседа  под  ликующие
крики болельщиков забил один за другим десять голов. Он  забивал  мяч  в
ворота, сам выкатывал его и снова забивал. Наконец от сосиски ничего  не
осталось, и бульдоги, подкрепившись, с новыми  силами  начали  атаковать
игрушечных футболистов.
   Положение с каждой минутой становилось все опаснее. Во-первых,  судья
был бульдогом и явно подыгрывал своей команде; во-вторых, нашим  друзьям
все время били штрафные из-за рук, которыми Непоседа  и  Нетак  задевали
мяч. Бульдогам штрафных присудить нельзя было, потому  что  поди  разбе-
рись, где у собаки руки, а где ноги. У них сплошные лапы. Можно было бы,
скажем, засчитать хвост, но и того у них не было: хвосты и  уши  были  у
них обрублены еще в щенячьем возрасте. Отсюда и  получила  команда  свое
название "Ни уха, ни хвоста".
   Папа в ложе бушевал как вулкан; мамы рядом не было, и он  мог  позво-
лить себе что угодно. Возмущенный поведением судьи, он первый закричал:
   - Судью с поля!..
   В публике его поддержали:
   - С поля!..
   Ряды собачьей команды дрогнули и пришли в замешательство.
   Счет начал быстро расти в пользу нашей  команды.  Игра  могла  закон-
читься для бульдогов всухую, если бы не Нетак. Все ему  казалось  непра-
вильным, потому что ничего не делалось наоборот. Он терпел, пока мог, но
на последней минуте игры повернулся лицом к собственным воротам и  забил
в них подряд три мяча. Мякиш, конечно, прозевал на этот раз все три уда-
ра.
   Матч закончился со счетом 20:3 в пользу нашей команды. Под бурные ап-
лодисменты зрителей и троекратный туш оркестра клоун вручил  победителям
новенький красный футбольный мяч.
   Ящик под куполом застонал. Непоседа, Мякиш и Нетак  ухватили  мяч  за
шнурок и побежали с арены.
   - Скорей, скорей! - торопил Непоседа.
   - А Пе-етя? - спросил Мякиш.
   Конечно, покинуть цирк они не могли: под куполом в ящике висел  Петя,
а в ложе сидел его папа. Пришлось вернуться в зал и  снова  залезть  под
кресло первого ряда.
   Теперь на манеже шла подготовка к  выступлению  фокусника  Клеопарди.
Униформисты вытаскивали на манеж длинные ящики, клетки, всякие  столики,
несли пилы, пики и сабли. Потом выкатили большой ковер, и когда его раз-
вернули, то внутри оказался клоун. Он встал, отряхнулся, раскланялся  на
две стороны и объявил:
   - Выступает знаменитый фокусник-иллюзионист Клеопарди!
   Сказал и исчез, как сквозь землю провалился.  Публика  зааплодировала
первому чуду фокусника, и на манеж под звуки турецкого марша  вышел  сам
Клеопарди. На нем был широкий пестрый халат, на голове - голубая чалма с
драгоценным камнем, а шел он, скрестив на груди руки и опустив глаза. Ни
дать ни взять - чародей и волшебник!
   За Клеопарди шла его свита. Свита состояла из лилипутов и женщин. Ли-
липуты несли зажженные факелы, а женщины просто шли на носочках и улыба-
лись.
   Музыка заиграла быстрей, и чародей Клеопарди приступил к  работе.  Он
безжалостно распиливал женщин, упакованных в длинные ящики, и вынимал их
оттуда целыми и невредимыми. Глотал куриные яйца, после чего из его  ру-
кавов и карманов вылетали утки и голуби. Но ошеломил он публику  аттрак-
ционом, которого никто не мог ожидать.
   Клеопарди засучил по локоть рукав своего халата и начал медленно  хо-
дить по манежу, разглядывая воздух. Зрители сидели в недоумении. Наконец
клоун, который на цыпочках ходил за фокусником, поднес палец к  тубам  и
сказал:
   - Ц-с-с-с! Клеопарди ловит муху!
   В это мгновение фокусник взмахнул перед своим носом рукой и поднес  к
уху кулак.
   - Есть! - закричал клоун.
   В оркестре тоненько заиграла скрипка: з-з-з-з!
   Клеопарди показал клоуну кулак и спросил:
   - Что будем с ней делать?
   - Расстрелять! - не колеблясь, приказал клоун.
   Тогда фокусник взял в левую руку большой пистолет и,  раскрыв  кулак,
выстрелил.
   Свет в цирке погас. А когда прожектора снова зажглись,  зал  задрожал
от аплодисментов.
   Правой рукой, в которой еще недавно была муха,  Клеопарди  держал  за
уздечку громадного африканского слона с большими белыми бивнями.
   Фокусник поклонился, а клоун объявил:
   - Вот как из мухи делают слона!
   Публика дружно захохотала. Лилипут увел слона за кулисы, а  на  арену
вынесли ящик, точь-в-точь такой, какой висел под куполом цирка, и  Клео-
парди с помощью ассистентов запаковал в него петуха и трех кроликов. За-
тем он снова взял со столика блестящий пистолет и  в  упор  выстрелил  в
ящик. Лилипуты открыли его, и Клеопарди показал всем, что  живность  ис-
чезла.
   Зрители замерли в ожидании. Что произойдет дальше?.. Но из всех  зри-
телей только Непоседа, Мякиш и Нетак поняли, что  сейчас  произойдет  не
фокус, а страшная катастрофа. Да, фокусник снова зарядил пистолет и  на-
чал целиться в ящик, висящий под куполом. Друзья в страхе прижались друг
к другу и из-под стула посмотрели на ложу, где сидел Петин папа, и подп-
рыгнули от неожиданности. Ужас! В ложу, как шипящая ракета, влетела  ма-
ма.
   Не считаясь с торжественной и таинственной обстановкой, она  наброси-
лась на папу и зашипела так, что слова ее были слышны всему цирку.
   - Бесстыдник! Сын сбежал из дому, а ты развлекаешь  себя  фокусами...
За мной! - приказала она.
   И все увидели, как папа, втянув голову в плечи и, виновато  оглядыва-
ясь, поплелся за ней.
   В цирке произошло замешательство, но через  миг  все  успокоилось,  и
публика снова с любопытством начала смотреть на Клеопарди.
   Когда прогремел выстрел, Непоседа, Мякиш и Нетак радостно обнялись  и
смело посмотрели вверх. Оттуда на канате плавно спускался ящик.
   Когда же Клеопарди раскрыл его, зал содрогнулся от хохота. В компании
петуха и трех кроликов сидел уже знакомый зрителям Петя и ревел как  бе-
луга.
   У Клеопарди от удивления брови поднялись так высоко, что чалма слете-
ла с головы. Когда же он заметил, что зрители приняли это  за  очередное
чудо, то начал быстро раскланиваться, приписывая появление  Пети  своему
могуществу.
   Но тут, расталкивая ассистентов и разбрасывая ногами ящики, на  манеж
выбежал красный, разъяренный директор. Он схватил ревущего Петю за  руку
и потащил его за кулисы. Публика и это приняла  за  отлично  разыгранную
шутку и наградила фокусника шумной овацией и возгласами "браво".
   Клеопарди сиял. Такого огромного успеха у него еще не было.
   Петя снова исчез на глазах у своих друзей.
   - Вперед, за ним! - воскликнул Непоседа. - Больше его терять нельзя!
   И недавние футболисты, ухватив мяч за шнуровку, побежали прямо  через
арену за Петей.
   Но тут произошла новая неприятность. Смеясь, клоун  подхватил  мяч  и
дал такую "свечу", что все три футболиста полетели вверх, в круглое  ок-
но, которое было в куполе цирка. Таким образом, несмотря на победу, наша
команда вылетела в трубу.
 
 
   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, в которой вы подробно узнаете обо всем, что в  ней
написано, и еще кое-что о Пете
 
   Нельзя сказать, чтобы полет  не  понравился  нашим  путешественникам.
Они, как на воздушном шаре, поднялись вверх и очутились на крыше  цирка.
Жаль, полет был коротким. Но кто знает, последний он на пути наших путе-
шественников или нет? Не будем предугадывать события, скажем только  од-
но: Петя снова исчез, и искать его нужно было не на крыше, а на земле.
   - Я так и знал! - промямлил Мякиш, отклеивая свои тапочки  от  раска-
ленной крыши. - Этого можно было ожидать.
   Но друзья не расслышали его слов. Над ними раздался могучий рокот,  а
через минуту подул ураган, да такой сильный, что малыши  еле  удержались
на крыше.
   - Смотрите! - закричал Непоседа. - Смотрите, на нас падает самолет!
   - Не самолет, а ве-ертолет, - поправил Мякиш.
   И верно, это был вертолет. На его спине вращались большие лопасти,  а
на хвосте вертелся маленький пропеллер.
   - Эх и красота! - радовался Непоседа, любуясь вертолетом. -  Весь  из
винтиков и пружинок!..
   А вертолет плавно опускался вниз, прямо на крышу цирка. Из его дверцы
свисала веревочная лестница.
   Непоседа нетерпеливо закричал:
   - Эй, эй, прокатимся!
   - Стой, стой! - пропищал Мякиш, но было поздно.
   Непоседа, держа в одной руке шнурок от мяча, другой ухватился за  ве-
ревочную лестницу и повис в воздухе.
   Мякиши Нетак ухватились за мяч, чтобы стащить Непоседу,  но  лестница
плавно поплыла вперед. Крыша покачнулась и ушла из-под ног. Мякиш  обле-
пил мяч своим пластилиновым телом и прочно  держался  на  нем,  а  Нетак
кряхтел и выбивался из сил: новенький мяч был скользким, и руки его нап-
расно искали, за что бы уцепиться...
   Как только крыша исчезла и путешественники очутились  над  тротуаром,
силы Нетака окончательно иссякли. Может быть, беды и  не  произошло  бы,
если бы сердобольный Мякиш не крикнул ему:
   - Держись, дорогой Нетак, держись!
   Упрямец, конечно, поступил по-своему. Только услышал слово "держись",
как немедленно разжал руки и стал пикировать. Но  что  произошло  с  ним
внизу, мы расскажем потом, а сейчас вернемся наверх и последуем за новы-
ми пилотами - Непоседой и Мякишем.
   Вертолет плавно поднимался вверх. Солнце палило, не жалея  лучей,  но
воздух вокруг становился все холодней и холодней. Лопасти могучего винта
вращались быстрее и быстрее, и вскоре целый ураган обрушился на Непоседу
и Мякиша. Мяч мотало во все стороны, и  Непоседе  приходилось  напрягать
все силы, чтобы не упустить шнурок. Пружинки его рук и ног вытянулись до
отказа и стали как бечевочки, но Непоседа не унывал и  даже  сочинил  на
лету песенку:
   Эй, могучий вертолет,
   Мчись повыше да вперед!
   Не горюй, приятель Мякиш, -
   Я пилот, и ты пилот!
   Но с Мякишем дело обстояло хуже. Под ветром он совсем окаменел и  уже
с трудом открывал глаза и рот.
   - Пе-етя! - жалобно пищал он.
   - Чего, чего ты скулишь? - отозвался Непоседа. -  Разве  тебе  плохо?
Летишь, как на спутнике! Прокатимся немного и сверху скорее  увидим  Пе-
тю...
   Вертолет медленно поднимался и поворачивал к  окраине  города,  туда,
где виднелись поле и лес. А внизу глазам  утомленного  Мякиша  открылась
чудесная картина.
   Город был словно игрушечный. Даже самый большой  дом,  казалось,  мог
вместить только одного пластилинового малыша. Все дома напоминали кубики
с зелеными и красными крышами. Улицы и переулки, как тропинки,  вдоль  и
поперек перерезали игрушечный город. Сады и скверы походили  на  зеленые
перины и подушки... Ах, как тянуло к ним усталого Мякиша!..
   Но сейчас не время думать о том, что виделось сонному Мякишу, - нужно
было поскорее вернуться к цирку и узнать, что произошло с нашим пикиров-
щиком Нетаком.
   А случилось вот что. Не достигнув мостовой, он  внезапно  ударился  о
копну чьих-то упругих волос и крепко за нее ухватился.
   Копна заревела на всю улицу, и толстая рука оторвала от нее Нетака.
   Гора с горой не сходится, а человек с человечком сталкиваются.  Нетак
был не на шутку удивлен: прямо в упор на него смотрели заплаканные Пети-
ны глаза, а свободная Петина рука щупала на голове шишку, вздувшуюся  от
неожиданной встречи.
   Спасибо директору цирка, который выставил Петю за ворота как раз тог-
да, когда Нетак сорвался с места, иначе бы пути их  разошлись,  и,  быть
может, навсегда...
   Петя, улыбаясь сквозь слезы, крепко сжимал  в  руках  своего  старого
друга и спрашивал:
   - Ты один? А где остальные?
   - Там они. И мяч там... - Нетак указал на вертолет,  парящий  уже  за
чертой города. - Надо бежать за ними!
   - Пешком не пойду, давай машину! - заявил вдруг Петя.
   - Какую? - не понял Нетак.
   - Легковую!
   - Ах, легковую! Крытую или открытую? "Победу" или "ЗИЛ"?
   - Все равно, - настаивал Петя.
   - Ах вот как! - рассердился Нетак. - Тогда пойдешь пешком.
   - Не пойду!
   - Пойдешь!
   - Не пойду!
   - Пойдешь!
   - Не пойду!
   - Ты так, значит?
   Нетак был игрушечным упрямцем, а Петя - настоящим, живым.  Так  разве
же мог ненастоящий переупрямить настоящего? И Нетак сдался.  Он  уступил
еще и потому, что увидел рядом детскую коляску -  транспорт,  в  котором
можно ехать не только сидя, но и лежа.
   - Ладно, - сказал он, - поедешь на этом. Колеса есть, подушки есть  -
чего тебе еще надо?
   Петя, не задумываясь, пошел к коляске, мокрого хозяина которой унесли
в дом перепеленать.
   - И поеду! - сказал Петя. - Какая разница, на чем ехать?
   Он был человеком не гордым и, не  задумываясь,  ввалился  в  коляску.
Экипаж затрещал и присел на рессорах. Туловище толстого  Пети  с  трудом
уместилось в коляске. Ноги, конечно, не поместились и  рогаткой  торчали
вверх, упираясь в небо расшнурованными башмаками.
   - Заводи, поехали! - приказал Петя и вставил в рот бутылку с  соской,
которая лежала на матрасике.
   Нетак затрещал, зафыркал, как мотор, уперся руками  в  заднюю  стенку
коляски, и она покатила вниз по тротуару, разгоняя и удивляя прохожих.
   Коляска то и дело натыкалась на стены домов и на людей.
   Эй, повнимательней! Эй, поосторожней! - кричал из коляски Петя,  пре-
дупреждая пешеходов.
   Вскоре за ними хвостом бежала детвора.
   - Глядите, лилипут Гулливера везет! Лилипут Гулливера везет! - крича-
ли они.
   А на другой улице ребята, которые узнали Петю,  сочинили  специальную
дразнилку и хором распевали ее:
   Что за тюк лежит в карете
   И бутылочку сосет?
   В той карете едет Петя,
   Толстый Петя-бегемот!..
   Но Петю нисколько не тревожили дразнилки и возмущенные возгласы  про-
хожих. Ему было удобно, он дремал и, чмокая толстыми  губами,  потягивал
сладкое молочко.
 
 
   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ "Спасайте Петю!.."
 
   Не думаете ли вы, случайно, что дома забыли о Пете? Конечно, не забы-
ли.
   После побега в квартире Маминых-Папиных было объявлено  что-то  вроде
военного положения. Установлена связь со  всеми  городскими  отделениями
милиции, и оттуда во все концы города посланы разведчики. Поминутно зво-
нил телефон - бабушка принимала сообщения о ходе поисков.
   В этой работе не принимал участия только дедушка. Он с  утра  ушел  с
псом Сарделем на поиски недостающей тонны металлолома.
   Тут надо напомнить, что дедушка в прошлом был неплохим охотником.  Он
сумел натаскать Сарделя на ржавое железо так, как иных  охотничьих  псов
натаскивают на уток или зайцев.
   Теперь, учуяв в каком-нибудь дворе запах металлолома,  Сардель  делал
охотничью стойку и тянул дедушку в подворотню.
   Так вот, в разгар событий дедушка позвонил по телефону-автомату домой
и радостно сообщил, что в шести кварталах от дома он нашел...
   Бабушка, не дослушав, выронила трубку и, присев на стул, радостно со-
общила:
   - Он нашел!..
   Трубку схватила мама:
   - Кто нашел? Что нашел?
   - Нашел колесо, - послышалось в трубке.
   - Какое колесо?
   - От трактора! - ликовал дедушкин голос. - Три пуда железа! Сорок во-
семь килограммов.
   - Никаких колес! - крикнула в трубку мама и, разъяснив положение, ве-
лела дедушке немедленно заняться поисками Пети.
   Повесив трубку, мама продолжала давать новые указания:
   - Позвоните в бюро потерь и находок и сообщите Петины внешние  приме-
ты!.. Мальчик умный, ласковый, похож на меня,  лицом  немного  на  папу,
больше всего любит меня и все сладкое... Дуся, готовьте продукты на  до-
рогу!..
   В углу на стуле сидел бледный папа. Он совсем  был  не  против  того,
чтобы Петя поехал в лагерь, но сказать об этом никак не решался.
   - Только ты, только ты во всем виноват! - без конца повторяла ему ма-
ма. - А теперь, когда неизвестно, что с сыном, ты сидишь сложа руки!
   Но папа как раз не сидел сложа руки. Он поминутно  разводил  ими,  не
зная, что предпринять, что ответить маме. И хотя он  уже  отлично  знал,
куда убежал Петя, повторял один и тот же вопрос:
   - А куда, куда мог убежать Петенька?.. - сказала Дуся.
   - Видать, в лагерь, куда же еще!
   - В лагерь? Вы так думаете? - переспрашивал папа, но ничего не предп-
ринимал.
   - Ты должен ехать за ним и перехватить его по дороге!
   - Да-да, конечно, - отвечал папа и снова разводил руками.
   - Что будет, что будет! - ломала руки мама. - По улицам бегают  улич-
ные мальчишки, за городом начинается лес, в нем  кишат  дикие  звери,  а
возле лагеря глубокая река!.. Ты должен бросить все и немедленно отправ-
ляться!
   - Так точно! - по-солдатски ответил папа и надел соломенную шляпу.
   - Ну-с! - сказала мама, и только после этого папа встал  со  стула  и
медленно направился к двери. - Стой, а поесть чего-нибудь?
   - Да, я не прочь перехватить, - смущенно сказал папа, проглотив  слю-
ну.
   - Не о тебе речь! Возьми продукты для ребенка, он там, наверное, сов-
сем отощал, умирает с голоду, бедный мой сынок!..
   Мама подала папе приготовленный Дусей рюкзак с пирогами. Затем  взяла
со стола несколько копченых рыбин и, завернув их в бумагу, сунула в кар-
ман папиного плаща:
   - Это тебе.
   Папа вышел в коридор, легко вздохнул и, когда дверь за ним  захлопну-
лась, побежал вниз, прыгая через одну ступеньку. Когда он уже выбегал на
улицу, дверь снова отворилась, и по парадному  громом  прокатился  мамин
голос:
   - Без Петеньки не смей возвращаться!
   Но папа уже не слышал наказа. Машина, в которую он вскочил, зафырчала
и с ходу набрала большую скорость.
   Итак, в эту минуту Непоседа и Мякиш летели на  вертолете,  Нетак  вез
Петю в коляске, а папа мчался в открытом "газике".
 
 
   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ "Верни соску". Третий благородный поступок
 
   Коляска с Петей катила все дальше и дальше. Мимо мелькали дома, новые
кварталы, и наконец началась окраина города.
   Упрямый Нетак толкал бы коляску и дальше, если бы вдруг сзади не пос-
лышался тяжелый топот и громкое: "Уа-уа-уа!"
   Петя открыл глаза, Нетак обернулся.
   - Стойте! Верните коляску! Безобразие! - кричал мужчина в роговых оч-
ках. Одной рукой он пытался схватить коляску, а другой прижимал к  груди
орущего младенца.
   Наконец папаша задержал экипаж и, тяжело отдуваясь, приказал:
   - Вываливайся, лодырь! Говори, зачем утащил коляску?
   - Это не я, - спокойно сказал Петя, не выпуская изо рта соски. -  Это
он!
   Но близорукий папаша не видел Нетака и продолжал отчитывать Петю:
   - Все вы друг на друга сваливаете,  знаю  я  вас,  у  меня  у  самого
мальчишка... - При этих словах он покачал в левой руке конверт с младен-
цем.
   Петя нехотя вылез из коляски и, пощупав рубаху на спине, сказал:
   - Подумаешь, очень нужна мне ваша мокрая коляска!
   - И бутылку с соской верни! - сказала какая-то женщина, вырывая у Пе-
ти изо рта соску.
   - Нахал! - возмущался папаша.
   Кто не был занят этим событием, мог заметить, как на  противоположной
стороне улицы из подворотни выбежал бодрый старичок, катя  перед  собой,
как мальчишка, обруч, тяжелое заржавленное тракторное колесо. Улица  на-
полнилась железным грохотом и лаем.
   Это был Петин дедушка. Он возвращался с удачной  охоты.  Пес  Сардель
прыгал впереди и оглашал воздух победным лаем.
   Дедушка свернул было по тротуару налево, в сторону  дома,  как  вдруг
Сардель учуял знакомый запах. Он сделал стойку и, заскулив, побежал  че-
рез дорогу. Дальнозоркие глаза дедушки моментально  разглядели  в  толпе
Петю. Дедушка вспомнил внушительное распоряжение мамы: "Разыскать!" -  и
решительно покатил колесо через дорогу.
   Из толпы,  которая  окружала  Петю,  отделилось  четверо  ребят:  два
мальчика и две девочки. Они стали на бровке тротуара и с  распростертыми
объятиями радостно встречали дедушку.
   - Позвольте, мне некогда! - сказал дедушка, подымая колесо с мостовой
на тротуар.
   Но рыжий веснушчатый мальчуган - видимо, предводитель четверки - вос-
торженно закричал:
   - А мы вас искали!
   - Я тоже очень рад, - беспомощно залепетал дедушка, - но,  к  сожале-
нию, понимаете ли, тороплюсь... у меня... там... Петя... - И,  поскольку
руки его были заняты, он бородой показал в сторону толпы.
   Но четверка загородила дорогу и встала перед ним как железная стена.
   - Понимаете, мы с сегодняшнего дня совершаем благородные поступки!  -
затараторила худая девочка с чернильной полосой под носом.
   - И не меньше чем по три в день! - выпалила другая, у  которой  поче-
му-то было полторы косы: одна подлиннее, другая покороче.
   - Это чудесно, - дрожащим голосом сказал дедушка и попытался  пробить
стену.
   - Два поступка мы уже совершили, - сказал рыжий мальчик, -  а  сейчас
должны совершить третий!
   - Пустите я тороплюсь! - запротестовал дедушка. - Что  вы  хотите  со
мной делать?
   - Мы хотим вам помочь перейти на ту сторону... Это очень  благородно!
- закричали все сразу и, ухватив брыкающегося дедушку за руки,  потащили
через мостовую на другую сторону улицы, туда, откуда он только что  при-
бежал.
   Когда дедушка был благородно дотянут и дотолкан  до  другой  стороны,
Петя уже выбрался из толпы и спешил за Нетаком,  который  тащил  его  за
шнурок ботинка вперед.
   - Скорей! Скорей! - торопил деревянный упрямец.  -  Наверное,  отсюда
недалеко пионерский лагерь.
   При слове "лагерь" Петя почувствовал зуд в пятках и побежал что  было
сил в открытое поле. Нетак уцепился за Петины брюки и взобрался  по  ним
прямо на плечо.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, в которой наконец-то состоится встреча всех героев
 
   Вертолет уже полчаса парил в воздухе и, покружив над распаханным  по-
лем, начал сбавлять высоту. Теперь его бесплатным пассажирам -  Непоседе
и Мякишу - отлично было видно все, что творится внизу.
   Острый глаз Непоседы различал даже следы автомашины на дороге.
   Мякиш, приклеенный к мячу, безмятежно дремал и очнулся только  тогда,
когда над ними раздался крик Непоседы:
   - Вижу, вижу! Я вижу Петю!
   Не успел Мякиш продрать глаза, как почувствовал,  что  летит  стреми-
тельно вниз. Но летел не только Мякиш. Летел мяч, а рядом летел  Непосе-
да.
   Счастье игрушечных мальчиков, что в момент приземления оба они очути-
лись на мяче сверху. Мяч грохнулся оземь перед  самым  Петиным  носом  и
снова полетел вверх. Когда он вторично грохнулся на землю, Петя  схватил
его и радостно закричал:
   - Мяч, мяч! Мой мяч!
   Но Нетаку было не до мяча: он видел, как разлетелись его друзья и ис-
чезли где-то в кустарнике. Долго рыскал он по полю, пока не наткнулся на
стонущего Непоседу. Перед Нетаком в небольшой ямке лежал короткий метал-
лический чурбанчик и беспомощно вертел головой.
   - Что это? - воскликнул Нетак. - Где твои руки и ноги?
   Непоседа ничего не ответил, только глухо застонал.
   Конечно, этого могло бы не случиться, если бы Непоседа подождал, пока
вертолет опустится ниже. Но ему, как всегда, не терпелось. Вперед,  впе-
ред! Лишь бы скорее... На большой высоте он разжал пальцы, выпустил  ве-
ревочную лестницу и... был наказан. Как раз тут и  сказалось  отсутствие
одного винтика - винтика, который должен был внутри скрепить руки и ноги
металлического мальчика.
   - Я погиб! - тихо сказал Непоседа. - Кто теперь сможет найти мои пру-
жинки, мои руки и ноги?
   У Нетака от жалости заскрипело деревянное сердце, он хотел  успокоить
несчастного друга, но рядом послышался стон. Это появился Мякиш.  Узнать
его было невозможно: измятый, вываленный в земле,  он  теперь  напоминал
три сросшиеся картошки. Он не ходил, а полз, беспрерывно охая, а в руках
его - о радость! - были недостающие части Непоседы. Все четыре пружинки:
две с ладошками и две с башмачками. Верный  друг,  несмотря  на  тяжелые
ушибы от падения, собрал руки и ноги распавшегося  товарища  и  притащил
сюда. Притащил и упал. Нетак на радостях расцеловал Мякиша и побежал  за
Петей:
   - Петя, Петя скорей сюда!
   Но Петя был занят мячом. Он был счастлив.
   - Мой мяч! Мой, мой, мой! - повторял он и гладил его лоснящиеся бока.
   Несчастный Непоседа сквозь слезы смотрел на Петю, и доброе сердце иг-
рушечного мальчика радовалось.
   - Это твой мяч, Петенька, мы дарим его тебе, - ласково сказал  он.  -
Поиграй, поиграй!
   Мякиш и Нетак молча кивнули головами в знак согласия.
   Но Петя после всего пережитого не стал играть в футбол. Он почувство-
вал сильную усталость, плечи его опустились, веки начали  слипаться,  и,
зевая, он опустился на землю. Послышался богатырский храп. Раскинув  ру-
ки, Петя лежал прямо на сырой матушкеземле под открытым небом  и  крепко
спал.
   Да, если бы сейчас мама увидела, как ее сын грубо нарушает постельный
режим, хотя и был он теперь понастоящему жестким, она сразу  уложила  бы
сыночка на десять подушек и под шесть одеял.
   Петя спал без снов, грудь его легко вздымалась, и белые  щеки  посте-
пенно наливались широким помидорным румянцем.
   Мякиш тихонечко взобрался на мягкий Петин живот и, зевнув, тоже  при-
корнул.
   Нетак с досадой махнул рукой и решил сам взяться за починку Непоседы.
На лбу его выступили капельки древесной смолы, язык от усердия  высунул-
ся, а сам он приговаривал:
   - Так, так!.. Ногу - сюда, руку - туда, эту ногу - туда, эту  руку  -
сюда... Все!
   Непоседа встал и зашатался.
   - Ой, что ты наделал? - воскликнул он,  размахивая  ботинками  вокруг
головы. - Это же ноги, а где мои руки?
   - Там, где ноги, - сказал Нетак. - Так лучше!
   - Я не могу ходить на руках, не могу! - закричал Непоседа и со звоном
шлепнулся на землю.
   - Ну тогда ходи на ногах, - милостиво разрешил Нетак.
   - А как же голова?
   - И голову переставлю. Мне это пара пустяков.
   - Не хочу, не хочу! Ты меня всего перепутал! -  зазвенел  Непоседа  и
пошел колесом - с рук на ноги, а с ног на руки.
   Вот что получается, когда за дело берутся такие мастера, как Нетак.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ о том, как был отремонтирован Непоседа, и о но-
вых препятствиях на пути
 
   Пружинки Непоседы хоть и были перепутаны, а все же сидеть на месте не
давали. Он стал прежним беспокойным мальчиком, кувыркался и прыгал.  По-
том вскочил Пете на грудь и закричал:
   - Вставайте, вставайте!
   Первым проснулся Мякиш. Он открыл глаза и зевнул.
   - Все-е ясно, узна-аю работу Не-етака! - сказал он и шлепнул Петю  по
носу. - Вставай, дело есть!
   Петя открыл глаза. У Непоседы был такой смешной вид, что сон как  ру-
кой сняло.
   - До чего же ты смешной! - засмеялся Петя.
   - Ни-ичего смешного нет, - сказал Мякиш. - С  человеком  беда  стряс-
лась.
   - Да, что-то надо придумать.
   Петя сел и почесал затылок. Лепить ему, как мы знаем, однажды  случа-
лось, а вот мастерить что-нибудь из дерева или из металла - еще никогда.
Не спеша он принялся за работу. Разобрал Непоседу на части и разложил их
на земле.
   - Ноги должны быть внизу, - тихо напомнил Мякиш.
   - Нет, наверху! - настаивал Нетак.
   - Не мешайте! - отмахнулся Петя. - У самого голова есть! - и принялся
за работу. - Так, значит, правая - с правой стороны, левая - с  левой...
Руки тоже так... Бум-бурубум, бум-бурубум! Порядочек!
   - А у те-бя неплохие руки, - сказал Мякиш. - Только к тебе самому еще
нужно как следует руки приложить.
   - Еще бы - неплохие! Не зря же мой папа конструктор! - хвалился Петя.
   Восстановленный Непоседа подпрыгнул и продикламировал:
   Ну-ка, братцы, в путь пора!
   Мастерам - ура, ура!
   И компания в полном сборе тронулась в путь. Над тропинкой лихо зазве-
нела песенка Непоседы:
   Эх, ничто меня на свете
   Не сумеет устрашить,
   Если может даже Петя,
   Мамин Петя, Папин Петя,
   Непоседу починить!
   Вскоре вся компания очутилась на берегу реки, по ту  сторону  которой
был лес, а в лесу - пионерский лагерь.
   - Я чувствовал, что здесь моста не будет, - промямлил Мякиш, загляды-
вая с крутого берега в воду.
   Но мост, к счастью, не понадобился - у песчаного бережка стояла  лод-
ка, а рядом с ней сидел старичок рыболов и удил рыбу.
   Прячась за кустами, все четверо подошли поближе  к  рыбаку.  Старичок
следил сразу за тремя поплавками и мурлыкал себе под нос песенку:
   Только удочку закину -
   Клюнет старая корзина,
   А другой разок заброшу -
   Клюнет бывшая галоша.
   Разбежались караси,
   Не клюют - и не проси!
   Не поймаешь нипочем,
   Не заманишь калачом...
   Петя решительно направился к рыболову. Не успел он выйти  из-за  кус-
тов, как вдруг позади послышался рокот мотора, и у берега, круто притор-
мозив, остановился открытый "газик". Из машины не вышел, а выпрыгнул Пе-
тин папа. Он бросил плащ и рюкзак и подбежал к рыбаку.
   Этого беглецы никак не могли ожидать.  Ни  сам  Петя,  ни  игрушечные
мальчики даже не подумали о том, что их будут преследовать.
   - Это за мной, - тихо сказал Петя и вздохнул.
   Но папа, казалось, и не думал о нем. Он ходил вокруг рыбака,  потирал
руки и завистливо поглядывал на его удочки.
   Мы забыли вам сказать, что товарищ Мамин, то есть Петин папа, был  не
только болельщиком футбола, но еще и страстным рыболовом. Поэтому-то ма-
шина и остановилась у реки. Папа не знал, что по дороге  ему  встретится
река, и не захватил с собой удочек. Но у старика рыболова их было три, и
папа надеялся, что одну из них ему удастся выпросить.
   Походив еще минуту вокруг рыбака, папа дрожащим от нетерпения голосом
завел обычный рыбацкий разговор.
   - К-клюет? - заикаясь, спросил он.
   - Клевало... в прошлом году, - ответил старик,  не  отрывая  глаз  от
поплавков.
   - На червячка или на горох ловите? - продолжал папа.
   - И на то и на другое не берет, - буркнул в усы рыболов.
   - А поплевали?
   - С утра только этим и занимаюсь... Вот весь улов. - И, не оборачива-
ясь, рыболов показал рукой на старую, изодранную галошу и дырявую корзи-
ну, валявшиеся рядом.
   - А на кулебяку пробовали? - осенило папу, и  он  вытащил  из  машины
рюкзак с пирогами, приготовленными для Пети.
   Петя зашевелился в кустах.
   - Уй, мои пироги! - сказал он вслух и почувствовал страшный голод.
   А папа уже бегал с рюкзаком вокруг рыбака и, расхваливая пироги, при-
говаривал:
   - Покрошить, покрошить надо! Чудесная приманка, на нее не то что пло-
тичка - золотая рыба пойдет!..
   - Тс-с-с! - прошипел рыбак и поднялся. - Вы мне всю рыбу распугали!
   - Ах, нервы! - сказал папа. - Нервы, знаете ли, разгулялись. Сам про-
фессор Щукин прописал мне рыбную ловлю для успокоения нервов...  Профес-
сора Щукина знаете?
   - Как не знать! - ответил рыбак. - Мы с ним тут вчера весь день лечи-
лись, все нервы истрепали.
   - Эх, удочку бы мне! - жалобно протянул папа. - Хотя бы одну...
   - Берите любую, - сказал рыбак. - Все равно ловли никакой. Пойду-ка я
пониже - может, там повезет...
   - Повезет, непременно повезет! - обрадовался папа и, сбросив пиджак и
шляпу прямо на землю, вперил глаза в поплавок.
   Старичок рыболов свернул две удочки и, лукаво посмотрев на папу,  за-
мурлыкал свою песенку:
   Только удочку заброшу -
   Клюнет старая галоша,
   А другой разок закину -
   Клюнет бывшая корзина...
   Спел и ушел вдоль реки, вниз по течению.
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Косяк золотых лещей. Папа объявляет бунт...
 
   - Вот это номер! - сказал Непоседа. - Что теперь будем  делать?  Если
попадемся ему на глаза - все провалится.
   - Теперь ему не до нас, - сказал Петя. - Он не уйдет отсюда, пока  не
выудит хоть одну рыбешку. Уж я-то его знаю.
   - Так ведь здесь ничего не ловится - рыбы нет, - сказал Непоседа.
   - А это что? - пропищал вдруг Мякиш.
   - Где?
   И Мякиш показал на рыбьи хвосты, торчавшие из кармана папиного плаща.
   Непоседа аж запрыгал от чудесной догадки.
   - У меня идея, - сказал он и пополз по-пластунски к машине.
   Папа сидел на берегу, жевал Петины пироги и бросал  остатки  в  воду.
Этим он только пугал лягушек, которые прыгали с кувшинок  и  зря  качали
поплавок.
   Солнце желтком разлилось по папиной лысине, согрело ее, а рыба все не
клевала. Наконец папа начал сам клевать носом, и над рекой поплыл нежный
с пересвистами храп.
   Непоседа вернулся, с трудом волоча пакет с копчеными лещами.
   - Вон сколько! - вздохнул он, утирая пот. - И все золотые! Такой  бу-
дет улов!..
   Но никто не догадывался, что собирается делать с лещами Непоседа.
   - Тебе придется мне помочь, - сказал он Нетаку, а затем что-то  долго
шептал ему на ухо.
   - Самый правильный способ! - ответил Нетак и, взяв одну рыбину,  пос-
пешил к воде.
   Деревянный Нетак воды не боялся, утонуть он не мог, а с тяжелым  коп-
ченым лещем ему и нырять было нетрудно.
   Буль-буль-буль!.. - запела вода и поглотила ныряльщика.
   Ровно через секунду поплавок папиной удочки вздрогнул,  заерзал  -  и
нырнул. Леска натянулась, как струна, удилище согнулось и  легло  плашмя
на воду. Папа проснулся, вскочил, влез в ботинках в воду и, схватив дву-
мя руками удилище, вытащил его из воды. Бамбук свистнул в воздухе,  леса
выдернулась, и над рекой заблестел золотой лещ.
   - Тю-тю-тю! - запел папа и, не разглядывая добычу, снова наживил крю-
чок куском пирога.
   Папа дрожал как в лихорадке. Забросив удочку,  он  начал  нетерпеливо
переступать с нога на ногу, приговаривая:
   - Нервы... ах, нервы!..
   Будь! - сказал поплавок и снова утонул.
   Папа вскрикнул и выдернул нового леща.
   - Э, да тут их целый косяк!
   Он вытащил подряд пять лещей! Потом косяк, видимо, кончился,  и  клев
прекратился. Только теперь папа рассмотрел свою добычу. Он стал как вко-
панный, и глаза его полезли на лоб.
   - Что это значит? - Папа побледнел и выронил из рук удочку. -  Копче-
ные лещи в реке?! Да это же чудо!.. Все рыбаки просто лопнут  от  завис-
ти!.. Нет-нет, это, наверное, нервы!.. Скорей к  профессору  Лещукину...
то есть Щуликину... то есть Щукину...
   Папа направился к машине, но вдруг рядом раздался хохот. Это  смеялся
Петя, выглядывая из кустов.
   - Петя, ты? - спросил папа, и подбородок его задрожал. - Что ты здесь
делаешь?
   - Иду в пионерский лагерь.
   - Какой лагерь? - переспросил папа. - Ах, лагерь!.. Сейчас же домой!
   - Не пойду! - сказал Петя.
   - Не пойдешь? - и папа вдруг радостно выкатил глаза. - А ты, пожалуй,
прав! Скажу больше - молодец! - И тут он принял  грозную  позу  и  начал
ораторствовать: - Ты должен быть в лагере - так хочу я, твой  отец!..  И
пусть мама мне не указывает! Моя фамилия Мамин, но я вовсе не  мамин,  а
свой! Я сам свой собственный папа, то есть папа своего сына! Я - старший
в доме, я - глава семьи... А если мама по фамилии Папина, то  она  вовсе
еще и не папа, а моя мама, то есть моя жена!.. Довольно я с ней намамил-
ся... то есть намаялся... Теперь все пойдет по-другому, да!..
   Петя не верил своим ушам - стоял разинув рот и дивился папиной  храб-
рости. "Ну и достанется ему от мамы!" - подумал он.
   Но папа, видимо, окончательно взбунтовался против мамы. Он  бегал  по
берегу, разбрасывая ногами комки глины и спотыкаясь о коряги.
   Он так увлекся своим ораторством, что не заметил, как снова в  ботин-
ках вошел в воду и изрядно подмочил брюки.
   - Ты поедешь в лагерь! - громогласно заявил он, выпрыгивая из воды. -
И никаких возражений! Я сам отвезу тебя... - И он протянул руку с лещами
в сторону машины.
   Лещи сверкнули на солнце золотыми боками. Папа  посмотрел  на  них  и
запнулся.
   - Подожди меня здесь, никуда не ходи! - сказал папа. - Я сейчас  вер-
нусь, только отвезу рыбу домой, пока она не протухла... Давай, - крикнул
он водителю, - разворачивайся! - и, схватив  с  земли  пиджак,  на  ходу
впрыгнул в машину.
   "Газик" исчез в клубах дорожной пыли, а на берегу, у самой воды,  ос-
талась папина соломенная шляпа.
   Да, если бы отцовская голова в эти минуты не была забита  лещами,  он
бы заметил, как изменился его сын.
   Петя стоял на берегу реки с распахнутым воротом, на ветру лихо разве-
вался его чуб, а в глазах сверкали живые, задорные огоньки. Полнота  его
значительно поубавилась, щеки обветрились, и только в уголках губ сидели
еще едва заметные остатки капризита.
   Ну что ж, папа еще не раз полюбуется своим сыном, но сейчас цель  по-
хода была близка, все путешественники в сборе, и не было причин, которые
снова смогли бы их разлучить.
   А лодка стояла у берега, покачиваясь на волнах, и ждала пассажиров.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ о том, как могут пригодиться соломенная шляпа и
футбольный мяч
 
   - А теперь все в лодку! - скомандовал Петя и, оставив на берегу  мяч,
тяжело плюхнулся в старую рыбацкую плоскодонку.
   Вода под лодкой закипела и подобралась к самым бортам.  Петя  сел  на
весла, но вдруг вскочил и крикнул:
   - Кидай мяч!
   Нетак бросил мяч.
   Петя неуклюже схватил его, потерял равновесие и шлепнулся на дно лод-
ки. Плоскодонка закачалась, зачерпнула воды и отошла от берега.
   - Стой, стой, куда ты! - закричал Непоседа. - А мы?
   Петя ухватился за весла и стал беспомощно болтать ими. Течение  подх-
ватило лодку и понесло ее к середине реки.
   - Загребай правым! - кричали ему с берега.
   Но Петя совсем растерялся, и лодка  на  глазах  друзей  уплывала  все
дальше и дальше...
   Мальчики метались по берегу, не зная, что предпринять.
   - Я как будто чувствовал, что так будет, - сказал Мякиш, шлепаясь  на
песок.
   Казалось,  путешествию  конец,  развязка  близка,  но  коварная  река
подстроила им новую неприятность.
   - Разве это моряк! - возмутился Нетак (сам-то он хорошо  держался  на
воде и считал себя прирожденным мореходом). - Не моряк, а шляпа! -  пов-
торил он.
   - Шля-апа? - переспросил Мякиш. - Шляпа здесь!
   И верно, на берегу валялась папина соломенная шляпа.
   - Да ведь это настоящий корабль! - обрадовался Нетак и столкнул соло-
менную шхуну в воду.
   Шляпа закачалась на волнах, и всем троим путешественникам стало ясно,
что лучшего корабля для них, сколько ни думай, и не придумать.
   - Держи ее! - закричал Непоседа и быстро начал ломать ветки  для  ве-
сел.
   - Те-еперь все де-ело в шляпе! - многозначительно  произнес  Мякиш  и
полез в нее.
   Затем вскочил Непоседа с двумя новыми веслами. Последним,  оттолкнув-
шись от берега, взобрался Нетак.
   Шляпа по самые поля ушла в воду и перестала качаться. Непоседа весла-
ми ловко проткнул поля и начал грести. Греб он, прямо  скажем,  здорово,
умело, а его руки-пружинки, как всегда, не знали устали.
   - Полный вперед! - чувствуя себя капитаном, скомандовал Нетак. - Курс
норд-ост - на лодку!
   А с Петей дело обстояло намного хуже. Течение несло и  вертело  лодку
как щепку. Вдобавок ко всему в днище оказались щели, и вода уже  целиком
заливала Петины ботинки.
   Только опытному и сильному гребцу удалось бы спастись в таком отчаян-
ном положении. И Пете снова пришлось взяться за весла.
   Беда - лучший учитель. На нежной коже Петиных  ладоней  через  минуту
появились водяные пузыри, но зато весла постепенно начали его слушаться.
Напрягая последние силы, он вывел лодку  на  середину  течения  и  начал
приближаться к берегу. А вода в лодке все прибывала и прибывала, она уже
достала до сиденья и по колени заливала  Петины  ноги...  Он  обернулся,
чтобы посмотреть, далеко ли берег, и круто затопил весло. Лодка накрени-
лась, и в нее хлынула вода.
   "Все! - с ужасом решил Петя. - Я погиб!"
   - Мама! - закричал он и встал во весь рост.
   Лодка медленно шла ко дну. Петя, конечно, держаться на воде не  умел.
До сих пор он плавал только в ванне, да и то для безопасности мама наде-
вала на него резиновый спасательный круг. Но здесь ни мамы, ни круга  не
было.
   Петино сердце защемило от горькой тоски. Ему стало жаль  себя,  маму,
папу, бабушку, дедушку, Дусю и Сарделя... Как они будут убиваться,  если
он погибнет!.. Спасения ожидать неоткуда - река и берег были пустынны.
   Петя медленно погружался в воду. И вдруг рука его  коснулась  чего-то
тугого, круглого. Это был футбольный мяч. "Я спасен!" - подумал  Петя  и
крепко обхватил мяч руками. До берега оставалось метра четыре. Петя  ре-
шительно лег на воду и, колотя ногами, поплыл к берегу.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Моряк Нетак. Дорога в лагерь
 
   Мы могли бы сейчас поплыть, а потом пойти прямо за  Петей  и  узнать,
благополучно ли он достиг цели. Но это было бы нечестно с нашей стороны,
не по-товарищески. Ведь на середине реки мы оставили трех путешественни-
ков, которым тоже во что бы то ни стало необходимо было попасть  в  пио-
нерский лагерь.
   "Ну и что же! - скажете вы. - У трех моряков отличный корабль, о  них
нечего беспокоиться".
   И я так думал, пока не убедился в обратном. Наконец, что это была  бы
за история, если бы в ней не было новых и новых приключений!
   Все дело в том, что шляпа всегда остается шляпой. И если вы  вспомни-
те, что она сплетена всего-навсего из соломы, то  поймете,  какая  опас-
ность угрожала нашим путешественникам.
   Только трюм корабля заполнился командой, в числе которой были  метал-
лический и пластилиновый матросы, судно по самые поля погрузилось в  во-
ду. В сотни дыр соломенного днища начала просачиваться коварная вода.
   Еще не достигли они середины реки, как развалившийся на дне шляпы Мя-
киш завопил:
   - Тону!
   Нетак посмотрел вниз.
   - Аврал! - закричал он. - В трюме вода! Всем прыгать в воду!
   Хорошо ему, деревянному, прыгать в воду, а каково железному  Непоседе
и пластилиновому Мякишу? Прыгни они в воду - тут бы им и конец, и  поми-
най как звали.
   И вдруг произошло чудо. Впрочем, вы уже привыкли к чудесам, и поэтому
оно покажется вам, наверно, очень обыкновенным. Мякиш начал расползаться
как блин по соломенному дну, преграждая путь воде.
   Вот вам и Мякиш! Все считали его увальнем и лентяем, не надеялись  на
него ни в чем, а на поверку оказалось, что жила в нем  добрая  и  смелая
душа, готовая ради друзей на любые жертвы...
   Течь прекратилась. Непоседа снова взялся за весла,  но  вода  хлынула
через боковые щели и на этот раз поверх Мякиша.
   - Буль-буль-буль! - сказал он и скрылся под водой.
   - Тонем! Тонем! - завопил Непоседа.
   - Как бы не так! - буркнул Нетак. - Эх, была не  была!..  -  С  этими
словами он прыгнул в воду. Прыгнул и исчез.
   Через секунду в днище что-то ударило, и шляпа приподнялась, а еще че-
рез миг она медленно поплыла к берегу.
   Нужно ли доказывать, что поступок Нетака был  смелым?  Поднырнув  под
шляпу, он приподнял ее своей спиной и под водой начал грести к берегу.
   Корабль плыл все быстрей и быстрей. Наконец судно остановилось - шля-
па села на мель.
   - Мы спасены! Земля! - закричал Непоседа и выпрыгнул на берег.
   Отдуваясь выбрался из-под шляпы Нетак. Вода стекала с него ручьями, а
деревянное тело его стало темным. Последним из  шляпы  вывалился  Мякиш.
Самому стянуть свои расползшиеся бока ему не удалось.
   - Ну-ка, братцы, прижмите-ка мне бока! - попросил он товарищей.
   Непоседа и Нетак взяли разгон с двух сторон налетели на Мякиша. Фляк!
- сказали его бока, и блин превратился в прямоугольник. Хоть и  не  сов-
сем, но все-таки он снова стал похож на себя и мог двигаться дальше.
   Теперь осталось только одно - разыскать Петю.  И  все  трое  побежали
вдоль берега.
   Вскоре они стояли у самой воды и, печальные  смотрели  на  размокшие,
расшнурованные Петины ботинки.
   - Он утонул! Он погиб! - плакал Непоседа. - От него остались одни бо-
тинки!..
   Но Мякиш, который никогда и ничему не верил, показал вдруг на  следы,
ведущие к лесу. Сомнений быть не могло: такие глубокие следы  могли  ос-
тавлять только ноги, на которых держится увесистое тело.
   На всякий случай они притащили один Петин ботинок и  с  научной  точ-
ностью сравнили его со следом. Размеры совпали.
   Ух, с какой радостью бежали они в лес, вперед, по следам своего друга
Пети!
   Посмотрели бы вы теперь на наших путешественников! Нет, вы,  наверно,
не сразу узнали бы их. Это были уже не  прежние  самодельные  игрушечные
мальчики.
   Деревянный упрямец Нетак, побывав под водой, промок до самой  сердце-
вины и стал значительно мягче. И хоть характер его по-прежнему оставался
твердым, зря он теперь упрямиться не стал бы.
   Пластилиновый Мякиш тоже побывал в переделке. И  огнем  его  жгло,  и
ветрами обдувало, так что теперь ему не страшны были ни жара, ни  холод.
Да и лени в нем значительно поубавилось.
   Другим стал и Непоседа. Ему не только приходилось бегать - за веслами
его рукам досталось немало работы. От этого пружинки вытянулись, и  стал
он выше, крепче и как-то спокойнее.
   Да, время и трудная дорога сильно изменили игрушечных мальчиков.
   Впрочем, так в жизни бывает и с настоящими, живыми мальчиками.
   Непоседа, Мякиш и Нетак бежали вперед, а вслед за ними над  тропинкой
летела новая песенка:
   Мы дорог прошли немало,
   С нами всякое бывало,
   Чудесами полон свет,
   Хочешь - верь, а хочешь - нет!..
   "Хочешь - верь, а хочешь - нет!" - звенело над берегом,  а  где-то  в
глубине леса, как большая медная птица, заливался пионерский горн.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, без которой первая часть истории  не  имела  бы
конца
 
   Теперь нашим путешественникам легче было сговориться.
   Никто зря не упрямился, не бежал вперед как угорелый и  не  отставал.
Поэтому шли они прямиком к цели, не отвлекаясь по пустякам.
   - Смотрите, что это такое? - остановился вдруг Непоседа. - Неужели  я
вижу самолет наших ребят?
   И действительно, посреди опушки на траве стояла настоящая модель пас-
сажирского самолета с бензиновым моторчиком.
   Мальчики подбежали к самолету, одиноко стоявшему на опушке.
   - Все ясно, - заглядывая в мотор, сказал Непоседа. - Бензин  кончился
- самолет приземлился. Дело поправимое. В наш век техника и не из  таких
положений вывозит.
   Да что много говорить! Мальчики не зря жили в комнате детского  твор-
чества, не зря водились с отличными мастерами. Каждый из них в любую ми-
нуту мог стать и летчиком и вертолетчиком, а если надо, справился бы и с
реактивным самолетом.
   - Раз бензина нет, - сказал Непоседа, -  собирайте  грибы  дождевики.
Смотрите, сколько их здесь!
   Мальчики принялись собирать старые, желтые, круглые как мячики,  гри-
бы, от которых никому никакого проку нет. Но если их раздавить,  то  они
стреляют и из них вылетает струя бурой пыли.
   - Лучше реактивных двигателей не придумаешь! - сказал Нетак.
   Вооружившись грибами, Непоседа и Нетак сели на  крылья,  а  Мякиш  на
хвост. И только раздавали они по  первому  грибу,  как  самолет  взвился
ввысь.
   Пах-пах-пах!.. - хлопали грибы, выбрасывая длинные струи пыли.  Само-
лет стремительно мчался над лесом.
   Конечно, это не был шум настоящего реактивного самолета, и нашим лет-
чикам приходилось шипеть и свистеть самим.
   Подходила очередь последнего гриба. Не успели они его раздавить,  как
вдруг внизу на поляне показались белые палатки и мачта с красным флагом.
Самолет начал плавно опускаться вниз, прямо на дружинную линейку.
   Навстречу бежали ребята и громко кричали:
   - Глядите, самолет!
   - Сам прилетел?!
   Когда же они рассмотрели пилотов, поднялся невероятный шум.
   - Непоседа?!
   - Ой, смотрите, Мякиш!
   - И Нетак здесь!
   - А мы про них и забыли!
   - Ура-а-а-а!
   Радость встречи была так велика, так хотелось всем приласкать и  пот-
рогать игрушечных малышей, что началась обычная история. Ребята вырывали
мальчиков друг у друга из рук. При этом они изрядно помяли Мякиша, а Не-
поседе и Нетаку выкрутили руки и набили немало шишек. Но кого могли вол-
новать синяки и шишки, если торжествовала давняя, крепкая ребячья  друж-
ба!
   Наконец самодельные мальчики попали в руки своих мастеров, в знамени-
тые умелые руки! Сразу нашелся винтик, которого так не хватало Непоседе,
инструменты, чтобы отшлифовать Нетака, и пластилин, из  которого  Мякишу
будут сделаны новое ухо и кусок правой ноги.
   Встреча превратилась в настоящий праздник. Ребята  затеяли  кукольный
спектакль и хотели в веселой пьеске пробрать упрямцев,  ленивцев,  непо-
сед, а заодно маменькиных и папенькиных сыночков, которых в любой  школе
и в любом лагере нетрудно отыскать.
   Кому же поручить такие ответственные роли, если не нашим  героям!  Им
тут же вручили тетрадки с ролями. Там были и веселые частушки, и  остро-
умные сценки...
   Но глаза у игрушечных мальчиков были полны тревоги: в толпе ребят они
не увидели Пети.
   - Он давно уже здесь, - сказали ребята и расступились.
   Друзья увидели Петю. Он бегал босиком по траве и гонял  красный  фут-
больный мяч. Карманы его были доверху набиты печеной картошкой, и за ще-
кой тоже была картошка. Глаза его сверкали, а по щекам разливался  яркий
румянец. Он еще не был определен в отряд, и  старшая  пионервожатая  как
раз сейчас занималась этим вопросом.
   Говорят, на следующий день в лагерь приезжали Петины мама и папа,  но
домой увезти его не смогли. Петя обхватил руками дуб и не давался  роди-
телям.
   - Мой сын должен немедленно ехать домой! - настаивала мама.
   - Домой, - говорил папа.
   - Ваш Петя должен быть здесь! - убеждала вожатая.
   - Здесь, - говорил папа.
   Тут мама вспомнила свой докторский язык и с его помощью начала  дока-
зывать, что Пете необходим домашний режим.
   - Мой ребенок болен, у него ангини! - убеждала мама.
   - Ангини, - подтверждал папа.
   - А у нас он - здоровини! - улыбаясь, говорил врач.
   - Здоровини, - соглашался папа.
   Родителям ничего не помогло. На защиту Пети стал весь пионерский  ла-
герь. Мама и папа уехали ни с чем и увезли  обратно  большой  шоколадный
торт, от которого Петя впервые отказался. И правильно сделал. Потому что
простая картошка и хорошие товарищи - лучшее лекарство от капризита.
   Вот и все. На этом заканчивается первая часть истории. Поэтому  напи-
шем здесь не "конец", а как сказала бы Петина мама на  чисто  докторском
языке, КОНЕЦУС
 
 
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   Новые приключения и научные открытия Пети Мамина-Папина и его  верных
друзей - Непоседы, Мякиша и Нетака.
 
 
   ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой подробно объясняется, что такое ГОД и что  за
год произошло с Петей
 
   Прошел год.
   Почему люди говорят "прошел"? Разве у него есть ноги? Есть! И ноги, и
колеса, и крылья. Для лентяя-бездельника он прошел,  даже  прополз;  для
того, кто побыстрей, - проехал, а для работяги Непоседы -  пролетел  как
ветер, как реактивный самолет.
   В году двенадцать месяцев, в месяце - тридцать дней, и  каждый  день,
кроме выходных, вы ходите в школу.
   За год можно закончить один класс и перейти в следующий, и за этот же
год можно остаться на второй год.
   В этом случае тоже говорят: "Прошел год" - и добавляют: "Зря".
   Человек, который остался на второй год, тоже вырастает: у него стано-
вятся длиннее руки и ноги, а деревянная крашеная парта не вырастает. Она
жмет ему на коленки, и ему очень хочется ее  поломать.  Но  поломать  ее
нельзя. Если вы поломаете парту, вас могут исключить из  школы.  А  если
вас исключат из школы... Об этом даже страшно подумать! Вы  не  узнаете,
почему летает самолет, где находится Африка, что такое спутник,  ракета,
планета, атом и, что самое страшное, не сможете  читать  толстых  книжек
про разных героев, про путешествия и приключения, не будете  знать,  где
север, где юг, - заблудитесь на первой попавшейся  тропинке,  на  первой
улице, и придется вам тогда сидеть дома и делать вид, что  очень  заняты
или больны. Потому что, если вы будете встречаться со своими  знакомыми,
они моментально скажут: "Это необразованный человек!".
   Так вот, я с удовольствием должен вам сообщить, что ваш старый знако-
мый Петя, по фамилии МаминПапин, перешел в следующий, в четвертый класс,
да еще с буквой "А".
   Не будем говорить о его отметках. Скажем только, что за лето  в  пио-
нерском лагере Петя полностью излечился от  капризита  и,  ходят  слухи,
стал совершенно самостоятельным. Во всяком случае, так он  заявил  своим
родителям. Заявил и потребовал:
   - Не хочу больше носить фамилию Мамин-Папин! Во-первых, все равно все
знают, что я и мамин и папин; во-вторых, не хочу,  чтобы  меня  дразнили
маменькинпапенькин сыночек. Самостоятельному человеку не подходит  такая
фамилия. Придумайте мне другую!
   Мама думала весь день, бегала за советами к соседкам, но так ничего и
не придумала. Поэтому она поручила это сделать папе. А Петин  папа,  как
вам известно, был знаменитым изобретателем. Всю  ночь  напролет  он  тер
лоб, чесал за ухом и, конечно, придумал. Он поступил так,  чтобы  никого
не обидеть: ни себя, ни маму, ни Петю. В новой фамилии  был  кусочек  от
мамы, кусочек от папы, и то, что получилось из этих кусочков, очень нра-
вилось Пете. От мамы осталось "ма", от папы "п", и вышла фамилия  Малин.
Петя Мапин! Это уже было совсем другое дело. С такой фамилией можно было
даже стать героем.
   Я знаю, вы сейчас спросите, а где же Петины друзья - Непоседа,  Мякиш
и Нетак? Что произошло с ними? Не волнуйтесь, я о них не забыл.  Но  это
другой вопрос, и для этого нужна другая глава.
 
 
   ГЛАВА ВТОРАЯ, из которой становится ясно, что такое самостоятельность

   Петина школа стоит на старом месте. Ей совсем не надо ходить и  пере-
ходить из класса в класс - все классы размещены прямо в ней: и первый, и
третий, и десятый. А в школе на втором этаже по-прежнему находится  МАС-
ТЕРСКАЯ "УМЕЛЫЕ РУКИ".
   Здесь все по-старому, если не считать, что на столах и полках  приба-
вились новые жильцы - модели самолетов, радиоприемники, телевизор и даже
многоступенчатые ракеты.
   А вот и старый парусный фрегат, на котором жили игрушечные  человечки
Непоседа, Мякиш и Нетак. Но почему жили? Разве они поломались или  зате-
рялись?
   Совсем нет. Они благополучно вернулись на старое место, и все  соседи
были им очень рады. Старая радиоточка, покашливая говорила:
   "Ах, как вы выросли! Как возмужали! Надеюсь, вы теперь стали  серьез-
нее?"
   И действительно, Непоседа, Мякиш и Нетак изменились к лучшему.
   "Очень солидные ребята!" -  басил  телевизор,  разглядывая  их  своим
большим голубым глазом.
   Впрочем, все это вы уже знаете.
   Последнее время Петя редко заглядывал в мастерскую. Это очень обижало
его друзей - игрушечных человечков. Однажды рано утром между ними  прои-
зошел такой разговор.
   - Петя - зазнавака! - прозвенел своим чистым голоском Непоседа.
   - Вазназака! - упрямо вставил Нетак. Он очень крепился, но так  и  не
мог сдержаться, чтобы не переиначить слова.
   Мякиш счел нужным промолчать. Но Непоседа молчать не умел.
   - Подумаешь, самостоятельный! - сказал он и вскочил на ноги.  -  Вся-
кий, кто умеет сам стоять, - са-мо-стоятельный, и... и нечего важничать.
   - А я - самосидетельный! - заявил Нетак. Он как раз  сидел  на  борту
фрегата и болтал ногами.
   - А я - самолежательный! - промямлил Мякиш. Он лежал на палубе и  ни-
чем не болтал, потому что его ноги и руки прилипли к фанерным  дощечкам,
из которых была сделана палуба.
   И все-таки Непоседа не мог успокоиться:
   - Нет, Петя не такой самостоятельный, он совсем, совсем самосамостоя-
тельный!
   - Потому что он учится! - вздохнув, сказал Мякиш.
   - Мучится! - буркнул Нетак.
   Тут Непоседа запрыгал, задергался всеми пружинками и закричал:
   - Мы тоже, мы тоже должны учиться! Почему нас не принимают в школу?
   - Потому что надо писать заявление директору, - объяснил Мякиш.
   - А как надо написать?
   - Са-амостоятельно!
   Но, конечно, никто из них писать не умел. Непоседа  из-за  этого  так
расстроился, что набросился на Мякиша с криком:
   - Вставай, лодырь! Нечего быть самолежательным!.. А ты, Нетак,  долго
еще будешь самосидетельным?! Помоги поднять Мякиша!
   И вместе они принялись отрывать пластилинового друга от палубы.  Под-
нять-то они его подняли, но, известное дело, снова к  нему  приклеились.
Стоят втроем в обнимку и разойтись не могут. Мякиш удобно повис на своих
друзьях и сказал:
   - А теперь мы уже вместестоятельные...
   - Не хочу! Не хочу! - задергался что было сил Непоседа и оторвался от
Мякиша. Рывок был таким сильным, что он перелетел  через  борт  фрегата,
стукнулся о край полки и упал куда-то вниз.
   Дзинь-дзинь! Чик-чик!.. - послышалось внизу и замолкло.
   Нетак и Мякиш подползли к борту, перегнулись и увидели, что  Непоседа
барахтается в какой-то странной, еще не известной  им  машине.  Пружинки
его увязли в тонких рычажках, за которыми в четыре ряда  лежали  кружоч-
ки-копеечки с буквами.
   Вот тебе и на! Никто из них прежде не видел такой машины и  не  заме-
тил, как она здесь очутилась.
   Чтобы разглядеть ее получше, они еще сильнее перегнулись  через  борт
и... Но ведь вы знаете, что случается, когда сильно перегибаешься  через
перила или борт. Именно это и случилось с Нетаком и Мякишем,  которые  к
тому же были склеены вместе и не могли шевелить руками.  Короче,  друзья
свалились вниз, прямо на удивительную машину. От удара они расклеились и
тоже увязли, только не в рычажках, а в кружочках с  буквами.  Когда  они
ударились о них, рычажки подскочили и выбросили Непоседу. Тот  расправил
свои руки-пружинки и сейчас же показал на лист белой бумаги, который был
заправлен в валик.
   - Смотрите, смотрите! - закричал он. - Эта машина делает бумагу!
   Но Мякиш покачал головой и сказал:
   - Нет, не делает бумагу. Раз на ней буквочки - значит, пишущая  маши-
на!
   - Не пишущая, а самопишущая! - заявил Нетак.
   - Ну, так пускай она сама нам напишет заявление! - запрыгал  Непоседа
и начал приказывать: - Пиши, машина! Пиши!
   Но ни один рычажок не двинулся с места.
   Тут Мякиш поставил свою тяжелую ногу на одну копеечку. Рычажок  подп-
рыгнул, ударился о бумагу, и на ней тотчас же отпечаталась какая-то бук-
вочка.
   - Надо бить по копеечкам, и машина будет писать! - сказал Мякиш.
   - Бить! Бить! - обрадовался Нетак и наставил свои  деревянные  кулаки
для драки.
   - Правильно, правильно! - запрыгал Непоседа, но вдруг призадумался  и
спросил: - А по каким копеечкам?
   Ведь он не знал ни одной буквы.
   - Главная буква - мягкий знак! - уверенно сказал Мякиш.
   - Нет, твердый! - еще уверенней проскрипел Нетак.
   Но Непоседа больше терпеть не мог. Он закричал:
   - Я самоскакательный! Я самописательный! - и забегал по  буквам-копе-
ечкам.
   Мякиш и Нетак тоже принялись колотить что есть силы.
   Чик-чик-чик-чик-чик! Тра-та-та-та-та!.. - затрещали рычажки и  начали
биться о бумагу.
   Валик быстро поехал в левую сторону, а на  бумаге  отпечатался  целый
ряд букв.
   Машина очень громко стучала, и, наверное, стук ее был  слышен  далеко
за дверью, потому что через минуту в комнату вбежала  школьная  уборщица
тетя Глаша.
   Она остановилась посреди комнаты и стала удивленно смотреть по сторо-
нам. Потом сама у себя спросила:
   - Это кто же здесь печатает?
   Она заглянула под стол, за шкаф, но в комнате ни взрослых,  ни  ребят
не было. Наконец она подошла к пишущей машинке, надела очки и,  конечно,
сразу увидела игрушечных человечков, которые снова запутались в рычажках
и буквах.
   Тетя Глаша всплеснула руками и сказала:
   - Ах, так это вы свалились сюда! Вот несносные шалуны эти  мальчишки!
Никогда как следует не кладут вас на место... - и принялась  освобождать
Непоседу, Мякиша и Нетака.
   Непоседа вертелся, вырывался из рук и объяснял тете Глаше:
   - Мы хотим учиться! Мы писали заявление в школу!..
   Но разве тетя Глаша даст кому-нибудь слово сказать?! Она, не переста-
вая, громко ворчала, вспоминала всех мастеров, в том числе  и  Петю,  и,
конечно, поругивала их.
   Наконец она освободила человечков и поставила их снова на палубу фре-
гата. Потом нагнулась над машинкой и вытащила из нее лист бумаги.  Сразу
в комнате стало тихо, только слышно было, как похрустывает бумага.  Тетя
Глаша вертела ее, переворачивала вниз головой и вдруг рассмеялась:
   - Ох и грамотеи! Ох и мудрецы! Ха-ха-ха...  Придумают  же  такое?!  -
Продолжая смеяться, она медленно прочитала вслух: КИРПАТОШИЛО БУМ  ТАРА-
КАНОШИШКА СУП.
   - Это наше заявление! Отнесите его директору школы! - кричали уже все
трое.
   Но тетя Глаша их не слышала, она смеялась:
   - Кирпатошило?! Тараканошишка?! Вот потеха! - Потом она  замолчала  и
покачала головой: - Что ж это я, старая, смеюсь? Я же не ученая,  ничего
не понимаю в науке. Может быть, это какое-нибудь новое правило  или  ка-
кая-нибудь старинная мудрость?! Э-э, рвать эту бумагу нельзя!  Отнесу-ка
я ее учителям - пусть разберутся.
   - Правильно! Несите! Скорей несите! - кричали человечки.
   Тетя Глаша сложила листок вчетверо, положила его в карман своего  ха-
лата и поспешила в учительскую.
   Что произошло потом с заявлением Непоседы, Мякиша и Нетака, узнать не
удалось. В этот день приключилось такое важное событие,  что  игрушечным
человечкам пришлось забыть об учебе и подумать совсем о другом.
 
 
   ГЛАВА  ТРЕТЬЯ,  в  которой  рассказывается  о  специальной   передаче
школьного телевизора и о знаменитом залпе гороховой пушки
 
   Радиоточка захрипела и объявила:
   "Внимание, внимание! Сейчас ровно восемь часов семнадцать минут трид-
цать две с половиной секунды. Начинаем зарядку для механических  игрушек
и моделей!"
   Зазвучала бодрая музыка, и диктор начал командовать:
   Встань спокойно, не беги,
   Вдохи глубже, носом, -
   Расправляем рычаги,
   Клепки и колеса!
   Раз-два!
   Раз-два!..
   Игрушечные человечки немедленно и самым добросовестным образом  прис-
тупили к зарядке. Мякиш удобно улегся на спину и в такт музыке  поднимал
и опускал свой живот. Нетак стал на голову и размахивал ногами, а  Непо-
седа делал все, как полагается, только в два раза быстрей, чем полагает-
ся. При этом все трое вслед за диктором громко повторяли команды:
   Раз-два! Раз-два!..
   Чтоб не сохнуть, не ржаветь
   И легко крутиться,
   Надо сиднем не сидеть,
   Словом не лениться!..
   У радиофизкультурника вся зарядка была в стихах, и поэтому еще  долго
после упражнений в комнате все разговаривали в рифму.
   Зарядка продолжалась, одни упражнения сменяли другие, но вдруг  вклю-
чился телевизор и басом объявил:
   "Внимание, внимание! Через две минуты я буду передавать и  показывать
специальную передачу со школьного стадиона!"
   Тут следует сказать, что телевизор этот  был  необычным  -  последним
достижением науки и техники. Это был не "Рекорд", не "Рубин", не "Алмаз"
и даже не "Старт". Он назывался "Школьник". Такое  название  он  получил
потому, что показывал одни цветные мультипликации и в любую  минуту  мог
показать, что происходит с учениками школы, где бы  они  ни  находились.
Особенной заслугой телевизора еще было и то, что во время скучных  пере-
дач он автоматически выключался. Кроме всего прочего, по этому телевизо-
ру могли выступать все ученики, независимо от того, могли они это делать
или нет. Поэтому в этой школе ни один ученик не завидовал артистам...
   Непоседа, Мякиш и Нетак очень удивились. Обычно включал школьный  те-
левизор Петя. А тут вдруг такая важная передача, и  телевизор  включился
сам!
   Человечки прекратили делать зарядку, выключили радиоточку и  побежали
к телевизору.
   - Подожди! Подожди! - закричал Непоседа. -  Скоро  придет  наш  Петя,
тогда все и покажешь!
   Но телевизор спокойно и уверенно объявил:
   Знаменитый мастер Петя
   К вам сегодня не придет:
   Он на собственной ракете
   Отправляется в полет.
   Он машину испытает
   И тотчас же улетает!
   Только он это сказал, как засветился экран и человечки увидели  Петю.
Узнать его было не просто: на нем был скафандр, как у космонавта,  а  за
спиной - термос, от которого тянулись трубки прямо ко рту. Рядом же сто-
яла его необыкновенная ракета. Да, это была действительно небывалая  ма-
шина. У ракеты были колеса для езды по земле, ласты для плавания в воде,
а задняя ее часть состояла из большого пылесоса, который мог выбрасывать
мощные струи воздуха и втягивать его обратно, а  значит  -  двигаться  и
вперед и назад.
   Непоседе, Мякишу и Нетаку так понравилась Петина ракета, что они  на-
перебой заговорили:
   - Вот ракета так ракета!
   - С ней домчишься до планеты!
   - Петя сделал везделет!
   - Вездесамосамоход!
   - Здесь его аэродром!
   - Нет, выходит - вездедром!
   И человечки увидели, как Петя начал испытывать свою ракету. Он  залил
в бак горючее, сел в кабину и включил мотор-пылесос. Ласты  оттолкнулись
от земли, колеса завертелись, и ракета побежала по  дорожке.  Потом  она
взлетела, сделала круг в воздухе и опустилась прямо на  озеро.  Проплыла
немного по поверхности и нырнула.
   Через несколько минут она благополучно выкатилась на берег.
   Игрушечные человечки были потрясены, они чуть не влезли в экран, что-
бы получше все разглядеть. Мякиш, так тот даже прилип к стелу. Вдруг Не-
поседа всплеснул руками и ахнул:
   - Гляньте, Мякиш и Нетак. Протекает Петин бак!
   И действительно, всем было видно, как из  небольшой  дырочки  в  баке
вездехода на землю капает горючее. Но Петя этого не видел и уже готовил-
ся к своему знаменитому полету. Мякиш не удержался и начал всхлипывать:
   - Как же быть, погибнет Петя!..
   Тут Непоседа решительно заявил: - Мы должны бежать к ракете!  Бросьте
хныкать: "Как нам быть?!" - Надо дырку залепить!
   Телевизор выключился. Перед его экраном стояли растерянные  Непоседа,
Мякиш и Нетак. Что теперь делать? Не могли же они оставить друга в беде.
Однако для этого надо было выбраться на улицу и очень быстро попасть  на
вездедром, откуда каждую минуту Петя мог отправиться в путь.
   Непоседа, Мякиш и Нетак огляделись в надежде  отыскать  в  мастерской
какое-нибудь средство передвижения. Машин здесь было много: и  автомоби-
ли, и лодки, и самолеты, и вертолеты. Но все они  виновато  смотрели  на
человечков, потому что ключики от заводов были спрятаны у их мастеров.
   - Что же нам делать?! - прохныкал Мякиш.
   - Да! - растерянно вздохнул Непоседа, который готов был выпрыгнуть из
окна. - Петина ракета - реактивная, и нам надо лететь туда как из пушки.
   - Правильно! - сказал Нетак. - Как из пушки!
   Он похлопал по стволу самодельную пушку и заглянул в ее  дуло.  Пушка
смущенно заскрипела. Она хотя и заряжалась порохом, но стреляла горохом.
   - Кажется, в ней наше спасение! - неуверенно сказал Мякиш.
   Но Непоседа уже  успел  обследовать  грозное  оружие  и  торжественно
объявил:
   - Пушка заряжена, затвор исправен!
   - Барон Мюнхаузен летал на артиллерийском ядре, но на горохе никто не
летал, - сказал Мякиш.
   - А чем я не пуля?! - воскликнул железный Непоседа, разворачивая пуш-
ку к окну. - Держитесь за меня! - приказал он и полез ногами в дуло.
   Мякиш сел на ствол и ухватил Непоседу за руки. Нетак взял  Мякиша  за
ноги, а своими уперся в затвор.
   Непоседа закрыл глаза, задрожал и не очень громко скомандовал:
   - Прицел девять, трубка восемь... Огонь!
   Нетак дрыгнул ногами, затвор сработал, и грохнул выстрел.  Мастерскую
заполнил пороховой дым.
   Те, кто наблюдал эту великую по своему героизму сцену, могли  видеть,
как из окна цепочкой вылетели Непоседа, Мякиш и Нетак, преследуемые  го-
роховой картечью. Пушка напоследок чихнула и с гордостью  посмотрела  по
сторонам.
   А Непоседа, Мякиш и Нетак были уже далеко. Они летели по  направлению
к школьному стадиону, и у всех была одна мысль: "Как бы не разбиться при
падении?!" Нет, не о себе они думали, не о своей целости и здоровье. Все
их мысли были о Пете. Однако скорость полета  была  угрожающей.  Призем-
ляться надо было только с торможением, а для этого нужен был парашют. Но
парашюты сами в воздухе не летают. В воздухе летают только воробьи  и...
вороны.
   Вороны! Да, навстречу им как раз летела  целая  стая  ворон.  Большие
птицы галдели и не думали сворачивать с пути. Все было понятно. Ведь Не-
поседа, Мякиш и Нетак неслись в окружении гороха, и птицы на ходу  стали
глотать сладкую шрапнель.
   "Какая удача!" - подумал Мякиш. В решительный момент, когда  над  его
спиной очутились лапы одной из птиц, он дернулся  вверх  и...  Результат
был отличным. Лапы вороны влипли в пластилиновую спину Мякиша.
   Перепуганная птица забила крыльями, полет затормозился.
   - Ага, не будь вороной! - приговаривал Мякиш,  не  давая  лапам  выр-
ваться.
   - Каррраул! -  картаво  орала  птица.  -  Безокрразие!  Нескрраведли-
вость!..
   Но это никого не трогало - друзья приземлились благополучно. Непоседа
помог вороне освободиться от Мякиша и не забыл сказать ей спасибо.
   Однако до стадиона было еще далеко.  Сейчас  они  шагали  по  грядкам
школьного огорода, от которого до цели было добрых двести метров. Но для
маленьких человечков двести метров - два километра. Их надо пройти...
   - Полдела сделано! - сказал Мякиш. - Теперь можно и пошагать.
   Друзья стали в затылок друг другу и строевым шагом направились к ста-
диону. Ну, а поскольку полдела сделано, то почему бы не спеть  под  ногу
походную песню?
   И друзья грянули:
   Не пугают нас овраг
   И дорога длинная,
   Ну-ка, братцы, шире шаг,
   Непоседа, и Нетак,
   И Мякиш пластилиновый!..
   Они давно научились ходить строем и сейчас делали это с  особым  удо-
вольствием. Старались они еще и потому, что здесь, в  школьном  огороде,
на них смотрели сотни завистливых глаз. А завистники эти были овощи. Они
глядели со своих грядок и в такт маршу качали зелеными чубами. Много  их
здесь росло: бураки, морковки, редиски. Подсолнухи поворачивали им вслед
свои золотые головы, а молодые овощи так и рвались из земли, чтобы  хоть
раз в жизни попытать счастья и пошагать по дорожке. Да где уж им?!  Цеп-
кие корни крепко держали их в земле. Не  квадратные,  не  кубические,  а
простые земляные корни - волосатые хвостики.
   От такого почета у друзей немножко вскружились головы, и они чуть бы-
ло не повернули назад, чтобы снова показать овощам свою выправку.
   Как раз в эту минуту до них донесся рокот мотора. Тут уж было  не  до
строевого шага. Друзья ахнули и врассыпную побежали к стадиону.
   Когда они очутились на краю футбольного поля, мотор уже  был  включен
на полную мощность. Из сопла ракеты,  словно  ураган,  вырывался  ветер,
поднимая в воздух песок и травинки.
   Петя сидел в кабине, а под баком для горючего сверкала лужа бензина.
   - Скорей! Скорей! - торопили друг друга Непоседа,  Мякиш  и  Нетак  и
мчались что есть духу вперед.
   Еще десять метров, еще пять, но... поздно. Ракета рванулась с  места,
пробежала, прокатила по стартовой дорожке и взвилась в воздух. И  тотчас
же из бензобака вырвалось пламя. Непоседа, Мякиш и Нетак  бежали  и  еще
громче кричали:
   - Дым идет! Огонь в ракете!
   - Подожди нас, Петя, Петя!..
   И то ли Петя услышал голоса своих старых друзей, то ли  посмотрел  на
землю и увидел их, но ракета вдруг замерла в воздухе, звук  мотора  стал
глуше, и она стала опускаться хвостом вниз, втягивая в  себя  воздух.  С
земли поднимались травинки, бумажки, листья и исчезали в сопле ракеты, а
вскоре в воздух поднялись Непоседа, Мякиш и Нетак. Они стремительно  по-
летели вверх и один за одним начали втягиваться в ракету. Сперва  влетел
в нее Непоседа, за ним Нетак, а Мякиш... О, Мякиш совершил здесь  знаме-
нитый подвиг, о котором, если бы знали, заговорили все газеты! Он  заце-
пился ногами за край сопла ракеты и, напрягая все свои пластилиновые си-
лы, вытянул туловище до бензобака.  Несмотря  на  обжигающее  пламя,  он
приклеился одной ладошкой к металлическому баку, а другой  рукой  -  эх,
была не была! - своей новой чудесной  розовой  кепочной  залепил  дырку.
Огонь погас, течь прекратилась. Тогда он оторвал ладошку от бака, и  его
немедленно втянуло в ракету. Со стороны это походило на то, как  некото-
рые мальчишки втягивают из супа ртом длинную макаронину: вслюп -  и  не-
ту...
   Да, братцы, пластилин - великое дело, если он не попадает на  стулья,
в тетради и на пол, если к нему не приклеиваются мамы и папы, если млад-
шие братишки и сестренки не кладут его в рот, принимая за мармелад!
   Я полагаю, что у пластилина знаменитое будущее!
   Ведь если когда-нибудь наша планета треснет пополам и захочет  рассы-
паться на две части, то именно он, этот чудодейственный  скрепитель,  не
даст совершиться такому несчастью.
   Мотор взвыл с новой силой, и Петин  вездеплав-вездеход-вездесамосамо-
лет взмыл вверх, прямо в космос.
 
 
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой путешественники испытывают  невесомость  и
выясняется, что Гончие Псы - вполне порядочные псы
 
   Надо ли рассказывать о том, что Петя был очень рад и благодарен своим
человечкам, маленьким друзьям?..
   Да, не спохватись они вовремя - погиб бы отважный мастер Петя  Мапин,
и на этом кончилась бы наша история, и не было бы знаменитого  путешест-
вия с приключениями, которое последует прямо от  этой  строчки  и  будет
служить образцовым примером многим будущим фантастам, фантазерам и  исс-
ледователям в деле храбрости и самостоятельности.
   - Я виноват перед вами! - сказал Петя, усаживая  Непоседу,  Мякиша  и
Нетака рядом с собой на кресло пилота-водителя. - И как это  я  мог  про
вас забыть?
   - Ничего, - ответил добряк Мякиш. - Главное, чтобы мы тебе не мешали!
   Мякиш был по натуре человеком скромным и поэтому не посмел вслух выс-
казать мысли, которая промелькнула в его большой голове. Он с  гордостью
посмотрел на космонавта Петю, на Непоседу и Нетака и подумал: "Да, с та-
ким экипажем, в такой ракете не страшны никакие пути на свете!" Вот  как
он подумал!..
   Петя спокойно вел везделет, а человечки с  любопытством  разглядывали
устройство кабины. Непоседа восхищался винтиками и пружинками, Нетак пы-
тался развинтить какой-то прибор, а Мякиш смотрел на стены,  на  которых
кнопками были приколоты карты: нашей планеты (оба  полушария),  звездной
системы Галактики, календарь и расписание уроков на текущий год.
   "Петя правильно поступил! - подумал Мякиш. - Ведь он сейчас пропуска-
ет уроки, так пусть хоть расписание напоминает ему о  школе..."  Но  еще
большим уважением проникся он к ученому космонавту Пете, когда увидел  в
хвостовой части кабины его учебники и тетради, аккуратно связанные вере-
вочкой. Да, Петя все предусмотрел для дальнего и долгого путешествия...
   Все шло бы хорошо, если бы вдруг не произошло нечто неожиданное.  Не-
поседа, Мякиш и Нетак не были привязаны  к  креслу,  поэтому  скоро  по-
чувствовали, как поднимаются вверх и преспокойно сидят в  пустом  прост-
ранстве, словно на воздушной подушке. Еще через минуту они  начали  пла-
вать в "воздухе". Человечки были очень удивлены, а Петя только посматри-
вал на них и улыбался.
   - Ой! Ай! - закричал Непоседа и заболтал ногами и руками.
   Но как он ни старался - продолжал висеть под потолком кабины,  словно
был привязан на ниточке. Там же висели Нетак и Мякиш.
   - Безобразие! Что это такое? - заскрипел Нетак.
   - Это? Это - невесомость! - с ученым видом ответил Петя.
   Но Непоседа, Мякиш и Нетак не читали газет и пропустили чудесные  ра-
диопередачи, в которых первые космонавты мира Юрий Гагарин и Герман  Ти-
тов рассказывали об этом чудесном явлении.
   Пружинный Непоседа и деревянный Нетак продолжали волноваться, а Мякиш
перевернулся на спину, подложил под голову свою мягкую руку  и,  посапы-
вая, начал про себя рассуждать:
   "Невесомость?! Интересно, что же это за штука?" Потом  он  от  начала
слова стал отбрасывать буквы, и у него получалось... весомость... ...со-
мость... ...мость... ...ость... и, наконец, остался  один  мягкий  знак.
"Хорошая это вещь! - решил он. - Раз тут есть мягкий знак - я за ту  не-
весомость спокоен!"
   Но Петя все-таки решил объяснить:
   - Невесомость начинается там, где кончается земное притяжение. Понят-
но?
   - Очень  даже  понятно!  -  недовольно  прозвенел  Непоседа.  -  Меня
действительно ничто и никто не тянет вниз.
   - И меня тоже, - кивнул головой Петя.
   Тут Мякиш решил высказаться тоже:
   - Это здорово придумано! Знаешь, Петя, если ты целые полгода  не  бу-
дешь ходить в школу, у тебя будет очень  уважительная  причина.  Скажешь
учителям: "Не мог из космоса ходить на уроки - ничто меня  не  тянуло  в
школу..." И никто не скажет, что ты злостный прогульщик и что это ты сам
выдумал...
   У Пети только глаза блеснули. "Ну и Мякиш! Ну и  хитрюга!  -  подумал
он. - Я бы сам до этого не додумался..."
   Что греха таить: ведь Петя совершил проступок, отправившись путешест-
вовать во время учебного года. Правда, он рассчитывал на то,  что,  вер-
нувшись героем, заставит всех восхищаться и говорить  о  своем  подвиге.
Все будут его хвалить, а о том, что он прогулял столько уроков, -  забу-
дут. Учителя поставят ему отличные отметки, потому что нельзя  же  герою
ставить "двойки" и даже "тройки" - неловко как-то.
   Как раз когда он так думал, до их  слуха  донеслись  знакомые  звуки:
ти-ти, ти-ти-ти! Ти-ти, ти-ти-ти!..
   Непоседа, Мякиш и Нетак, которые, точно мухи, бились у оконного стек-
ла, дружно закричали:
   - Спутник! Наш спутник летит!
   Петя посмотрел на крупные, ярко сверкающие звезды  (ведь  они  теперь
были к ним намного ближе) и увидел, как из космической синевы  приближа-
ется сверкающий шарик. Он стремительно двигался в их сторону,  но  летел
значительно выше.
   - Петя, Петя, давай посмотрим! - закричали Непоседа, Мякиш и Нетак  и
от нетерпения забарабанили кулаками по стеклу.
   Конечно, Пете тоже захотелось поближе разглядеть спутник. Он дал пол-
ный газ, взял штурвал на себя,  и  везделет  рванулся  вверх,  навстречу
спутнику.
   Вот уже стала видна красная звездочка на его никелированном  корпусе,
заблестели четыре антенны, а в репродукторе везделета так громко затити-
кало, что у всех закололо в ушах. И вдруг человечки не  своими  голосами
закричали:
   - Ай!
   - Ой!
   - Эй!
   Петя не успел и глазом моргнуть, как его ослепило яркое сияние,  раз-
дался грохот, и везделет на миг замер, а через секунду они  почувствова-
ли, что летят в обратную сторону. Спутник скрылся из виду,  и  непонятно
было, какая сила потащила их назад.
   Как ни старался Петя, как ни нажимал на все рычаги и  педали,  ничего
не получалось - вперед они больше двигаться не могли.
   И сразу же в космосе поднялся страшный переполох: послышался рев, лай
и громоподобные голоса.
   Это всполошились планеты. Воинственный Марс грохотал своими латами  и
размахивал мечом; Венера заламывала руки и взывала о помощи; Малая  Мед-
ведица пряталась за спину Большой, а все созвездие Гончих  Псов  залива-
лось неистовым лаем... В этом не было ничего удивительного, так как  по-
добные катастрофы в космосе бывают не часто... Я вижу, вас удивляет: по-
чему лает созвездие Гончих Псов, почему Марс грохочет военными  доспеха-
ми?.. Откровенно говоря, поначалу я сам несколько удивлялся, но и  Непо-
седа, и Мякиш, и Нетак сумели меня убедить, что все было именно так.
   Они даже дали честное игрушечное слово, и я не мог им не поверить.
   К сожалению, Петя подтвердить этого не смог. От страха глаза его сами
собой закрылись, и он не видел, что происходило вокруг. Кроме того, нес-
мотря на всю свою самостоятельность, он не знал, что собой  представляют
Марс, Венера и всякие там небесные Медведицы и Псы.
   Но, поверьте, дело было не в этом. В те минуты для отважных путешест-
венников важнее было устранить причину "нетудаполета", как выразился Не-
так, и двигаться дальше, вперед.
   Отважный Непоседа тотчас же вызвался все наладить. Он попросил у Пети
веревку и, привязав ее к дверце везделета, вышел наружу.
   Вскоре все стало ясно. Оказывается, Петин везделет  зацепился  ластой
за одну из антенн спутника, и тот потащил его за собой по своей  орбите.
Внизу под ними все еще скакали Гончие Псы и продолжали лаять во все свои
космические глотки.
   Между прочим, говорят, что в это время многие земные телескопы  отме-
тили большой сдвиг созвездия Гончих Псов влево, а некоторые звездочеты и
вовсе потеряли их из виду.
   Однако нашим героям сейчас было не до звезд, хотя им, как  говорится,
до звезд было рукой подать.
   Было бы также неправдой утверждать, что Непоседа спокойно  разгуливал
по наружной части Петиного везделета. Нет, его изрядно трясло от  страха
и беспокойства за свою жизнь. Пружинки его  дрожали  и  звенели,  но,  к
счастью, никто из друзей этого не видел. Это немного успокаивало Непосе-
ду, но то, что он, как муха, мог преспокойно расхаживать вниз головой  и
никаким ветром его не сдувало, очень удивило его. Чтобы  убедиться,  что
это не сон, он отпускал веревку, но все оставалось  по-прежнему.  Больше
того, он пробовал отталкиваться, поджимать под себя ноги, отрывать их от
звездолета, но и тогда он продолжал как ни в чем не бывало лететь  рядом
с ним.
   Наконец Непоседа добрался до ласты,  которая  зацепилась  за  антенну
спутника. Медлить нельзя было, и он принялся расцеплять их. Но руки  его
от волнения так дрожали, что, конечно же, собственными силами он  ничего
сделать не мог.
   Спасительная мысль пришла неожиданно. Вся свора Гончих Псов продолжа-
ла гнаться за ними, и, если бы удалось как-то запрячь  их  и  погнать  в
другую сторону, спасение было бы обеспечено.
   Собаки храбрые, когда их боятся. Но стоит только начать на них насту-
пать, пугать, как они обращаются в бегство. В этом смысле небесные  Гон-
чие Псы ничем не отличались от земных  дворняг.  Непоседа,  конечно,  об
этом не думал. Просто он хотел найти в них точку опоры, чтобы  задержать
везделет, притормозить его.
   Дрожащими руками он раскрутил веревочное лассо и набросил его на гла-
варя своры. Дальше все произошло наилучшим образом. Псы завизжали,  под-
жали свои звездные хвосты и обратились в бегство, то есть повернули  на-
зад. Раздался скрежет, и Непоседа увидел, как освободившийся от  случай-
ного груза спутник рванулся вперед и, весело титикая, исчез  в  космосе.
Петин же везделет, увлекаемый необычной упряжкой, помчался в нужном нап-
равлении.
   Скоро Непоседа понял, что долго так продолжаться не может: Гончие Псы
приближались к своему законному месту в звездной системе и там, конечно,
должны были остановиться. Скорость движения была такой бешеной, что  Не-
поседа никак не мог сообразить, с чего начать отцепление. И вдруг на пу-
ти появилась широкая белая река, белая-белая как молоко. Гончие Псы лег-
ко перемахнули через ее волны, а везделет плюхнулся в реку,  и  движение
затормозилось. Непоседа подтянулся к ручке на дверце везделета,  отвязал
веревку, и та в мгновение ока исчезла в пространстве.
   Везделет спокойно закачался на белых сладких  волнах.  Да,  именно  -
сладких. В этом Непоседа убедился тут же. Чтобы утолить  жажду,  он  за-
черпнул ладошкой немного влаги из чудесной реки. Откуда ему было  знать,
что он первым в мире испил из Млечного Пути?..
   Теперь заработали ласты везделета, он стал на этот раз вездеплавом  и
поплыл по течению в глубь космоса.
   В кабине друзья встретили Непоседу как героя. И хотя никто не  кричал
ему "браво" и "ура", взгляды друзей красноречиво говорили о том, что  он
их спаситель.
 
 
   ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой рассказывав шея, отчего Непоседа стал певцом и
что представляет собой Млечный Путь
 
   Да, друзья, подвиги никому не даются легко! И порой по человеку,  со-
вершившему рискованное героическое дело, не заметишь, чего ему это  сти-
ло. Иногда от большого потрясения люди седеют, но  пружинки,  даже  если
они самые тоненькие, не волосы... Короче,  Непоседа  вернулся  в  кабину
точно таким же, каким вышел. Печальный след, который оставил ему подвиг,
был глубоко внутри, в организме, вернее, в механизме.
   Очутившись в молочной реке, Мякиш и Нетак поспешили  похлебать  этого
чуда. Они обнаружили в полу везделета небольшую щель и поочередно  прик-
ладывались к ней.
   - Свежее, сладкое! - причмокивая, сказал Мякиш и добавил: - Нам очень
повезло! Хорошо, что это молоко не в бутылках, а то наколотили б мы пол-
ный космос молочной посуды.
   А потом все вместе обратились к Пете:
   - Петя, попробуй молочка! Попробуй...
   Но как ни убеждали они Петю попробовать небесное молоко, тот  катего-
рически отказывался.
   - Вам-то что? - говорил он. - У вас глотки и желудки не настоящие,  а
у меня, во-первых, от сырого молока живот болит,  а  во-вторых,  в  этом
продукте, наверно, полно космической пыли. Не ровен час, еще  можно  ка-
кой-нибудь метеорит проглотить. Лучше уж я попользуюсь своими запасами.
   И он спокойно взял в рот соску, которой кончалась  резиновая  трубка,
приспособленная к термосу за его спиной.
   По этому поводу Мякиш сказал:
   - Петя самостоятельный, поэтому пьет из соски!
   Непоседа обиженно заворочался и с трудом произнес:
   - М... м-ог бы п... п... поп... пробовать... ать...
   Друзья удивленно переглянулись.
   - Что с тобой, Непоседа? - спросил Мякиш.
   - Не... зна-аю, - с трудом произнес тот.
   - Он правильно разговаривает, - проскрипел Нетак. - Так и надо!
   - Совсем не надо, ведь он же заикается, - сказал Мякиш.
   - За... за-аик... ик... каюсь, - беспомощно развел руками Непоседа.
   Так вот оно что! Вот какой след оставил ему подвиг!
   Докторам известны случаи, когда после большого испуга  дети  начинают
заикаться. Именно это и произошло с беднягой Непоседой.
   Мякиш сочувственно покачал головой и грустно сказал:
   - Как же ты теперь будешь болтать и тараторить? Непоседа ведь  должен
говорить быстро.
   - А я... я не... не смогу, - печально проспотыкался на слове  Непосе-
да, и в глазах его заблестели слезы.
   Мякиш оттолкнулся ногами от пола и, точно надувной шарик, подлетел  к
другу.
   - Не плачь, - сказал он ему. - Я, кажется, знаю средство от заикания.
   - А... а ч... что я должен де-елать? - с надеждой  в  голосе  спросил
Непоседа.
   - Ты должен петь! Если ты  захочешь  нам  чтонибудь  сказать,  сочини
быстренько стихотворение, придумай к нему  музыку  и  пропой.  Это  даже
очень интересно, - посоветовал Мякиш.
   - Про-о-опеть? - спросил Непоседа.
   - Ну да. Вот я, например, у тебя спрашиваю:
   Как ты себя чувствуешь, Часто ли капусту ешь? - пропел Мякиш.
   - И танцевать надо! - заявил Нетак.
   - Не надо! - махнул рукой Мякиш. - Пой, Непоседа, пой!
   И Непоседа попробовал. Он немножко призадумался, сочинил в уме стихи,
прокашлялся, как артист, и запел своим звонким голоском: -  За-заикаться
больше я не буду, Перемою дома всю посуду!
   - Какую посуду? Зачем она тебе? - спросил Мякиш. - Ты что, не в своей
тарелке?
   И Непоседа снова ответил ему песенкой: - Это я для рифмы взял посуду,
Можно было вставить и простуду...
   - Как, ты еще и просудился? - забеспокоился Мякиш. - Мало  того,  что
стал заикой, так еще и заболел?
   Непоседа замахал руками, завертел головой и запел во  всю  глотку:  -
Это твой рецепт такой хороший, Дайте мне, пожалуйста, галоши!..
   - Чепуха какая-то! - возмутился Мякиш. - Зачем тебе галоши?
   Но Непоседа не мог ему объяснить. Ведь он поступил  именно  так,  как
советовал Мякиш: в первой строчке стояли нужные слова, а вторую он  при-
думывал только для того, чтобы получилась песенка. Обращать на нее  вни-
мания не надо было. А Мякиш все время цеплялся за последнюю строчку.
   Наверное, это мог бы объяснить ему Петя, но Петя уже минут десять как
спал крепким и сладким сном. Он устал и очень переволновался.
   А вездеплав двигался все медленней и медленней,  что-то  мешало  ему.
Непоседа, Мякиш и Нетак прислушались к мотору. Двигатель работал  четко,
но почемуто гудел натужней, чем прежде.
   Тогда Мякиш посмотрел в окно, потом наморщил лоб и поднял палец.
   - Минуточку! - сказал он и бросился к дырочке, через которую они хле-
бали молоко из Млечного Пути.
   Поработав немного языком, он поднялся и сказал:
   - Ничего страшного: молоко кончилось - пошла простокваша.
   Однако призадумался, покачал головой и добавил:
   - Эге, братцы, ведь за простоквашей пойдет сметана, а за ней масло, и
тогда мы увязнем... Надо что-то предпринимать!
   Непоседа заволновался и, прыгнув Пете на плечо, пропел:
   - Просыпайся, просыпайся, Петя.
   А не то увязнем мы в диете!
   Нетак и Мякиш тоже принялись тормошить космонавта, но  тот  спал  ка-
ким-то сказочно крепким сном.
   - Что делать?! Что делать?! - с криком заметались по кабине все трое.
   Но отчаянный Нетак уперся деревянным лбом в иллюминатор, а  ногами  в
штурвал везделета и что было силы начал давить на него. Штурвал опустил-
ся вниз, и человечки почувствовали,  как  везделет  оторвался  от  млеч-
но-простоквашного пути и взмыл вверх. Затем перевалился на  правый  бок,
перелетел через эту реку и начал падать куда-то вниз. И сразу же  впере-
ди, буквально на глазах путешественников, начала расти звезда. С  каждой
минутой она становилась все больше и больше. Это грозило катастрофой.
   - Что ты натворил, Нетак! Теперь мы все погибнем! - ужаснулся Мякиш.
   А Непоседа жалобно пропел: - Не хочу я с жизнью расставаться. Я  сог-
ласен даже заикаться...
   Но в эту минуту от сильных толчков и неудобного  положения  проснулся
Петя. Он удивленно раскрыл глаза и жалобно залепетал:
   - Пожалуйста, пожалуйста, не ставьте мне двойки! Я назавтра выучу все
про Гончих Псов, про Млечный путь и отвечу вам на пятерку...
   Оказывается, ему снилось, что его вызвали к доске и спросили, что  он
знает о звездной системе. Петя во сне бодро отвечал учителю, что  Гончие
Псы - это весьма порядочные псы, что он лично с ними знаком и что они не
очень отличаются от наших земных собак, только совершенно дикие. По  по-
воду Млечного Пути он заявил, что эта молочная река постепенно переходит
в простоквашу, сметану и сливочное масло...
   Если бы такой ответ дали учителю Непоседа, Мякиш и Нетак, они,  может
быть, и заслужили отличные отметки. Но настоящему ученику больше  "двой-
ки" поставить нельзя было.
   Короче, Петя проснулся вовремя.
 
 
   ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой произойдет торжественная встреча путешествен-
ников на Большой Нетаке и первое знакомство с ее нетак-обитателями
 
   - Кто? Кто трогал штурвал? - сердито спросил Петя.
   Непоседа и Мякиш опустили головы. Они не были ябедами и не стали  вы-
давать товарища.
   Но Нетак и не думал скрывать своего поступка: он с  видом  победителя
поставил ногу на штурвал и заявил:
   - Кто же, как не я!
   - Так мы же теперь из-за тебя можем полететь не туда,  куда  надо!  -
возмутился Петя.
   - Ну и правильно, - спокойно сказал Нетак. Ведь  его  подвиги  всегда
приводили только к неприятностям.
   - Петя, а куда мы летим? - спросил Мякиш.
   Если бы Петя хорошо знал глобус или карту полушарий, он не сказал  бы
того, что сказал именно сейчас. Он посмотрел  на  приближающуюся  к  ним
планету и спокойно произнес:
   - Известно, куда летим. Обратно, на  Землю...  Все  путешествие  наше
пропало!
   Мякишу и Нетаку стало немножечко грустно, а Непоседа еще  больше  за-
волновался и пропел:
   - Не... не хочу домой лететь заикой.
   Я... я же путешественник великий!..
   Однако все было совсем не так. Планета была подозрительно мала, и  ее
материки и моря ничуть не походили на земные.  Мякиш  хотел  сказать  об
этом Пете, но передумал. Планета стремительно приближалась. Обратно  по-
ворачивать было поздно.
   Скоро на поверхности планеты появились какие-то шевеления.  Маленькие
существа, словно муравьи, метались группами по  земле  и  собирались  на
большом поле. Они поднимали над собой щитки и  полотнища  и  размахивали
ими. А спустя еще минуту до слуха путешественников донеслись крики и му-
зыка.
   Везделет начал приземляться.
   Когда они совершали третий круг над полем,  Петя  разглядел  огромный
транспарант, примерно такой, какие бывают  на  железнодорожных  станциях
при въезде в большие города. На нем синими буквами было написано:
   Планета БОЛЬШАЯ НЕГАКА.
   Под транспарантом стоял духовой оркестр. Музыканты, стараясь изо всех
сил, выдували из труб какуюто несусветную музыку.
   - Мы, кажется, открыли новое небесное тело, - сказал Петя.
   - Боюсь, что не так, - покачал головой Мякиш.
   - Нет так! - заявил Нетак.
   Наконец космонавты приземлились, вернее, принетакались. Тысячи  мест-
ных жителей окружили пришельцев Земли и нацелили на них свои фотоаппара-
ты.
   Когда же дверцы распахнулись и  путешественники  ступили  на  твердую
почву, воздух потрясли неистовые крики:
   - Привет нашему другу Нетаку!
   - Да здравствует Нетак!
   - Слава великому путешественнику Нетаку!
   - Да здравствует все, что не так!..
   Теперь-то уже все прояснилось. Великое торжество было вызвано появле-
нием на Большой Нетаке земного Нетака. Да, сомнений быть не могло:  ведь
местные жители как две капли воды походили на нашего  старого  знакомого
деревянного Нетака, только были сделаны из какого-то другого материала.
   Конечно, почести достались и остальным путешественникам, но они  были
ничтожно малы, чтобы о них стоило говорить.
   Объективы кинокамер и фотоаппаратов были нацелены в основном на Нета-
ка. А он стоял у везделета с важным видом, словно был знаменитым  футбо-
листом или киноактером.
   Оркестр продолжал греметь. Его музыка напоминала звуки, которые изда-
ет патефон, когда пластинку пускают в обратную сторону. А местные жители
то и дело хором чихали:
   - Ап-чхи! Ачхи!
   Нетрудно было догадаться, что это заменяло им возглас "ура".
   Вдруг толпа расступилась. Несколько местных нетаковцев притащили  не-
большую трибунку и установили ее против гостей. Потом один из них взошел
на нее и, подняв руку, объявил:
   - Слово для приветственной речи предоставляется почетному  гражданину
планеты, выдающемуся нетаковцу господину Нетактаку Наоборото!
   Толпа зачихала во все носы, и к  трибуне,  пробивая  локтями  дорогу,
стал продираться солидный нетаковец. По всему было видно, что он занимал
видный пост и пользовался всеобщим уважением. На его носу сидели большие
очки с розовыми стеклами, а между коленками он зажимал толстый портфель.
Ходить таким манером было очень неудобно, но знаменитый  житель  Большой
Нетаки, видимо, очень хорошо умел делать все не так, как полагается  де-
лать. Пока он продирался к трибуне, соотечественники лихо хлопали его по
плечам, а иные успевали ласково поддать коленкой.
   Деревянный Нетак сиял. Он то и дело толкал Непоседу и  Мякиша  и  ра-
достно скрипел:
   - Вот, учитесь, учитесь, как надо уважать старших!
   Но Непоседа и Мякиш только улыбались и пожимали плечами. То же  самое
делал и Петя.
   Наконец Нетактак Наоборото добрался до трибуны.  Полный  достоинства,
он вскочил на ее вершину и стал вверх ногами. Жители Большой Нетаки при-
тихли. Знаменитый нетаковец откашлялся и начал свою речь. Оратор он  был
отличный и жестикулировал ногами так, как иные не могли бы  это  сделать
руками. Однако то, что он говорил, Пете приходилось в уме переворачивать
наоборот, иначе пришлось бы либо обидеться, либо сразу удирать с  плане-
ты. А говорил он вот так и вот что:
   - Народ Большой Нетаки, на нашу планету с неба свалилась большая  ра-
достная беда! Нас посетили неуважаемые гости с другой планеты  во  главе
со знаменитым земным Нетаком!
   - Апчхи! Ачхи! - дружно зачихали нетаковцы...
   - Ну что?! - гордо проскрипел Нетак. - Правда  восторжествовала!  Те-
перь вы будете знать, с кем имеете дело! Будете знать, кто я такой!
   - Наш долг, - продолжал оратор, - доказать гостям, что Большая Нетака
- образец порядка и дисциплины во всей Вселенной! Наш девиз: "Только  не
так, только наоборот!"
   Нетаковцы возликовали, и в глубокоуважаемого оратора полетели  шапки,
галоши и тухлые помидоры. Они хором кричали:
   - Да здравствует славный Нетактак Наоборото!
   - Будь он неладен!
   - Напади на него коклюш, свинка, ангинка!
   А затем грянул гимн, который вместе со всеми пел и деревянный  Нетак.
Славься, славься все, что не так! Всякий, кто так, - нарушит ель и враг!
Правил не зная, живет наш народ, Славься же, славься наоборот!
   Гимн закончился тушем, и музыка его была подобна  скрежетанию  тысячи
ножей по тысяче кастрюль.
   Как только какофония закончилась, Нетактак Наоборото обратился к  пу-
тешественникам:
   - Недорогие гости, ваше падение на Большую Нетаку  будет  отмечено  в
книгах нашей истории самыми крупными кляксами  из  самых  невыливающихся
невыливаек. Добро пожаловать, вон к черту с нашей  планеты!  Каждый  наш
дом станет вашим домом, а ваша ракета станет нашей!..
   - Так я тебе ее и отдам! - сказал Петя и хотел самым искренним  обра-
зом швырнуть в оратора свой ботинок.
   - Наши окна для вас открыты, - продолжал Нетактак Наоборото,  подпры-
гивая на руках. - Милости просим, входите, влетайте, вкатывайтесь,  чтоб
вам ни дна ни покрышки!.. Сегодня у нас двойное торжество, ибо вы прибы-
ли в тот день, когда в нашей прекрасной столице Перевертайзо юные  нета-
ковцы будут проходить экзамен-испытание на звание полного Нетака. Вы  же
будете самыми недостойными гостями этого  великого  праздника!..  Прошу,
начинайте парад!
   Заскрипел, завизжал оркестр, замелькали белые флаги, усеянные черными
кляксами, и мимо гостей замаршировали колонны жителей Большой Нетаки.
   Пете на минуту показалось, что он находится на самой шумной переменке
в самой неорганизованной школе. Но это только на одну  минуту,  ибо  то,
что произошло дальше, не могло даже присниться его ближайшему другу  де-
ревянному Нетаку.
   Машины, которые предложили гостям местные власти, показались Пете по-
дозрительными. Они чадили, колеса делали восьмерки и визжали, оттого что
оси их были, наверное, годами не мазаны.
   Петя от имени своих друзей вежливо отказался от нетаковских  машин  и
заявил, что их везделет-вездеход превосходно ездит по любым дорогам.
   Радушные хозяева не возражали. Но, прежде  чем  наши  путешественники
вошли в свой вездеход, они подхватили Нетака на руки  и  начали  качать.
Толпа высоко подбрасывала его, дружно чихала и, когда  тот  падал  вниз,
почтительно расступалась. Нетак грохался на землю, радостно  улыбался  и
снова взлетал вверх.
   - Какое счастье, что он деревянный! - качая головой, шептал  Мякиш  и
отворачивался, когда его друг в очередной раз сталкивался с землей.
   Наконец гости уселись в кабину и во главе колонн нетаковцев двинулись
в столицу Перевертайзо.
 
 
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой описывается столица Перевертайзо и река  Са-
мописка, на берегу которой стоит этот город
 
   Скоро вдали показались какая-то темная река и горбатый мост.
   У самого берега Петя невольно остановил вездеход  и  начал  протирать
глаза.
   Неужели ему все это кажется? Ведь вода в реке была  темно-фиолетового
цвета, точь-в-точь как ученические чернила.
   - Что это значит? - спросил он, высовываясь из кабины.
   - Это река Самописка, - спокойно ответили  ему  маленькие  нетаковцы,
которые купались в реке и были точно такого же цвета, как вода в ней.
   - Но ведь она похожа на чернила!
   Подоспевший на своей чадящей машине Нетактак Наоборото объяснил Пете:
   - Совершенно верно - чернила. Это большое удобство! Во-первых, мы из-
бавили наших учеников от необходимости брызгаться чернилами в школе -  к
их услугам целая река; во-вторых, наши ученики бегают во время уроков  к
реке и макают в нее свои перья или заправляют самопишущие ручки.  И  все
это бесплатно, за счет городского правления.
   - Ну и ну! - покачал головой Петя и повел вездеход на мост.
   Однако ни одна из следовавших за ними колонн и не подумала воспользо-
ваться мостом: все они пошли вброд и на противоположном берегу вышли со-
вершенно перекрашенные.
   - Молодцы! Правильно пошли! - сказал Нетак.
   Но Петя, Непоседа и Мякиш молчали. Все это начинало надоедать, хоть и
любопытно было видеть, какие чудеса последуют дальше.
   Как только они выехали на противоположный берег, который был  началом
города, на них с диким лаем набросились кошки всех мастей.
   Нетактак Наоборото выпрыгнул из машины и, несмотря  на  всю  важность
своего положения, собственноручно стал разгонять  кошек,  покрикивая  на
них:
   - Ачу! Ачу! Пошли вон, добро пожаловать!..
   И путешественники въехали в столицу. Да, прекрасный город Перевертай-
зо представлял собой весьма необычную картину. О  нем  стоит  рассказать
поподробнее.
   Собственно говоря, на первый взгляд город был как город: дома, улицы,
скверы, люди... то есть нетаковцы. Жители планеты выглядели очень  свое-
образно. Рост и размеры их не зависели от возраста, а зависели от  того,
сколько в ком было упрямства. Много упрямства - большой нетаковец,  мало
упрямства - поменьше. Поэтому можно было встретить нетаковца размером  с
куклу и рядом увидеть упрямца-великана ростом  с  нормального  человека.
Другими качествами, кроме упрямства, они не обладали.
   В столице, как и на  всей  Большой  Нетаке,  все  делалось  наоборот.
Стрелки на часах двигались против хода часовых стрелок, да и сама плане-
та, оказывается, вращалась не в ту сторону... Петя это понял по  легкому
головокружению, которое не покидало его с момента посадки.  Короче,  по-
рядки в этом городе заставляли Петю только и делать, что удивляться.
   Заметив замешательство гостя, Нетактак Наоборото поспешил объяснить:
   - У нас очень порядочные беспорядки! Чувствуйте себя свободно  и  де-
лайте, что вам вздумается!
   А Петя слушал и читал объявления.
   "Нам все равно - можно лезть через окно!" И двери в домах были  зако-
лочены.
   "Не переходи улицу в положенном месте!" И пешеходы толпами ходили  по
мостовой.
   На кинотеатрах висели объявления: "Детям до шестнадцати - можно!"
   И сотни других, вроде "Сорить!", "Шуметь!", "Высовываться!.."
   Можете себе представить, какой невообразимый ералаш стоял  в  городе.
Машины не переставая гудели и каждую минуту сталкивались, у каждого дома
дрались мальчишки, а полиции не было видно...
   Впрочем, это не совсем так. Полиция была всюду на  месте.  Надо  было
только догадаться, что широкие стеклянные колпаки на  перекрестках  были
полицейскими постами. Если в нормальных городах эти колпаки узкие и сто-
ят вертикально, чтобы дежурный милиционер не мог прилечь и уснуть, то  в
Перевертайзо это все, естественно, было наоборот. Под широкими  стеклян-
ными колпаками стояли кровати, и на них мирно спали постовые.
   Петя не поверил своим глазам. Он остановил вездеход, вышел на улицу и
подошел вплотную к полицейскому посту. Следом за ним поспешили Непоседа,
Мякиш и Нетак. Они расплющили носы о стекло и убедились,  что  не  ошиб-
лись: на удобной широкой постели лежал  упитанный  нетаковец-постовой  и
храпел.
   В это время к ним подоспела машина  Нетактака  Наоборото.  Знаменитый
нетаковец подошел к ним на цыпочках и, приложив палец к губам, сказал:
   - Ш-ш-ш, не будите его, он на посту!
   - Но ведь в городе беспорядки! - не сдержал своего возмущения Петя.
   - У него - порядок, тишина. Колпак звуконепроницаемый! - объяснил Не-
тактак Наоборото. - У нас постовым и пожарником может быть  только  тот,
кто умеет проспать на одном боку двадцать четыре часа. Это очень  выгод-
ные профессии - никакой ответственности. В случае чего, у дежурного  оп-
равдание: "Не видел, спал".
   - Хорошо, когда полиция ничего не видит! улыбнулся земной Нетак и, не
скрывая своего одобрения, нежно погладил кусочек полицейской будки.
   Зато Непоседа весь дрожал и молчал. Он боялся, что от  возмущения  не
сможет ни заикаться, ни петь.
   Ну, а Мякиш по этому поводу выразился так:
   - Ничего не скажешь - хороша постелька! Широкая, мягкая. -  Он  потя-
нулся, зевнул и промурлыкал: - Я, пожалуй, мог бы здесь стать  начальни-
ком полиции. Работенка не пыльная...
   Петя тревожно покосился на Мякиша, махнул рукой и  поскорей  затолкал
своих друзей в кабину вездехода.
   Дальнейшая поездка по столице Перевертайзо ничего нового не принесла,
все продолжалось в том же духе. И совсем незачем пересказывать  то,  что
увидели наши путешественники. Достаточно представить себе город  и  уви-
деть его наоборот, чуть ли не вниз головой.
   Да, не случайно эта планета называлась Большая Нетака, а столица ее -
Перевертайзо.
   Время подходило к обеду, и путешественники направлялись к самой  зна-
менитой в столице столовой с очень приятным названием "Ешь как хочешь!".

 
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой описывается торжественный прием  в  столовой
под названием "Ешь как хочешь!", и важная беседа  между  Петей  и  госу-
дарственным деятелем Нетактаком Наоборото
 
   Знаменитая столичная столовая "Ешь как хочешь!" успокоила и обрадова-
ла путешественников. Название ее было правилом, а кто из ребят не мечта-
ет иногда о таком правиле? Во всяком случае, таких немало.
   Петя сам еще недавно устанавливал дома подобные порядки. Но там  при-
ходилось бороться с родителями, а здесь, пожалуйста, ешь как хочешь!..
   Столы в обеденном зале были накрыты. Гостей ожидали давно.
   На второе:
   На третье:
   Нетактак Наоборото сам лично пальцами снял пробы со всех блюд и  пох-
валил шеф-повара. Потом гостям подали меню. Петя не  мог  скрыть  своего
удовольствия и прочитал его вслух. Вот что там было написано:
   На десерт (для аппетита): МОРОЖЕНОЕ С ИЗЮМОМ
   На первое: КОМПОТ С НАПОЛЕОНОМ НАПОЛЕОН С КОМПОТОМ ТОРТ С КОМПОТОМ  И
НАПОЛЕОНОМ
   Посетители могут отказываться от супов и каш.
   - Очень здорово! - сказал Петя. - От супа сразу  отказываюсь,  я  уже
дома насупился. Что касается каши - я еще подумаю, может быть, не  отка-
жусь.
   То ли в нем заговорил голод, то ли воспоминания детства,  когда  его,
еще маменькиного и папенькиного сыночка, перекармливали и  перепичкивали
всякими вкусностями, но только он с грустью заявил:
   - Эх, жалко, что не захватил я свой ПУП!
   Эти слова заставили Нетактака Наоборото  и  шефповара  переглянуться.
Толстый шеф осмелился по этому поводу высказать следующее:
   - Уж на что мы, нетаковцы, ко всему привычный народ, а без пупа обой-
тись не можем. Жаль, что вы забыли его дома. Интересно бы взглянуть, ка-
кой он у вас?
   - Небольшой. Примерно, как стол, и работает от электричества.
   - Позвольте, пуп? - развел руками шеф-повар.
   - Ну да, ведь это машина. ПУП означает Полуавтомат  Усиленного  Пита-
ния. Он в разжеванном виде подает пищу в рот. Остается только  проглаты-
вать.
   У шеф-повара и Нетактака Наоборото от удивления глаза полезли на лоб.
   - Вот это да! - сказал шеф-повар и прикрыл ладошкой то место,  где  у
него был самый обыкновенный, не полуавтоматический пуп. - Как же это  вы
не захватили такое чудо с собой?!
   Петя почесал в затылке и не спеша ответил:
   - Да потому, что этот ПУП не такой, как у всех людей....
   - Как вы сказали? Не такой, как у всех? - перебил Нетактак Наоборото.
   - Да, не такой.
   - Так ведь это именно то, что нам нужно! - Он подпрыгнул от радости и
угодил в вазу с кремом.
   - Пожалуйста, я пришлю вам чертежи, как только заработает космическая
почта, - пообещал Петя.
   - А я потребую, чтобы издали правительственный указ. Пусть все жители
Большой Нетаки заменят свои обычные пупы на не такие, как у всех людей!
   - Пожалуйста, делайте что хотите, - махнул  рукой  Петя.  -  А  я  уж
как-нибудь сегодня справлюсь без ПУПа. - И он проглотил слюнки.
   - Справимся, справимся! - нерешительно мурлыкал Мякиш, шагая по  лип-
кому столу.
   Ничего удивительного не было в том, что стол был  липким  и  сладким:
ведь он весь был заставлен мороженым и наполеонами. Потому-то и мух было
очень много. Петя хотел прогнать  их,  но  вовремя  заметил  объявление:
БУДЬТЕ ВЗАИМНО ВЕЖЛИВЫ - НЕ ОБИЖАЙТЕ МУХ!
   И все же Петя хотел проявить свою аккуратность. Он спросил у хозяев:
   - Нельзя ли перед обедом помыть руки? Знаете,  в  дороге  запылились,
много космической пыли...
   - Это неважно! - улыбнулся Нетактак Наоборото. -  Значительно  важнее
помыться после обеда, чтобы не унести на себе казенных мух!
   - Ваши обычаи для нас закон! - сказал  Петя,  торопясь  приступить  к
обеду.
   Вскоре заработали языки, челюсти и пальцы.
   Через две минуты даже воздух в столовой стал липким.
   Нетактак Наоборото не слезал со стола. Он копошился в тортах и  моро-
женом, плавал в кастрюлях с компотом, выбирая для гостей лучшие яства.
   Нетак - самый почетный гость планеты - был усажен на вершину кремово-
го торта и торчал там как роза. Несколько раз он  порывался  сбежать  со
стола, но Нетактак Наоборото вежливо удерживал его на месте и  при  этом
нежно обмазывал кремом.
   Вскоре между Нетактаком Наоборото, главным уполномоченным по наоборот
делам и Петей состоялась деловая беседа. Возникла она легко и  непринуж-
денно, как-то сама собой, и от простых шуток и  любезностей  перешла  на
важные государственные вопросы.
   - Так, так! - первым начал Петя, отправляя в рот кусок наполеона.
   - Скорее, не так! - вежливо заметил Нетактак Наоборото.
   - Но все-таки так! - мягко не соглашался Петя.
   - Оно было бы так, если бы не не так!
   - Как так - не так?
   - Очень просто, не так! - повышал голос Наоборото. -  Поскольку,  так
сказать, видите ли, возможно, тем не менее и тому подобное.
   Петя вежливо разводил руками и твердил свое:
   - Но ведь у вас, уважаемый Наоборото, все не так!
   - Уф, наконец-то! - с облегчением отдувался гостеприимный  нетаковец.
- Я знал, что вы оцените наши порядки! Именно не так!
   - Так, так, - говорил Петя.
   - Нет, скорее, не так!..
   И все начиналось сначала. Таким образом обед прошел в дружеской  обс-
тановке, и обе договаривающиеся стороны достигли  соглашений  по  многим
вопросам.
   Первым отвалился от угощений Непоседа. Он вообще был неважным едоком,
а тут еще Нетактак Наоборото и шеф-повар портили ему аппетит своими  не-
такпожеланиями:
   - Ешьте, чтоб у вас животы лопнули!
   - Чтоб вам горько стало!
   - Ешьте, авось заболеете!..
   Соскочив к Пете на стул, Непоседа сердито пропел:
   - Когда все это кончится, - Нужна с повидлом пончица...
   - Мало тебе этого? - удивился Мякиш. - И,  вопервых,  не  пончица,  а
пончик! Пончиц не бывает даже на Большой Нетаке. А во-вторых,  меня  уже
тоже тошнит.
   Петя трудился честно, но в конце концов почувствовал,  что  от  такой
пищи к нему может вернуться самая неприятная  из  болезней  -  капризит.
Вспомнив о ней, он немедленно прекратил есть.
   Вдруг Нетактак Наоборото заволновался. Он спрыгнул на  пол  и  быстро
заговорил:
   - Ай-ай-ай! Я совсем забыл, что через  два  часа  начинается  великий
праздник! Я должен немедленно бежать на  столичный  стадион,  проверить,
все ли в полном беспорядке! А вы ешьте и уставайте, потом придете не ту-
да. Дорогу вам не покажет каждый...
   Последние слова он уже выкрикивал на ходу, убегая и оставляя на  полу
следы разноцветных кремов.
   - Пошли на воздух! - сказал Петя, отмахиваясь от казенных мух.
   - П-пошли, - тяжело отдуваясь, сказал Мякиш.
   - П-п-пошли! - радостно заикал Непоседа.
   И все вместе подумали: "Как бы нам больше никогда не попадать в  сто-
ловые "Ешь как хочешь!"".
   У выходного окна, пересчитывая своих друзей, Петя не увидел Нетака.
   - А где Нетак? - спросил он.
   - Что-то не видно, - развел руками Мякиш.
   Они бросились к столу, но ни в одном торте, ни в одном компоте  дере-
вянного упрямца не оказалось.
   - Все ясно, я знал, что он сбежит! - сердито махнул рукой Петя. - На-
до было его привязать. Он пропадет! Здесь что ни шаг - опасность!..
   - Положим, не все места так ужасны, - вдруг задумчиво произнес Мякиш.
   Петя тревожно посмотрел на Мякиша и сказал:
   - Ну, если уж и ты так думаешь, то мы сейчас же отправляемся обратно!
Довольно, нанетакались, чтоб им было пусто, этим наоборотам!
   Непоседа испуганно посмотрел на Петю, а Мякиш слезливо проканючил:
   - А нашего Нетака мы здесь оставим?
   - Оставим! Пусть знает как подводить коллектив!
   Непоседа от обиды не смог ничего проикать и зазвенел всеми  пружинка-
ми.
   - Не-ет, Петя! - решительно замотал головой Мякиш.  -  Это  нечестно!
Нетак тебя в беде не оставил, он бежал вместе  с  нами,  чтобы  починить
твой дырявый бензобак. А ты...
   - Что я?.. Я ничего, - смутился Петя. - Но пора же этому упрямцу  на-
конец стать самостоятельным!
   - Но ведь он пока только самосидетельный, - вздохнув, сказал Мякиш.
   - Какой?
   - Са-мо-си-де-тель-ный! - по складам повторил Мякиш.
   - Ага, ну конечно, - понимающе сказал Петя, хотя  в  действительности
не понял, что это значит.
   Непоседа дергался, дергался, наконец пропел: - Надо нам  обегать  всю
столицию, На ноги поставить всю полицию!..
   - На ноги поставить этих спящих барбосов нам не удастся, - сказал Пе-
тя. - А вот Перевертайзо перевернем вверх тормашками и отыщем нашего Не-
така.
   - А я все-таки попытаюсь договориться с полицией. Я найду с ними  об-
щий язык! - заявил Мякиш.
   - Ладно, - махнул рукой Петя. - Бегом на поиски! Через час встретимся
на этом месте.
   И они разбежались в разные стороны.
 
 
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой Петя и Непоседа попадают в образцово-показа-
тельный нетакинтернат
 
   Петя и Непоседа бежали так быстро, что скоро потеряли Мякиша из виду.
На улицах было очень шумно и оживленно. Жители Перевертайзо готовились к
великому празднику и не обращали внимания  на  знаменитых  пришельцев  с
другой планеты.
   По проспектам то и дело проходили колонны юных жителей  столицы.  Все
они держали путь на столичный стадион. И хотя марширующие очень походили
на пропавшего деревянного Нетака, Петя и Непоседа не решались  расстраи-
вать колонны идущих. Впрочем, его и не могло там быть. Марширующие выде-
лывали на ходу такие трюки и фортели, выкамаривали такое,  чего  еще  не
умел делать деревянный Нетак.
   На окраине города их остановили душераздирающие крики и свист,  кото-
рые неслись из-за высокого забора. На неструганых досках  большими  чер-
нильными буквами было написано: ОБРАЗЦОВО-ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ НЕТАКИНТЕРНАТ.
   Петя махнул рукой и хотел бежать дальше, но Непоседа схватил  его  за
штанину и пропел: - С... срочно надо здесь искать Нетака, В...  вот  она
зарыта где, собака! - Почему здесь? - удивился Петя.  И  Непоседа  снова
запел: - О... он хотел учиться обязательно, Чтобы тоже  стать  самостоя-
тельным!..
   - Вот оно что! - сказал Петя. - Ну, тогда, конечно, пойдем.
   И они перелезли через забор, потому что ни ворот, ни калитки нигде не
было.
   Видимо, в нетакинтернате была большая перемена. Двор кишел  учениками
разного калибра. Они так были увлечены своими играми, что не сразу заме-
тили гостей.
   То, что своими собственными глазами увидели Петя и Непоседа, застави-
ло их замереть и прижаться к забору.
   Половина учеников играла в чехарду. Они прыгали через учителей, и ес-
ли какой-нибудь учитель не выдерживал скакуна и падал, то самый  отчаян-
ный нетаковец давал ему десять щелчков в лоб.
   Другая половина учащихся стреляла из рогаток в окна.
   Не успел Петя отереть со лба холодный пот, как их  заметили  ученики.
Сотни глоток радостно заорали и заулюлюкали, и из сотен рогаток в гостей
полетели крупные голыши.
   Тотчас же к ним подбежал солидный крупный нетаковец. Это был директор
образцово-показательного нетакинтерната. Он же был и заслуженным  учите-
лем планеты. Об этом свидетельствовал знак на его груди:  орден  невыли-
вайки с двумя мухами - высшая награда.
   - Безобразие! - сказал Петя, заслоняясь от метких выстрелов.
   Но директор радушно улыбнулся и заявил:
   - Что вы, что вы, у вас нет основания обижаться на моих учеников: они
стреляют в вас отборнейшими камнями. У нас не каждый гость удостаивается
такой чести.
   К сожалению, я сам не успел в вас выстрелить, но, надеюсь, на  первый
раз вы меня простите... Честное слово, я больше не буду! - смущенно  за-
кончил директор.
   К счастью, в это время прозвенел  звонок,  и  стрельба  прекратилась.
Ученики лихо стали запрыгивать в окна своих классов, а директор сказал:
   - Надеюсь, вы не откажетесь посетить  урок  в  нашем  нетакинтернате.
Пойдемте со мной, я поведу вас в лучший класс!
   Петя немедленно хотел отказаться, но вспомнил, что ведь  надо  искать
Нетака. И, откровенно говоря, его очень интересовало, как в таком интер-
нате проходит обучение. Непоседа же успел обегать всю территорию и сооб-
щить Пете, что среди учеников, которые хулиганили во дворе, их Нетака не
было.
   - Хорошо, мы пойдем на урок, - сказал Петя директору. - Только прика-
жите ученикам не оказывать больше нам таких почестей.
   - Ни в коем случае, это против наших правил. На уроках в гостей поло-
жено брызгать чернилами, а не стрелять из рогаток.
   - И этого, пожалуйста, не надо, - попросил Петя.
   - Хорошо. Ради вас мы пойдем на это. Я прикажу, - пообещал директор и
повел гостей к учебному зданию.
   По дороге Петя шепнул Непоседе, чтобы тот заглянул во  все  классы  и
поискал в них Нетака. Непоседа кивнул головой и первым прошмыгнул в  ин-
тернат.
   В учебном корпусе коридоры были узенькими и низкими. Маленькими  ока-
зались и классы, потому что юные нетаковцы были  маленького  роста  и  в
больших помещениях не нуждались.
   Как только Петя и директор вошли в один из классов, ученики-нетаковцы
дружно встали на головы. То же самое сделал учитель  на  своей  кафедре.
Петя спросил у директора, не нужно ли ему проделать это приветствие.
   - Нет, - ответил тот. - Чего доброго, вы ногами проломаете потолок. -
И тут же сообщит: - Здесь сейчас будет урок чтения.  Это  очень  сложный
предмет!
   "Почему сложный? - удивленно подумал Петя. - У нас дети еще до  школы
начинают читать". Однако скоро он убедился, что директор был прав.
   Солидный руководитель нетакинтерната сел на пол и пригласил Петю уст-
роиться рядом. Петя поблагодарил за любезность и сел по-турецки,  скрес-
тив под собой ноги.
   В классе стоял неимоверный шум. Парты хлопали крышками  и  ездили  по
полу, словно заводные сани. Петя сам был не из дисциплинированных учени-
ков, но сейчас ему хотелось подбежать к одному-другому нетаковцу и приз-
вать к порядку. Еще минута, и он так поступил бы, но учитель, ловко  ла-
вируя между разъезжающими партами, подошел к  нему  и,  вручив  учебник,
сказал:
   - Мы будем читать рассказ на первой странице, вот этот. - И он  ткнул
пальцем в название.
   - "Мальчик и Кабан", - прочитал про себя Петя.
   Потом учитель остановил одну парту и, щелкнув в лоб вертлявого учени-
ка, приказал ему:
   - Читай, Нетачок, и не посрами меня перед гостем и директором.
   Нетачок встал и бойко прочитал:
   - "Кичьлам и набак".
   - Молодчина! - улыбнулся директор. - Правильно!
   Петя начал искать на странице такие слова, но не нашел. Такого там  и
в помине не было. Только название рассказа чем-то напоминало прочитанное
учеником, но чем - Петя понять не мог.
   А ученик бойко продолжал:
   - "Набак лажел в ежул, а кичьлам леш в улокш".
   В действительности же в первой строчке рассказа черным по белому было
написано: "Кабан лежал в луже, а мальчик шел в школу".
   - Это же не верно, - не удержался Петя.
   - Конечно, не верно! - согласился директор. - В рассказе что-то пере-
путано. Всякий уважающий себя ученик должен лежать в луже, а кабан - хо-
дить в школу!
   Петя на минуту зажмурил  глаза  и  представил  себе  эту  картину.  В
большой чернильной луже лежал мальчик, болтал ногами и хрюкал, а кабан с
ранцем на спине торопился в школу.
   - Тьфу, - негромко произнес Петя и подавил в себе усмешку. Он уже до-
гадался, в чем заключалась мудрость нетакчтения в  этом  нетакинтернате:
ученики должны были читать слова наоборот.
   Петя больше не следил за содержанием рассказа: надоело переворачивать
слова наизнанку. К счастью, история была короткой. Рассказ кончался сло-
вами:
   "Кабан стал знаменитым ученым".
   Ученик же прочитал:
   - "Набак дате мытинеманз мынечу".
   На что учитель заметил:
   - Молодец, из тебя тоже выйдет хороший набак!
   Петино терпение лопнуло. Он и слушать больше такого не мог, и боялся,
чтобы проводы не были такими же торжественными,  как  встреча.  Ведь  на
партах наизготовку лежали рогатки.
   Тогда он пустил в ход испытанный школьный метод.  Он  поднял  руку  и
попросил слова.
   - Что желает сказать наш гость? - спросил учитель.
   - Я ничего не желаю сказать, - ответил Петя. - Я только желаю на  ми-
нуточку выйти.
   - Куда? - вместе спросили директор и учитель.
   И тогда Петя взялся за живот и скрючился.
   - А-а, пожалуйста, пожалуйста, хоть на целый час! - разрешил догадли-
вый директор и любезно открыл ему двери.
   В коридоре Петя сразу же столкнулся с Непоседой. Тот печально  развел
руками-пружинками и пропел ему, что Нетака нигде обнаружить не смог.
   - Чертов деревянный упрямец! - выругался Петя и сказал: - Давай,  Не-
поседа, скорей уносить отсюда ноги, иначе прозвонит звонок и нас  начнут
торжественно провожать! Бежим прямо к столовой. Может  быть,  Мякиш  уже
отыскал Нетака.
   И, перепрыгнув через ворота нетакинтерната, знакомой дорогой они  по-
бежали к столовой.
 
 
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой обнаруживается пропавший без вести. Мякиш
 
   Возле столовой "Ешь как хочешь!" было тихо.  Вездеход-везделет  стоял
невредимым, но Мякиша не было.
   - Вот беда! - сказал Петя. - Теперь и этот пропал.  Что  же  нам  де-
лать?.. Придется Мякиша подождать.
   Но Непоседа взволнованно зазвенел своими пружинками и пропел:
   - Э... этак будем ждать его до ночи, Надо заглянуть нам  в  "Ешь  как
хочешь!"
   - Верно, - согласился Петя. - Этот обжора может преспокойно угощаться
в столовой и толковать с шеф-поваром о моем ПУПе...
   Но ни в кухне, ни в столовой Мякиша не оказалось.
   - А-а! - спохватился Петя. - Все понятно! Непоседа, за мной!  -  ско-
мандовал Петя, и оба побежали к зданию столичной полиции, которое возвы-
шалось на главной площади Перевертайзо.
   Только теперь он понял, что Мякиш неспроста завидовал работе перевер-
тайзовских полицейских, которые только и делали, что спали на своих пос-
тах. Конечно же, пластилиновый ленивиц о лучшей должности и не мечтал...
   Скоро они очутились возле столичной полиции. Вокруг здания  и  внутри
было тихо и спокойно, словно в городе уже сто лет не было никаких проис-
шествий и безобразий.
   - Кто вам не нужен? - спросил их у дверей сонный полицейский.
   - Ты нам не нужен, - ответил Петя. - Нам нужен  пластилиновый  Мякиш,
наш четвертый друг.
   У дверей начали собираться проснувшиеся от  шума  разные  полицейские
чины. Они зевали, потягивались и возмущались  поведением  незваных  при-
шельцев:
   - Вы оторвали нас от важных... подушек!
   - Что за новые порядки!
   - Шумите в стороне!
   - Вы мешаете работать нашему начальству! - ворчали  сонные  полицейс-
кие.
   Но Петя решительно заявил:
   - Отдавайте нам нашего Мякиша!
   - Нет у нас никакого Нетакиша!
   - Нет, есть!
   - Нет, нет!
   - Я буду жаловаться властям!
   - Пожалуйста! - обрадовались полицейские и выволокли  огромную  книгу
жалоб. - Чем больше на нас жалоб, тем лучше.
   В эту минуту из здания полиции выкатился радостный Непоседа и жестами
стал звать Петю за собой, обратно в  помещение.  Растолкав  полицейских,
Петя побежал вверх по лестнице. В коридоре с длинной  ковровой  дорожкой
он остановился и прислушался.
   Во всем здании воздух был густым от храпа и дрожал как холодец. Хоте-
лось разгребать его руками. Немного тише было  возле  кабинета  главного
начальника.
   Здесь не разрешали громко храпеть, чтобы не отрывать руководителя  от
сна.
   Петя решительно распахнул дверь кабинета, и  все  сразу  прояснилось.
Под сверкающим стеклянным колпаком на шикарной министерской кровати  но-
гами на подушке спал Мякиш.
   Непоседа взял такой большой разгон, что не смог притормозить у колпа-
ка и стукнулся прямо о стекло.
   Дзинь-передзинь!.. - зазвенело по всему зданию, и  колпак  рассыпался
на мелкие осколки. Петя немедленно стащил Мякиша с постели, сунул его за
пазуху и помчался вниз по лестницам. Непоседа летел вслед за ним.
   Через минуту весь город знал, что украли нового начальника полиции.
   Пробежав два квартала, Петя остановился.
   - Зачем ты это сделал? - спросил он Мякиша, вытряхивая из него остат-
ки сна. - Зачем ты побежал в полицию?
   - У меня на это было много причин, - зевая, ответил Мякиш. -  Во-пер-
вых, я в полиции выяснил, что наш Нетак пошел на стадион.
   - И ты не побежал за ним?!
   - Я не мог. Потому что, во-вторых, мне предложили должность начальни-
ка полиции и я должен был занять эту должность и немедленно приступить к
исполнению служебных обязанностей.
   - Но ты же спал, как сурок.
   - Спал, - согласился Мякиш. - А ты видел, Петя,  какая  у  меня  была
кровать? Мечта, магнит!
   - Все равно ты должен был сперва бежать за Нетаком, ты должен был се-
бя побороть!
   - А меня поборола кровать. Она оказалась сильнее...
   - Да что с тобой, соней эдаким, говорить! - махнул рукой Петя. - Сей-
час же бежим на стадион! Вперед!
 
 
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, в которой описывается великий праздник на стадио-
не Перевертайзо и рассказывается, где и как был найден Нетак
 
   По всему городу, словно ветер, носились звуки духовых оркестров. Кри-
ки "ачхи" долетали до других планет. И все эти звуки неслись со  столич-
ного стадиона, в чаше которого разместилось почти все население Перевер-
тайзо. Жители столицы сидели один на другом,  на  одном  лежачем  сидело
трое. Разобрать, где чьи руки и ноги, было невозможно. На  любом  рынке,
на любой толкучке было в тысячу раз больше порядка, чем  на  перевертай-
зовском стадионе.
   "Не потерять бы мне здесь Непоседу и Мякиша!" - подумал Петя,  ни  на
секунду не выпуская из виду своих малышей.
   Непоседа и Мякиш, в свою очередь, боялись оторваться от Пети, поэтому
каждую минуту хватались за его штанины.
   Когда же в воротах стадиона их втянуло в поток  идущих  и  закружило,
словно в водовороте, Петя больше не стал раздумывать: он схватил Непосе-
ду и Мякиша и затолкал их в свои карманы. Дальше он шел по течению, куда
несла его река колючих, твердых, угловатых нетаковцев. Кое-где  приходи-
лось, в полном смысле слова, ходить по головам,  и  Петя  с  содроганием
слушал, как хрустят под его башмаками твердые упрямцы. Однако  ни  одной
жалобы он от них не услышал. Видимо, хождение по головам здесь было тоже
делом обычным и, главное, безболезненным.
   Неизвестно, чем бы закончилось для гостей хождение по стадиону,  если
бы перед ними неожиданно не вырос почетный гражданин  Большой  Нетаки  -
сам Нетактак Наоборото. Разбросав навалившихся на  него  соотечественни-
ков, он поднялся и, расставив руки, воскликнул:
   - Кого я вижу! Неуважаемые гости, для вас приготовлена особая ложа! -
И он указал на десятиместную ложу, в которой  стояло,  лежало  и  сидело
больше сотни нетаковцев.
   Орудуя руками и ногами, Нетактак Наоборото мигом очистил ложу и  вта-
щил туда гостей. Теперь Петя спокойно мог разглядеть все, что происходи-
ло на поле. Непоседа и Мякиш выползли из Петиных карманов и удобно  уст-
роились на его коленях.
   Посреди поля стояла большая печь, по форме напоминавшая огромную  бу-
тылку. В ней на машинах и тачках подвозили дрова и уголь, а из  ее  тру-
бы-горлышка к небу поднимался курчавый столб дыма.
   - Что ж это они, печь их будут? - спросил Петя, показывая на  колонны
юных нетаковцев.
   - Зачем печь? Закалять! Все они пройдут в этой печи закалку,  и  тот,
кто не сгорит, получит диплом и звание полного нетаковца.
   Петя ничего не ответил и только почесал затылок.  Нетактак  Наоборото
начал нервничать и ерзать на стуле.
   - Все не так! Все неправильно делают! - ворчал он. -  Надо  побольше,
побольше дров класть! - Наконец  он  не  выдержал  и,  перескочив  через
барьер ложи, побежал на поле.
   Там он, не задумываясь, вскочил в печь. Оттуда полетели искры,  а  за
ними выбежал и он сам. Растолкав кочегаров, Нетактак  Наоборото  схватил
лопату и яростно стал забрасывать в печь уголь.
   Непоседа, который вертелся на Петином правом колене, всплеснул своими
ладошками и грустно пропел:
   - Как же мы Нетака здесь отыщем, Если тут нетаков этих тыщи?!
   - Не знаю как, а только бегите и ищите! - приказал Петя и столкнул  с
колен своих маленьких друзей.
   Непоседа и Мякиш тотчас же затерялись в кишащем море нетаковцев.
   Между тем колонны, выстроившись по росту, приближавшись  к  печке-бу-
тылке. Оркестры замолкли в ожидании торжественной процедуры. Успокоились
и нетаковцы: замерли, замолчали.
   Чумазый, перемазанный углем Нетактак Наоборото  выбежал  на  середину
поля и заорал:
   - Внимание, внимание! Великое торжество  начинается!  Жители  Большой
Нетаки, сегодня наша планета получит сотни новых полноценных нетаковцев,
которые в огне не горят и смогут устоять перед любым правилом и законом,
исполнив его, как полагается, наоборот! Да здравствует новое пополнение!
Да здравствует все, что наоборот!
   Трибуны стадиона задрожали от мощного чихания. Грянули оркестры, и из
тысячи глоток вырвались слова гимна:
   Славься, славься все, что не так!
   Всякий, кто так, - нарушитель и враг!
   Правил не зная, живет наш народ,
   Славься же, славься наоборот!
   Только теперь Нетактак Наоборото покинул поле стадиона  и  побежал  к
своей ложе.
   Колонны юных нетаковцев помаршировали прямо в  открытую  пасть  печи.
Дым из трубы повалил, как из домны, а из противоположного отверстия печи
начали появляться уже закаленные нетаковцы - полные нетаки. Они  выкаты-
вались, как испеченная картошка: почерневшие, дымящиеся, покрытые  сине-
ватой окалиной. Сталкиваясь друг с другом, они издавали звон, как перво-
сортная сталь, и долго еще над их головами вился дымок. Важные чиновники
тут же вручали им дипломы, напечатанные на металлических  листах.  Такой
диплом не рвался, не мялся и не ржавел.
   Петя уже давно перестал наблюдать за этим зрелищем. Глаза  его  прис-
тально разглядывали тесные ряды стадиона, пытаясь  отыскать  Непоседу  и
Мякиша. Но разве можно в такой гуще увидать маленьких  человечков?  Петя
уже стал волноваться, как вдруг в одном из проходов поднялась  сутолока.
Кто-то кого-то тащил вверх прямо к его  ложе.  Вскоре  Петя  все  понял.
"Ура!" - чуть было не закричал он. Непоседа и Мякиш тащили к  нему  упи-
равшегося Нетака. Через минуту все трое были у его  ног.  Упрямец  Нетак
продолжал вырываться и даже виду не подавал, что знает Петю и своих ста-
рых друзей, Непоседу и Мякиша. Он выкручивал им  руки  и  не  переставая
трещал:
   - Так-так, не так! Так-так, не так!
   Петя хотел помочь друзьям. Он протянул к  упрямцу  руки,  но  тут  же
воскликнул:
   - Кого вы притащили?! Это же совсем не наш Нетак! Неужели вы этого не
заметили?
   Непоседа грустно посмотрел на свои длинные руки и прозвякал: -  Ра...
растянул мне, гадкий, все пружинки, Мне не обойтись уж без починки!
   Мякиш с трудом отцепился от трескучего нетаковца и промямлил:
   - А мне он вон сколько вмятин оставил...
   Почувствовав свободу, трескучий  нетаковец  перескочил  через  барьер
трибуны и покатился вниз прямо по головам своих соотечественников.
   Непоседа и Мякиш сразу приуныли. Нетактак Наоборото ни разу не взгля-
нул в сторону своих гостей. Он внимательно наблюдал за процедурой закал-
ки юных нетаковцев и не переставая  ел  мороженое:  сливочное,  пломбир,
фруктовое. Как только он долизывал порцию, ему тут же, прямо  под  язык,
подсовывали другую.
   - Что же вы расселись?! - возмущенно сказал Петя Непоседе и Мякишу. -
Бегите снова искать!
   - Мы больше не можем, - сказал Мякиш. - Если они увидят, что мы укра-
ли еще одного нетаковца, нас разорвут на части. Мы и так чудом уцелели.
   - Ага, м-мага! - промычал заика Непоседа.
   - А я знаю, что делать! - сказал Петя, снимая с себя  куртку.  -  Вот
возьмите ее и как только найдете нашего Нетака, накрывайте и, как в меш-
ке, тащите сюда. Никто не узнает, кого вы тащите.
   - Отличная мысль! - прошамкал Мякиш и взялся за один рукав куртки.
   Непоседа схватился за второй, и они поволокли ее вниз по проходу.
   На этот раз Пете долго ждать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как
Непоседа и Мякиш притащили Петину куртку. Она дрыгалась, точно живая,  и
норовила вырваться из рук Непоседы и Мякиша. Не видя, кого  тащат  чело-
вечки, нетаковцы даже помогали им.
   - Молодцы! - похвалил друзей Петя. - Надеюсь, теперь-то вы  не  ошиб-
лись?
   - Не... нет! - сказал Непоседа и, глядя на Петю, пропел:
   - Са... сам вскочил он в куртку, между прочим.
   По тебе соскучился он очень!
   - И по нас, - утомленно зевая, сказал Мякиш.
   Петя засунул руку под куртку, как это делают фотографы, заряжая фото-
аппарат, но с криком "ай!" сразу же выдернул ее.
   - Ай, ай, горячо! Смотрите, моя куртка дымится!..
   Куртка тотчас же развернулась, и вместе с дымом из нее вывалился  го-
рячий нетаковец, только что прошедший торжественное испытание.
   - Эх, вы! - безнадежно махнув рукой, сказал раздосадованный  Петя.  -
Снова не того притащили!
   - Та... так никто же его не звал.
   - Са... сам он в куртку забежал, - пропел Непоседа.
   - Ну да, - вздохнул Мякиш. - От такого испытания не только  в  куртку
забежишь, а и в речку прыгнешь...
   Петя не выдержал и, повернувшись к Нетактаку Наоборото, сказал:
   - Это же безобразие! У нас сбежал один человечек, а ваша полиция  па-
лец о палец не ударила. Сонные мухи у вас, а не полицейские!
   - Да-а, - самодовольно протянул Нетактак Наоборото, выковыривая  язы-
ком изюминку из пломбира. - Мои полицейские, когда не надо,  очень  бди-
тельно спят.
   - Но ведь этот человечек - гражданин другой планеты, он не имеет пра-
ва оставаться здесь! - возмутился Петя.
   - Почему же, у нас свободная планета: кто хочет, пусть  остается.  Мы
можем всякому дать прибежище, только умел бы он ходить на голове  и  де-
лать все наоборот...
   Разговор этот не закончился, потому что Непоседа и  Мякиш  вдруг  ра-
достно вскрикнули и кубарем покатились вниз, прямо на поле стадиона. По-
том они во весь дух побежали к печи, в которую заходил уже последний не-
таковец.
   Петя заметил, как вслед за этим последним отчаянно  бросился  в  печь
Непоседа и через секунду вытащил из нее наполовину  обуглившегося  нета-
ковца.
   Петя понял: на этот раз Непоседа и Мякиш не ошиблись. Он не стал  до-
жидаться, пока притащат в ложу беглеца, и сам побежал друзьям навстречу.
   - Вперед! За мной! - приказал он подбежавшим к нему человечкам и  на-
чал проталкиваться к выходу, расчищая для них дорогу.
   К счастью, торжество кончилось, зрители были очень возбуждены, и ник-
то не обращал на них внимания. Над стадионом стояли тучи серого дыма,  а
рядом с бегущими друзьями все время попахивало обугленным  деревом.  Это
было явным доказательством, что теперь с ними был именно  деревянный,  а
не какой-нибудь другой Нетак. Сначала его не приходилось тащить, он  сам
бежал как от огня. И это было именно так.
   Спустя несколько минут весь экипаж был возле своего  вездехода-везде-
лета. Еще через минуту все сидели в кабине. Петя включил мотор, и ракета
легко и стремительно оторвалась от планеты. В космосе она тоже очутилась
легко: мотору помогала какая-то непонятная сила.
   Оказывается, Большая Нетака не имела притяжения. Здесь даже это явле-
ние происходило наоборот. Все правильное и хорошее отлетало  от  Большой
Нетаки как горох от стенки.
 
 
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой продолжается полет и Непоседа  перестает
петь песни
 
   За окнами везделета стояла густая синева. Только вдали, словно сквозь
дырки в темном театральном занавесе, сверкали яркие, лучистые звезды.
   О том, как это было красиво, знали только знаменитые герои-космонавты
и наши путешественники, которые продолжали свой групповой полет по прос-
торам еще никем не изведанной Галактики. По пути  им  встречались  новые
сказочные созвездия. Друзья тут же присваивали  им  названия.  Например,
группу звезд, напоминавшую большую перину, с разрешения Пети Мякиш  наз-
вал Созвездием Пуховой Перины. Звезду, которая то исчезала,  то  появля-
лась, причем каждый раз  в  новом  месте,  назвали  Непоседой.  А  самой
большой и яркой звезде, отливавшейся чернильным фиолетовым цветом, реше-
нием всего экипажа было присвоено название Звезды Пети  Малина.  И  если
когда-нибудь в астрономическом атласе вам  встретится  звезда  под  этим
названием, то вы смело можете всем заявить, что отлично знаете ее перво-
открывателя. Это был именно Петя Малин, бывший Мамин-Папин.
   Моторы работали четко, невесомость уже нисколько не беспокоила  путе-
шественников, и весь полет, как говорят космонавты, протекал нормально.
   Да, если б сейчас в кабине везделета не пахло  обгорелой  головешкой,
можно было бы подумать, что у наших путешественников не было  столкнове-
ния с планетой Большая Нетака. Единственным доказательством их  пребыва-
ния на этой наоборот-планете был Нетак. Он сидел почерневший, с обгорев-
шими стружками-волосами, и никто не собирался даже стереть с него  сажу.
Таким друзья решили доставить его на землю.
   Откровенно говоря, у всего экипажа после этого визита остался  непри-
ятный осадок, даже у самого Нетака. Именно об этом подумали  сейчас  все
четверо. Словно по команде, посмотрели друзья на пострадавшего товарища,
а он и головы от стыда поднять не может, не то что в глаза посмотреть.
   Петя как командир экипажа высказался первым:
   - Ну что, Нетак, может быть, снова хочешь на Большую Нетаку?
   Если бы Нетак не был Нетаком, он бы с радостью закричал: "Нет, не хо-
чу!" Но ведь он остался Нетаком, деревянным упрямцем,  поэтому  смолчал,
хотя по всему его виду было понятно, что теперь его туда даже калачом не
заманишь.
   А Петя продолжал:
   - На всех на вас одно средство есть...
   - Какое? - хором спросили Непоседа и Мякиш.
   - Горячая печь! Вот какое!
   Теперь пришла очередь смутиться Мякишу. Конечно, все  помнят,  что  и
он, пластилиновый лентяй, чуть не расплавился в кондитерской печи  из-за
своей беспробудной лени.
   И все же Мякиш попытался чуточку оправдаться.
   - Так ведь я, - промямлил он, - случайно туда  попал,  а  Нетак  сам,
добровольно в печь полез.
   - Потому он и упрямец Нетак. Каждый в беду посвоему лезет. У кого ка-
кой характер...
   - А вот я молодец! - совершенно не заикаясь, с  гордостью  воскликнул
Непоседа.
   Все дружно обернулись в сторону Непоседы. Даже Нетак  забыл  о  своем
несчастье и тоже удивленно выпучил глаза на своего друга-пружинку.
   Непоседа не унимался. Он летал по кабине и кричал своим чистым, звон-
ким голоском:
   - Молодец! Молодец! Я молодец, я в печь не попадал!
   - Подожди, не спеши, может, и твоя очередь еще придет. Но я слышу, ты
совсем перестал заикаться! - сказал Петя.
   - Перестал! Совсем перестал! - звенел Непоседа.
   - Э-эх, - вздохнул Мякиш. - Это и хорошо и плохо.
   - Почему плохо? - замер в воздухе Непоседа и с  обидой  посмотрел  на
пластилинового друга.
   - Потому что теперь нам никто не будет песенки петь. Все-таки с твои-
ми глупыми песнями как-то веселей было.
   - Чепуха! - вмешался в разговор Петя. - Ты, Непоседа, лучше расскажи,
отчего ты перестал заикаться?
   - От того, от чего и начал. От испуга.
   - Когда же это случилось? Что-то я не заметил, когда ты испугался,  -
развел руками Петя.
   - Я и сам не заметил - некогда было. Но, думается, это случилось тог-
да, когда я за Нетаком в печь прыгнул. Все-таки мне не каждый день  при-
ходится это делать. Страшноватая работа. Дух захватило, и  все  заикалки
из меня, словно семечки, высыпались.
   - М-да, - протянул Мякиш. - Значит, верно говорят: клин клином  выши-
бают!
   Друзья обрадовались, что Непоседа излечился от  противного  заикания.
По этому поводу начались разные рассуждения.
   Мякиш заявил:
   - Когда человек заикается, его ни с кем не перепутаешь. Не все же так
разговаривают. Вот, скажем, заблудился в городе ребенок, родители придут
в милицию и скажут: "Моего ребенка сразу найдете,  он  заика".  Приведет
постовой в милицию десяток заик, и мама сразу своего отыщет. Значит, это
не так уж плохо.
   Тут и Нетак пожелал высказать свое мнение. Он сказал:
   - Так все должны разговаривать, а то противно,  когда  гладко  болта-
ют...
   - И вовсе не в этом дело, - перебил его Петя. - Я тоже думаю, что за-
икой иногда быть полезно.
   - Это в каком же случае? - спросил Мякиш.
   - Ну, например, когда тебя учитель к доске вызывает. Ты выйдешь, учи-
тель   задаст   вопрос,   а   ты    ему:    "Пп-преж-ж-жд-де    ч-ч-ем-м
с-с-ска-ка-зать-ть о  г-г-глаго-голе,  не-не-необходи-мо-мо..."  Учитель
махнет рукой и скажет: "Довольно, садись на место". И поставит  троечку.
Жалко ему будет мучить бедного заику.
   - Нет, нет! Вы меня больше не уговорите! - запротестовал Непоседа. Он
решил, что друзья его убеждают снова стать заикой. - Если вам  нравится,
можете сами заикаться. Надоели мне эти песни: не хочу я по всякому пово-
ду выдумывать стишки и музыку. Попробовал бы  ты.  Мякиш,  день  и  ночь
петь... Подумаешь, ему скучно без песен!.. И не хочу теряться и в  мили-
цию попадать, и не хочу быть учеником-заикой... Так что и  заикаться  об
этом не смейте!..
   - Ладно, никто тебя не уговаривает, - успокоил  его  Петя.  -  Хватит
спорить, давайте немного прогуляемся по космосу. Готовьтесь! -  приказал
он.
   Это предложение всем пришлось по вкусу. Спустя несколько минут космо-
навты спокойно прогуливались по наружной части везделета и летали  рядом
с ним, точно сказочные птицы. Долго ли, коротко ли длилась их  космичес-
кая прогулка, но только Непоседа вдруг закричал, что слышит музыку и го-
лос радиодиктора. Друзья тотчас же подлетели к нему  и  стали  прислуши-
ваться.
 
 
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, в которой Непоседа  становится  радиоприемником  и
радиопередатчиком и устанавливается связь с планетой Земля
 
   Все объяснилось очень просто. Непоседа-то был человечком  металличес-
ким и поэтому, когда он зацепился за радиоволну, стал вроде  радиоприем-
ника. Ведь радиоволны не знают границ и  свободно  проникают  в  космос.
Пружинные руки и ноги Непоседы были отличными антеннами.  Поворачивая  и
вытягивая их, он настраивался на разные волны. Когда он  так  делал,  от
него исходили разные звуки: то музыка, то разноязыкая человеческая речь.
Скоро Непоседа так наловчился настраиваться, что друзьям уже не приходи-
лось напрягать слух - каждое слово было отчетливо слышно даже на рассто-
янии.
   Друзья наперебой стали просить его:
   - Поймай музыку!
   - Поймай футбольного комментатора!..
   Небывалое дело! Нашим путешественникам удалось в  космосе  прослушать
всю вторую половину игры на кубок между футбольными командами  "Спартак"
и "Динамо". И друзья болели. Болели в космосе!
   Они кувыркались, прыгали в пустом пространстве, и только Непоседа  не
мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Стоило ему чуточку  повернуться,  как
станция пропадала. Он с завистью смотрел на товарищей, но держался стой-
ко. Не мог же он лишить удовольствия своих друзей.
   Когда спортивный комментатор закончил свой рассказ и прозвучал знако-
мый спортивный марш, радиодиктор объявил:
   "Внимание, внимание! Через несколько минут будет передано важное  со-
общение! Работают все школьные радиостанции!.. Внимание, внимание!.."  И
диктор снова повторил все сначала.
   Друзья терпеливо стали ожидать. Все взоры были обращены на  Непоседу.
Чтобы не потерять волны, Петя приказал Мякишу и Нетаку подлететь к  "ра-
диоприемнику" и попридержать его с двух сторон. Ведь все-таки он был Не-
поседой.
   И вот началось важное сообщение.
   "Дорогие радиослушатели! - начал диктор. -  В  начале  учебного  года
ученик одной из наших школ, Петя Мапин, на собственной  ракете-везделете
покинул Землю и отправился в космос. По свидетельству школьной  уборщицы
тети Глаши, вместе с ним отправились три игрушечных человечка: Непоседа,
Мякиш и Нетак. Некоторым школьным астрономическим станциям  удалось  за-
сечь в космосе передвижение самодельного везделета, но  вскоре  они  его
потеряли. Просьба ко всем юным астрономам и радиотехникам начать развед-
ку пропавшего везделета с юными героями. О ходе поисков просим  сообщать
на радиостанцию "Умелые руки", которая помещается в 131-и полной средней
школе и работает на волне две тройки, одна пятерка..." Дальше друзья  не
стали слушать. Они закричали "ура" и закувыркались в космосе.
   - О нас знают! - кричал Петя.
   - Нас ищут! - мямлил Мякиш.
   И все вместе стали качать Непоседу и кричать:
   - Слава нашему Непоседе!
   Вдруг Мякиш отлетел в сторону и задумался.
   - Ты чего это? - спросил Петя.
   - Думаю.
   - О чем?
   - Не спеши. Придумаю - сам скажу.
   И Мякиш, удобно разлегшись в космосе, прикрыл глаза.
   - Эй, не можешь ли ты думать побыстрей! - заторопил его сам  Непоседа
- А то я не знаю, что мне теперь делать?
   - А я, кажется, придумал, что тебе делать, - открыв один глаз, сказал
Мякиш. - Я полагаю, если ты можешь быть приемником, то, может  быть,  из
тебя получится и передатчик. Ведь чудесам на Земле нет предела, а в кос-
мосе и подавно.
   - Что же ты предлагаешь? - спросил Петя.
   - А вот что. Если Непоседа, когда он вверх головой, -  радиоприемник,
то, может быть, вниз головой он станет передатчиком. Попробуем, мы ничем
не рискуем.
   Непоседа не стал ожидать Петиной команды и сам перевернулся вниз  го-
ловой. В космосе можно хоть сутки болтаться вверх тормашками, потому что
не знаешь, где верх, где низ.
   - Ну, а что теперь? - спросил Петя. - Ведь у Непоседы нет  микрофона.
Куда же мне тогда говорить?
   - Туда, откуда он говорит, - заявил Мякиш и крикнул Непоседе: - Раск-
рой-ка пошире рот!
   Дальше стал действовать Петя. Он подлетел вплотную к Непоседе и прямо
ему в рот, как в микрофон, стал говорить дрожащим от волнения голосом:
   - Земля! Земля! Я - Петя Малин!.. Земля! Земля! Я - Петя Мапин! Гово-
рю из космоса, говорю из космоса!.. Отвечайте, кто слышит!.. Перехожу на
прием! Перехожу на прием!
   Непоседа немедленно перевернулся вверх головой. Все притихли и начали
прислушиваться. Но из Непосединого рта слышались только шумы и посвисты-
вания. И вдруг... О чудо! Раздался отчетливый голос:
   "Вас слышим! Вас слышим!.. Здравствуй, Петя! Говорит радиоузел  "Уме-
лые руки". Как протекает полет?.. Перехожу на прием!"
   - Хорошо! - заорали путешественники, когда Непоседа перевернулся вниз
головой. - Все в порядке, продолжаем полет. Самочувствие отличное!
   Непоседа вертелся, как акробат, становясь то приемником, то  передат-
чиком.
   "Петя! Петя! - неслось с Земли, прямо из школы. - Сейчас с тобой  бу-
дет говорить Павел Сергеевич, директор школы!.."
   Голос юного радиста оборвался, и через несколько секунд изо  рта-реп-
родуктора послышалось солидное покашливание. Так всегда покашливал Павел
Сергеевич, когда был в хорошем настроении. Это сразу успокоило Петю, по-
тому что до сих пор, когда директор школы разговаривал с ним, у него бы-
вало только плохое настроение. И вот Павел Сергеевич  начал.  Голос  его
дрожал от волнения: "Дорогой Петенька... Дорогой Петенька!"
   Этого Петя не смог спокойно перенести. На глаза его  набежали  слезы.
Но счастливый герой не скрыл их от друзей, потому что такое случилось бы
с каждым учеником, если бы он из уст  директора  услышал  ласковое  "Пе-
тенька, или Вовочка, или Ванечка!".
   Директор снова покашлял и продолжал:
   "Не забудь, дорогой, вести дневник и аккуратно записывай все наблюде-
ния. Не страшно, если в записях будут грамматические  ошибки...  Ничего,
герою это простительно... - Но тут директор чуточку помолчал и  добавил:
- Конечно, лучше, если ошибок не будет. Герою надо быть  грамотным.  Тем
более что твои записи станут историческими документами... Мы в школе уже
делаем выставку твоих работ и повесим твой портрет и твои тетради... Ка-
кие будут у тебя пожелания? Переходим на прием, слушаем тебя!"
   Теперь Пете пришлось покашлять, прежде чем высказать свое пожелание:
   - Пожалуйста, - сказал Петя, - не ставьте на выставку моего дневника.
Там, кажется, много лишних... - Но слова "двоек" он вслух не сказал.
   "Хорошо, Петенька, - пообещал директор. - Теперь твоя просьба для нас
- закон... Береги своих друзей и себя! Мы будем ждать от тебя новых  из-
вестий. А сейчас с тобой будет говорить товарищ Папина, то есть твоя ма-
почка, то есть твоя мамочка, которая только что примчалась в школу".
   И сразу же из Непоседы полились частые всхлипывания:
   "Петенька, сыночек мой, это я, твоя мама! Срочно скажи  мне,  жив  ты
или нет?"
   - Жив! Жив! - закричал Петя.
   "А что ты там ешь?" - продолжала рыдающая мама.
   - Все что попало!
   "А свежее ли?"
   - Свежее!
   "Петенька, покупай себе в каждом космическом  гастрономе  колбаску  и
маслице и обязательно пей молоко!"
   - Хорошо, мама.
   "Сыночек, немедленно возвращайся назад, а то я себе на Земле места не
нахожу!"
   - Хорошо, скоро вернусь...
   Последней говорила тетя Глаша. Она тоже рыдала и просила  расцеловать
Непоседу, Мякиша и Нетака, без которых она последнее время жить не  мог-
ла.
   На этом передача и прием закончились, потому что Непоседа совсем  за-
вертелся и выбился из сил. Мякиш не слышал окончания передачи: он уснул,
как только услышал голос Петиной мамы. Петя разбудил его, и  все  верну-
лись в кабину, чтобы разработать план дальнейшего полета и возвращения.
 
 
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, в которой происходит  прият  ноя  беседа  с  пе-
чальным окончанием
 
   После радостного происшествия в  кабине  везделета  состоялся  весьма
приятный разговор. Радио-Непоседа, как главный герой  события,  сидел  у
Пети на руках и не без важности поглядывал на своих товарищей - Мякиша и
Нетака. Мякиш тоже немножечко гордился,  ибо  кто,  как  и  он,  усовер-
шенствовал Непоседу и помог ему стать передатчиком. По этому  случаю  он
решил отложить послеобеденный сон и высказаться.
   - Да-а! - многозначительно протянул он.
   - Что - да? - насторожился Непоседа.
   - Хорошее дело - радио!
   - Конечно, хорошее! - отозвался Непоседа. -  Когда  хочешь  -  музыку
слушай или сказки...
   - А когда хочешь, можешь выключить, то есть заткнуть глотку.
   - Эй, ты! - подпрыгнул Непоседа. - Выбирай-ка повежливее слова! Поду-
маешь, ученый нашелся! Я те выключу!
   Мякиш не стал продолжать спор, но, помолчав немного, заметил:
   - Уж если говорить об ученых, особенно знаменитых, то я полагаю,  что
среди нас такой сейчас находится.
   Тут все посмотрели вопросительно на Мякиша и с нетерпением стали ожи-
дать, что скажет он дальше.
   Мякиш важно покашлял, точь-в-точь как директор школы, и  не  торопясь
сказал:
   - Вот нашему Пете и достанется слава великого  открывателя  планет  и
ученого!
   Тут Нетаку захотелось протестовать, но пока он  воздержался:  слишком
уж много неприятностей перенесли из-за него друзья на Большой Нетаке.
   А Мякиш продолжал:
   - Сперва в школе будет выставка с  Петиным  портретом.  Потом  начнут
экскурсии ходить из других школ, чтобы посмотреть на Петю...
   Как только Петя услышал эти слова, он схватился за штурвал и направил
везделет вниз, к Земле. Что греха таить, ему поскорей захотелось посмот-
реть собственную выставку и искупаться в теплых  волнах  великой  славы.
Однако никто из друзей не заметил,  что  везделет  стремительно  полетел
вниз, - всем хотелось знать, что дальше скажет Мякиш. И Мякиш  обратился
прямо к Пете:
   - Только зря ты, Петя, думаешь, что великая слава - это легкое дело.
   - А что в ней тяжелого? - спросил великий открыватель и ученый.
   - Ну, хотя бы то, что на выставке обязательно должен быть твой  днев-
ник. Стало быть, тебе придется...
   - Что придется? - все еще не понимал Петя.
   - Придется заниматься только на "отлично". Иначе тебя исключат из ве-
ликих ученых.
   - Чепуха! - впервые за все  время  высказался  обгоревший  Нетак,  но
больше ничего не сказал.
   Петя же покраснел до ушей и тоже промолчал, хотя про себя  с  грустью
подумал: "Теперь мне придется как следует поднажать на учебники, тем бо-
лее что пропущено много уроков".
   Пока шел этот разговор, Мякиш и Нетак висели в пространстве по причи-
не невесомости. И вдруг неожиданно оба шлепнулись на пол кабины.
   - Эй, эй, катастрофа! - запищал Мякиш.
   - Спокойно! - сказал Петя. - Никакой катастрофы нет: мы вошли в  зем-
ную атмосферу, и невесомость кончилась.
   Мякиш и Нетак подползли к иллюминатору и внизу увидели что-то  синее,
сверкающее.
   - Чепуха, - сказал Нетак. - Там тоже небо.
   - Не небо, а океан! - поправил Мякиш.
   - То есть как океан?! - только теперь после обиды очнулся Непоседа. -
Разве мы летим на Землю, домой?
   - Пора! - решительно сказал Петя. - Напутешествовались. Меня теперь в
школе с нетерпением ожидают. Сам Павел Сергеевич, директор, будет меня с
цветами встречать.
   Петя на миг зажмурил глаза и представил  себе  картину  торжественной
встречи: оркестры, цветы, вся пионерская дружина в галстуках...
   Но мысли его прервал Непоседа:
   - Это с какой же стати прерывать путешествие?!  Мы  только  на  одной
планете побывали. Надо лететь опять в космос!
   - Надо! - упрямо поддержал его Нетак. Ему стыдно было  в  таком  виде
возвращаться в мастерскую "Умелые руки". Что скажет  тетя  Глаша,  когда
увидит его таким черным, обугленным чурбаном?!
   - Я лучше знаю, что нам надо! - рассердился Петя.
   - Нет, не знаешь! - зазвенел Непоседа.
   - Нет, знаю!
   - Нет, не знаешь!
   Петя не удержался, топнул изо всей силы ногой об  пол  каюты,  и  тут
случилась беда. Доска проломилась, в кабине образовалась щель, и все три
его друга вывалились из везделета.
   Петя так был зол, что не понял, какая стряслась беда.
   - Ну и ладно! Провалились так провалились. Надоели мне эти человечки,
только и знаешь, что возишься с ними, как с малыми детьми! - ворчал  он.
Однако скоро совесть заговорила в нем, и он стал укорять себя: - Что  же
я такое говорю?! Ведь это мои друзья-товарищи. Разве не они спасли  меня
от гибели, когда горел бак моего везделета?!
   Он посмотрел вниз, на синюю гладь океана, но ничего не увидел. Должно
быть, его друзья уже погибли, утонули в океане...
   "Что бы там ни было - я должен спасти их!" - подумал Петя и дрожащими
от волнения руками направил везделет стремительно вниз.
 
 
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой происходит столкновение и знакомство пу-
тешественников с Кибернетическим островом
 
   Непоседа, Мякиш и Нетак летели вниз, прямо навстречу бушевавшему оке-
ану.
   Просто чудом удалось им ухватиться в воздухе друг за друга, и это да-
ло возможность переброситься несколькими фразами, вернее, проститься пе-
ред неминуемой гибелью.
   Задыхаясь  от  сильного  ветра,  не  скрывая  слез,  Непоседа  сказал
друзьям:
   - Мы были верными товарищами, мы никогда не покидали друг друга и по-
гибаем тоже вместе.
   - Жалко нас! - прохныкал Мякиш, но ветер отнес его слова назад, в не-
бо.
   - Эй, глядите! - проскрипел вдруг Нетак. - Туда! Туда! - И он  указал
куда-то на восток, где на волнах океана виднелся какой-то плоский круг.
   - Это остров, - печальным голосом сказал Мякиш, потому что все  равно
никакая сила не могла бы их забросить на него.
   Но только он это сказал, как Непоседа почувствовал, что по  его  телу
пробежал ток и что-то сильно потянуло его в сторону острова. Так однажды
притянуло его к магниту в мастерской "Умелые руки".  Он  крепко  ухватил
Нетака за руку, Нетак - Мякиша, и все вместе они полетели к острову, уже
не вниз, а по наклонной.
   Остров приближался и рос на глазах. Человечки успели заметить, что на
нем не было ни единого деревца, а весь он был уставлен какими-то  не  то
домиками, не то коробками. В следующую минуту они почувствовали сильный,
но пружинистый удар и очутились в металлической сетке.
   Непоседа протер глаза и тихо спросил:
   - Это мы уже на том свете?
   - М-м, кажется, еще на этом, - неуверенно промычал Мякиш,  -  На  тот
свет мы должны были пройти через океан, а мы в него, кажется, не попада-
ли.
   - Не попадали! - буркнул Нетак. - Я совсем сухой, можете пощупать.
   Мякиш не стал в этом убеждаться, а Непоседы рядом уже не было.  Скоро
до них долетел его звонкий голос:
   - Сюда, братцы, сюда!
   Судя по тому, что голос его звучал бодро, друзья  поняли:  здесь  для
них никакой опасности нет.
   Непоседу они нашли на большой площадке перед щитом со всякими  прибо-
рами: квадратными, круглыми и покрытыми матовыми  стеклами,  как  экраны
телевизоров. На одних приборах стрелки шевелились, на других - выписыва-
ли на бумажных лентах какие-то зигзаги, и со всех сторон доносилось пос-
тукивание и пощелкивание, словно в этих домиках-коробках  сидели  тысячи
кузнечиков.
   Друзья внимательно стали рассматривать остров. Все домики были сдела-
ны из пластмассы и металла, и почти на каждом стояла антенна или вращаю-
щийся волноулавливатель локатора. Но ни одной живой души на  острове  не
было, хотя он и жил и работал. Об этом сообщил Мякишу и Нетаку Непоседа,
который дважды успел обежать весь остров.
   - Людей нет, а остров плывет и живет! - сказал он, удивленно  покачи-
вая головой.
   - А в середине - машины! - сообщил Мякиш,  выслушивая,  словно  врач,
стенку одного домика. - Да-а, жалко, что поговорить здесь не с кем.
   Однако все оказалось не так, и помог это выяснить  именно  Нетак.  Он
вертелся перед приборами и наткнулся на блестящее квадратное  стеклышко,
напоминавшее зеркальце. Заглянув в него, Нетак обнаружил там  человечка,
очень похожего на него самого, только черненького.
   - Эй ты, чумазый! - крикнул Нетак и замахнулся рукой.
   Человечек ничего не ответил и тоже замахнулся на Нетака.
   - Так ты что - драться?! Вот я тебе! - И Нетак брякнул своим деревян-
ным кулаком по стеклышку.
   Стеклышко зазвенело и разлетелось на мелкие осколки, а чумазый  чело-
вечек исчез.
   - Ты зачем зеркальце поломал?! - испуганно воскликнул Непоседа.
   Но вместо Нетака из круга, затянутого металлической сеткой, ему отве-
тил густой басовитый голос. Медленно выговаривая слова, он сказал:
   "Я - Кибернетический остров "Моряк" точка поломка номер один точка".
   И тотчас же вместо разбитого стеклышка появилось новое.
   - Вот это да! - почесал в затылке Непоседа. -  Как  он  себя  назвал,
этот остров?
   - Ки-бер-не-ти-ческий! - подражая голосу острова, сказал Мякиш.
   За металлической сеткой снова что-то зашипело, и раздался тот же  го-
лос:
   "На острове зафиксировано появление трех неизвестных космических  су-
ществ точка приступаю к изучению существ точка".
   Все трое стояли пораженные и молчали. Мякиш заговорил первым:
   - Как-то неудобно, надо было бы с ним познакомиться.
   - Конечно, ведь нас этот остров спас, - сказал Непоседа.
   Тогда Мякиш забрался на металлический столбик и, приподнявшись на цы-
почки, вежливо сказал в металлическую сетку:
   - Здравствуйте точка меня зовут Мякиш точка...
   Мя-киш! - по складам добавил он.
   Из отверстия под сеткой медленно высунулась кисточка и осторожно ощу-
пала пластилинового человечка. Как только она скрылась в  отверстии,  из
которого появилась, сетка сказала:
   "Мякиш точка блин точка пластилин точка".
   - Верно, верно! - закивал головой Мякиш. Он сейчас действительно  на-
поминал блин, потому что распластался о поймавшую их сетку.
   - А это точка мой друг Непоседа! - указал Мякиш на своего  пружинного
товарища.
   Кисточка стала щупать Непоседу, который при этом страшно задергался и
закричал:
   - Ой, щекотно точка щекотно! Боюсь щекотки!
   А репродуктор за сеткой зашипел и сказал:
   "Непоседа точка деталь велосипеда точка плюс пружинки точка".
   Таким же образом Мякиш представил Нетака, и репродуктор сказал:
   "Деревянная чурка точка побывал в печурке точка имеет  ожоги  третьей
степени".
   После представления друзей Мякиш тем же вежливым тоном продолжал:
   - Мы уже знаем, уважаемый остров, что вас  зовут  Кибернетический,  а
фамилия ваша Моряк, но нам хотелось бы знать, что  вы  делаете  здесь  в
океане?
   И остров ответил:
   "Я автоматическая станция точка веду научные наблюдения в Атлантичес-
ком океане точка электронный мозг и механизмы включены инженером точка".
   - Послушайте, послушайте! - таинственно зашептал друзьям Непоседа.  -
Я что-то знаю! Ведь он, как и мы, тоже самодельный!
   "Так точно точка, - ответил остров, от слуха  которого  не  ускользал
даже малейший шорох. - Я самодельный точка. Задавайте вопросы".
   Непоседа и Нетак посмотрели на Мякиша, потому что он был самым  умным
и умел задавать вопросы.
   Мякиш долго чесал в затылке. Ему хотелось задать какой-нибудь сложный
и важный вопрос. И вот он его задал. Но прежде стал в очень умную позу.
   - А скажите, пожалуйста,  товарищ  Кибернетический  остров,  вы  тоже
вполне самостоятельный?
   Непоседа и Нетак закивали головами. Это был именно тот вопрос,  кото-
рый следовало задать. Ведь сами они еще не были самостоятельными.
 
И остров ответил своим солидным басом: 
"Вполне самостоятельный точка автоматический 
точка". 
   - У нас тоже есть один знакомый, вполне самостоятельный, вполне авто-
матический! - поддержал разговор Мякиш.
   "Какой марки автомат точка?" - поинтересовался остров.
   - Марки - Петя, конструкции - Мамин-Папин! - очень по-научному  отве-
тил Мякиш.
   Остров помедлил с ответом и, словно роясь в словаре, начал  подбирать
слова:
   "Павлик, Проша, Петя -  дети  точка  Петя  -  мальчик  точка  Папа  -
конструктор. Мама - механик точка".
   - Точно, Папа - конструктор! - обрадовался Непоседа. - Вот остров так
остров! Все знает! И что Петя - мальчик, и что папа - изобретатель...
   Но Мякиш перебил Непоседу. Ему очень хотелось говорить с умным остро-
вом о чем-то ученом: о технике, о машинах. И, чтобы показать свою  осве-
домленность в этом, он сказал:
   - Наш Петя сейчас летит на своем везделете... домой!
   Остров снова начал рыться в своем словаре:
   "Везделет точка вездемед точка мед точка сахар  точка  конфета  точка
ракета точка".
   - Верно, верно - ракета!
   "Петя точка не летит точка", - сказал остров и замолчал.
   - Как - не летит?! - спросили хором Непоседа, Мякиш и Нетак.
   Но остров не ответил. Он стал быстро поворачиваться вокруг своей оси,
словно искал кого-то в океане.
 
 
   ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, в которой описано Петино подводное путешествие  и
приземление на остров реактивной акулы
 
   Когда Кибернетический остров сообщил Непоседе, Мякишу и  Нетаку,  что
"Петя не летит", он сказал абсолютную  правду.  Петя  в  это  время  уже
действительно не летел, а плавал и нырял.
   Больше часа носился везделет над волнами океана.  До  рези  в  глазах
всматривался Петя в воду, но нигде не видел плавающих друзей. Он считал,
что деревянный Нетак мог послужить маленьким плотом для Мякиша и Непосе-
ды, и таким образом все держались бы на воде сколько хватило сил.
   Когда же надежда найти их на поверхности была  потеряна,  Петя  решил
искать человечков на дне. Он нажал специальный рычаг, выпустил ласты,  и
везделет стал вездеплавом. Аппарат плавно опустился на воду и,  пробежав
метров десять по волнам, стал погружаться.
   Скоро в иллюминатор стали заглядывать любопытные рыбьи морды,  и  чем
глубже он погружался, тем чудовищней становились подводные существа. Пе-
тя так увлекся разглядыванием рыб, что на время забыл о цели своего пог-
ружения. А когда в иллюминаторе появились умные глаза осьминога, он  по-
думал, что встретился с водолазом. К счастью, глубина океана здесь  была
не очень большая, и скоро вездеплав коснулся брюхом дна.  Благодаря  не-
большой глубине солнечные лучи просвечивали водяной слой, и Петя свобод-
но мог все разглядывать.
   Вокруг подводного гостя с каждой минутой становилось все больше любо-
пытных. Вдруг Петя отчетливо увидел неподалеку от вездеплава своих  дру-
зей. Вода колебалась, искажала их фигуры, но все же он был  уверен,  что
это именно они. Если бы до этого случая ему уже приходилось хоть раз по-
бывать на океанском дне, он понял бы, что это  обман  зрения.  Подводный
мир так разнообразен, что иной неопытный подводник может  странную  рыбу
принять за человека. Не случайно же в старину люди считали, что  в  воде
живут человекоподобные существа - русалки. Они очень похожи на нас: люди
как люди, только с рыбьими хвостами и чешуей.
   Словом, Петя, не раздумывая, погнался за мнимыми Непоседой, Мякишем и
Нетаком. Но чем быстрее он плыл, тем быстрее они удирали от него.
   "Ясно, - подумал Петя. - Они на меня очень обиделись.  И  это  вполне
справедливо. Если догоню - попрошу прощения. Все-таки они человечки доб-
рые и простят меня..."
   В погоне Петя не заметил, что беглецы  все  время  завлекают  его  на
большую глубину. Преследуя их, вездеплав катился словно с горы. Петя по-
нял это только тогда, когда сумрак все гуще и гуще стал обволакивать ок-
ружающие предметы и в кабине стало почти совсем темно. Зато рыбы  вокруг
стали еще более чудовищными, и притом у каждой было что-то вроде фонари-
ка или маленького прожектора. "Ого, да тут у них электричество есть!"  -
подумал Петя.
   Разглядывая странных обитателей океанского дна, он  потерял  из  виду
тех, за кем гнался. Да и как тут было не разбежаться глазам, когда  вок-
руг появился буквально новый подводный мир с разумными существами.
   Петя отчетливо видел, как одна из рыб звала его к себе, делая плавни-
ком точно так, как делает человек рукой, подзывая другого. Слишком вели-
ко было любопытство, чтобы не последовать за разумной рыбой. К  тому  же
она и усмехалась совсем по-человечески.
   И вездеплав стремительно катился вниз, в глубину  океана.  Светящихся
рыб было так много, что Пете показалось, будто он едет в  автомобиле  по
ночному городу, проспекты которого ярко озарены электрическими  лампами.
Скоро стенки вездеплава стали потрескивать, и  Петя  почувствовал  себя,
как в грецком орехе, который пытаются расколоть щипцами.
   Да, Петя совершил ошибку. Над вездеплавом была огромная  толща  воды.
Если стенки не выдержат глубинного давления, тогда поминай как  звали  и
знаменитый Петин аппарат, и самого водителя.
   Петя тотчас же взял штурвал на себя, и машина стремительно  понеслась
вверх, как пробочный поплавок. Она словно из темной ночи спешила к дале-
кому рассвету. Светящиеся рыбы исчезли, и снова появились стайки океанс-
ких рыб. Они веерами разбегались в разные стороны, а  некоторые  из  них
тыкались лупоглазыми мордами в окна иллюминаторов.
   Вдруг среди рыб началось волнение. Они засуетились, словно заговорщи-
ки при приближении полиции. Как оказалось впоследствии, так оно и было.
   В кабине неожиданно стало совсем темно: что-то большое заслонило  ил-
люминатор. Когда же снова появился свет, Петя увидел огромную торпедооб-
разную рыбу. У нее были высокие острые плавники и огромный зубастый рот.
Потом он заметил другую, третью... "Акулы!" - сразу узнал подводных  пи-
ратов Петя, но не очень испугался. Ведь он находился под надежной  защи-
той прочных стен вездеплава. И хотя у акул был зловещий  вид,  настроены
они были вполне миролюбиво. Они затеяли что-то вроде хоровода  и  приня-
лись кружить вокруг вездеплава. Именно здесь Петя еще раз убедился в от-
личных ходовых качествах своей машины. Она не уступала акулам ни в быст-
роте, ни в маневренности. Петя пристраивался им в хвост и кружил в общем
хороводе, догонял и ударял их носом, словно  играл  в  пятнашки.  Однако
скоро эта игра стала надоедать. Петя попытался отвязаться от надоедливых
рыб, но не тут-то было: акулы только вошли во вкус.
   Тогда Петя остановил вездеплав. Замерли в ожидании и акулы. Петя улу-
чил момент, включил полную скорость и прорвал оцепление. Акулы погнались
за ним. Спустя минуты три Петя оглянулся. Преследователей стало  меньше.
Но самая огромная хищница находилась на небольшом расстоянии. Петя доба-
вил газу, но в эту минуту в моторе начались перебои. Скорость резко упа-
ла. Петя снова оглянулся и увидел свирепую морду настигавшей его  акулы.
В следующую минуту мотор заглох. Послышался сильный толчок, и все вокруг
потемнело. Мрак, хоть выколи глаза. Движение остановилось,  и  Петя  по-
чувствовал, что вездеплав медленно погружается.  Скоро  в  кабине  стало
жарко, и стены начали потрескивать, словно вездеплав стягивали стальными
обручами. Тогда-то Петя понял, что вместе со своим вездеплавом находится
в брюхе акулы.
   Холодные капли выступили у него на лбу. "Значит, путешествию  конец?!
- подумал Петя. - Жалко! Как жалко! И себя жалко, и  то,  что  не  увижу
своей выставки в школе. И не встретит меня директор с цветами, а  только
положит букет возле моего портрета..."
   И вот в духоте темной кабины Петя представил себе, как он, уже  давно
погибший в брюхе акулы, пробирается незаметно в свою школу и видит  кар-
тину торжественных поминок. Плачет директор, плачут учителя, плачут тетя
Глаша и вся пионерская дружина. Вот от слез уже стали мокрыми пионерские
галстуки, жалобно играет духовой оркестр... А мамы и  папы  нет...  "Это
хорошо! Пусть они не знают, что я погиб, пусть не волнуются", -  подумал
Петя... И вот в честь героя раздается залп из двадцати орудий. Петя  от-
четливо слышит стрельбу, но в следующую секунду  понимает,  что  это  не
пушки палят, а акула пытается отрыгнуть его из своего нутра.  Петя  даже
попробовал помочь акуле - подтолкнуть машину вперед, но скоро понял, что
даже общими усилиями им это сделать не удастся.
   И тогда его осенила спасительная мысль. Несмотря на темноту, он  бро-
сился искать повреждение в моторе.
   Изнемогая от жары и усталости, он трудился до тех пор, пока не  обна-
ружил причин. Ведь работа мотора была единственным шансом на спасение.
   Да, Петя не лишен был сообразительности - расчет его  был  верным.  С
волнением приготовился он к решающему опыту.  Выждав  минуту-другую,  он
включил мотор на полную мощность. Раздался оглушительный  взрыв,  словно
под ногами заработал вулкан, и вездеплав в темноте понесся вверх. О, ес-
ли б акула хоть капельку соображала, она расцепила  бы  зубы,  и  ракета
вырвалась бы из ее нутра. Хищница отделалась бы внутренним ожогом и  из-
жогами. Но не такие акулы. Еще не было случая, чтобы они выпускали  свою
жертву, даже если им стоило это жизни. Поэтому произошло вот что:  когда
газы с огромной силой вырвались из сопла  ракеты,  они  оторвали  акулий
хвост и сама хищница превратилась в ракету.
   Тот, кто в это время плавал бы поблизости в океане, мог бы  наблюдать
невиданную в истории картину. Из глубины на поверхность вырвалась  бесх-
востая акула и понеслась прямо в небо, извергая из того места, где  дол-
жен быть хвост, столб пламени и дыма.
   Именно эту картину и заметили новые обитатели Кибернетического остро-
ва: Непоседа, Мякиш и Нетак.
   Конечно, они могли удивляться и думать о чем угодно,  но  догадаться,
что акула была новой оболочкой Петиной ракеты, они не могли.
   С той минуты как Мякиш сообщил острову, что "Петя летит на своем вез-
делете домой", непонятное волнение не покидало разумную  машину.  Остров
вертелся из стороны в сторону, антенны локаторов вращались  как  волчки,
но обнаружить на дне океана Петю и его вездеплав они  не  могли.  Теперь
причина была ясна: вездеплав находился в плотной оболочке акульего тела,
которое не было проводником электрических токов.
   Когда же над островом появилась реактивная акула с  оторванным  хвос-
том, то изо всех антенн вылетел огромный магнитный заряд и через хвосто-
вое отверстие бывшей хищницы уцепился за металлические части  везделета.
Ракета со свистом описала дугу и опустилась на крышу самого большого ме-
таллического домика. В то же время на этой крыше открылся люк,  и  акула
была поглощена - исчезла с глаз.
   Непоседа, Мякиш и Нетак стояли пораженные, не в состоянии  произнести
ни единого слова. Молчание прервал сам Кибернетический остров. Он  прек-
ратил вращения и своим басом заговорил:
   "Я - Кибернетический остров "Моряк" точка принял на исследование  ле-
тающую машину в магнитонепроницаемой оболочке с живым  существом  внутри
точка идет изучение материала точка".
 
 
   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, в которой Петя дает острову чрезвычайно важные за-
дания
 
   Сто раз спрашивали у острова Непоседа, Мякиш и  Нетак,  какую  машину
принял он на исследование, но ответа не получили. Остров молчал,  потому
что сам был занят выяснением этого вопроса.
   Но вот открылся люк, который прежде поглотил акулу, и на крышу домика
выкатился  Петин  вездеплаввезделет-вездесамосамоход.  Новенький,   чис-
тенький, без единой вмятины и поломки. Из другого же люка,  открывшегося
на борту острова, вылетели остатки акулы. Остров выплюнул их в океан как
ненужные отбросы.
   Только теперь из репродуктора, как всегда, вслед за шипением послыша-
лись слова:
   "Я - Кибернетический остров "Моряк" точка сообщаю точка в магнитонеп-
роницаемой оболочке находился самодельный реактивный аппарат точка  про-
изведен средний ремонт точка".
   Непоседа, Мякиш и Нетак ахнули и развели руками. Мякиш тут же зарыдал
и сквозь частые всхлипывания проронил:
   - А-акула съела Петю... нашего Петю!
   Непоседа и Нетак тоже приготовились плакать,  но  не  успели.  Дверца
везделета открылась, и из нее вышел невредимый, сияющий Петя.
   Нужно ли передавать, сколько радостных слов было высказано по  поводу
встречи всеми друзьями. Благородные человечки даже не вспомнили о ссоре,
а Петя ни о чем не стал их спрашивать. Зато Непоседа, Мякиш и Нетак вели
себя на Кибернетическом острове точно хозяева.
   - Можешь себя чувствовать здесь как дома,  -  сказал  Пете  Непоседа,
небрежно облокотившись о маленькие металлические перильца. - Этот остров
свой парень, у него внутри полно всяких винтиков и пружинок!
   Мякиш тоже решил вставить словцо и добавил:
   - И к тому же он вполне  самостоятельный,  автоматический.  Он  умеет
разговаривать и все абсолютно знает!
   - Да?! - удивился Петя. - Что же, по-твоему, он знает, кто я такой?
   - А ты проверь, спроси у него.
   Но Петя не успел спросить. Всеслышащее ухо острова не  пропустило  ни
единого слова из их разговоров, и репродуктор-рот, пошипев немного, про-
изнес:
   "Петруша, Павлик, Петя дети точка Петя точка человек точка".
   - Тю-ю! - махнул рукой великий путешественник. - Это и  кошка  знает,
что я человек. А вот что я за человек? Какой?!
   "Обыкновенный точка", - сказал остров.
   - Был обыкновенный, а теперь - необыкновенный! - обиделся Петя. - Ни-
чего ваш остров не знает. - Петя подумал минутку и добавил: - В школе  и
то все знают... кто я теперь такой.
   Петина нескромность немного смутила друзей. И, чтобы поддержать  ост-
ров, они наперебой стали объяснять Пете, какой он умный и старательный.
   - Он все делает сам! - сказал Непоседа.
   - Он образованный! - сказал Мякиш.
   - М-да, - произнес Нетак. - Вот так!
   Петя удивленно посмотрел на друзей:
   - Что ж, он и таблицу умножения знает?
   Тут остров не выдержал и заговорил:
   "Таблица умножения точка таблица  уважения  точка  таблица  спряжения
точка задавайте вопросы точка".
   - Понял?! - спросил восхищенный Непоседа.
   - Ну, понял... Вот возьму задам ему сейчас пример на умножение, он  и
провалится.
   "Задавайте вопросы точка!" - прошипел остров.
   - Сколько будет пятью пять? - выпалил Петя.
   "Двадцать пять целых точка", - ответил остров, не задумываясь  ни  на
секунду.
   - Почему целых? - спросил Петя. - Разве бывают двадцать пять поломан-
ных?
   "Бывают с десятыми точка с сотыми точка с тысячными точка",  -  мгно-
венно ответил остров.
   Этого Петя еще не знал, потому что в классе такого не проходили.  Од-
нако он убедился, что остров действительно образованный и при этом очень
быстро и без ошибок решает примеры. Петя немного подумал и спросил:
   - А как у вас обстоят дела с грамматикой?
   "Грамматика точка математика точка фонетика точка  кибернетика  точка
задавайте вопросы", - выпалил остров.
   Петино лицо засияло. Друзья  моментально  поняли,  что  Петя  надумал
что-то чрезвычайно интересное.
   - Ну что же, - сказал он. - Если этот остров соскучился  по  домашним
заданиям, то я могу сделать ему одолжение... Честное пионерское...
   Петя чего-то не договорил, вскочил на домик, где стоял его  везделет,
и скрылся в кабине. Через минуту он вышел оттуда с охапкой  учебников  и
тетрадей, которые захватил с собой из дому.
   - Чем плавать ему без дела, пускай выполнит за меня домашние  задания
за год. Тут у меня учебники по арифметике и по  русскому  языку,  и  все
тетради есть. Пожалуйста, делай, - обратился  он  к  острову.  -  Только
кляксы не ставь!
   "Не поставлю точка честное пионерское точка", - ответил остров и отк-
рыл в стенке домика дверцы.
   Петя, не задумываясь, вбросил в окошко учебники, тетради и даже днев-
ник.
   Дверцы захлопнулись, и остров сказал:
   "Задание принято точка приступаю к исполнению точка".
   - Ну, это другое дело! - потер руки Петя. - Теперь я вижу,  что  этот
Кибернетический остров - дельная штука, болтать не любит. Впрочем,  пос-
мотрим еще, как он справится с заданием.
   - Справится, - сказал Непоседа. - Не маленький. Ну, а  что  мы  будем
делать?
   - У нас тоже найдется работа! - заверил Петя. - Надо подумать о  том,
как я выступлю в школе. Мне нужна красивая речь, достойная великого  пу-
тешественника!
   - Ну да, тебе ведь все нужно записать! - напомнил Мякиш слова  дирек-
тора школы.
   - Конечно, и записать. Только в какой форме я буду все это излагать?
   - В форме - изолгать! - проскрипел Нетак.
   - А ты бы помолчал! - обиделся Петя. - Я серьезно  у  вас  спрашиваю.
Это очень ответственное дело.
   Речь должна быть яркой, красивой.
   Мякиш поднял руку и попросил слова:
   - Нужно, чтобы твоя речь была в стихах!
   - Правильно! Правильно! - обрадовался Непоседа. - Я тебе помогу, ког-
да снова начну заикаться...
   Но тут в разговор вмешался остров:
   "Могу писать стихи точка ямбом точка хореем точка дактилем точка ожи-
даю задание точка".
   - Но я-то не умею писать стихи ямбом точка и всякими там хореями точ-
ка, - сказал Петя. - Я не умею рифмовать.
   - А ты сочини ему только первые две строчки каждого четверостишия,  а
остальную пару с рифмами допишет остров, - придумал выход Мякиш.
   - Отличная мысль! - обрадовался Петя. - Только вы помогите мне приду-
мать и эти первые две строчки, - обратился он к друзьям.
   - Поможем, поможем! - согласился Непоседа, Мякиш и Нетак.
   Петя вытащил из кармана блокнот и карандаш, и все дружно принялись за
сочинение первых двух строчек для будущих  четверостиший.  Когда  работа
была закончена, получилось вот что:
   Мы на могучем везделете
   Отправились в далекий путь...
   Минуя звезды и планеты,
   Где света солнечного нет...
   На Млечный Путь дороги наши
   Легли прямехонько, и вот...
   На Гончих Псах к Большой Нетаке,
   Как вихри, мчались мы во мгле...
   Нам Нетактак Наоборото
   Чудесный оказал прием...
   Из огнедышащей бутылки
   Упрямый был спасен Нетак...
   Мы встретили ученый остров
   И с ним сошлись без лишних слов...
   Итог полета был хороший,
   Мы завершили путь в лесу...
   Всем очень понравилась заготовка будущей торжественной речи, и каждый
представил себе, как она будет звучать, когда появятся рифмы.
   - Готово! - сказал острову Петя. - Куда бросать?
   "Сюда!" - прошипел остров и открыл новые дверцы.
   - А не подведешь? - спросил Петя, опуская лист в отверстие.
   "Честное пионерское!" - ответил остров Петиным  голосом  и  захлопнул
дверцы.
   Теперь оставалось только ожидать, когда остров досочинит речь до кон-
ца. И путешественники расположились на отдых. Погода  была  чудесная,  в
небе ни тучки, и легкий ветерок усмирял полуденную жару.
   Петя присел на металлическую ступеньку, облокотился спиной  о  мягкую
пластмассовую решетку и стал наблюдать, как мирно плещут волны и  безза-
ботные рыбы то там, то здесь выскакивают из воды. Непоседа, Мякиш и  Не-
так забрались к нему на колени и тоже залюбовались прекрасной  картиной.
Непоседа подмигнул своим друзьям и тихо шепнул им:
   - Сейчас попрошу Петю, чтобы он рассказал нам о своем  приключении  с
акулой!
   Но только он хотел обратиться к Пете, как заметил,  что  тот  глубоко
дышит и мирно посапывает.
   Петя уснул. Уснул крепким сном, каким спят все утомленные великие пу-
тешественники. И Непоседа не задал вопроса, а поднес к губам палец и ти-
хо прошептал:
   - Тс-с! Пусть наш Петя поспит!
 
 
   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой остров дописывает Петину  стихотворную
речь и перелетает через каменные рифы
 
   Петя уже и не помнит, когда ему приходилось спать таким крепким сном,
с такими приятными сердцу видениями. А видел он сон о своем  прибытии  в
школу - как раз то место, когда он читает на  память  свою  стихотворную
речь. В первом ряду встречающих стояла его учительница Мария Владимиров-
на и плакала от восторга. После каждого куплета она раскрывала  классный
журнал и ставила против Петиной фамилии красивую "пятерку"  по  русскому
языку, письменному и устному. Когда же он закончил и поклонился,  разда-
лись дружные рукоплескания и... Петя проснулся. Оказывается, аплодисмен-
ты ему слышались оттого, что волны бились о круглые борта острова. Ветер
крепчал, и шум их с каждой минутой становился громче.
   - Что?.. Где я? - спохватился Петя. - Где моя речь?
   "Речь, - зашипел остров, - давно готова точка получите точка".
   Дверца, в которую была брошена бумага с Петиными заготовками, распах-
нулась, и рычажок вытолкнул бумагу. На ней машинкой аккуратно были допе-
чатаны недостающие строчки с рифмами.
   - Почитай! Почитай вслух! - запрыгали от нетерпения Непоседа, Мякиш и
Нетак.
   - Сейчас, погодите, - важно сказал Петя и поднялся на  ступеньку,  на
которой прежде сидел.
   Он взял в правую руку листок с речью, солидно откашлялся и,  поглядев
на притихших друзей, начал. Читал он красиво, с выражением  и  при  этом
делал очень изящные жесты и закатывал глаза. А речь получилась  вот  ка-
кой:
   Мы на могучем везделете
   Отправились в далекий путь.
   На сундуке у тети Моги
   Василий кот решил уснуть.
   Минуя звезды и планеты,
   Где света солнечного нет,
   Он съел вчерашние котлеты
   И в кухне уташил паштет.
   На Млечный Путь дороги наши
   Легли прямехонько, и вот
   Он там наелся простокваши.
   И разболелся вдруг живот.
   На Гончих Псах к Большой Нетаке,
   Как вихри, мчались мы во мгле.
   Такому даже и собаки
   Не станут верить на Земле.
   Нам Нетактак Наоборото
   Чудесный оказал прием.
   Кто добровольно влез в болото,
   Тот и погибнуть может в нем.
   Из огнедышащей бутылки
   Упрямый был спасен Нетак.
   Глаза у рака на затылке,
   У хрюшки впереди пятак.
   Мы встретили ученый остров
   И с ним сошлись без лишних слов.
   Из мухи сделать очень просто
   Слона и парочку ослов.
   Итог полета был хорошим,
   Мы завершили путь в лесу,
   Где на сосне растут галоши
   И фиги с маком на носу.
   - Браво! Чудесно! Прочитай еще раз! - хлопали в ладоши и кричали  че-
ловечки.
   Особенно ликовал Нетак. Он кричал своим скрипучим голосом:
   - Правильные стихи! Хорошие! Самые лучшие стихи!
   "Браво точка. Браво точка", - радостно восклицал и сам  остров,  хотя
был Петиным соавтором и ему полагалось бы быть поскромней.
   Петя поклонился раз, другой, но вдруг спохватился и стал  лихорадочно
перечитывать стихи, произнося вслух отдельные слова:
   - Василий кот?! Вчерашние котлеты?! У хрюшки впереди пятак?!  Парочку
ослов?! И фиги с маком на носу?! Эй, эй! Постойте,  что  это  за  речь?!
Этот бездарный остров подсунул мне какую-то чепуху! - Петя набросился  с
кулаками на металлическую стенку, начал колотить ее и  приговаривать:  -
Вот я тебе! Ты хотел меня опозорить перед всей школой! Как ты смел сочи-
нить такую чепуху?!
   Но остров совершенно спокойно ответил:
   "Рифмы правильные точка размер соблюден точка работа сдана точка".
   А Петя не унимался. Он пинал ногами стенку и кричал:
   - Это тебе даром не пройдет! Я с тобой рассчитаюсь! Я  тебе  наставлю
синяков!..
   И тут произошло неожиданное. Из круглого отверстия протянулся рычаг с
чудовищными лапами на конце, подцепил Петю за рубаху и приподнял в  воз-
дух. Из другого отверстия выползла швабра и стала шлепать Петю  по  тому
месту, где усидчивый ученик обычно протирает штаны.
   Швабра шлепала, а остров приговаривал:
   "Производится уборка номер один точка труска ковров точка  раз  точка
два точка три точка и так далее точка".
   Петя потерял дар речи. Он только мычал и болтал в  воздухе  руками  и
ногами. А внизу метались Непоседа, Мякиш и Нетак и просили:
   - Эй, хватит! Эй, остановитесь, пожалуйста, точка! Эй, пожалейте  Пе-
тю!..
   Но остров работал четко и добросовестно. И,  когда  Петя  разревелся,
Мякиш не выдержал и тоже прохныкал:
   - Ой, что ж это будет с нашим Петенькой?!
   - Ничего не будет! - прозвенел Непоседа. - Я знаю, что делать!  Пого-
дите!
   Он раскачался на своих пружинках и крикнул:
   - Вот я сейчас с ним рассчитаюсь! Я ему все нутро переверну!  -  И  с
этими словами он бросился в одно из открытых отверстий в стенке домика.
   Еще минуту, и откуда-то из глубины послышались крики Непоседы,  потом
что-то внутри острова крякнуло, и лапы отпустили Петю. Остров  пробормо-
тал чтото невнятное и спрятал рычаг и швабру. Нетак и Мякиш бросились  к
щелям, чтобы поглядеть, куда девался их Непоседа. Но в эту минуту разгу-
лявшийся ветер превратился в ураган. Волны стали захлестывать  палубу  и
перекатывать через домики. Ни Пете,  ни  человечкам  некуда  было  спря-
таться. Каждый ухватился кто за что мог, только бы не снесло с палубы  в
океан.
   Не растерялся только остров. И хотя в его животе  что-то  урчало,  он
спокойно сказал:
   "Регистрирую шторм точка ветер девять баллов точка направление  севе-
ро-восток точка".
   Тучи заволокли все небо, стало мрачно и пасмурно вокруг.
   Но, несмотря на это, Петя сумел разглядеть стремительно приближающие-
ся к ним каменные рифы. Он сразу догадался, что не рифы к ним, а  они  к
рифам приближаются, и если не принять срочных мер, то может погибнуть  и
Кибернетический остров, и все, кто на нем находятся.
   Да, Петя не ошибся. С островом  произошла  какаято  большая  неприят-
ность: ни остановиться, ни повернуть назад он не мог. Моторы его работа-
ли натужно, с перебоями. Наконец остров пошипел и сказал:
   "Внимание точка авария точка заклинило механизмы поворота и обратного
хода точка иду на рифы точка".
   - Пропали, точка! - сказал грустно Мякиш. - Вот что натворил наш  Не-
поседа... Пропали!
   - Зачем же пропадать?! - воскликнул вдруг Петя. - Вперед!  На  везде-
лет! - И он рванулся вверх, на площадку, где в полной готовности  стояла
отремонтированная ракета.
   - Постой! - вместе крикнули Мякиш и Нетак, ухватив Петю за ботинок. -
А как же Непоседа?!
   - Так мы же из-за него погибаем!
   - А сколько раз он из-за тебя погибал?
   - Но мы же не можем его спасти.
   - Надо спасать остров, тоща спасем и Непоседу! -  неожиданно  твердым
голосом сказал Мякиш.
   Нетак вдруг почувствовал себя моряком. Ведь ему уже случалось спасать
друзей на воде. Он проворно вскочил на крышу домика и боцманским голосом
скомандовал:
   - Свистать всех наверх!
   - Есть свистать наверх! - сказал Мякиш, но так и не смог забраться на
домик.
   - Ставь парус! - подал новую команду Нетак.
   Тут уж Петя догадался, что делать. Он сбросил с себя курточку и,  бо-
рясь с ветром, повесил ее на самую высокую  антенну.  Самодельный  парус
моментально наполнился ветром, но, увы, это ничего не дало: слишком мала
была курточка, чтобы пересилить работу моторов.
   И вот, когда уже никакой надежды на спасение не осталось, остров нео-
жиданно произнес:
   "Внимание перехожу на воздушную программу точка".
   - Делать ему нечего?! - горько усмехнулся Петя.
   А остров продолжал:
   "Готовлю подушки точка включаю точка".
   Уж на что Мякиш уважал всякие подушки, а и тот не удержался и  пропи-
щал:
   - И-и-и, наверное, он совсем с ума спятил!
   Но все оказалось не так. Остров был при полном  кибернетическом  уме.
Как только он сообщил, что готовит какие-то подушки, под ногами у друзей
заработали мощные моторы, и они почувствовали, как,  медленно  покачива-
ясь, поднимаются в воздух. Фонтаны  брызг  с  потоками  ветра  вырвались
из-под днища острова, и тяжелая махина легко и спокойно перелетела через
каменные рифы. Как только опасность осталась позади и остров снова  кос-
нулся воды, ураган затих. Это случилось так, словно ураган необходим был
для опыта, и как только опыт закончился, его выключила  невидимая  рука.
Остров же самодовольно пробасил:
   "Перелет закончен точка аппаратура действовала отлично точка..."
   Пете от ребят случалось слышать о таких машинах и кораблях, а вот те-
перь ему самому удалось прокатиться на знаменитых  реактивных  воздушных
подушках.
   На Пете не было ни одной сухой ниточки, от сильного ветра зуб на  зуб
не попадал, но все же он с уважением подумал об острове.
   - Вот это штука! - прошептал он и даже забыл про неудачную стихотвор-
ную речь. Вслух же Мякишу и Нетаку он сообщил: - Ничего не скажешь, зна-
менитая вещь! - и похлопал остров по крышке домика.
   Солнце появилось так же быстро, как и исчезло. Теплые лучи хлынули  с
неба, и через полчаса друзья были высушены и согреты.
 
 
   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, в которой выясняется, что  внутри  острова  была
начинка с косичками
 
   Все было бы хорошо, если бы в животе острова чтото не урчало и не пе-
рекатывалось. По временам он даже начинал кружиться на месте  и  выписы-
вать на воде зигзаги. Это продолжал буянить у него внутри Непоседа.
   Оставшись в живых, друзья как-то позабыли о своем железном друге.
   - Эй, что там с тобой?! - восклицал Петя, пробуждаясь от сладкой дре-
мы, когда остров особенно резво кружился и ерзал.
   Но когда он ни с того ни с сего начал еще похохатывать и повизгивать,
Петя окончательно проснулся. Он вежливо постучал пальцем в урчащую стен-
ку и спросил:
   - Что вас беспокоит, уважаемый?
   В ответ послышался визг и хохот.  Остров  содрогался  всем  корпусом,
словно его щекотали: "И-иха-ха-ха! О-оха-ха-ха! А-а-а..."
   На крыше проснулся Мякиш и, ухватив руками свой пластилиновый  задик,
запищал:
   - Ой, горячо! У него жар! Он заболел!
   Услыхав слово "жар", Нетак подбежал к самому краешку борта  и  тотчас
же опустил ноги в воду. Уж он-то теперь знал, что значит слово "жар".
   Остров свистнул и не своим голосом сказал:  "Билибонс-марнинонс-фуги,
до-ре-ми-фа-соль!"
   Петя положил руку на крышку домика и почувствовал, что она горяча.  У
острова была высокая температура, он бредил. Тогда Петя как можно ласко-
вее спросил:
   - Вам наверное, нездоровится?
   Стрелки на приборах заметались, лампочки замигали, и остров басом за-
пел:
   Рикатэ, рикита -
   Синус минус три кита!
   Я легко могу считать,
   Действую прекрасно:
   Пятью пять - двадцать пять,
   Дважды два - не ясно...
   Теперь в болезни острова сомнений не оставалось. Петя быстро взобрал-
ся на крышу, сорвал с антенны свою курточку и, подбежав к борту, намочил
ее в прохладной океанской воде. Потом, не раздумывая, положил этот комп-
ресс на разгоряченную крышу главного домика.
   "Сенкью вери мач! Мерси! - по-английски и  пофранцузски  поблагодарил
остров и снова задергался и захохотал: - Хи-хи-хи! Киберкутика, киберну-
тика... Хи-хи-ха!"
   - Его кто-то щекочет... там, в середине, -  высказал  осторожно  свою
догадку Мякиш.
   - Он проглотил морского ежа! - сказал Нетак.
   - Ежа не ежа, - потер лоб Петя, - но факт, что кто-то  в  его  животе
безобразничает.
   И тут Мякиш вспомнил:
   - Да там же наш Непоседа! И как это мы о нем забыли?!  Эй,  Непоседа,
ты жив? - крикнул Мякиш, немножко приблизившись к разгоряченной стенке.
   Нетак не удержался и злорадно проскрипел:
   - Ага, наконец-то и он попал в печку!
   - Нечего злорадствовать! - прикрикнул на Нетака Петя. -  Ему,  навер-
ное, там не сладко.
   И вдруг раздался далекий, жалобный голос Непоседы:
   - Я здесь, братцы, помогите!.. Помоги-и...
   Все снова бросились искать щели и дырочки,  чтобы  увидеть,  где  там
внутри находится Непоседа. Но в это время большой  репродуктор,  который
стоял на одном из домиков, завращался и голосом девочки спросил:
   "Что там происходит?! Папа, это ты?.. Ты уже прилетел?"
   Петя, Мякиш и Нетак удивленно переглянулись. Только теперь они  заме-
тили и этот репродуктор, и большую вертолетную площадку. Но  Петя  реши-
тельно сказал друзьям:
   - Никого здесь нет! Это все его штучки, - и махнул  рукой  в  сторону
репродуктора.
   - А вдруг есть? - пропищал Мякиш.
   "Папа?" - снова тем же девичьим голосом спросил репродуктор и посмот-
рел своим раструбом прямо на Петю. Тоща Мякиш предложил Пете:
   - Ну, скажи на всякий случай, что ты тут есть.
   - Кто - я?
   - Ну да, ты.
   - Я же не папа.
   - А что тебе, жалко побыть немножечко папой?
   Петя пожал плечами и, стараясь побасовитее, сказал:
   - Я здесь, доченька... Гм... Я уже прилетел...
   Репродуктор радостно взвизгнул и замолчал. И сразу же в одном из  до-
миков отворилась дверь, и из нее вышла девчонка. Самая обыкновенная дев-
чонка с торчащими в стороны косицами и в очень красивом синеньком комби-
незоне.
   - Папа! - крикнула она точно таким же  голосом,  как  репродуктор,  и
глаза ее забегали по острову. Потом она протерла их и посмотрела на  Пе-
тю. Потом на Мякиша и Нетака.
   - Это еще что такое?! - проворчал Петя. - Остров-то,  оказывается,  с
начинкой!
   Петя назвал девочку начинкой потому, что она вышла откуда-то из сере-
дины.
   Мякиша очень смутило то, что Петя  так  грубо  встретил  девочку.  Он
приблизился к ее правой туфле, постучал по ней и вежливо сказал:
   - Здравствуй, девочка!
   Но она была так растеряна, что не ответила ему, а спросила у Пети:
   - Значит, это ты разговаривал со мной?
   - Ну, я, - надулся Петя.
   - А как вы все сюда попали?
   Петя кивнул головой на свой везделет, а Мякиш объяснил:
   - Каждый своим путем.
   Девочка покачала головой и сказала:
   - Но что вы здесь делаете?
   Поскольку Петя стоял совершенно растерянный, Мякиш снова  ответил  за
него:
   - Ведем ученые наблюдения и... и ловим рыбу.
   - Пожалуйста, помолчи, - сказала вежливо Мякишу  девочка.  -  Я  буду
разговаривать со старшим.
   Но Петя не мог терпеть, когда девчонки с ним так разговаривают. И хо-
тя она была в настоящем синем комбинезоне, он ответил ей так, как  отве-
чал всем девчонкам в школе:
   - А тебе какое дело?!
   - Как это "какое"?! Когда папы нет, я отвечаю за работу всей киберне-
тической станции. Прошу отвечать мне как полагается!
   Этого Петя вынести не смог.
   - Вот еще! - заворчал он. - Стану я со всякими девчонками  разговари-
вать!.. Подумаешь, папа поручил! Станет он тебя брать в такое  путешест-
вие.
   - Хе!.. - ухмыльнулся Мякиш и лукаво подмигнул девчонке.
   А Петя продолжал ворчать:
   - Знаем, как ты сюда попала! Папочка небось отвернулся, а ты и забра-
лась в середину и спряталась за какую-нибудь штучку-дрючку... Если бы он
тогда заметил - быстро сладил бы с тобой.
   Тут Мякиш громко вздохнул и, кивнув головой на девчонку, сказал:
   - Она же не машина.
   - Ну и что из того, что не машина? - пожал плечами Петя.
   - А то, что с любой машиной сладить можно, а с ребенком не каждый па-
паша сладит. Вот что!
   Тут Петя должен был согласиться и  промолчать,  потому  что  вспомнил
своего собственного папу, который по фамилии Мамин.
   - Не понимаю, чему вы удивляетесь?! - сказала девочка. - Что ту  осо-
бенного?! То ли вы с луны свалились, то ли давно газет не читали.  Скоро
вообще все дети сами будут машинами управлять, без пап...
   Петя подумал о том, что за время их путешествия, должно быть, на Зем-
ле произошли большие изменения и в школах  начали  изучать  кибернетику.
Мякиш подтвердил догадку:
   - Прямо диву даешься, как нынче быстро наука шагает!
   И все равно Петя был очень зол на девчонку. Он еще  наговорил  бы  ей
глупостей, если бы Мякиш вовремя не стал дергать его за штанину  и  шеп-
тать:
   - Тише! Молчи! Не то она прикажет острову, и он нас  всех  в  лепешки
превратит!
   Петя вспомнил, как проучил его остров, и незаметно  потер  наказанное
место. Но девочка уже о многом догадалась. Она сбросила с  крыши  домика
Петину мокрую куртку и сердито заговорила:
   - Так, значит, это вы здесь безобразничали?  Так  вот  почему  машины
капризничают!.. Я сижу заполняю бортовой дневник, хочу все  успеть  сде-
лать к папиному возвращению, а в аппаратуре какие-то смешки,  безобразия
и перебои... Признавайтесь, есть еще кто-нибудь с вами или нет?
   - Нет, нет! - уже испуганно залепетал Петя и зачем-то заслонил  собой
стенку, за которой слышался голос Непоседы.
   - Впрочем, что ж это я спрашиваю, если могу все сама узнать?!
   И она обратилась к острову:
   - Внимание, спрашиваю! Отвечай, кто еще кроме нас, находится на  бор-
ту?
   За сеткой репродуктора послышалось шипение, затем знакомое хихиканье,
и остров ответил:
   "Я - мышка-норушка, я - лягушка-квакушка, а ты кто?"
   Девочка удивленно посмотрела на Петю и сурово сказала острову:
   - Вопросы задаю я, а не ты. Отвечай!
   И остров ответил:
   "Я, Петя Малин... Мамин-Папин, ученик четвертого "А"  класса...  Тет-
радь по русскому правописанию точка..."
   Петя и друзья незаметно перемигнулись. Они-то знали, что остров  про-
читал эти слова с обложки Петиной тетради, но девочке ничего не сказали.
   - Что происходит у тебя внутри? Сейчас  же  произведи  саморемонт!  -
взволнованно приказала девочка и заплакала. - Приедет папа,  что  я  ему
скажу...
   Что скажу?
   И тогда остров тоже заплакал и сказал:
   "Не плачь Таня не плачь точка приступаю к саморемонту точка..."
   Замелькали цветные лампочки,  задергались  стрелки  приборов,  внутри
острова поднялась целая буря. Казалось, все его колеса и рычаги  гнались
за кем-то неуловимым. Слышались и топот и поскрипывание - словом,  целая
революция происходила в его металлическом брюхе. Наконец из всех  репро-
дукторов послышался вздох облегчения, с треском распахнулись  дверцы,  и
на лотке со свистом выехал Непоседа. Кулачки  его  были  свирепо  сжаты,
глазенки сверкали, и все пружинки дрожали от напряжения. Видно,  он  вы-
держал нелегкую борьбу и, пожалуй, чудом уцелел. Но первое, что он  вык-
рикнул, появившись на свет, - это были слова:
   - Ух и задал же я ему перцу, Петя!..
   Но вместо похвалы и благодарности на него  со  всех  сторон  зашикали
друзья:
   - Ш-ш-ш! Ш-ш-ш!..
   А Петя даже попытался заслонить его спиной.
   Но зря. Девочка-то была хитрая. От ее глаз ничего не ускользало.
   - Бессовестные! - закричала она и затопала ногами.  -  Как  вы  смели
пустить в приборы этого железного чертика?! Это вам так  не  пройдет!  Я
все расскажу папе! Вот увидите! - И хотя голос у нее был очень сердитым,
слезы градом катились из ее глаз. Впрочем, она имела на  это  немножечко
права: ведь она была девочкой.
   Скоро на ее лице появились фиолетовые пятна и полосы. Но это было по-
нятно. Ведь она вела бортовой дневник - писала.
   И вот с помощью слез чернила с ее пальцев перешли на щеки и нос.
   Именно теперь наши путешественники окончательно  убедились,  что  она
обыкновенная девочка, такая, как и все школьницы ее возраста, и  поэтому
можно было переходить к перемирию.
   Однако все произошло не так просто.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, в которой остров возвращает Пете учебники и  тетради
и в которой происходит прощание с хозяйкой острова
 
   Петя уже собрался выслать парламентеров для перемирия,  но  маленькая
хозяйка подняла руку и, внимательно оглядев весь остров, тоном  следова-
теля спросила:
   - Признавайтесь, что еще вы забросили в аппаратуру?
   Петя и человечки переглянулись. Всем было ясно,  что  обманывать  нет
смысла - остров все равно выдал бы их. И Петя, запинаясь на каждом  сло-
ве, промолвил:
   - Там... то есть у него... мои... эти... как  их...  ну,  учебники  и
тетради... там...
   - Ах, так вот кто это, Петя Мамин-Папин? - догадалась  девочка,  при-
помнив слова острова. - Ученик четвертого "А" класса, так?
   - Да, Пети Малина, - робко поправил Петя.
   - Это не имеет значения, Папина или Малина... А зачем они там? - про-
должала следствие хозяйка острова.
   И тут Петя не выдержал и соврал:
   - Они там су... сушатся...
   - Нечего сказать, нашли печку! - возмутилась девочка и сразу же  при-
казала острову: - Отвечай, что еще находится у тебя в машинах?!
   И остров ответил:
   "Произведено выполнение домашних заданий точка правописание и арифме-
тика точка за текущий учебный год точка".
   Голос у девочки стал мягче и глаза загорелись любопытством.
   - Пожалуйста, показывай работу! - совсем  как  учительница  приказала
она.
   На этот раз раскрылся целый люк, и из него выехали все Петины учебни-
ки, тетради и дневник. Девочка присела на корточки и быстро  стала  лис-
тать тетради.
   Сперва по арифметике, потом по русскому языку.
   - Нам некогда! - спохватился Петя. -  Мы  должны  немедленно  отправ-
ляться домой. - И он наклонился, чтобы взять свое имущество.
   Но девчонка вдруг так рассмеялась, что Петя невольно отпрянул.
   - Ничего тут смешного нет, - неуверенно сказал он. - Тетради как тет-
ради. У тебя, что ли, лучше?!
   - Ой, не могу! - хохотала девчонка. - Ой, помогите, лопну  от  смеха!
Посмотрите на эти задания! Хаха-ха! - И она поднесла  к  Петиным  глазам
раскрытую тетрадь по арифметике.
   Страницы были заполнены примерами на  сложение,  но  под  аккуратными
столбиками цифр, под чертой, где полагалось стоять сумме,  красивым  по-
черком были выписаны слова и целые фразы. Например,  Петя  с  удивлением
прочитал, что 465 + 535 равняется: вода, воды, воде, воду, водой, о  во-
де.
   Или в решении примера 1322 + 178  значилось,  что  подлежащее  всегда
стоит в именительном падеже.
   На следующей странице, в задаче, где требовалось  выяснить  стоимость
одного метра ситца и одного метра сукна, в решении получились стихи:
   - Ситец, ситец, где ты был?
   - На Фонтанке блузку мыл.
   А сукно ходило в гости
   И играло с плюшем в кости.
   Петя не удержался и сам стал хохотать. Потом девочка раскрыла тетрадь
по правописанию и снова покатилась от смеха. Только теперь уже Пете было
не до смеха. В упражнении, где полагалось подчеркнуть  безударные  глас-
ные, стоял ответ какой-то задачи, то есть: 15 килограммов гороха.
   В упражнении N 58, где полагалось подчеркнуть  разделительные  мягкие
знаки, в конце фразы было написано: 79 голов капусты.
   И в таком роде были выполнены все задания.
   Девочка больше не смеялась. Она  взяла  в  руки  Петин  замухрыженный
дневник, раскрыла его и медленно стала перелистывать страницы, так, что-
бы Петя видел все отметки. Петины глаза отчетливо увидали, что на каждой
странице против каждого предмета были проставлены красивые  "двойки".  И
за четверти, и за весь учебный год.
   - Это... это не честно! - возмутился Петя. -  Это  он  себе  поставил
двойки, а не мне...
   - Совершенно верно, - сказала девочка и незаметно покрутила  вздерну-
тым носиком с чернильным пятнышком на самом кончике. - Все эти двойки он
заслужил. Но и ты не имеешь права от них отказываться. Ты  их  заработал
за хитрость и лень. Что ж ты думаешь, я не понимаю, для чего ты забросил
в аппаратуру свои учебники и тетради?! Так вот знай! - Она аккуратно по-
ложила тетрадки и дневник на полочку  и  начали  подробно  объяснять:  -
Во-первых счетные машины острова не умеют  делать  задания  для  первых,
третьих и пятых классов. Они умеют решать задачи только по высшей  мате-
матике, потому что они очень умные и  имеют  самое  высшее  образование.
Во-вторых, ты, Петя, растяпа! Ведь ты к учебнику по  арифметике  положил
тетрадки по русскому языку, а к учебнику по правописанию положил тетрад-
ки по арифметике. Машина - не человек, ее дело  простое:  как  положили,
так и делает. В-третьих, меня зовут Таня...
   Петя стоял перед хозяйкой острова растерянный,  с  широко  раскрытыми
глазами и не знал, что говорить.
   Не растерялись только Непоседа, Мякиш и Нетак. Им хотя и было  стыдно
за своего Петю, но уж больно умной была эта Таня, и они с  удовольствием
слушали все ее "во-первых, во-вторых и в-третьих". Даже Непоседа,  кото-
рого она назвала "железным чертиком", на нее не обиделся. И, как  только
она назвала свое имя, он первым полез знакомиться.
   - А я вовсе не железный чертик! - подпрыгнув к самому ее носу, зазве-
нел он. - Я самодельный человечек -  Непоседа.  Очень  приятно  познако-
миться.
   - А я - Мякиш! - промурлыкал пластилиновый  толстун  и  на  минуточку
приклеился к ее ботинку.
   Когда же за ее спиной деревянный упрямец проскрипел: "Нетак", - Танин
рот, который раньше казался таким маленьким, растянулся до ушей,  и  она
сказала:
   - Хи, у вас веселая компания! Мне тоже очень приятно познакомиться!
   Все сразу уселись на палубе, и великие путешественники наперебой ста-
ли рассказывать о своих космических открытиях и злоключениях. Таня очень
любила сказки и всякие небывалые истории, но когда Петя толковал о  Гон-
чих Псах, Млечном Пути и Большой Нетаке (а он ко всему невероятному  еще
и привирал немножко), она с сомнением покачивала головой и  приговарива-
ла: "Ой ли?! Так ли?!" Но Петя в этих случаях указывал на своих друзей и
спокойно говорил:
   - Пожалуйста, они все подтвердят!
   И человечки молча кивали головами.
   Свой рассказ Петя закончил похвалой могучему  самодельному  вездепла-
ву-везделету-вездесамосамоходу, который красовался на  вертолетной  пло-
щадке острова. И все же в заключение Петя вздохнул и сказал:
   - Конечно, Таня, твой Кибернетический остров, да еще на воздушных по-
душках, - это совсем замечательная вещь!
   - Очень замечательная! - подтвердила Таня. - Только он еще не  совсем
самостоятельный: его надо вовремя включать и выключать.
   - А вот я совсем самостоятельный! - гордо заявил Петя. - Я сам  вклю-
чаюсь и выключаюсь.
   - Я тоже, я тоже самостоятельный! - запрыгал перед Таниным носом  Не-
поседа. - Смотри, я сам стою на своих пружинках!
   - А я - самосидетельный! - проскрипел Нетак.
   - А я самолежательный! - сонно промурлыкал Мякиш и улегся у ее ног.
   Но Таня вдруг рассмеялась, расхохоталась прямо Пете в лицо:
   - Ой, ха-ха!  Ты  хоть  никому  не  рассказывай  про  свою  самостоя-
тельность, а то тебя и в школьной  стенгазете  пропечатают,  и  частушки
смешные сочинят. - И она тут же сочинила частушку и запела:
   Он самостоятельный,
   Это все заметили, -
   И самолежательный,
   И самосидетельный!
   - Я вполне серьезно! - обиженным тоном проворчал Петя.
   - И я не шучу, - сказала Таня и перестала улыбаться. - Разве самосто-
ятельные школьники поручают делать свои уроки кибернетическим  машинам?!
Разве самостоятельные мальчишки... - Тут  она  схватила  Петину  измятую
куртку и, показав ему дырки от выдранных с  мясом  пуговиц,  сказала:  -
Разве самостоятельные мальчишки не могут сами  себе  пришить  пуговицы?!
Разве, разве...
   Но Петя не дал ей закончить, потому что она могла насчитать еще тыся-
чи разных "разве". Он вскочил на ноги и сердито закричал:
   - Ты что, девчонка, меня учить взялась?!  Видали  мы  таких!  Замолчи
сейчас же, не то...
   И он протянул руки к ее косицам.
   - Посмей только! - строго сказала Таня и нажала какую-то кнопочку.
   Сейчас же из отверстия в стенке появилась знакомая Пете швабра.
   - Только тронь - и вся наука за меня заступится! указала Таня на вну-
шительное орудие порядка.
   - Да я... да ведь... - пролепетал Петя и замолчал.
   - То-то же! - мирным тоном сказала Таня. - Лучше не будем  ссориться,
лучше во что-нибудь поиграем, пока не вернулся папа. - И она затанцевала
на одной ноге и запела, как все девчонки: - Ля-ля-ля, лю-ли-ля!
   Это предложение просто  оскорбило  великого  путешественника.  "Хоро-
шенькое дело, пускаться в игры с девчонкой!" - подумал он  и  решительно
заявил:
   - Мне некогда играть! Я должен скорее возвращаться в школу, меня... -
Но тут он запнулся и сказал: Меня ждут не дождутся папа и мама.
   О том, что ему готовят знаменитую встречу, он  говорить  не  решился.
Кто знает, что по этому поводу сказала бы Таня.
   Но она тотчас же сочла причину очень уважительной:
   - Ну что ж, я тебя понимаю. Ты поехал путешествовать  по  космосу,  а
маме сказал, что "на минуточку вышел".
   - До свидания, - сказал Петя, но все же не удержался и похвастался: -
Вот подожди, ты еще обо мне услышишь!
   С этими словами он схватил свою курточку и быстро взобрался  на  пло-
щадку, где стоял везделет.
   - Постой, постой! - закричала Таня. - А друзей своих ты мне  оставля-
ешь?
   Петя из-за расстроенных чувств чуть было действительно не  забыл  про
Непоседу, Мякиша и Нетака, которые метались у Таниных ног. Ведь сами они
не могли забраться на верхнюю площадку.
   Таня осторожно взяла каждого из них в руки и подала Пете. Все они ус-
пели сказать ей "до свидания", а Мякиш ласково промурлыкал:
   - Спасибо за все!
   Скоро везделет сделал прощальный круг над Кибернетическим островом  и
скрылся в направлении к Большой земле.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, в которой описан обратный путь и благополучное
возвращение в мастерскую "Умелые руки"
 
   Нет необходимости рассказывать, какие виды открывались за иллюминато-
ром везделета в часы возвращения. Полет  протекал  нормально,  и  только
время тянулось медленней обычного. Так бывает всегда, когда очень  торо-
пишься к родным местам. А чтобы скоротать его, друзья пустились в разные
рассуждения. Мякиш не мог скрыть своего  восхищения  маленькой  хозяйкой
острова. Он сказал:
   - Молодец Таня! По-моему, она хороший парень!
   Петя промолчал. Тогда высказался Непоседа:
   - А остров еще лучше, чем Таня! Видали б вы, какие сложные  механизмы
у него внутри! - и он коротко рассказал о том, что увидел в машинном от-
делении острова.
   Но Мякиш не мог успокоиться.
   - Скажи, Петя, - спросил он, - а ты мог бы управлять таким островом?
   - Подумаешь, управлять! - наконец-то заговорил  Петя.  -  Там  и  де-
лать-то нечего. Ведь он все делает сам - он самостоятельный!
   Однако после Таниных объяснений вопрос самостоятельности  для  Мякиша
стал еще более запутанным. Поэтому он счел нужным припомнить историю  об
одном ученике, рассказанную однажды тетей Глашей. Притча  эта  выглядела
так:
   - "... Уходя из дому, мама сказала сыну: "Постарайся не очень  хозяй-
ничать, уж я знаю, какой ты помощник!" Но сын решил маме  помочь,  решил
сам навести в доме порядок. Он сам комнату уберет,  сам  помоет  посуду,
сам исправит настольную лампу, сам заштопает  дырку  на  коленках  своих
штанов.
   И вот, как только мама ушла, он сам засучил рукава и сам принялся  за
работу. Все, что задумал, сам сделал. А когда явилась мама, работы  были
закончены. Убирая комнату, он сам разбил оконное стекло. Потом сам побил
посуду, сам поломал настольную лампу  и  сам  так  заштопал  штаны,  что
влезть в них уже не смог - прошил штаны насквозь..."
   Мякиш закончил свой рассказ, и на некоторое время в кабине воцарилась
тишина. Всем почему-то показалось, что они знают этого  самостоятельного
сына, и все, не сговариваясь, посмотрели на Петю. Но Мякиш расстроил до-
гадки Непоседы и Нетака. Он сказал:
   - Ума не приложу, какого мальчишку она имела в виду?!
   Вот до чего Мякиш был воспитанным человеком!
   На этом разговоры были закончены, потому что Непоседа вдруг закричал:
   - Прибываем! Опускаемся! Вот наша улица!
   Все бросились к иллюминатору и замерли в изумлении. Город был  необы-
чайно праздничным. По улицам шагали колонны, играли оркестры и в  воздух
летели букеты цветов. Особенно нарядны были пионерские колонны.
   - Вот это встреча! - прошептал Непоседа. - Здорово нас встречают!
   Но вскоре выяснилось, что Непоседа ошибся. И цветы  и  возгласы  при-
ветствий относились к человеку, который стоял в открытой машине, медлен-
но двигавшейся посреди людского потока. Этот человек был очередным геро-
ем-космонавтом, каких теперь у нас стало очень много. Да, Петина  ракета
немножечко опоздала. Кто знает, может быть, все эти почести достались бы
нашим путешественникам, если бы они не  задержались  на  Кибернетическом
острове. Может быть. Кроме того,  Петин  полет  не  был  зарегистрирован
Главным управлением космонавтики, и население города о нем еще ничего не
знало.
   Конечно, и директор Петиной школы, и все учителя, и ученики,  и  даже
Петины родители были на этой торжественной встрече.
   Но ведь не важно, что в эти минуты встречали не Петю, а  другого  ге-
роя, потому что всякое великое событие рано или поздно будет замечено  и
отмечено. Каждый получит то, что он заслужил.
   Так подумали все члены экипажа, когда везделет подлетал к школе.
   А школа, естественно, пустовала. И во дворе, и в  здании  была  такая
тишина, словно ребята год тому назад покинули классы.
   Однако заявить, что наших героев никто не встречал, было бы неверным.
Как только везделет, ведомый опытной рукой Пети, влетел в окно  мастерс-
кой "Умелые руки", там поднялся неимоверный шум.  Радостные  возгласы  и
приветствия неслись со всех сторон. Все, что могло двигаться и  издавать
звуки, пришло в действие. Потом начались рукопожатия и  объятия.  Радио-
точка по этому поводу сыграла туш.
   Это было очень радостно и торжественно. От имени работников школы Пе-
тю поздравила тетя Глаша, которая оставалась дежурной по школе. Она  по-
жала ему руку и сказала, что очень рада снова видеть его  в  мастерской.
Потом она бережно стерла дорожную пыль с Непоседы,  Мякиша  и  Нетака  и
поставила их на место: на палубу старого, испытанного в сказочных  похо-
дах фрегата.
   На этом и закончились новые приключения Пети  Малина,  бывшего  Мами-
на-Папина, и его верных друзей Непоседы, Мякиша и Нетака. А может, и  не
закончились. Ведь каждый из вас, дорогие друзья, может  их  сам  продол-
жить, потому что сказочные приключения никогда не кончаются. Вот так.



   Е. Чеповецкий
   Приключения шахматного солдата Пешкина
   OCR Палек, 1998 г.

   ГЛАВА ПЕРВАЯ
   О тех, кто жил на письменном столе Коли Пыжикова

   На столе школьника Коли Пыжикова, как и на всяком  письменном  столе,
стояли разные вещи. Когда людей в комнате не было, они оживали,  беседо-
вали между собой и решали всякие важные вопросы.
   Конечно, не каждый мог это видеть. Для  того  чтобы  подглядеть,  как
оживают вещи, нужно знать, откуда и как на это дело смотреть.
   На столе было множество разных предметов, но только некоторые из  них
заслуживали особого внимания.
   Например, глобус. Этот житель стола считал себя великим всезнайкой  и
знаменитым путешественником. Не было на земном шаре ни одного  материка,
ни одной страны и даже маленького острова, где бы он не побывал,  потому
что все они были нарисованы прямо на нем.
   Старинный чернильный прибор очень гордился своим  благородным  проис-
хождением. Однако вел он себя весьма странно. Стоило  опустить  ручку  в
одну из чернильниц, как та немедленно начинала плеваться кляксами и  при
этом никогда не просила прощения. Зеленое сукно, которым был обит  стол,
напоминало фотографию оборотной стороны Луны  со  всякими  неизведанными
морями, вулканами, горами и пустынями, и чернильницы считали  это  своей
личной заслугой. Короче, каждый гордился чем мог.
   Но наибольшим уважением здесь пользовались шахматы.
   Дело в том, что Коля Пыжиков собирался стать шахматным чемпионом.  Он
очень завидовал Ботвиннику, Смыслову, Талю - самым знаменитым  шахматис-
там, но сыграть с ними партию-другую ему так и не  пришлось:  как-то  не
выпадало свободного времени.
   Зато со своим соседом, Петей Петушковым, он сражался  ежедневно.  При
этом оба игрока делали такие замысловатые ходы, что даже шахматные коро-
ли теряли головы.
   У шахмат Коли Пыжикова была нелегкая жизнь. О ней следует  рассказать
отдельно.


   ГЛАВА ВТОРАЯ
   Шахматное царство-государство

   В большой полированной коробке с крышками в белую и черную клетку жи-
ли две вражеские армии. Во главе их стояли короли и королевы. Солдаты  и
офицеры были вооружены до зубов, туры - неприступны, как крепости, а ко-
ни - норовисты и выносливы.
   Хотя в наше время принято называть королев ферзями, а офицеров слона-
ми, Коля предпочел оставить за ними старинные звания. Шахматы  были  его
собственностью, и он имея право поступать с ними так, как ему  вздумает-
ся.
   И странное дело. Стоило только игрокам уйти из  комнаты,  как  в  во-
инственном шахматном государстве наступал мир: ни о какой войне не  было
и речи. Короли с королевами ходили друг к другу в гости, устраивали  ве-
селые праздники и карнавалы, катались верхом на боевых конях. Белые офи-
церы танцевали по очереди с черной королевой, а черные - с белой.  Никто
никого не сбивал и не объявлял мата.
   Солдаты тоже жили мирно. Они играли в домино, в кошки-мышки, а если и
устраивали борьбу и клали друг друга на лопатки, то после этого пожимали
руки и оставались друзьями.
   В шахматном государстве были свои строгие правила и свой особый язык.
Если какой-нибудь офицер хотел пригласить королеву на танец,  он  должен
был подойти к той клетке, на которой  она  стояла,  и  вежливо  сказать:
"Разрешите, ваше величество, пригласить вас на тур вальса". На шахматном
языке это звучало так:
   - Гранд плиссе, рахада вальсэ!
   Соглашаясь, королева кивала головой и строго говорила:
   - Гарда ля соль, тура дэ мозоль! - что значило: "Только предупреждаю,
не будьте слоном и не наступайте мне на ноги!"
   Когда же начинался общий танец, все брались за руки, кружились и  пе-
ли:
   Е-два, Е-четыре,
   Станем дружно,
   Круг пошире!
   Эф-шесть, Цэ-семь -
   Будет весело нам всем!
   Самым большим уважением в коробке пользовались короли И это  неудиви-
тельно. В шахматных государствах короли играют большую роль. Не то,  как
известно, живой король: будь на его голове хоть три  золотые  короны,  в
наши дни - он не фигура. Кроме того, шахматные короли устойчивей  всяких
других королей, потому что у них в пятках находится тяжелый свинец.
   Вот такой была жизнь в шахматном царстве-государстве, когда в комнате
не было людей. Но стоило игрокам расставить на позиции шахматные  армии,
как тут же начинался жестокий бой, гае поведение фигур зависело от того,
кто ими управлял.
   К примеру, черный король, которого звали Смоль, ин едва-едва ходил и,
даже убегая, мог сделать только один шаг назад или  в  стороны.  Поэтому
ему всегда приходилось прятаться за спины своих солдат или за юбку коро-
левы. - Зато королева могла забегать далеко вперед, решать важные  воен-
ные вопросы и вертела королем как хотела. Собственно говоря, она и  была
самой главной фигурой при короле.
   Кони были как кони. Во время сражений они шарахались в стороны: скак-
нут на две клетки и обязательно бросятся вправо или влево. Ну что с  них
возьмешь? Ведь при нынешней военной технике коням только и остается  что
держаться в стороне.
   Офицеры в шахматной армии были очень легкомысленны,  они  никогда  не
ходили по прямой - шатались по косым линиям и увивались вокруг королевы.
А солдаты были, как все солдаты: для них приказ есть приказ, и отступать
они не могли.
   Многие фигуры стремились к высшему званию. По шахматным законам  доб-
лестный солдат, достигший противоположного края доски, мог достичь любо-
го воинского звания и даже получить титул королевы. Не зря у шахмат  су-
ществовала поговорка: "Плох тот солдат, который не мечтает стать короле-
вой".
   Белая армия была отделана под орех, и  этот  цвет  считался  защитным
цветом. А с королем дело обстояло так. В одном из  сражений  он  потерял
свою корону. Король без короны - не король, и Коля назвал его генералом.
Конечно, он остался самым главным, но теперь к нему все обращались прос-
то по званию - генерал. И, хотя был он грузный  с  виду,  военная  кость
держала его прямо. Спал он, если надо, в окопах, ел из походного  котел-
ка, а солдат называл "пешками". В общем, был "гроза врагу,  отец  солда-
там". Говорил прямо, словно рубил с плеча. И если случалось  ему  в  об-
ществе держать речь, то сразу было видно: генерал!
   Именно в его армии и нес службу наголо бритый, в атаках битый,  побе-
дами знаменитый шахматный солдат, по фамилии Пешкин, деревянной  гвардии
рядовой.


   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   Как чиж спасал храброго солдата

   Пешкин, на первый взгляд, ничем не  отличался  от  остальных  солдат.
Ведь в армии все воины на одно лицо, особенно когда стоят в строю.
   Но тот, кто был знаком с ним поближе, мог бы многое о нем рассказать.
Солдат Пешкин был отлично выточен из крепкого дуба. Если бы он был  нас-
тоящим человеком, о нем говорили бы: "Ладно скроен, крепко сшит". Всегда
подтянутый, стройный, он весело поблескивал среди остальных  солдат.  Не
случайно Коля ставил его всегда впереди генерала. Пешкин был  надежен  в
бою, и, если случалось, что противник его сбивал, Коля тут же снова ста-
вил его на доску вместо уцелевшего воина, приговаривая.
   - Моего Пешкина ни штык, ни пуля не берут!
   Он так полюбил деревянного солдата, что на его круглой  лысой  голове
карандашом пририсовал глаза, нос и отличные усы. Правый глаз  у  солдата
был широко раскрыт, а левый всегда лукаво подмигивал.  Казалось,  Пешкин
вотвот скажет какую-нибудь веселую солдатскую прибаутку Совершать добрые
дела он считал своим долгом и самоотверженно шел на любое задание. Когда
Коля делал уроки и под окном кудахтали куры, Пешкин не задумываясь летел
через окно в атаку и разгонял шумных сплетниц. Когда захромал  обеденный
стол, солдат смело подставил под короткую ножку свою  круглую  голову  и
простоял там, пока не пришел столяр.
   Да, у твердого солдата было мягкое сердце. Он никогда не забывал ока-
занных ему услуг и всегда платил добром за добро.
   Однажды в погожий день Коля Пыжиков и Петя  Петушков  решили  сыграть
партию шахмат в саду, на воздухе. Доска была положена  на  траву,  и  на
ней, согласно шахматному уставу, расставлены обе армии. Под яркими луча-
ми солнца воины смело шли в атаку. На доске то и дело раздавалось бодрое
поцокивание солдатских сапог и конских копыт, а игроки потирали  руки  и
приговаривали:
   - Так-с, теперь мы, значит, вашего слона - пехотой!
   - Да-с, а мы, значит, вашу пехоту кавалерией!..
   В самый разгар боя солдат Пешкин совершенно честным  путем  преградил
дорогу Петиной черной королеве. Ни вперед ей шагнуть,  ни  назад  Выхода
нет. Но, поскольку Петя не очень-то уважал правила игры и обладал к тому
же необычайной ловкостью рук, он незаметно утащил Пешкина с доски и бро-
сил его в траву.
   - Где мой Пешкин? - сердито спросил Коля Пыжиков.
   - А я почем знаю! - сказал Петя Петушков. - Он твой, ты его и ищи.
   Коля начал искать солдата. Зная повадки своего противника, он  далеко
от доски не уходил и все время поглядывал на нее.
   - Давай помогай!
   - Не хочу!
   - Знаю я, чья это работа!
   - А ты докажи!
   - Докажу!
   - Докажи!
   - Докажу!..
   Игроки сошлись чуб в чуб, и шахматное  сражение  стало  переходить  в
настоящее.
   А между тем Пешкин попал в пренеприятнейшее положение. Сад после  не-
давней поливки был весь в лужах. Солдат с лету угодил в одну  из  них  и
оказался по грудь в воде. Вокруг лужи росла густая трава,  и  солдат  не
видел, что творится впереди него, позади и по сторонам. Но Пешкин  духом
не пал.
   - Ни мат, ни шах, а вода в ушах. Ну и положеньице, -  бодро  произнес
он, гладя на свое отражение в воде и расправляя чудесные  усики.  -  Вот
это, значит, сел в лужу! Теперь без посторонней помощи  отсюда  не  выб-
раться...
   Две лягушки проскакали мимо, но не решились беспокоить военного чело-
века. Кто знает, может, он в засаде сидит?
   Печально закончилась бы его история, если бы в это дело  не  вмешался
чиж, обыкновенный чиж, житель птичьего государства. Взъерошенный, он ле-
тал по саду и орал во все горло:
   - Чив-чив-чивереки! Чив-чив-чиверуки! Чудо, чудо! Моя  чижиха  снесла
три яичка! У меня  будут  три  сына  или  три  дочки!  Чив-чив-чивереки!
Чив-чив-чиверуки!..
   И все живое радовалось этому событию. Солнце взлетело высоко в небо и
сияло там, как жар-птица.
   - Стрик-стрик! - пели стрекозы перед носом чижа.
   Жирные червяки выползли из нор и давай растягиваться,  как  гармошки,
туда-сюда, туда-сюда - камаринскую наигрывать, а муравьи в  пляс  пусти-
лись.
   Видел это и Пешкин из своей лужи и, хоть погибал он средь белого дня,
а тоже думал: "Эх, радуется пичуга, радуется! А я уж, видно,  отмарширо-
вал свое по шахматной доске".
   Только он так подумал, как услышал голос чижа:
   - Эй, солдат, солдат, ты как сюда попал?
   - Буль-буль-бубуруль! - ответил Пешкин.
   Вода дошла уже до самого носа, и из слов получились одни пузыри.
   - Эй-эй, - закричал чиж. - Да ты, никак, тонешь?!
   - Буль, - кивнул головой Пешкин, и пузыри снова заплясали по луже.
   - Солдат тонет! Солдат тонет! - закружил чиж над лужей. - Эй, кто там
живые, сюда, на помощь!
   И только когда он трижды прокричал "на помощь!", трава зашевелилась и
недалеко от лужи показалось пушистое существо на четырех лапах. Это  был
кот Василий, который жил у Пыжиковых на кухне. Он первым  услышал  крики
чижа и примчался к месту происшествия.
   Не думаете ли вы, что кот Василий собирался спасать Пешкина? Нет. Его
интересовало совсем другое. Поэтому, подкравшись к луже, он спрятался  в
густой траве, чтобы чиж его не заметил.
   - Эй, кто ж это там? Скорей сюда! - закричал чиж, когда услышал,  как
за его хвостом зашевелилась трава, но на помощь никто не спешил.
   Чиж прыгнул в лужу и протянул солдату крыло. Но в  этот  же  миг  кот
всей своей тушей навалился на чижа. Вода в луже закачалась и  подбросила
Пешкина вверх.
   - Разбойник! Разбойник! - закричал Пешкин. - На помощь!
   Но было поздно. Кот с чижом в зубах уже сидел на крыше. Как раз в эту
минуту Коля Пыжиков заметил своего любимца и вытащил его из лужи.
   - Пешкин, Пешкин нашелся! Ура!
   Солдат продолжал кричать, но Коля его не  слышал.  Голос  солдата  от
долгого пребывания в воде сел и был не громче комариного писка.  Впервые
в жизни заплакал солдат от обиды. Слезы катились по его лицу, но Коля не
мог их видеть - Пешкин был мокрым от макушки до пят.
   Коля торопился к шахматной доске и даже  не  заметил,  как,  медленно
кружась в воздухе, падали с крыши чижиные перья.
   Петя Петушков исчез, оставив свою армию на произвол судьбы. Коля сде-
лал ход конем, потом еще один - другим конем, объявил мат и смахнул чер-
ные фигуры с доски. Это была грандиозная победа, но и  она  не  принесла
Пешкину радости. В эти минуты храбрый солдат не рад был даже своему спа-
сению. Перед его глазами все еще кружились чижиные перышки.
   Много времени прошло с тех пор; много было сделано на шахматных полях
рокировок, шахов, матов и даже один пат. Коля Пыжиков выиграл у Пети Пе-
тушкова матчи на первенство комнаты, дома и двора. Пыжиков присвоил себе
звание гроссмейстера двора, а Петушков наконец-то научился правильно хо-
дить конем. В саду, в новых гнездах, уже запищали желторотые  птенцы.  И
только тогда удалось Пешкину отомстить коту  Василию  за  гибель  своего
спасителя. Храброму солдату суждено было прославиться далеко за предела-
ми шахматного царства-государства. Но это уже особая история, о  которой
следует рассказать подробно.
 
 
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
   Каким наукам обучают в птичьих школах
 
   Из распахнутых дверей и окон школы вырвался на простор громкий, весе-
лый звонок Он бежал без оглядки, как озорной босоногий мальчишка,  чтобы
целое лето не возвращаться в школьные стены. Это был последний звонок  в
учебном году для ребят и первый звонок для учеников птичьей школы, кото-
рая помещалась на крыше десятилетки. Так уж повелось, что, когда  конча-
лись занятия у ребят, учебный год для птенцов только начинался.
   Птичьи школы называются летными, и главный  предмет  для  оперившихся
малышей - это умение летать. По этой науке даже отличнику-десятиклассни-
ку из обычной десятилетки можно было смело поставить двойку, потому  что
если он и совершал полеты, то только носом вниз, с перил или  забора,  а
самому захудалому птенцу-первокласснику ничего не стоило подняться  выше
дерева.
   Птичья школа как раз находилась на  крыше  десятилетки,  и  это  было
просто здорово! Летом птенцы свободно могли залетать  в  пустые  классы,
клевать мел, заглядывать в чернильницы, прыгать по  партам.  Но  все  же
птичьи учителя предпочитали проводить занятия на свежем воздухе, на кры-
ше, что обычным ученикам строго запрещалось. А скажите, кто из мальчишек
не мечтал в летний день забраться на крышу своего дома, чтобы из-под ла-
дони озирать окрестности, гонять голубей да, наконец,  просто  погреться
на солнце, почувствовать высоту?! Да-да, почувствовать высоту. Ведь каж-
дый человек немножечко птица. Будь у какого-нибудь мальчишки хоть  самые
маленькие крылышки, его ни за что не удалось бы удержать на земле -  ле-
тал бы с утра до ночи. Но - нельзя! О крыше не могло быть  и  речи.  Это
было другое государство. Отсюда начинались владения птиц.
   Каждый год в начале  лета  птицы  становятся  хозяевами  на  земле  -
столько их разводится в лесах, садах, огородах, на каждой крыше и мосто-
вой. Посмотрите, как важно по центральным улицам расхаживают голуби! Так
важно, что даже трехтонные и пятитонные грузовики сбавляют ход и  почти-
тельно объезжают их. Ну чем не хозяева?
   В такое время птичьи хоры гремят на все голоса. Тут тебе и тенора,  и
басы; и в одиночку поют, и дуэтами, и квартетами -  прямо  звон  в  ушах
стоит. Людям просто повезло, что птицы поют, а не говорят, иначе  от  их
болтовни болела бы голова.
   Такой шум и веселье как раз и объясняется тем, что у птиц  начинается
учебный год.
   - Чив-чив-чивиринь! - несется со всех сторон.
   На птичьем языке это значит: дети, в школу собирайтесь!
   И птенцы торопятся в школу. Они уже давно сбросили желтый пух,  кото-
рый заменял им детсадовские песочники, и надели  новую  школьную  форму,
сшитую из перышек. У всех птенцов, даже у мальчишек,  на  груди  светлые
фартучки: у одних белые, у других - серые, у третьих - желтые.
   Вот они группками торопятся в свои классы, смеются, чирикают, шалят и
вытягивают вверх свои шеи, чтобы казаться постарше. Ну, совсем как  пер-
воклассники. Одни скачут на двух лапках, другие попеременно - то на пра-
вой, то на левой. Это, наверное, девочки. Они на ходу играют в прыгалки,
только нам эта прыгалки не видны, уж очень они тоненькие, не  толще  во-
лоска.
   Но вот начинаются уроки. В птичьих школах проходят всего три  предме-
та, три науки. Два предмета веселых: пение и полеты. А третий -  серьез-
ный: трудовое воспитание, или как добыть пропитание. Ловить  мошек,  ис-
кать червячков и гусениц - на птичьем языке называется "заморить червяч-
ка".
   Арифметику проходят только кукушки. Они учатся считать от  одного  до
тысячи трехсот сорока трех, а потом - наоборот. Эти добрые птицы думают,
что чем дольше они считают, тем дольше живут люди на земле.
   Талантливые певцы - соловьи, скворцы, иволги и пеночки - поступают  в
школы для одаренных детей. Там их обучают пению и нотам старые профессо-
ра-соловьи и готовят из них лесных артистов.
   Все птенцы - прилежные ученики. Еще не было случая, чтобы  кто-нибудь
из них оставался на второй год. А научился птенец летать и добывать себе
пищу - долой с родительского иждивения!
 
 
   ГЛАВА ПЯТАЯ
   Почему чижика назвали Пыжиком, а Колю Пыжикова - Чижиком
 
   Говорят, беда за бедой идет, да еще  беденка  за  ручку  ведет,  или:
пришла беда - открывай ворота. У птичьих гнезд, как известно,  ворот  не
бывает, но и их беда не минует. Погиб чиж, спасая солдата Пешкина, и ос-
талась чижиха, по имени Чика, одна с тремя яичками в гнезде.  Не  успела
она оплакать верного друга, как прилетела новая беда.
   Подрались между собой озорные воробьи  и  выбросили  случайно  из  ее
гнезда два яичка. Поплакала чижиха, поплакала и с тройным усердием нача-
ла высиживать оставшееся яичко. И вот от большого тепла, которым она ок-
ружила свое единственное яичко, вскоре вылупился чижонок - сын. Это  был
крупный, отличный птенец, как две капли воды похожий на всех  желторотых
чижей. Мать была счастлива. Птицы расчирикали эту весть по всему саду, и
жители его поздравляли чижиху.
   - Вы только взгляните на него! - говорила  чижиха  соседке-синице.  -
Вылитый портрет покойного отца! Такой же рослый и умный! Он уже сам про-
сит пить!
   - Пи-ить, пи-ить! - запищал голый птенец, похожий на отца.
   - Очень удачный ребенок! - сказала синица.
   - Что вы, он просто замечательный! Разве вы когданибудь видели такого
птенца! Посмотрите, какой он желторотыш! У него на хвосте уже есть  одно
перышко! Да он красавец!..
   "Ну, положим, мой сын в сто раз желторотее и  красивее",  -  подумала
синица, но вслух говорить этого не стала, чтобы не обидеть чижиху...
   Чижик рос как на дрожжах. Скоро на нем появились  перышки.  Они  были
блестящие, упругие и непослушные, как сам птенец. Тяжело приходилось чи-
жихе с сыном.
   - Не ешь холодного червяка! У тебя может заболеть  горло!..  Не  смей
выходить из гнезда, а то прилетит баба-сова и спрячет тебя в темное дуп-
ло!
   Но чижик ничего не боялся. Он рос неслухом. А наказать  его,  клюнуть
разок-другой чижиха не решалась. Как же - единственный сын!
   - Вы уже дали имя своему сыну? - спросила однажды синица.
   - Нет еще. Вы знаете, я хочу его назвать Чичириком. Так звали его де-
душку. У чижика такие же перышки, только еще в тысячу раз лучше!
   - Ничего нет противнее птичьих имен! - заметил дождевой червяк. -  Уж
если этот чижик действительно такой крупный и сильный,  то  его  следует
назвать Ужом!
   - Чепуха! - сказал старый пень. - Лучшего имени, чем Трухля, во  всем
свете не найдешь!
   Но тут синица перебила их и сказала:
   - А я вам хотела предложить другое имя.
   - Какое? - заинтересовалась чижиха.
   - Смотрите, какой ваш сын напыженньш! Не находите ли вы, что он очень
напоминает Колю Пыжикова? Такой же непоседа, и перышки торчат, как вихры
у мальчишки. Так не назвать ли вам его Пыжиком?
   - Пыж-жик! Пыж-жик! - загудел рядом шмель, и тотчас же со всех сторон
послышались птичьи голоса:
   - Чижик-Пыжик!
   Птицы так громко и радостно выкрикивали новое имя, что Коля  Пыжиков,
бросил начатую с Петей Петушковым партию шахмат, выбежал во двор и  стал
искать, кто бы мог его звать.
   Это было не случайно, он не ослышался. Дело в том, что  по  странному
совпадению ребята в школе называли Колю Пыжикова Чижиком, только кричали
ему не ЧижикПыжик, а наоборот - Пыжик-Чижик. Коля стоял посреди двора  и
прислушивался. Волосы у него на голове торчали во все стороны,  на  носу
была чернильная клякса, рубаха выбилась из штанов. Он долго оглядывался,
но во дворе, кроме птиц, стрекоз и кузнечиков, никого не было. И он  по-
шел обратно.
   - Ну что, разве я неправа? - спросила синица, - заметив,  что  чижиха
любовалась Колей.
   - Конечно, я согласна! - защебетала чижиха. - Мне нравится  Коля.  Он
действительно очень похож на моего чижика. Пусть же моего сына тоже  зо-
вут Пыжиком!
 
 
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
   О том, как Пыжик учился летать
 
   Скоро чижик пошел в летную школу, в первый класс. Забот у чижихи при-
бавилось вдвое. Попробуй усадить такого птенца  за  уроки!  Беда,  да  и
только!.. Ему бы кувыркаться да шалить, а учителя своего требуют.
   Мать все хозяйство забросила, за собой не следит  -  вместе  с  сыном
уроки учит. Старательно учит, будто ей самой их  задали.  Теперь  она  и
правила, и стихи на память знает, а вот  хозяйством  заниматься  разучи-
лась. То, глядишь, червячок недосолен, то вместо зерен простых  камешков
с птичьего базара принесет, то у торговки-воробьихи сдачу получить забу-
дет.
   А гнездо-то, а гнездо! Сплошной беспорядок. Пух из постели повыбивал-
ся, стены прохудились. А сама-то, а сама! Страх один. Перышки не разгла-
жены, лишние не повыщипаны. В таком виде она и учит с Пыжиком уроки.
   - Что тебе на сегодня задали?
   - Упражнения на полеты. Нужно три раза облететь вокруг дерева.
   - Ну, так лети.
   - А я не хочу.
   - Почему?
   - Мне сперва нужно найти вот такую резинку. - И Пыжик развел  крылья,
показывая, какой длины должна быть резинка.
   - Ах ты, дрянной мальчишка! - догадалась чижиха. - Ты хочешь  сделать
себе рогатку!
   - У всех есть, а что я, хуже?
   - Тебя за это схватит баба-сова!
   - А я ей выстрелю в глаз!
   - Что мне с тобой делать?! - заламывала крылья чижиха. - Ну, ты  хоть
червячка съешь. Я его разжевала, тебе только проглотить осталось.
   - А ты сделай за меня упражнения, тогда проглочу.
   - Хорошо, хорошо, я сделаю. А ты ешь и смотри!
   И чижиха принялась летать вокруг дерева. Летает и считает:
   - Раз... Два... Три.
   - Правильно! - сказал Пыжик. - На пятерку!
   - Гм, - ухмыльнулась соседка-синица. - Что это  вы,  уважаемая  Чика,
такими пустяками занимаетесь?
   - Это вовсе не пустяки! - ответила чижиха. - Это мы  с  сыном  делаем
домашние задания.
   А на следующий день Пыжик приносил из школы двойку.
   - Безобразие! - жаловалась синице чижиха. - Вы свидетельница, вы сами
видели, как мы с Пыжиком делали домашнее задание! И вот вам, пожалуйста,
- двойка! Какие несправедливые учителя!.. Ах, бедный  Пыжик,  все  тебя,
маленького, обижают!
   - Обижают... - захныкал сынок, который уже стал ростом  со  взрослого
чижа.
   - Ну ладно, не плачь. Поди ко мне, крошка, я тебя поцелую!  -  И  она
хотела обнять сына.
   Но Пыжик терпеть не мог нежностей. Он передернул крыльями, да гак не-
ловко, что столкнул мать с ветки. Все вокруг рассмеялись.  А  одуванчики
так тряслись, что все поголовно растеряли свой пух и остались нагишом.
   Чижиха провалилась в густые заросли  крапивы  и  лопуха.  Она  больно
обожглась и хотела поскорее выбраться, но услышала интересный  разговор,
который происходил между крапивой и лопухом, и задержалась.
   Дело в том, что крапива и лопух были всеми признанные ученые  педаго-
ги. Они давно занимались наукой о том, как следует воспитывать детей, но
советовали это делать по-разному и без конца спорили.
   - Нужно жечь, нужно сечь! Нужно жечь, нужно сечь! -  упрямо  твердила
крапива и показывала, как это следует делать. Ладони ее были усеяны гус-
тым жалящим волосом и сплошь покрыты грубыми мозолями.
   А лопух безразлично махал своими лопоухими листьями и  лениво  повто-
рял:
   - Э-э, и так сойдет, э-э, и так вырастет! Сколько у меня знакомых ло-
пухов, и все так выросли. Некоторые даже стали  еще  большими  лопухами,
чем я.
   Пока продолжался этот ученый спор, Пыжик сидел  на  высокой  ветке  и
вертел головой. Вдруг перед его носом пролетела стрекоза. Он хотел схва-
тить попрыгунью, да сорвался с ветки. Сорвался, замахал крыльями и поле-
тел. Да, да, полетел! Неровно, припадая то на одно, то на другое  крыло,
но полетел.
   - Ай! Ай! - закричала чижиха. - Что ты делаешь! Ты же летишь! Ты  ра-
зобьешься!
   Но голос ее потонул в шуме.
   - Еще рраз! Еще рраз! - затрещали в траве кузнечики.
   - Четче! Четче! Четче! - закричали воробьи.
   Пыжик снова взлетал, шлепался на землю, но упрямо рвался в воздух.
   Все тут же бросились поздравлять чижиху.
   - Ч-чудесно! Ч-чудесно! - защебетала соседкасиница. - Оччень,  оччень
способный!
   - Еш-шобы, еш-шобы, - одобрительно жужжал шмель. - Первые в ж-ж-жизни
шшаги, шшаги!
   - Поздрр-ав-лаю! Поздрр-ав-лаю! - залаял дворовый пес  Лука,  который
из будки все это видел. -  Помню,  когда  впервые  пошел  Коля  Пыжиков,
сколько радости в доме было. Уж я-то знаю, как нелегко  на  двух  задних
ходить! Сам пробовал, сам... Да, много мне тогда вкусных вещей со  стола
перепало! - И он звучно облизнулся.
   Чижиха успокоилась и, важно нахохлившись, обвела всех  гордым  взгля-
дом: дескать, иначе и быть не могло, ведь это мой сын!
   Она тут же решила послать повсюду телеграммы и полетела к кусту мали-
ны, где был главный паучий телеграф. Отсюда во все концы тянулась густая
паутина. По ней передавались всякие новости.
   Чижиха быстро настрочила телеграмму:
   БОЛЬШОЕ СОБЫТИЕ ТЧК МЫ УЖЕ ЛЕТАЕМ ЧИЖИК
   КРАСОТА ПЕРЕРОС ПАПУ РАДА СКАЗАТЬ НАРОДУ В
   ГОРОДЕ И ЛЕСУ ВАША ЧИКА
   Но старый паучий телеграф перевирал все слова, и те, кто получили те-
леграмму, читали:
   БОЛЬШОЕ БИТИЕ ТЧК МЫ УЖЕ ТАЕМ НИЖЕ У КОТА
   ПЕРЕКОС ЛАПЫ НАДА СМАЗАТЬ ВОДУ В ОГОРОДЕ
   КОЛБАСУ ВАША ЧИКА
   Всякий понимал это по-своему, и все радовались.
   Прочитав слова "нада смазать", двери радостно заскрипели. Они решили,
что все дверные завесы наконец-то будут смазаны.
   Фикус, обнаружив в телеграмме слово "воду", захлопал своими  широкими
листьями. Он изнывал от жажды и думал, что его немедленно польют.
   Мыши в подполье подняли радостную возню:
   - Опасность миновала! - кричали одни. - У кота перекос лапы!
   А другие кричали:
   - В огороде выросла колбаса!
   Один солдат Пешкин правильно расшифровал телеграмму. Он  был  опытным
связистом и разгадывал телеграммы даже посложней, чем эта.
   "Точно, у чижихи большая радость! - подумал Пешкин и тут же начал се-
бя ругать: - Эх, и черствая я душа! Как же это до сих  пор  не  навестил
семью своего спасителя?! Нет мне за это прощения!.. Сейчас  же  пойду  к
генералу, попрошу увольнительную и лично принесу чижихе свои  поздравле-
ния".
   Он направился в штаб главного шахматного командования. Пешкин был лю-
бимым солдатом генерала, и тот его принял сразу.
   - А-а, здравствуй, Пешкин. Как живешь? - сказал генерал, отрываясь от
важных бумаг.
   - Разрешите доложить, важное сообщение! - сказал солдат, приложив ру-
ку к пилотке и громко щелкнув о доску свинцовой пяткой.
   - Докладывай.
   - Свершилось, значит, товарищ генерал. Полетел Пыжик! Пичуга мала,  а
звезду догнала... Стало быть, птенец  отличник  летной  подготовки!  Вот
как, товарищ генерал.
   - Постой, дорогой, постой, - начал припоминать генерал. - Не  тот  ли
самый птенец, отец которого...
   - Он самый и есть. Так точно, - печально покачал  головой  Пешкин.  -
Меня спас, сам погиб...
   - Вспоминаю, вспоминаю, как же! Так чего же ты от меня хочешь?
   - Да вот, навестить бы мне чижиху... Стало  быть,  увольнительную  бы
мне... вот что...
   И тут  Пешкин  совершил  ошибку.  Генерал  был  стариком  добрым,  но
увольнительные любил раздавать сам, а когда просили - отказывал. Он счи-
тал, что это необходимо для большей строгости, для авторитета.
   - Увольнительной, дорогой, сегодня дать не могу. Сам понимаешь -  по-
ложение шаховое. С минуты на минуту могут прийти Коля и Петя - и начнет-
ся война! Ясно?
   - Так точно. Ясно! - отчеканил Пешкин. Что мог он еще сказать?
   Но генерал и не думал совсем огорчать Пешкина.  Он  лукаво  подмигнул
ему, похлопал по плечу и произнес:
   - А не лучше ли  отшлепать  чижихе  поздравительную  за  моей,  гене-
ральской, подписью! А? Каково?
   - Премного вами благодарны! - радостно рявкнул Пешкин.
   И генерал послал чижихе телеграмму:
   САД ЯБЛОНЯ НОМЕР ШЕСТЬ ГНЕЗДО ЧЕТЫРЕ ТЧК
   АТАКУЕМ ПОЗДРАВЛЯЕМ ОТВОЮЕМ ПОЛЕТАЕМ
   ПУЛЯ ДУРА ШТЫК МОЛОДЕЦ ТЧК ГЕНЕРАЛ Ф-5.
   "ф-5" означало клепку на шахматной доске, где находился в  это  время
генеральный штаб.
   Телеграмма была немедленно доставлена чижихе и зачитана вслух. Чижиха
еще больше надулась и заважничала.
   Вдруг в небе что-то загудело, засвистело, и синеву прочертили длинные
белые полосы. Потом эти полосы стали выписывать в небе восьмерки,  круги
и другие замысловатые фигуры.
   А впереди этих полос, как серебряные  самопишущие  перья,  неслись  и
сверкали острокрылые птицы.
   Все в саду притихли и с удивлением уставились в небо.
   - Чему вы удивляетесь? - сказала чижиха. - Разве  не  знаете  -  этот
воздушный парад назначен сегодня в честь моего Пыжика!
   Никто не стал возражать, а Пыжик запищал:
   - Мама, мама, я тоже так хочу!
   - Что ты, милый, так высоко? - ужаснулась чижиха. - Там  холодно,  ты
простудишься! Это только люди могут так высоко и быстро летать,  а  ведь
ты - птица... И вообще, на сегодня хватит. Ты устал. Пойдем лучше домой.
   Соседка-синица пошла провожать чижиху.
   Она ласково положила ей крыло на плечо и сказала:
   - Ну, милая, скажу вам как мамаша мамаше: теперь у  вас  самое  труд-
ное... - и, помолчав секунду, добавила: - впереди!
   - Да, - согласилась чижиха. - Конечно, когда ребенок начинает летать,
покоя матери не знать, того и гляди, птенец залетит не туда, куда надо.
 
 
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
   Пыжик знакомится с сыном важного индюка
 
   Чижиха совсем потеряла покой. Ночью через каждый  час  просыпалась  и
лап-лап крылом - на месте ли сын. А Пыжик то и дело рвался из  гнезда  -
"Летать! Только бы снова летать! Все равно куда!" - других желаний у не-
го не было.
   И мать, не откладывая, начинала поучать сына:
   - Сиди спокойно и слушай, что говорит мама. Наше  птичье  государство
самое большое на свете: все небо наше, все леса и сады. Но запомни глав-
ное - в людские гнезда нам, птицам, залетать нельзя.
   Она указала крылом на двухэтажное здание, которое  стояло  в  глубине
сада, и окна его были широко раскрыты. Это был дом, в котором  жил  Коля
Пыжиков, жили шахматы. Чижиха вдруг содрогнулась, крепко зажмурила глаза
и чуть не свалилась с ветки. Из окна выскочил кот Василий  и  шмыгнул  в
траву. Уж она-то его хорошо знала. Это от его лап погиб отец Пыжика.
   Кот вечно бегал по крышам и искал, с кем бы поцапаться. Одна  щека  у
него была разодрана, на спине вырван клок шерсти, а на хвосте зияли бое-
вые шрамы. Василий любил сквернословить,  носил  ухо  набекрень,  плевал
сквозь зубы и, говорят, даже курил. И, хотя собственными  глазами  никто
этого не видел, все верили. От такого пройдохи можно было  ожидать  чего
угодно. Но самое страшное было то, что этот верзила любил обижать  млад-
ших, показывать на них свою силу и храбрость. Ему бы за решеткой сидеть,
да жаль - на котов законов не придумали...
   Чижиха даже побоялась произнести его имя и только громко повторила:
   - Туда нельзя!
   Сказав эти слова, птичья мама совершила ошибку, какую делают все мамы
на свете. Стоит любой из них сказать своему сыну: "Туда нельзя!", как он
полетит именно туда, а не в другое место.
   Чижиха очень волновалась. "Главное, - думала она, - чтобы моему Пыжи-
ку достались хорошие друзья, чтобы дурных примеров ему не подаваем".
   А чижик вообще ни о чем не думал. Прыгая с ветки на ветку,  с  каждым
днем залетал он все дальше от родного гнезда. Не хотел он дружить  ни  с
чижатами, ни с сыновьями птицы синицы.
   И вот сидел как-то чижик на ветке и скучал, соображал, чем  бы  таким
заняться. Вдруг слышит, снизу какая-то странная песня доносится.  Не  то
птичья, не то не птичья - слов не понять:
   Бир-бир-бар,
   Бир-бар-будл,
   Бадл-дудл-Берлыдан.
   Посмотрел он, а по земле странная птица расхаживает. Крыльями не  ма-
шет, шея голая, с клюва красный лоскуток свисает. Идет и под свою  песню
приплясывает
   Бир-бир-бар,
   Бир-бар-будл...
   Так и дергается весь, будто его лихорадка трясет. Не видал еще  Пыжик
такого существа.
   А был это индюшонок, сын  своего  папы-индюка,  по  фамилии  Берльщу-
ля-Берлыдан. Сам он, конечно, тоже носил эту фамилию  и  очень  гордился
ею.
   Папа-индюк был важной птицей: возле самого дома вертелся, из  хозяйс-
ких рук пищу принимал. И ведал он во дворе всеми птичьими песнями и  по-
летами, хоть сам ни летать, ни петь не мог. Вот и ходил он по двору сер-
дитый, важный, словно надутая до предела камера: толкни - лопнет. А  ка-
кие бы сложные вопросы ни решал, всегда одно говорил: "Берлы, берлы",  -
и точка.
   Индюшонок с виду был весь в отца, только совсем уж никаким  делом  не
занимался. Шатался целыми днями по двору, приплясывал и на всех  свысока
поглядывал.
   "Вот это красавец, - думал Пыжик. - А пляшет-то как ловко!" И он тоже
попробовал поплясать на ветке. Но ничего не вышло.
   "Вот подружиться бы с ним, тогда и скучать не пришлось бы", - подумал
он и прочирикал:
   - Эй-эй, приятель! Лети ко мне в гости!
   Индюшонок остановился, посмотрел наверх, смерил чижика взглядом и от-
вечает:
   - Бир-бир! Этого еще не хватало! Стану я к тебе на ветки летать.  Мо-
жет, еще мошек с тобой ловить?! Мы, индюки, не такие птицы, мы не  лета-
ем, не поем, только пищу клюем!
   "Ишь ты какой! - подумал Пыжик. - Как интересно!" Спорхнул  вниз,  на
землю. Поравнялся с индюшонком, пошел рядом. Ходит, пыжится, шею вытяги-
вает, чтоб хоть сколько-нибудь на него похожим быть.
   - Давно бы так, - сказал юный Берльщан. - Если хочешь  важной  птицей
стать, имей со мной дело!
   - А какой ты породы? - спросил Пыжик.
   - Индюшачьей! Я - индюк!
   - Чендюк?
   - Футы-нуты, не чендюк, а ин-дюк!
   - Я и говорю - чен-дюк.
   - Чепуха! - сказал индюшонок. - Ты даже говоритьто правильно не  уме-
ешь. Только чик-чик да чирик...
   - А-а я умею летать, - робко похвалился Пыжик..
   - Э-э, летать не модно! Надо танцевать!
   - А как?
   - Вот так Смотри и учись! - И индюшонок начал припевать:
   Бир-бир-бар,
   Бир-бар-будд,
   Бадл-дудл-Беряыдан.
   Раз,
   Джаз-
   Утки-дудки,
   Бадл-дудл-барабан
   Эх, и трясло же индюшонка! Чуть надвое не переломило Ноги он выше го-
ловы задирал, головой мотал, как пустым шариком. Пыжик  не  удержался  и
тоже пустился в пляс, а поскольку новой песенки не знал, запел свою ста-
рую:
   Чижик-Пыжик, где ты был
   Скоро вокруг танцоров пыль столбом поднялась, и плясали  они  до  тех
пор, пока Пыжик не свалился на землю.
   - Ну как? - с трудом переводя дыхание, спросил индюшонок.
   - Здорово! - сказал Пыжик. - Я еще ни разу так не плясал!
   - Это что! Это - пустяки! - Вошел в азарт Берлыдуля. - Я и  не  такое
знаю, я совсем по-заграничному могу!
   - Давай! Давай! - в азарте заорал Пыжик.
   Индюшонка еще сильнее затрясло, а из его клюва, как горох, посыпались
иностранные слова:
   Эйнс, цвей-
   Три редиски,
   Вери-Мери,
   Дэр, ди, дас.
   Бром, ром,
   Виски-миски,
   Крабы-жабы,
   Кислый квас!..
   Не выдержал Пыжик такого темпа и язык высунул, Берлыдуля все  плясал,
пока не грохнулся как подкошенный и закатил глаза.
   - Умирает! Спасите! - запищал Пыжик и, набрав из лужицы воды, брызнул
на индюшонка.
   Берлыдуля и не думал умирать. Он отряхнулся, вскочил на ноги  и  ска-
зал:
   - Я, кажется, поставил рекорд по заграничным танцам!
   - Конечно, конечно! - согласился Пыжик. Ему стало очень весело.  -  А
что мы еще будем делать?
   - Что еще? - переспросил индюшонок, но предложить ничего не успел.
   Он вдруг радостно подпрыгнул, что-то  берлыкнул  и  ухватил  с  земли
пестрый лоскуток.
   - Берлы-берлы! Смотри, какая красивая тряпочка! Это очень модная тря-
почка! Мы, индюки, любим пестрые вещи! - Он тут же приладил ее к  хвосту
и спросил: - Правда, она мне к лицу!
   Хвост был далеко от индюшачьей головы, и Пыжик ничего по этому поводу
не мог сказать. Однако, чтобы не терять дружбы с индюшонком, пообещал:
   - Когда у меня будет цветной лоскуток, я тебе его обязательно подарю.
   - Если очень захочешь, сможешь мне сегодня подарить.
   - Но у меня же нет.
   - А я тебе покажу, где взять.
   - Покажи!
   И индюшонок потащил Пыжика к дому. Он показал  на  раскрытое  окно  и
сказал:
   - Там, в человечьем гнезде, много цветных тряпочек, даже  заграничные
есть! Достанешь - будешь мне первым другом!
   - А разве туда можно? Мама сказала "нельзя!".
   - "Мама, мама"! - передразнил его индюшонок. - Значит, ты - маменькин
сыночек. Значит, ты - трус! Нет, я вижу, из тебя индюка не выйдет!
   Пыжику не захотелось прослыть трусом, и, кроме того, его очень разби-
рало любопытство: какое оно, это человечье гнездо? Он почувствовал,  как
внутри у него сработала маленькая пружинка, та  самая  пружинка,  что  у
всякого мальчишки сидит внутри и толкает куда не положено.
   Он взмахнул крыльями и в тот же миг очутился на подоконнике.
 
 
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
   Как выглядит человечье гнездо и что в нем произошло с Пыжиком
 
   Пыжик сидел на подоконнике и вертел головой, словно это была не голо-
ва, а пропеллер. Он с любопытством разглядывал человечье гнездо, ибо так
же, как ребята любят смотреть из окон на улицу, птенцы любят заглядывать
через окна в квартиры. Для Пыжика это было вроде посещения  музея.  Все,
что он видел в квартире, он видел впервые. К стенам были прибиты  карти-
ны, на которых нарисованные птицы висели вниз головой и не шевелились. С
потолка опускалось какое-то дерево, а на его ветках росли круглые  стек-
лянные шары. Пыжик, конечно, не знал,  что  это  люстра...  Он  спокойно
уселся на одну из веток странного дерева, посмотрел сверху на стол.  Там
стояли стаканы, блюдца, хлебница, солонка, а посреди  стола  на  тарелке
лежала дюжина яиц.
   "Здесь скоро вылупятся чижики!" - подумал Пыжик и  слетел  вниз.  Над
столом носились вкусные запахи, и Пыжик почувствовал, что хочет есть. "С
чего бы начать?" - подумал он и подскочил к фарфоровой мисочке, в  кото-
рой заманчиво поблескивали белые кристаллики. Пыжик клюнул раз,  другой.
Но что это?! Язык начало жечь, дыхание сперло, и соленая горечь  потекла
прямо в горло. Хорошо, что поблизости оказалась лужица сладкого чая.
   Но жажда открытий была сильнее страха, и уже через секунду Пыжик кле-
вал крупицы пшенной каши вперемешку с белыми крошками.
   Вдруг он услышал, как по комнате разливается приятная негромкая музы-
ка:
   - МУРР-УРР. Мурр-урр, мурр-р-р...
   "Кто же это поет?" Чижик осмотрел всю комнату, но нарисованные  птицы
продолжали висеть вниз головой и молчали.
   Тогда он перескочил на диван и услышал пение  совсем  близко.  Рулады
плыли и перекатывались, обволакивая его сладкой дремой.  Пыжику  захоте-
лось спать, и он чуть было не скатился на пол. Вдруг на диване он  заме-
тил что-то пушистое, круглое, живое. Белый мех с черными  пятнами  взды-
мался и оседал в такт песне.
   Чижику стало любопытно.
   - Что это, что это? - зачирикал он и подскочил ближе.
   Пение прекратилось.
   Теперь ему очень захотелось зарыться клювом в теплый,  пушистый  мех.
Он сделал шаг вперед, еще шаг... Но тут же  получил  сильную  затрещину,
которая, к счастью, пришлась по клюву.
   Пыжик испуганно запищал и отскочил назад. В следующее  мгновение  его
ослепили два круглых зеленых огня и, как только  он  взмахнул  крыльями,
чтобы взлететь, тяжелая когтистая лапа ударила по крылу.  Пыжик  жалобно
запищал и скатился на пол. Летать он больше не мог - крыло было  переби-
то. Он с криком заметался по комнате.
   Воробьи на подоконнике подняли страшный шум.
   - Эй, эй, наших бьют! Наших бьют! - кричали они, но ни один из них не
пришел Пыжику на помощь.
   В эту минуту в окно влетела отчаянная чижиха. Она сразу  поняла,  что
произошло, и не задумываясь ринулась на помощь сыну.  Пыжик  метался  по
полу, увертываясь от когтистых лап, а чижиха летала вокруг, пытаясь отв-
лечь на себя внимание свирепого хищника. Но кот даже не поднимал головы.
Тогда она начала бесстрашно клевать его в голову, в спину. Василий  зак-
ричал, стал на задние лапы и начал махать ими в воздухе, отгоняя чижиху.
   Пыжик метнулся в угол и увидел перед собой открытую дверцу. Она  вела
в небольшую клетку, стенки которой были сделаны из тонкой  проволоки.  У
Пыжика не было времени раздумывать, что это  и  зачем  здесь  стоит.  Он
вскочил в клетку, задел головой кусочек колбасы, который висел на  крюч-
ке, пружинка распрямилась, и дверца, крякнув, захлопнулась.
 
 
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
   О том, какую котовасию затеял кот Василий, и  о  решительном  мышонке
Пике
 
   Как только дверца мышеловки захлопнулась - а это была именно мышелов-
ка, - за решеткой моментально появилась оскаленная морда кота и два сви-
репо горящих глаза. И все же Пыжик немного успокоился. Ему даже  показа-
лось, что на свободе находится он, а страшный зверь попал за решетку.
   Кот Василий в недоумении стоял перед мышеловкой. Сквозь частые прутья
нельзя было просунуть лапу, и Василий зловеще шипел, выгибал спину дугой
и вполголоса по-кошачьему ругался:
   - Три мышиных хвоста! Куриная лапа! Как же это  я  упустил  чижонка?!
Позор! Позор!..
   Он бегал перед мышеловкой и ворчал себе под нос:
   - Если мышеловку оставить здесь, то придет Коля и выпустит мою  добы-
чу. Да-да, я знаю этого мальчишку! Вечно он всех жалеет. Даже своего бе-
лого мышонка не дал мне загрызть. Нет-нет, оставлять его здесь нельзя!..
А-а, знаю, знаю! Отнесу-ка я мышеловку в сад к своему дружку пауку Лапо-
ногу! Нечего ему, лодырю, бездельничать! Только и делает, что  свои  ан-
тенны по кустам развешивает да всех опутывает. Отнесу ему - пусть сторо-
жит, а я пойду поищу инструменты, чтобы  открыть  мышеловку  и  вытащить
птенца... Нет, милый, от меня не уйдешь! - подмигнул он Пыжику  и,  взяв
мышеловку в зубы, потащил ее к дверям. Ноша была тяжелой, и  Василий  от
напряжения злобно шипел.
   Возле дверей он подхватил мышеловку  передними  лапами,  поднялся  на
задние и всем телом навалился на  дверь.  Дверь  отворилась,  и  Василий
скрылся за ней. По саду он тащил свою ношу медленней, потому  что  очень
устал. Он и толкал мышеловку мордой, и  волочил  за  собой,  не  замечая
птиц, которые с криком носились над ним.
   Скоро на солнце засверкала паутина, а затем показался куст малины, на
котором жил знаменитый связист-телеграфист Лапоног.
   Когда в комнате стало тихо, в норке, возле которой стояла  мышеловка,
засверкали маленькие бусинки. Это светились глаза  мышей.  Потом  наружу
высунулась острая мордочка. Она пошевелила усиками и скрылась.
   Оказывается, за всем, что происходило в комнате, с волнением  следили
мыши. Когда мышеловка исчезла, в подполье поднялась шумная  и  радостная
возня. Мыши плясали и пищали:
   - Ура! Ура! Мышеловки нет!
   - Опасность миновала!
   - Вперед, в поход!..
   Теперь они свободно могли разгуливать по квартире.  Особенно  радова-
лись молодые мыши. Они даже начали выбегать из норы, но сразу  возвраща-
лись обратно.
   И тут раздался голос старой мудрой мыши Усыши, которую  прозвали  так
за непомерно длинные усы. Она знала всех жителей сада и дома, и  никакие
события не проходили мимо ее любопытного  носа.  Усыша  ударила  толстым
хвостом по доске и сказала:
   - Тише! Угомонитесь, крохоборы! Чего расшумелись, чему  обрадовались?
Мышеловка захлопнула сына доброй чижихи Чики, отца которого съел кот Ва-
силий. Птенцу грозит опасность! Нам нужно всем  подумать,  как  выручить
его.
   В норе стало тихо, только мышиные глаза сверкали в темноте,  как  ма-
ленькие карманные фонарики.
   Мыши начали быстро крутить усами и носами.  Так  они  делают  всегда,
когда думают. Потом стали поднимать хвосты и просить слова.
   Одни предлагали подсыпать коту отравленные макароны, которые  хозяйка
насыпала в их нору. Другие говорили, что надо Василию к хвосту привязать
пустую консервную банку, как это делал Коля. Тогда кот начнет гонять  по
двору, чтобы отвязаться от нее, и забудет про Пыжика. Ни одного  предло-
жения Усыша не одобрила. Тогда мыши еще сильней закрутили носами и  уса-
ми, но больше ничего придумать не смогли.
   - Стойте, - сказала Усыша. - Я знаю, кто может спасти сына чижихи Чи-
ки.
   - Кто? Кто? - послышалось со всех сторон.
   - Его может спасти только храбрый шахматный солдат Пешкин!
   - Пешкин! Пешкин! - закричали все. - Только он может  спасти  Пыжика!
Слава мудрой Усыше!
   Мыши давно знали о подвигах деревянного солдата. Они вообще знали все
подробности из жизни шахмат. Не подумайте, пожалуйста, что они сами уме-
ли играть в шахматы. Нет. Просто однажды в нору провалился белый шахмат-
ный слон и пролежал там двое суток. Делать ему было нечего, и он расска-
зал им о вечных шахматных войнах, о том, как  Петя  Петушков,  противник
Коли Пыжикова, научил черные фигуры мошенничать, и о подвигах доблестно-
го солдата Пешкина.
   Мышата слушали затаив дыхание. Они сами любили играть в войну, только
эта игра называлась у них не "мышиная война", а "мышиная возня".  И  все
они, конечно, хотели быть солдатами, как Пешкин.
   Белого слона, который был в чине офицера, беспокоило только  то,  что
на шахматной доске его могли заменить  простой  бумажкой.  Такая  замена
очень унизила бы его офицерское достоинство. Но что он мог поделать? За-
катиться-то он закатился, а назад, наверх, выбраться не смог. Мыши могли
бы сразу ему помочь, но уж очень интересны были его рассказы. И,  только
прослушав их все до конца, на третий день они выкатили слона из норы.
   Коля два дня искал пропавшую фигуру и был очень удивлен, встретив  ее
возле мышиной норы.
   - Вот чудеса! - сказал он, поднимая слона. - Я ведь здесь  искал,  но
его раньше не было. И вдруг появился!
   Да, Коля многого еще не знал о своих шахматах  и  узнает  все  только
тогда, когда сам прочитает эту книгу...
   В общем, все мыши согласились с тем, что спасти Пыжика  может  только
доблестный солдат Пешкин. Но Пешкин жил в соседней комнате,  на  Колином
столе, а дорога туда была небезопасна.
   По старым мышиным законам, дневные прогулки по квартирам запрещались.
Днем это место мыши уступали людям. И правильно делали, потому что  если
бы и те и другие стали днем расхаживать по комнатам, то в домах началось
бы столпотворение, мыши наталкивались бы на людей, люди -  на  мышей,  и
все это кончалось бы сплошными неприятностями.
   И все же молодые мышата наперебой просились в опасный поход.
   - Не спешите! - одерживала их старая Усыша. - Вы забыли, чем кончают-
ся такие прогулки, забыли, как пропали ваши братья Мик, Шуш, Миса и  Ми-
суса, храбрые сыновья доброй Мамауши и старого Папахвоста!.. Не  торопи-
тесь, нужно все как следует обдумать!..
   Больше всех волновался мышонок Пик. Он впервые видел  птичку,  и  ему
было очень жалко ее.
   - Я, я пойду спасать летающего мышонка Пыжика! - кричал он.
   - Замолчи, глупыш, птенец вовсе не мышонок.
   - Как, разве Пыжик не мышка? А я думал, что он такой же мышонок,  как
я, только с крылышками. Пустите меня, тетя Усыша, пустите!
   - Сиди на месте, есть и постарше тебя!
   Зная упрямство малыша, старая мышь наступила лапой ему на хвост, что-
бы тот не сбежал.
   "Я уже не маленький, а мне даже пикнуть не позволяют,  -  рассердился
Пик. - Ходи и держись за тетушкин хвост. Вот возьму и убегу, всем  дока-
жу, что я уже самостоятельный!"
   Пик собрал все свои мышиные силенки и вырвал хвостик из-под  Усышиной
лапы. Не успела Усыша оглянуться, как Пик шмыгнул к выходу из норы.
   Оглянувшись, помчался он в соседнюю комнату, где жили шахматы.
 
 
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
   Почему на шахматной доске прекратились военные действия, и как  мышо-
нок Пик нашел солдата Пешкина
 
   В комнате, где жили шахматы, никого не было. Доска лежала на столе, и
фигуры стояли на ней в полном беспорядке. По всему было видно,  что  не-
давно закончилось очередное сражение. Над полем боя царила тишина.  Сол-
даты двух вражеских армий мирно переговаривались между собой и обменива-
лись табачком.
   Как правило, перемирие наступало тогда, когда те, кто играет в шахма-
ты, сами дрались между собой или играли в другие игры.
   Как раз сегодня и произошла драка между Колей Пыжиковым и  Петей  Пе-
тушковым. Они создали на доске такое сложное положение, что  разобраться
в этом можно было не иначе, как кулачным путем. Во  всяком  случае,  так
считали сами игроки.
   А случилось вот что. Коля решительно продвинул вперед свою королеву и
объявил:
   - Мат!
   - Как бы не так! - закричал Петя. - Вовсе и не мат.
   - Уходить королю некуда? Некуда! Заслонить его нечем! -  торжествовал
Пыжиков.
   - А вот есть чем! - сказал Петя и загородил короля чернильницей.
   - Убери чернильницу, это не по правилам!
   - А вот есть такие правила, я знаю! - упорствовал Петя.
   - Убери!
   - Нет, не уберу!
   - Убери!
   - Не уберу!..
   Петя так махал руками, что столкнул чернильницу с доски, и та посади-
ла на зеленое сукно две большие кляксы. Впоследствии эти пятна были наз-
ваны "морем печали". Коле очень сильно досталось от отца.
   Конечно, после этого продолжать игру обычным путем не имело смысла, и
она перешла в рукопашный бой, который закончился во дворе.
   Когда мышонок Пик по шнуру от настольной лампы забрался на стол и по-
пал на поле сражения, то прежде всего столкнулся с черным  офицером.  Он
вежливо обнюхал его и спросил:
   - Простите, не вы ли случайно будете храбрым солдатом Пешкиным?
   - Убирайся вон, грубиян! - заорала фигура. - Разве ты не видишь,  что
я офицер, а не солдат?!
   - И-извините! - запищал Пик и отскочил в сторону, на край доски.
   Прямо перед ним стоял солдат в аккуратной защитной гимнастерке и ста-
рательно чистил свои сапоги, чистил и напевал:
   Ну-ка, щетка-мастерица,
   Потрудись, дружище,
   Чтобы мог солдат побриться,
   Глядя в голенища.
   И сапоги действительно сверкали, как два зеркала.
   Пик подошел поближе. В одном из голенищ отразились его  розовые  уши,
нос и дрожащие усы.
   Солдат поправил гимнастерку, пригладил пшеничные усики и спросил:
   - С кем имею честь?
   - Я... я Пик... мышонок Пик.
   - Пик? - что-то припоминая, пробормотал солдат. - Нет, не  знаем  та-
ких.
   - Да вы и не можете меня знать, - пропищал Пик. - Я  сегодня  впервые
из норки вышел.
   Воин показался ему очень симпатичным, и усы у  него  были  совсем  не
страшные, маленькие.
   - Какое же дело у тебя? - спросил солдат.
   - Я ищу храброго солдата Пешкина. Может быть, вы скажете мне, как его
разыскать?
   - Может, да, а может, нет - нам не просто дать ответ.
   Солдат сказал так потому, что был очень бдительным. Разведка  вражес-
кого короля могла подослать кого угодно, чтобы выпытать военную тайну.
   - Но он мне очень нужен! Тетушка Усыша сказала, что только  он  может
спасти Пыжика! - продолжал Пик.
   - Говоришь, тетушка Усыша? Это, случайно, не тетушка нашего слона?
   - Нет-нет, это моя тетушка, а вашего слона я знаю. Это  он  рассказал
нам о храбром солдате Пешкине, когда закатился в нашу нору.
   - Ясно, валяй дальше!
   - Я вам все расскажу, только вы пообещайте, что отведете меня к  Пеш-
кину.
   - Это могу пообещать, он недалеко.
 
 
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
   Храбрый солдат Пешкин отправляется в поход
 
   Пик рассказал все, как было. О том, как кот  Василий  перебил  Пыжику
крыло, как гонялся за ним по комнате и как унес мышеловку в сад к  пауку
Лапоногу.
   - Фу-фу! Те-ерпеть не могу этого кота! - закончил он. -  От  него  за
три версты кошатиной пахнет! Если б вы его только знали...
   - Как же нам его не знать! Мы его отлично знаем, - сказал  Пешкин.  -
Еще когда Василий котенком был, то и дело закатывал нашего брата под бу-
фет или под кровать. А одного офицера разбойник однажды в сад  уволок  и
катал его там, как простую деревяшку. У него и сейчас все обмундирование
исцарапано... Ах ты, старый мурло, Е-два, Е-четыре! -  чертыхнулся  Пеш-
кин. - Ну, погоди, отольются тебе наши слезы!
   - А наши, мьшжины, тоже? - спросил Пик.
   - Точно, и ваши, - подтвердил солдат.
   - Ведите же, ведите же меня скорей к храброму Пешкину! - запищал Пик.
   - Вести, говоришь?.. А ты повертись вокруг своего хвоста  по  команде
"кругом" и найдешь его.
   Пик быстро схватил зубами свой розовый хвостик и сделал один круг.
   - Ну, я уже повернулся? А где же Пешкин?
   - Прямо перед тобой и стоит, разве не видишь? - И солдат приложил ру-
ку к нацарапанной на его голове пилотке.
   - Так это вы и есть храбрый солдат Пешкин?!
   - Так точно - гвардии рядовой! Насчет "храбрый" не нам судить, а  вот
что Пешкин - генерал подтвердит.
   - Ой, товарищ солдат, так идемте скорей! Ведь Пыжик там пропадет!
   - Эх, беда, сразу пойти не могу, - покачал головой Пешкин. - Увольни-
тельной нет! Шахматная служба строгая, у нас правила что  устав!  Прежде
всего надо по начальству доложить, а лучше бы самому  генералу.  Короче,
ты беги домой, а я уж тут сам все улажу. - И Пешкин, четко  повернувшись
кругом, направился в штаб.
   В штабе главного шахматного командования шла напряженная работа.  Сам
генерал с офицерами разбирал запутанную ситуацию,  которую  создали  го-
ре-игроки Коля и Петя. Офицеры и генерал отлично изучили  все  шахматные
защиты: и староиндийскую, и голландскую, и все другие, но защиту  с  по-
мощью чернильницы, которую придумал Петя, - "чернильную защиту", они еще
не знали. Просто никто в мире еще не применял такой защиты.
   Пешкин явился в штаб и по всем правилам шахматной  игры  обратился  к
генералу:
   - Разрешите обратиться, товарищ генерал.
   - Слушаю тебя, Пешкин, - отрываясь от своих важных дел, сказал  гене-
рал. - Докладывай, с чем пришел?
   Пешкин коротко и ясно рассказал генералу обо всем, что услышал от Пи-
ка, и закончил так:
   - Жаль птенца, только-только летать научился.
   Пыжиком его звать, товарищ генерал.
   - Как же, как же, помню, матери его поздравительную телеграмму  посы-
лал, - сказал генерал. - Хороший парень, только больно горячий...  -  и,
встав со стула, добавил: - Хоть и не время, а выручать нужно!  Вот  что,
Пешкин, поручаю это тебе. Спасешь птенца - к награде представлю!
   - Слушаюсь, товарищ генерал. Только мне бы  в  помощь  несколько  ре-
бят...
   - И то верно, - сказал генерал. - Сколько же просишь?
   - Ни много ни мало - пять.
   - Пять, Пешкин, не могу. Сам понимаешь - черные каждую  минуту  могут
атаку начать. Бери двух - и точка.
   - Есть взять двух! - по уставу отчеканил Пешкин, а про себя  подумал:
"Просил бы восемь - дал бы четыре. Все генералы одинаковы".
   Когда все было готово к походу, Пешкин вдруг обратился к жителям сто-
ла:
   - Где же искать в саду этого паука Лапонога? Сад большой, а географи-
ческой карты, как на грех, у меня нет.
   - Спросите у глобуса, - забулькали чернильницы.
   Но глобус пренебрежительно покачал своей круглой головой и сказал:
   - Такие мелочи, как сад, на мне не указаны, пусть сами ищут.
   - И поищем, и найдем! - воскликнул Пешкин. - Язык да ноги найдут  до-
роги!
   Солдаты спрыгнули на пол, и вскоре раздалась команда:
   - В затылок равняйсь! Прямо перед собой шагом марш!
   И по паркету четко зацокали солдатские сапоги, подбитые для  устойчи-
вости свинцом. Потом послышалась бодрая строевая песня:
   Коль была б у нас гармошка -
   Веселей была б дорожка,
   А коль гармошки не найти,
   Так нам и с песней по пути!
   Е-два, Е-четыре,
   Тверже ногу,
   Шаг пошире!
   Без потерь
   И в нужный час
   Будет выполнен приказ!
   Скоро песню услыхали в саду, на тропинке, которая вела к кусту  мали-
ны.
 
 
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
   Как шпионы подслушали секретный разговор Пика с  Пешкиным  и  что  из
этого вышло
 
   Как только солдаты генерала сошли с доски, во вражеской  армии  нача-
лось оживление.
   Прежде всего нужно сказать, что половина фигур этой армии были  шпио-
нами и лазутчиками и занималась только тем, что подслушивала да  подгля-
дывала за каждым солдатом противника. Шпионы забирались на  чужие  пози-
ции, шныряли по окопам противника и вертелись перед генеральским штабом.
Но наиболее пронырливыми были два шпиона. Прозвище одного  из  них  было
Длинноухий, другого - Головешка. Длинноухий получил свое прозвище за то,
что на его деревянной голове были пером нацарапаны  треугольные  висячие
уши, как у ищейки, но ни носа, ни глаз, ни рта не было. У Головешки  был
отбит череп, отчего был он на полголовы ниже всех других солдат.  Однако
это не мешало ему считаться лучшим шпионом.
   Головешка давно приметил мышонка Пика и немедленно повел за ним  наб-
людение. С одной стороны, это было простое любопытство,  а  с  другой  -
очень подозрительным показался розовый длинный хвост. Он принял  его  за
шпагу и рассуждал так:
   "Если бы это существо с усами не было военным, оно не носило бы такой
длинной шпаги. Во-вторых, это существо все время что-то вынюхивает, при-
чем так старательно, что усы все время ходят ходуном".
   Шпион начал неотступно следовать за мышонком, чуть ли не наступая ему
на хвост. Когда же он  подслушал  разговор  Пика  с  Пешкиным,  сомнений
больше не оставалось.
   - Ну, миленький Пешкин, - забормотал шпион, - теперь я в  покое  тебя
не оставлю, все узнаю и донесу своему королю. Уж он меня без награды  не
оставит... Так, так. Сейчас нужно разыскать Длинноухого и вместе  с  ним
перебраться в штаб генерала, чтобы все до конца подслушать!..
   Позади послышался тихий свист Длинноухого.
   - Где ты шатаешься? - зашипел на него Головешка. - Идем вдвоем.  Одна
голова хорошо, а полторы лучше! - Он щелкнул себя по отбитому  черепу  и
на секретном шпионском языке добавил: - Уша на макуша и все подслуша!
   Затем они пробрались к штабу и все узнали, потому что ни генерал,  ни
Пешкин из истории спасения Пыжика не делали секрета.
   - Вперед, к королю! - скомандовал Головешка. - За  наше  чрезвычайное
донесение нам окажут самые высокие почести!
 
 
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
   Как король наградил шпионов
 
   Левый уголок доски считался королевским дворцом. Над ним нависал  го-
лубой абажур настольной лампы и проливал на шахматную доску приятную го-
лубизну. Тут же стоял знаменитый чернильный прибор, медные части которо-
го напоминали золоченую ограду вокруг дворца. Перевернутое  пресс-папье,
обтянутое двадцатью слоями промокашки, считалось королевскими покоями  и
служило постелью. Простыни из промокашки были замечательным  изобретени-
ем: какая бы неприятность ни случалась ночью с королем, промокашка всег-
да оставалась сухой.
   Комнаты королевы находились возле граненых чернильниц. Ведь это  были
зеркала, а королева была женщиной и без них не могла обходиться. Она бы-
ла большой модницей, но все ее платья были только черного цвета. Тут  же
находилась и знаменитая черная пудра, которой пользуются  только  черные
королевы.
   Запыхавшись, Длинноухий и Головешка примчались к королевскому дворцу,
но стража не хотела их пропускать.
   - Не ведено! - твердили солдаты. - Король почивает!
   Король действительно собирался уснуть после сытного обеда, а королева
примеряла новые наряды. Вечером они собирались дать бал.
   Король за обедом поел лишнего и никак не мог уснуть. Он  вертелся  на
своем высоком ложе и охал:
   - Ох, подпирает! Ох, разрывает! Ох, колики донимают!..
   И тут он услышал шум, который подняли шпионы,  пытаясь  проникнуть  в
покои дворца. Король вызвал дежурного офицера.
   - Что за шум? Почему шум? Распустились, даже королю не дают покоя!
   Офицер доложил, что это шумят шпионы его высочества  -  Длинноухий  и
Головешка, что у них какая-то важная весть.
   - Впустить, все равно живот болит - спать не могу!
   Шпионов впустили.
   - Что заставило вас нарушить мой тихий час? - сказал король.  -  Если
вы снова будете городить чепуху, не стоящую хода пешки, я велю вас  оку-
нуть в чернильницы головами вниз!
   - О нет, ваше королевское высочество! - наперебой заговорили  шпионы.
- Эта весть доставит вам удовольствие.
   - Удовольствие? - удивился король. - Может, меня и  колики  в  животе
пройдут?
   - Пройдут, непременно пройдут! - угодливо сказал Головешка.
   - Даже сладко в животе станет! - добавил Длинноухий.
   Король слез с промокашки на доску.
   - Скорей, скорей говорите!
   Шпионы посмотрели по сторонам - не подслушивают ли их - и хором  ска-
зали:
   - Чижик, по имени Пыжик, попал в мышеловку!
   - Ух ты, как интересно! - воскликнул король. - Чижик, и вдруг в мыше-
ловку! Ха-ха-ха!.. Кажется, колики начинают у  меня  проходить.  Валяйте
дальше, дальше!
   Головешка сильно наступил Длинноухому на ногу, дав этим понять, чтобы
он молчал, а сам продолжал:
   - А генерал, чтобы выручить птенца, послал  в  сад  храброго  солдата
Пешкина и еще двух солдат... Мышеловку с чижиком сторожит сам паук Лапо-
ног!..
   - А-а-а, Пешкин! - закричал король. - С этого бы  и  начинали!  -  Он
стал потирать руки, строя в уме какие-то коварные планы.
   - Ну, как ваш превосходный живот еще не разлилась в нем  сладость?  -
залебезил Головешка.
   - Надеюсь, вы не забудете наши старания и наградите нас? - согнувшись
в три погибели, спросил Длинноухий.
   - Конечно, конечно, награжу! - не глядя на  шпионов,  воскликнул  ко-
роль. - Вы будете очень довольны.
   - Спасибо, спасибо! - закланялись шпионы.
   - Я велю не окунать вас вниз головой в чернильницу! Разве это не  за-
мечательная награда?!
   - Замечательная, - грустно ответили шпионы. - Вашей щедрости нет гра-
ниц.
   - Не стоит благодарности, вас еще не окунули. Да понимаете ли вы, ка-
кую чудесную военную операцию мы теперь совершим?! - сказал король и на-
чал вслух соображать: - Значит, ушли в сад - раз!  Трое  солдат  -  два!
Среди них знаменитый Пешкин - три!.. Здесь на доске мы войну проигрываем
- четыре! Но если истребим вражеских солдат там, в саду, то перевес  бу-
дет на нашей стороне! - И, приняв важную позу,  затопал  и  закричал:  -
Поднять! Мобилизовать! Приказать! Послать!  Объявить!  Учредить!  Убить!
Истребить!.. Всех офицеров ко мне!
   Во дворе поднялся страшный переполох. В королевскую опочивальню  спе-
шили штабные офицеры, бежала королева, скалывая на ходу булавками  недо-
шитое платье. Даже один конь в панике вскочил  на  королевскую  постель.
Бежал и придворный лекарь с тюбиком клея на тот случай,  если  у  короля
отвалится деревянная голова с короной.
   - Не нужно лекаря - моя голова на месте! - закричал король. - Усилить
охрану! - Потом снова забрался на постель и объявил: - Закрытый  военный
совет объявляю открытым! Слушайте мой королевский приказ!
   Пункт первый: немедленно выслать вдогонку за неприятельскими солдата-
ми отряд из трех наших бойцов во главе с верховым офицером!
   Пункт второй: противника догнать, истребить! Солдата  Пешкина  доста-
вить живым или мертвым!
   Пункт третий: поскольку мы теперь обязательно победим, то  приказываю
готовиться к балу! Задача ясна?
   - Так точно! - ответили штабные офицеры.
   - Всех ко мне! - приказал король.
   Когда солдаты и офицеры стали в круг, король начал читать считалочку,
чтобы честно выбрать участников похода:
   Энэ, бэнэ,
   Шах и мат.
   Я солдат,
   И ты солдат.
   Начинается поход.
   Кто пехота - тот пойдет!
   Но сколько раз ни повторял считалочку, выбор падал на него самого.
   - Не может быть, я, наверное, ошибаюсь, - сказал король и поручил эту
работу коню.
   Конь четырежды повторил считалочку и отобрал  себя,  офицера  и  трех
солдат.
   Спустя минуту черный офицер верхом на коне  и  трое  солдат  покинули
шахматную доску.
 
 
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
   О старом связисте пауке Лапоноге
 
   Паук Лапоног был знаменитым связистом-телеграфистом. Куст малины,  на
котором он жил, считался главным центром связи.. Высокие  ветки  служили
антеннами, и от них тянулись линии во все  концы  сада:  на  телеграфные
столбы и в дома. На Лапонога день и ночь работали паукимонтеры, добавляя
новые и новые линии. Паутину им экономить не надо было, она им  достава-
лась даром - ведь они тянули ее прямо из своего нутра, все  делали,  как
говорится, на живую нитку, по новейшему слову паучьей техники. А техника
была так сложна, что простофили-мухи, не разбираясь в ней, то и дело по-
падали в паутину. Стоило мухе на самой дальней подстанции попасть в сети
и поднять жужжание, как сигнал по паутине моментально попадал  на  цент-
ральный куст, и Лапоног спешил к своей жертве.
   Были у него свои подстанции и в скучных человеческих канцеляриях, где
мухи носились целыми стаями. Особая линия тянулась в кухню, где жил дру-
жок паука - кот Василий. Здесь в углу висел старый репродуктор "Рекорд".
Он давно был испорчен, и весь его рупор густо обтянут паутиной. Отсюда и
поступали важные сигналы от Лапонога к Василию и обратно.
   Сегодня Лапоног с утра был не в духе. Толстая зеленая  муха,  которую
он заманивал целый час, порвала его лучшую антенну  и  улетела.  Правда,
эта муха через несколько минут попала на ленту-липучку,  которая  висела
на окне. Но туда Лапоног не осмелился лезть, потому что сам  мог  погиб-
нуть. Липучки стали серьезными соперниками паука, и это тоже его  сильно
раздражало.
   Когда кот Василий притащил мышеловку со своим пленником к кусту мали-
ны, Лапоног чинил свои порванные антенны. Он был так зол,  что  даже  не
ответил на приветствие старого друга, только проронил:
   - Ходишь, бездельник, да песни поешь!
   - Я не бездельник, - обиделся Василий. - Сидел бы  сложа  лапы  -  не
имел бы такой добычи!
   - Какой такой добычи?! - все еще не глядя на кота, спросил паук Лапо-
ног.
   - А ты не поленись да посмотри.
   - А ты подойди поближе.
   - Очень мне нужно в твоей паутине путаться... Я уже давненько не имел
такой добычи! - гордо произнес кот.
   Лапоног съехал на паутине вниз.
   - Э-те-те! - произнес он, увидев мышеловку. - Да это, никак. Пыжик?!
 
   - Угадал, - ответил Василий.
   - Здорово ты его упаковал! Ну что ж, отличная добыча. Давай попируем.
   - Но-но, - перебил Василий. - Какой скорый! Ты сначала заработай.
   - Заработать? - удивился паук. - А что я должен делать?
   - Дело пустячное, - сказал Василий, усаживаясь на мышеловку.  -  Сиди
да охраняй эту клетку, пока я вернусь.
   У птенца здесь много друзей - того и гляди, прибегут и выпустят.
   - Ну когда это было, чтобы от меня, Лапонога,  ктонибудь  сбегал?!  -
надулся паук, но тут же вспомнил зеленую муху, которая  недавно  сбежала
от него (а это видели все соседи) и закашлялся. - Гм-гм... Не  беспокой-
ся, я его паутинкой, паутинкой окручу, самой что ни на есть прочной, - и
тут же принялся опутывать мышеловку с Пыжиком.
   - Действуй и ни мур-мур. Ясно? А я пойду. Есть у меня  там  кое-какие
важные делишки. "Знаем, воришка, твои делишки!" - подумал паук  Лапоног,
но вслух сказал:
   - Желаю удачи! Василий погладил лапой мышеловку, осмотрел ее - в  на-
дежном ли месте стоит - и побежал в кухню  искать  какой-нибудь  инстру-
мент, чтобы открыть мышеловку.
 
 
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
   Как, сидя в мышеловке, можно стать знаменитым.
 
   Да, Пыжику сейчас сочувствовали все жители сада.  Цветы  ромашки  (их
называли тут Маши-Ромаши) носили ему воду Они выискивали  самые  крупные
студеные росинки и, надев их на коромысла из стебельков травы, подносили
Пыжику. Даже бабочки-капустницы, которым ни до чего, кроме капусты,  нет
дела, обмахивали его рану своими крыльями-веерами.
   Были и такие герои, которые тут же пытались освободить пленника.  От-
важный  шмель,  охранник  цветочной  клумбы,   с   воинственным   кличем
"жжу-жжу-жжулик!" бросился на паутину Лапонога и начал ее рвать. Но пау-
тина была крепка. Храбрый шмель запутался в ней и  повис,  связанный  по
рукам и ногам.
   А между тем Пыжик чувствовал себя  не  так  уж  плохо.  Крыло  болело
меньше. Он даже забыл, что находится в плену, и с любопытством разгляды-
вал сложное устройство паучьего телеграфа. Линии вокруг мышеловки стано-
вились все гуще и гуще.
   Дело в том, что телеграф Лапонога еще  не  знавал  такой  перегрузки.
Жизнь в саду протекала скучновато, и мало кто беспокоил главного связис-
та телеграммами и телефонными разговорами. А тут  вдруг  такое  событие:
Пыжик в мышеловке!.. Телеграммы неслись из конца в конец, звонки  разда-
вались ежеминутно. "Как чувствует себя  пленник?",  "В  каком  состоянии
мать пострадавшего?", "Когда ожидается приход кота?" - запрашивали любо-
пытные. Многие телеграммы посылались прямо на имя Пыжика. "Крепись, мы с
тобой!" - писали скворцы. "Не шевели раненым крылом!" - советовали  сер-
добольные голуби. Паучки-монтеры совсем забегались и запутались, налажи-
вая повреждения. А сам Лапоног недовольно ворчал:
   - Ишь, как разошлись, ни минуты покоя нет!  Подумаешь,  какая  важная
птица этот Пыжик!..
   Вокруг мышеловки толпились комары - корреспонденты местных газет. Тут
были представители "Зеленого листка", газеты  "Вечерний  звон",  журнала
"Отец и птенец" и другие. Корреспонденты наседали на пострадавшего и до-
нимали всевозможными вопросами. Одни спрашивали,  каково  его  здоровье.
Другие интересовались, захватил ли Пыжик с собой учебники,  чтобы  гото-
вить домашние уроки. Третьи просили рассказать биографию. Корреспонденты
записывали ответы в блокноты и немедленно отправляли в свои редакции.
   А Пыжик давно позабыл о грозящей ему опасности. Он даже начал  храбро
покрикивать: "Что мне кот?! Что мне кот?!", а про себя думал еще  такое:
"Вот я уроки в школе пропускаю, а причина у меня уважительная и к дирек-
тору вызывать не будут!" И еще думал о том, что стал известным  на  весь
сад и одноклассники ему теперь завидуют.
   Скоро Пыжику стало скучно и захотелось с кем-нибудь поболтать. Тут  и
помог паучий телеграф.
   Одному монтеру-паучку удалось протянуть паутинку сквозь  мышеловку  и
опутать ею лапу Пыжику. Птенец пытался высвободить лапу и поминутно дер-
гал ею. У него и в мыслях не было, что эта паутинка была началом  линии,
которая через весь сад вела прямо в дом и попадала в мышиную нору.
   Когда Пыжик шевелил лапой, паутинка натягивалась и  на  другом  конце
дергала щепочку. "Пик, пик!" - пищал щепочка. Это и был телефонный  зво-
нок. В мышиную нору редко кто звонил, и поэтому все ее жильцы  переполо-
шились.
   - Пик, Пик, тебя вызывают к телефону! - закричал мышата.
   Пик немедленно прибежал и приложил ухо к щепочке.
   Неужели вы не верите и думаете, что мышонок ничего не слышал? Отлично
все слышал. Разве вам самим не случалось, намотав нитку на две  катушки,
переговариваться с дружком из другой комнаты? Покрутишь  катушку,  и  на
другом конце слышно, как скрипит нитка. А ведь этот телефон был  устроен
точно так же.
   Мышата окружили Пика:
   - Ну что, что ты слышишь?
   - Я слышу "пик-пик" и слышу "чик-чик".
   Паутинка  сильнее  дернула  щепочку,  и  та  очень  громко   сказала:
"Чик-жик! Чик-жик".
   - Чижик! Чижик! - запищали мышата.
   - Да, - важно сказал Пик. - Это он меня вызывает! Я ему нужен по  од-
ному важному делу... - и так быстро выбежал из норы, что  тетушка  Усыша
даже не успела спросить куда.
   Поглядеть на пленника прибегали, прилетали и приползали издалека.  Не
случись эта история, Пыжик никогда  не  увидел  бы  странного  забавного
зверька, который стоял по ту сторону решетки и внимательно его разгляды-
вал. У зверька были большие розовые уши, усы и тонкий длинный  хвост.  А
вот крыльев совсем не было. Вместо того чтобы чирикать, он все время по-
пискивал и дрожал от кончика носа до самого кончика хвоста.
   Это, конечно, был мышонок Пик, но Пыжик еще этого не знал.
   - Ты кто? Ты кто? - спросил он зверька.
   - Я Пик, мышонок Пик.
   Пыжик ничего не ответил. Пик тоже не знал, с чего начать разговор, и,
вздохнув, сказал:
   - А ты сидишь в нашей мышеловке...
   - Если это ваша, - ответил Пыжик, - я могу немедленно  уступить  тебе
свое место. Пожалуйста!
   - Попробуй уступи! - с вызовом сказал Пик. - Ну, уступай  же!  Почему
ты не уступаешь?
   Пыжик клюнул решетку и ничего не сказал.
   - Ага, не можешь, не можешь! - торжествовал мышонок. - Нечего было  и
хвастаться.
   - Я и не хвастаюсь, - ответил Пыжик. -  Только  все-таки  не  каждому
приходится попадаться в мышеловку.
   - Ну и что! - сказал Пик. - Подумаешь - герой! Сидишь за железной ре-
шеткой, и тебя никто не может сцапать, а меня  может  кот  схватить  или
другой зверь. Мало ли их тут. Нас, мышей, только люди боятся. Колина ма-
ма однажды увидела в кухне тетушку Усышу и упала в обморок...
   - Значит, вы очень страшные звери.
   - Страшные, - сказал Пик, но вдруг задрожал, словно хотел сбросить  с
себя шкурку, и пропищал: Ой, ой! Сюда идет какой-то страшный зверь! Спа-
сайтесь кто может!
   Он исчез так быстро, как будто его здесь и не было.
   Через секунду Пыжик услыхал знакомую песню:
   Бир-бир-бар,
   Бир-бар-будл,
   Бадл-дудл-Берлыдан!..
   А вскоре показался и сам индюшонок. Он шел и, как  всегда,  приплясы-
вал.
   - Эй, эй, чендюк! Эй, эй, Берлыдуля! - заметался в мышеловке Пыжик. -
Это я, чижик! Разве не узнаешь?
   Индюшонок остановился, посмотрел через решетку на пленника, берлыкнул
что-то и уже приподнял левую ногу, чтобы идти  дальше,  но  Пыжик  снова
закричал:
   - Погоди, выручи меня! Ведь я из-за тебя попал в клетку. Я хотел тебе
достать заграничный цветной лоскуток... Я твой лучший друг - чижик! Пом-
нишь, мы даже вместе плясали!
   - Берльг, берлы, не знаю я никакого чижика! Много вас здесь  по  саду
летает! И вообще, мне некогда, я приглашен на танцы, я тороплюсь!
   Пыжик прижался к решетке и жалобно захныкал:
   - Э-э-эй, крабы-жабы... Ты хоть  маме  моей  скажи,  что  я  здесь!..
Э-э-эй, это нечестно, нечестно!
   Но индюшонок уже не слышал Пыжика. Он побежал на танцы.
 
 
   ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
   О том, как прошло родительское собрание в птичьей шкале
 
   Чижиха металась по саду и призывала всех на помощь.  Она  уже  знала,
что ее сын попал в беду из-за дружбы с индюшонком. И  вот,  несмотря  на
обиду, она полетела к индюку-папе,  важной  птице,  Берлыдуле-Берлыдану,
просить его содействия. Но Берлыдуля ее не принял. Он в этот день  разг-
ребал какую-то важную кучу и ни с кем даже разговаривать не хотел.
   Все птицы возмущались и в один голос говорили, что должна помочь шко-
ла. Особенно настаивала на этом соседка-синица, потому что  была  членом
родительского комитета.
   - Единственное, что мы можем сделать, - это дать Пыжику  хорошую  ха-
рактеристику, хотя он ее не заслужил... Бумага с круглыми печатями иног-
да помогают.
   Секретарь сорока тут же написала характеристику, а филин ее подписал.
Вот что в ней было написано:
   Характеристика на ученика птичьей школы ПЫЖИКА.
   Дана для предъявления уважаемому коту Василию с усами.
   Ученик птичьей школы Пыжик является хорошим учеником (уже  умеет  ле-
тать). На уроках ведет себя примерно: не зевает и не ловит мошек. Участ-
вует в общественной жизни класса и по утрам зубной щеткой  чистит  клюв.
Дирекция школы просит уважаемого кота не съедать Пыжика ни  на  завтрак,
ни на обед, ни на ужин.
   Директор птичьей шкалы Филипп Филин (печать)
   Бумага выглядела очень солидно, но чижиха не захотела ее брать, пото-
му что все равно побоялась бы вручить ее коту. Кроме того, кот был  нег-
рамотен. Она расшумелась и улетела искать спасителей ненадежней.  Чижиха
еще не знала, что на выручку ее сына к кусту малины спешил храбрый  сол-
дат Пешкин со своими друзьями-однополчанами. Столпотворение вокруг куста
малины продолжалось. И, хотя телеграф был  перегружен  работой,  Лапоног
сегодня ликовал. Сети вокруг мышеловки стали такими густыми, что  в  них
то и дело кто-нибудь попадал.
   - Эх, и богатый денек удался! - приплясывая на своих проводах, приго-
варивал Лапоног. - Даже силач шмель и тот ко мне угодил!
   Лапоног на радостях одну за другой слал телеграммы коту Василию:
   ТОРОПИСЬ ТЧК БУДЕМ ПИРОВАТЬ ТЧК УГОЩУ МУХАМИ ТЧК ОБНИМАЮ ВСЕМИ ЛАПАМИ
ТЧК ТВОЙ ЛАПОНОГ.
   Телеграммы были очень многословные, потому что платил, за  них  пауку
не нужно было ни копейки: это был его собственный телеграф.
   - Жжу, жжу, жжу! Погоди радоваться! Посмотрим  еще,  чья  возьмет!  -
трубил шмель и продолжал вырываться из паутины.
   Но скоро вдалеке послышалась строевая тесня.  Это  солдат  Пешкин  со
своими гвардейцами шел спасать Пыжика.
   Ну-ка, братцы, левой, левой!
   Славной гвардии солдат
   Королю и королеве
   Может сделать шах и мат!
   Мы известны в целом мире,
   Мы умеем воевать:
   Мушку в прорезь - Эф-четыре,
   Слон Дэ-восемь, конь А-пять!
   Пешкин запевал, а солдаты подхватывали, и песня лихо неслась над тра-
вой и цветами, поднимая в воздух бабочек и стрекоз.
   Равнение в строю было образцовым, выправка отличная, глаза  сверкали.
Любо-дорого было смотреть на гвардейцев.
   - Кто такие?
   - Откуда?
   - Куда идут? - спрашивали жители сада и спешили посмотреть на солдат.
   Молодые муравьи с завистью поглядывали на воинов.
   Они то забегали вперед, то пристраивались сзади, совсем как  мальчиш-
ки, когда по улице проходит полк с оркестром.
   А солдаты шли по строго заданному курсу. Они ступали аккуратно, чтобы
не примять ни листика, ни травинки, хотя в саду не было  объявлений  "За
хождение по траве - штраф 100 рублей!"
   Солдаты прошагали половину дорога и  скоро  достигли  бы  цели,  если
бы... Если бы не происшествие, которое заставило их задержаться.
 
 
   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
   О первом боевом задании солдата Новичка
 
   Черный офицер верхом на коне и трое солдат спешили  выполнить  приказ
короля. Задача их была сложной. Нужно было незаметно, в обход, выйти  на
дорогу, ведущую к кусту малины, и врасплох напасть на Пешкина и его сол-
дат. Напасть и уничтожить. Король Смоль за эту нечестную операцию обещал
офицеру высокую награду, и тот торопил своих солдат.
   - Скорей, лодыри! Пошевеливайтесь! Вперед!
   И солдаты шли вперед. Хуже обстояло с самим офицером. Он хоть и  ехал
верхом на боевом коне - все время отставал и топтался на месте.  Виноват
был конь. Он привык скакать по клеткам, а в саду клеток не было. Поэтому
он вертелся, становился на дыбы и все время норовил  повернуть  назад  к
шахматной доске. Как ни чертыхался офицер, как  ни  пришпоривал  коня  -
ничто не помогало. Солдатам все время приходилось делать привалы и  под-
жидать своего командира.
   Вдруг конь заржал и криво, зигзагами поскакал вперед. Он увидел клет-
ки. Не подумайте, что в саду была шахматная доска, - нет. Просто на пес-
чаной площадке были начерчены классы: такие же классы, какие рисуют  ме-
лом на асфальте. Играли в них веселые девочки - Ромашки и Синеглазки.
   У всех у них было только по одной тоненькой ножке, и поэтому они  ни-
когда не нарушали правил - не становились на черту второй ногой.  Прежде
чем бросить битку, они, зажмурив глаза, читали на память стишки:
   Битка, битка,
   Падай метко,
   Угоди в четвертый класс,
   Ты отличную отметку
   Заработаешь у нас;
   Выручай меня и Зойку,
   А не то-
   Получишь двойку! - а потом уже прыгали.
   "Ага, - подумал офицер. - Эти классы заменят моему  коню  клетки,  и,
таким образом, я смогу верхом добраться до дорога, по которой идет  Пеш-
кин".
   Девочки так были увлечены игрой, что  заметили  черного  коня  только
тогда, когда он вскочил на первую клетку.
   - Назад! Назад! - закричали они. - Это не по правилам!
   - Какие там еще правила?! - возмутился офицер. - Куда  ни  повернись,
всюду правила! На доске - правила, в саду - правила! Может, и вы  всякие
задачки решаете?
   - Решаем, - ответили девочки. -  Только  не  на  этих  классах,  а  в
школьных.
   - С дороги! - заревел офицер. - Не нужны мне правила и задачки!
   Конь, лихо заржав, начал скакать по классам. Конечно, он вовсе не со-
бирался играть с девочками - зачем коню классы? Он затоптал им все линии
и, дойдя до последней клетки, помчался к другим классам.
   Так офицер и конь догнали своих солдат и очутились недалеко от  доро-
ги. Но здесь задержался сам офицер. Дело в том, что конь завез его в чу-
десный королевский хмель, из которого варят крепкое,  пьянящее  пиво.  А
какой офицер не любит пива? Таких, пожалуй, нет. И офицер не устоял  пе-
ред такой крепостью - сдался. Он соскочил с коня, привязал его к веточке
хмеля и сказал солдатам:
   - Вот что, солдаты. Один из вас должен пойти в разведку и  пронюхать,
не идет ли по дороге Пешкин. Э-э-это сделаешь ты! - И он ткнул пальцем в
грудь молодого солдата, по прозвищу Новичок.
   Это прозвище дали солдату не случайно. Всего три  дня  назад  он  был
призван в армию короля Смоля, взамен пропавшего без вести, закатившегося
неизвестно куда солдата.
   Новичок был самодельной фигурой. Его Коля Пыжиков выстругал из сосно-
вой палки и покрыл не лаком, а простой акварельной краской. Поэтому  Но-
вичок еще не имел надлежащего армейского лоска да и пороха по-настоящему
не нюхал.
   - Это будет твоим боевым крещением! - сказал офицер Новичку. - Иди да
смотри не заблудись. А вы, - он указал на остальных двух солдат, -  сту-
пайте в боевое охранение и не возвращайтесь, пока  не  позову...  Я  тут
должен проверить, хорошо ли созрел королевский хмель.
   Солдаты разошлись, а офицер тут же прихватился к хмелю. Он рвал  лис-
тики и высасывал из них горькую пьянящую влагу. Конечно, не отставал  от
него и конь - ему ведь на роду написано питаться зеленью. Этим делом они
оба и занимались. Ну, а что из этого вышло потом, мы узнаем, когда хмель
ударит обоим в голову.
 
 
   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
   О том, как нечестно поступил конь со своим офицером
 
   Скоро офицер так насосался хмеля, что стал распевать песни и плясать.
Конь тоже стал хорош. Он сорвался с привязи и начал весело ржать и  при-
танцовывать на задних ногах.
   - И-ги-га-ги! - ржал конь.
   - О-го-го-го! - откликался офицер.
   Кончилось это тем, что офицер возомнил себя конем, а конь - офицером.
Конь начал стегать хвостом скачущего на четвереньках  офицера,  а  потом
вскочил ему на спину и пришпорил.
   - Седло! Седло на меня надень! - кричал офицер.
   - Вперед! - понукал конь. - Хватит, наездился на мне, теперь я  пока-
таюсь. Узнаешь, какова лошадиная жизнь!
   Ноги у офицера подгибались, но он все же бежал  вперед.  А  конь  все
сильнее пришпоривал офицера. Он то пускал его в галоп, то заставлял пры-
гать через кочки и разные препятствия. Уж он-то отлично знал школу  вер-
ховой езды и старался не пропустить ни одного упражнения.  Офицер  падал
на колени, а конь хлестал его, подымал  и  заставлял  снова  скакать.  И
только когда перед ним оказался забор и офицер свалился в полном изнемо-
жении, конь слез с него, легко перемахнул через препятствие  и  помчался
куда глаза глядят.
   Когда офицер пришел в себя, то понял, что стряслась беда.
   "Что делать? Что делать? - соображал он. - Мало того  что  я  потерял
солдат, так еще и конь от меня сбежал! Если я вернусь без  коня,  король
голову снимет!.. Нет-нет, я должен поймать его!" И офицер попробовал пе-
репрыгнуть через забор.
   Не тут-то было. Сколько ни делал он попыток,  перепрыгнуть  не  смог.
Во-первых, он отяжелел от хмеля, а  вовторых,  его  тянул  вниз  тяжелый
свинцовый груз, который находился в пятках.
   Тогда он пошел вдоль забора и шел до тех пор, пока не обнаружил в нем
узкую щель. Не задумываясь, он полез в нее головой. Офицер  забыл,  что,
как и всякая шахматная фигура, он снизу шире, чем вверху. Долез до поло-
вины и застрял. Ни вперед, ни назад. Кряхтел, пыхтел, но ничего  сделать
не мог. Голова и плечи торчали с одной стороны, а все остальное - с дру-
гой. Тогда он начал кричать - звать на помощь:
   - Караул! Застрял! Помогите! Спасите!
   Он кричал, пока не охрип, пока, утомленный, не заснул в щели  забора.
Его солдаты остались далеко позади и не слышали призывов о помощи.
   Но кое-кто услышал.
   По тропинке, приближаясь к забору, шагала колонна из трех солдат. Это
был Пешкин со своими подчиненными. Когда до них донеслись вопли офицера,
Пешкин сказал:
   - Братцы, стой, лес густой - всякое может случиться!.. Никак,  кто-то
бедствие терпит!
   - Так точно, терпит, - ответили солдаты.
   - Стало быть, приказ будет такой. - И Пешкин распорядился:  -  Вам  -
привал, мне - аврал. Ждите, пока не явлюсь! - и пошел туда, откуда доно-
сились крики.
   Когда Пешкин очутился возле забора, вокруг уже царила тишина,  преры-
ваемая храпом, как будто где-то из мешка горох на пол сыпался. Осмотрел-
ся Пешкин, видит - никого.
   - Неужели забор храпит?! - произнес он тихо и начал его  обследовать.
- Вот задача!.. - и вдруг наткнулся на офицерскую  голову,  торчащую  из
забора. - Этот еще как сюда попал? - удивился Пешкин.  -  Впрочем,  игры
сейчас нет - на фронте передышка. Я  ведь  тоже  зачем-то  здесь.  Стало
быть, и он не зря сюда забрался! Только вот зачем?.. Ага, понимаю!  Это,
наверное, козни короля Смоля. Он послал сюда  офицера,  чтоб  исподтишка
напасть на нас и уничтожить... Ясно! Ну ничего, сейчас я ему, как смогу,
помогу, а ребятам своим прикажу,  чтобы  были  бдительными,  потому  что
здесь еще, наверное, и королевские солдаты шарят... Так-так, раз  голова
здесь, стало быть, и ноги есть. Иначе как бы ей самой так далеко зайти?!
   Он еще раз оглядел офицера и сказал:
   - Прямо скажем, положение, как с таблицей умножения! За такую  стойку
- офицеру двойку!
   Пешкин имел дело со школьником Колей  Пыжиковым,  поэтому  солдатские
поговорки у него часто чередовались со школьными.
   Сказав это, Пешкин легко перемахнул через забор. Тут он обнаружил все
остальные части офицера.
   - Ну что ж, пора выяснить, зачем он сюда пришел. - И  Пешкин  шлепнул
его по самому широкому месту.
   - Караул! Спасите! - послышалось с той стороны забора.
   - Живой, бродяга, - рассудил Пешкин и снова перемахнул на другую сто-
рону, туда, где торчала офицерская голова.
   Офицер увидел солдата и от страха так завертел головой, что она  чуть
не отвинтилась. Меньше всего он ожидал здесь встретить своего  противни-
ка. Он хотел снова заорать, но передумал и попытался  сделать  вид,  что
очень обрадовался старому знакомому.
   - К-какая приятная встреча! - заикаясь, проговорила голова.
   - Весьма возможно, - ответил Пешкин, приложив руку к пилотке.  -  Чем
изволите заниматься?
   - М-м-м-м, отдыхаю, - ответила голова.  -  Приятно  здесь...  знаете,
воздух, цветы...
   - Что верно, то верно, - подтвердил Пешкин. - Ну, и как - удобно уст-
роились?
   - Ничего, - неуверенно сказала голова.
   - Тогда не буду мешать. Желаю приятно отдохнуть! - Пешкин  откозырнул
и повернулся кругом.
   - Эй, эй, не торопись, приятель! - закричал офицер.
   - А я как раз тороплюсь, - на ходу бросил Пешкин.
   - Всего одну минуточку, одну минуточку!
   - Ну, если минуточку, тогда можно.
   - Видишь ли, я уже отдохнул и хотел  бы...  ну,  это...  отсюда  выб-
раться.
   - Желаю удачи.
   - Спасибо... Но я, видишь ли, сам не могу... застрял немножко. Ты по-
мог бы, а уж я в долгу не останусь.
   - Зачем же, я и так помогу. - И Пешкин направился к голове.
   - А ты меня не прихлопнешь? - спросила голова.
   Пешкин и не думал убивать офицера. Он был честным солдатом  и  уважал
правила игры, как и Коля Пыжиков. Колю можно  было  обвинить  во  многих
легкомысленных поступках (он же был живым мальчиком!), но обвинить в не-
честности или обмане никто не мог. Таким же был и Пешкин.
   - Не прихлопну, не бойся, - сказал он. - Я уважаю шахматные  правила.
Ведь мы с тобой не на доске, мы в саду встретились.
   - Конечно, конечно... Тяни, пожалуйста, за голову, не жалей!
   - Не беспокойся, не пожалею! - сказал Пешкин и начал изо всех сил тя-
нуть голову к себе. - Ну как? - через некоторое время спросил он.
   - Ох, ничего... ничего не выходит... Ты бы лучше с той  стороны  про-
толкнуть попробовал.
   - Можно и с той.
   Пешкин и с места толкал, и с разгону, и ногой вышибал. Забор шатался,
трещал, офицер кряхтел, стонал, но попрежнему торчал в заборе.
   - Эх, уж больно широковата у тебя нижняя часть! - утирая пот,  сказал
Пешкин. - Один выход остался...
   - Ой, какой? - спросил офицер.
   - Развинтить да по частям и перекатить на ту сторону.
   - Я согласен, - вздохнул офицер. - Разбирай!
   Пешкин засучил рукава, поплевал на руки и принялся за работу. Сначала
отвинтил зад, потом голову. Голова скатилась вниз, туловище  Пешкин  вы-
толкнул из щели рукой, а потом, сказав:  "Валяй  на  последнюю  парту!",
прокатил нижнюю часть.
   - Ну, вот и все в порядке, так сказать, в лучшем виде! - любуясь сво-
ей работой, произнес Пешкин.
   - То есть, как это - в лучшем виде? - сердито спросил офицер,  перес-
читывая свои разрозненные части.
   - А чего же больше желать? Теперь ты на свободе и  можешь  продолжать
отдых, хоть вместе, хоть по частям: как пожелаешь.
   - Но я требую, чтобы ты меня собрал! Я приказываю! - заорала офицерс-
кая голова.
   - Нет уж, от приказов уволь, у меня свои  командиры  есть,  -  сказал
Пешкин. - Когда просил - помог, а раз приказываешь - ухожу.
   Офицер уже не мог сдержать своего гнева, голова его орала и  каталась
по траве.
   - Посажу! Убью! Вот погоди, встретимся еще на доске!
   - Обязательно встретимся, и не раз, - спокойно ответил  Пешкин.  -  А
пока - до свидания. У меня дела поважней: живую душу выручать надо!  Вот
выполню приказ, а потом и за тебя возьмусь. Так что потерпи малость.  До
скорой встречи! - И Пешкин пошел к своим солдатам, оставив на траве  ра-
зобранного офицера.
 
 
   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
   О чем думал Новичок в разведке, о веселой красавице Маше-Ромаше и це-
лебных каплях "выпьюс-окрепнус"
 
   Новичок хоть не участвовал еще в боевых шахматных  операциях,  трусом
не был. Да и откуда ему было знать, что такое страх?  Все  свое  детство
провел он в дремучем лесу, на стволе своей матери-сосны. Жил под  откры-
том небом и не боялся ни темной ночи, ни ухающих криков совы, ни  грома,
ни молний. Ветры трепали его упругие колючие вихры,  ливни  окатывали  с
головы до ног, а солнце немилосердно жгло, закаляя молодое тело.  Вот  и
сейчас, идя в разведку, он чувствовал себя здесь как дома, среди  родных
и друзей. А может быть, ему казалось, что он в пионерском лагере,  кото-
рый раскинул свои палатки в сосновом лесу.  Идет  пионерская  игра,  он,
разведчик отряда, ищет противника и незаметно пробирается в густой  тра-
ве. Эти мысли могли ему передаться от Коли, которому вспомнился пионерс-
кий лагерь, когда он вырезал Новичка из пахучей сосновой ветки. Все мог-
ло быть, ведь в мысли другого не заглянешь.
   День удался на славу, и все живое ликовало. В  воздухе  над  сосновым
солдатом, как вертолеты, замирали стрекозы, кузнечики  прыгали  прямо  к
его ногам, и ленивые жуки не спешили уйти с его дороги.
   Новичок в душе был поэтом и мечтал писать стихи о солнце, о ветре,  и
об отважных и добрых лесных жителях. Но сейчас он старался об  этом  за-
быть, потому что был солдатом и хотел добросовестно выполнить приказ ко-
мандира.
   Вдруг невдалеке от него послышался поющий веселый, звонкий голос. Пе-
сенка приблизилась, и Новичок расслышал ее слова:
   Тинь, тинь,
   Тень-тень,
   На дворе хороший день,
   Я бегу, бегу бегом
   По дорожке босиком;
   Шишки на дорожках
   Колют мои ножки,
   Шишечки зеленые,
   А ножки закаленные!
   Новичку очень понравилась песенка, и ему захотелось узнать, кто поет.
Он осторожно раздвинул траву и выглянул на тропинку, ту самую  тропинку,
по которой должен был пройти Пешкин со своими солдатами. Но по  тропинке
вприпрыжку бежала девочка. Ее загорелые босые ножки были запылены, глаза
весело блестели, а ветер развевал лепестки белой юбочки.  Это  была  Ма-
ша-Ромаша, одна из тех девочек, которые  хороводами  и  песнями  утешали
пленного Пыжика.
   Маша-Ромаша была очень хороша, так хороша, что даже  деревянное  сол-
датское сердце не могло устоять перед ее красотой. Новичку она так  пон-
равилась, что ему захотелось тут же дернуть ее за косичку, а потом, взяв
за руку, побежать рядом вприпрыжку.
   "Нельзя мне! - в последнюю минуту решил Новичок. - Ведь я - солдат  и
нахожусь при исполнении служебных обязанностей".
   Только он так подумал, как с другой стороны появились три воина.  Ма-
ша-Ромаша остановилась, перестала петь, но не удрала. А солдаты подтяну-
лись, выровняли строй и четче взяли ногу. Когда они  поравнялись  с  Ма-
шей-Ромашей, солдат, который шел первым (а это был Пешкин), лукаво  под-
мигнул своему войску, выкатил грудь колесом и лихо затянул:
   Шли солдаты по панели,
   Армия, бригада ли, -
   Все красавицы глазели,
   С окон чуть не падали.
   Песня оборвалась, и Пешкин скомандовал:
   - Армия, слушай мою команду! На красавицу равняйсь! Ать-два!
   Солдаты, как один, повернули головы к Маше, и в тишине  гулко  и  во-
инственно застучали сапога: "Шах-мат, шах-мат!"
   "Да как они смеют насмехаться над беззащитной и безоружной девочкой!"
- возмутился Новичок и хотел выйти из укрытия, чтобы заступиться, но  не
сделал этого. И не потому, что испугался, а потому  что  Маша-Ромаша  ни
чуточки не обиделась. Она только спросила:
   - А вы меня бить не будете?
   - Еще не знаем, - ответили солдаты.
   - А я вас не боюсь, не боюсь! - сказала Маша. - Куда выйдете?
   - Так что, красавица, находимся в походе, а куда идем - военная  тай-
на! - ответил Пешкин.
   - А вы все-таки скажите! - настаивала Маша. Она была девочкой, а  де-
вочки все любопытны.
   Пешкин посмотрел на своих солдат и, подмигнув, ответил:
   - Проделали мы немалый путь и не мешало бы нам водицы хлебнуть.
   Он потрогал свои светлые усики и выставил вперед правую  ноту.  Сапог
заблестел на солнце, как зеркало. В сверкающем голенище отразились и не-
бо, и облака, и деревья, и цветы. Маша не удержалась и, заглянув в голе-
нище, поправила свои кудри.
   Пешкин стоял перед ней подтянутый, бравый и бесстрашно смотрел  ей  в
глаза. По всему было видно, что это бывалый воин. Даже  Новичок  залюбо-
вался храбрым солдатом. Эх, если бы он был таким же бравым и бывалым во-
ином, он бы тоже сейчас стал перед ней и тоже посмотрел бы прямо в  гла-
за. Но он был новичком, неотесанным, без блеска - простой деревяшкой...
   Мысли Новичка перебила Маша-Ромаша. Она сказала:
   - Вы нехорошие, скрываете от меня свою тайну, а у меня от  вас  тайны
нет... Ага!
   Ей не терпелось поскорей рассказать новым знакомым,  зачем  она  сюда
прибежала.
   - Любопытно, - заметил Пешкин. - Очень даже любопытно.
   И Маша рассказала:
   - Вот здесь, - она протянула руку туда, где росла сочная высокая тра-
ва, - течет родничок. Его вода целебная, лекарственная.  Наши  врачи  ее
называют "выпьюсокрепнус" и прописывают всем детям по  три  капли  перед
едой. Эту воду я ношу Чижику-Пыжику, которого сторожит злой  паук  Лапо-
ног.
   - Так вот оно что! - переглянулся Пешкин со своими солдатами. - Стало
быть, нам с тобой, красавица, по пути. Да и  неплохо  бы  приложиться  к
родничку, потому как нам, солдатам, "выпьюс-окрепнус" перед горячим  де-
лом иногда разрешается.
   Все трое направились к родничку и, наклонясь над ним, сделали по  три
глотка, то есть по три капли, как советовал  врач.  Маша-Ромаша  сорвала
тонкий стебелек, опустила в родничок один его конец, потом другой, и  на
нем повисли крупные сверкающие капли.
   Когда все вышли снова на тропинку, Пешкин сказал Маше-Ромаше:
   - Разрешите помочь.
   - А ты не разольешь? - спросила Маша.
   - Мы и не с такими поручениями справлялись! - ответил Пешкин и  пере-
ложил коромысло на свое плечо.
   Новичку очень хотелось пить, но он давно забыл об этом. Он готов  был
расколоться на мелкие щепочки, только бы очутиться на месте Пешкина  или
хотя бы идти с ними радом. Ему уже давно понравился смелый  генеральский
солдат. "Они вместе идут делать доброе дело, - думал Новичок. - А я дол-
жен им помешать, предать честного солдата!.. Почему они все так старают-
ся помочь какому-то Пыжику? Что там происходит?.. Вот пойду и посмотрю!"
- решил Новичок.
   Может, ему не столько хотелось  узнать,  что  происходит  с  Пыжиком,
сколько еще раз посмотреть на веселую девочку Машу-Ромашу. Но он себе  в
этом не признавался.
   Пешкин и Маша-Ромаша шли рядом по тропинке и о чем-то болтали, а  по-
зади топали солдаты.
   Новичок пригнулся и поспешил вперед, где  перебежками,  где  по-плас-
тунски, чтобы незамеченным добраться до того места, куда торопились сол-
даты и Маша-Ромаша.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
   О том, как крот оказал офицеру медвежью услугу
 
   Все это время черный офицер лежал разобранный под забором и ничем  не
мог себе помочь. Голова чертыхалась, ругалась и наконец утихомирилась.
   Вдруг земля зашевелилась, и снизу что-то начало толкать  и  подбрасы-
вать. Наконец почва прорвалась, комья земли полетели в разные стороны, и
на поверхности появились две когтистые лапы и усатый нос. Офицерская го-
лова откатилась в сторону, а рядом раздался чей-то бас:
   - Темная ночь!.. Удрал дождевик, кирпич ему на пути!
   Эти слова сказал крот и наполовину высунулся из норы.
   "Почему "темная ночь", когда вокруг так светло? - подумала офицерская
голова. - А впрочем, какая разница, что думает о солнечной  погоде  этот
зверь. Раз он черный, то мне не стоит его бояться". И голова сказала:
   - Приветствую черного брата!
   - Это что еще за родственники у меня объявились? - спросил крот, раз-
нюхивая воздух.
   - Ты черный, и я черный, - сказала голова.
   - И ты под землей живешь?
   - Нет, не живу под землей, но сейчас  я  готов  сквозь  землю  прова-
литься.
   - Ага, наверное, от тебя тоже жирный червяк сбежал?
   - Зачем - червяк, у меня конь сбежал! Понимаешь?
   - Стал бы я из-за коня переживать! -  усмехнулся  крот.  -  Вот  чер-
вяк-дождевик - это стоящая вещь!.. Сейчас поймаю его!  -  И  крот  начал
опускаться вниз.
   - Тьфу! - плюнула офицерская голова, но тут  же  закричала.  -  Стой,
стой, погоди! Не лезь в свою нору!
   - А зачем я тебе понадобился? - остановился крот.
   - Я доблестный офицер шахматного короля Смоля! Слыхал ли ты о таком?
   - Как не слыхать?! Слыхал. Когда под Колиным домом ходы свои рыл, мне
мыши про его разбойные дела рассказывали. Старый мошенник!
   Офицеру очень не понравились слова крота, но все же он произнес:
   - Помоги мне! Ты разве не видишь, что я на три части разобран?
   Крот о своей слепоте умолчал и спросил:
   - И часто это с вашим братом случается?
   - На войне все бывает. Может и на сто частей разорвать.
   - Что же я должен с тобой делать?
   - Собрать, свинтить.
   - Ладно, сейчас, - проворчал крот.
   Потом стал щупать вокруг себя землю. Нашел все три части, сгреб их  и
начал свинчивать.
   - Я доложу королю Смолю о твоей услуге, и он тебя щедро  наградит!  -
пообещал офицер.
   - Обойдемся без его щедрости, - сказал крот, колдуя над офицером. По-
том усмехнулся: - Все в порядке, воюй дальше!
   Офицер встал и почувствовал что-то неладное.  Голова  вроде  была  на
месте, ноги тоже, а вот в середине было не так, как прежде: все внутрен-
ности переместились. То, что раньше было вверху, теперь внизу, и  наобо-
рот.
   - Что ты со мной натворил?! - закричал офицер.
   - Что сделал, того не переделаю. Я слепой - с меня взятки гладки! - и
полез в нору.
   - Стой, стой, старая землечерпалка! Погоди, это тебе так не  пройдет!
- Офицер бросился было вслед за кротом, но остановился, потому что в жи-
воте сильно заурчало.
   Крот знал, что делал. Ощупав туловище офицера, он определил, где пле-
чи, где живот, а потом к животу приладил  голову,  а  к  плечам  тяжелую
свинцовую подставку.
   Теперь у офицера все время было желание стать  вниз  головой,  потому
что фигура его была перевернута и сердце уходило в пятки.
   В таком виде он и пошел разыскивать своих солдат. Однако солдаты сами
обнаружили своего офицера. Целый час они болтались без дела. Из-за укры-
тия они видели Новичка, который неотступно следовал за  Пешкиным  и  Ма-
шей-Ромашей. Но ведь им не было приказано следить за Пешкиным, и они ре-
шили немного отдохнуть и перекинуться в кости. Они б и  продолжали  без-
дельничать, если бы на них неожиданно не  наскочил  взбесившийся  черный
конь.
   Обнаружив, что конь без седока, солдаты поймали его, уселись на  него
верхом и поехали на розыски офицера. Поэтому им и удалось первым обнару-
жить его.
   - Где вы шатались, чертовы  деревяшки,  тура  вам  в  бок?  Аш-шесть,
Эф-восемь! - выругался офицер на шахматном языке. - Пешкин уже был у ме-
ня в руках, а вы куда-то исчезли!
   Он открыл было рот, чтобы еще что-то сказать, но в перевернутом туло-
вище так заурчало, что конь испугался и стал на дыбы. Солдаты  свалились
на землю, потом вскочили на нога и доложили, что готовы в  любую  минуту
принять бой - была бы только команда.
   Поскольку воевать было не с кем, офицер спросил:
   - Где Новичок?
   - Находится в разведке, - доложили солдаты. - Мы видели, как он бежал
за Пешкиным и его солдатами.
   - Бежал, говорите?! Ах вы, ротозеи! Так ведь Новичок может перебежать
к нашему противнику, изменить своему королю! Он же недостаточно черный!
   - Так точно, - сказали солдаты. - Мы до этого не додумались.
   - Хватит! - рявкнул офицер и стал вниз головой. Так ему  было  легче.
Потом снова перевернулся на ноги и вскочил на коня. - Вперед!  За  мной!
Мы должны немедленно поймать Новичка!
   Офицер поскакал в сторону, где рос куст малины,  а  солдаты  побежали
следом за ним.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
   О том, как Новичок попал в сети паука Лапонога
 
   Новичок все шел и шел, по временам раздвигая густую траву.  Он  хотел
еще разок взглянуть на Машу-Ромашу. Колючие шипы кустарника царапали его
лицо и тело. Гвоздь, торчащий из пня, сорвал с него черную кожицу, и  на
этом месте появился белый шрам. Вдруг он услышал могучий  гуд:  "Гу-у-у!
Жж-у-у!"
   Новичок поднял голову и увидел большого шмеля, пойманного паутиной.
   Шмель гудел натужно, как трактор, который пытается сдвинуть  с  места
тяжелый прицеп. Но паутина его не отпускала.
   - Куууда леззэешь! Куууда! - загудел шмель,  когда  Новичок  очутился
рядом с паутиной. - Увяззнешь! Увязззнешь!
   Шмель предупреждал деревянного солдата, но тот не слушал его. Он  уп-
рямо продирался вперед, пока не запутался в цепких нитях  паутины.  Зато
теперь он видел мышеловку и пленника, который чирикал  и  бил  клювом  в
проволочную решетку. Мышеловка была густо опутана паутиной, и,  если  бы
даже дверца ее была открыта, вырваться из нее все равно было  бы  невоз-
можно.
   Птенец был совсем молодым, и, хотя он беззаботно чирикал, Новичок по-
нял, что положение его очень опасно. Ему стало жаль беднягу. Сам он  на-
чал рвать паутину, но чем больше вертелся, тем больше запутывался. Дере-
вянное сердце солдата стучало, как колотушка, а  на  лбу  выступили  ка-
пельки древесной смолы.
   - Увяззз! Увяззз! - гудел шмель.  -  Вот  сколько  сегодня  несчастий
из-за птенца! Глупый Пыжжж! Иш-шь, садит героем да поглядывает по сторо-
нам!..
   И Пыжик действительно чувствовал себя героем дня. Еще бы! Все  вокруг
хлопочут, волнуются, говорят только о нем. Телеграф  Лапонога  продолжал
слать телеграммы во все концы сада. Паутина тряслась и звенела от перег-
рузки. Гусеницы распечатали эту весть на свежих листиках. Это был специ-
альный выпуск газеты "Зеленый листок", которую расхватывали и жевали все
насекомые. Пыжик был в центре внимания и, забыв о грозящей ему  опаснос-
ти, гордился своей славой. Он даже начал храбро почирикивать:  "Чив-чив!
Чив-чив!" Дескать, вот я каков!
   - Пой, пой, дуралей! - потирая лапы, говорил паук Лапоног.  -  Теперь
твоя песенка спета! Придет кот Василий, и мы с  ним  закатим  знаменитый
пир, какого не знавал еще этот сад. - И паук одну за другой слал  депеши
коту Василию.
   Но кот Василий не отзывался и не появлялся в саду. Он уже  давно  был
бы здесь, если бы сам временно не попал в переплет, в плен, из  которого
выбрался чудом.
   Но об этом после.
   Паук Лапоног, подсчитывая жертвы, ползал по своим владениям  и  натк-
нулся на Новичка.
   - Это еще что за чурбан?! - заорал он. - Вон отсюда! Только место зря
занимаешь! Сюда угодила бы парочка жирных мух... Вон! Вон!
   Но Новичок уже перестал бороться с паутиной - устал.  Если  бы  он  и
вырвался, то сейчас, первым делом, бросился бы выручать Пыжика. Он твер-
до решил не возвращаться к королю Смолю. Но пока что обессиленный сосно-
вый солдат висел на паутине и ожидал своей участи. Здесь и  застали  его
офицер и солдаты. Они стояли в укрытии и гадали, зачем Новичок  забрался
в паутину.
   - Он это сделал умышленно! - проскрипел офицер. - Он просто удирал от
нас. Он нарочно залез в паутину, чтоб мы не могли к нему подойти. Но  мы
его выудим, вырвем оттуда! Вперед!..
   Они бросились к Новичку, но... Здесь мы вынуждены приостановить расс-
каз и вернуться в дом, чтобы узнать, что произошло на шахматной доске во
дворце короля Смоля и по какой причине задержался кот Василий.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
   О том, какой бал закатил король Смоль, и чем он закончился
 
   Во дворце короля Смоля бал был в полном разгаре. Король не сомневался
в победе и веселился вовсю. Танцующие пары так лихо отплясывали на  шах-
матном паркете, что из чернильниц вылетали фонтаны  брызг.  Королева  не
пропускала ни одного танца. Бесстрашные офицеры подходили к ее величест-
ву и с поклоном, вежливо приглашали на очередной танец.
   - Гранд плиссе, рахада вальсэ! - говорили они.
   И королева, как всегда, отвечала:
   - Гардэ ля моль, тура да мозоль!
   А потом кружилась со своим кавалером.
   Сам король Смоль хватал гостей за руки и пел:
   Е-два, Е-четыре,
   Станем дружно,
   Круг пошире!
   Эф-шесть, Эф-семь,
   Будет весело нам всем!
   И фигуры танцевали до упаду. Когда же всех пригласили к столу,  кото-
рый был не чем иным, как Колиным пеналом, гости начали произносить гром-
кие хвалебные речи, прославляя мудрого, храброго короля Смоля и мужество
его жены королевы. Ораторы превозносили небывалую  в  истории  шахматных
войн хитрость короля. Они разбирали сложные комбинации,  зашиты,  вилки,
которых и в помине не было, а неправильные ходы Пети  Петушкова  считали
вершиной шахматной науки.
   Когда ораторы смолкали, гости хором кричали королевской чете:
   - Физкульт-гура! Физкульт-тура!
   Придворные подхалимы договорились до того, что  заявляли,  будто  все
удачные  атаки  и  военные  комбинации  мудрый  король  придумал   своей
собственной деревянной головой.
   Веселье продолжалось, и гости уже кричали:
   - Да здравствует славная победа!..
   Но в штабе генерала не  дремали.  Разведка  работала  четко.  Генерал
по-своему собирался чествовать своего противника, черного короля. Фейер-
верк из пушек и массовая атака - чем не подарок для  зазнавшегося  вояки
Смоля?!
   Война есть война, и праздновать на ней положено только достойные  по-
беды. Но если в мирные дни запрещено нарушать покой веселящихся,  то  на
войне это дозволено.
   Штабные офицеры генерала с трудом разобрались в запутанной  ситуации,
которую создали на доске Коля и Петя, и предложили план наступления.
   Когда из генеральских тур дали залп по дворцу и солдаты начали атако-
вать королевскую охрану, в зале началась паника. Гости бегали из угла  в
угол и прятались друг другу за спины.
   - Спокойно! Спокойно! - кричал король Смоль. - Танцуйте и веселитесь!
Ничего страшного не может произойти, наши доблестные войска надежно  ох-
раняют мои покои. Генерал не может сейчас начать наступления, потому что
отправил в дальний поход своего самого храброго солдата  Пешкина  и  еще
двух солдат! - И тут он раскрыл перед всеми свой план, рассказал о  том,
что вслед за ними послал верхового офицера и трех черных воинов, которые
уже давно, наверное, покончили с солдатами противника.
   Когда же снова загремели генеральские туры и послышалось "ура", сума-
тоха во дворце еще больше усилилась.
   Гости в панике сталкивались друг с другом деревянными головами, отче-
го в комнате стоял беспрерывный треск. Черные офицеры, которые  еще  не-
давно бесстрашно танцевали вальсы и польки, сейчас все, как один, прята-
лись за юбку королевы. Король Смоль забрался за Колин пенал и боялся вы-
сунуть оттуда свою корону.
   Плохо пришлось бы королю Смолю и его армии, если бы именно в это вре-
мя не явились Коля и Петя. Они уже успели помириться и  собирались  про-
должать партию. Но фигуры на доске были в страшном беспорядке.
   - Видишь, к чему приводит нечестная игра! - сказал Коля.
   - Ладно, я же дал слово, что больше не буду ошибаться! - Петя никогда
не употреблял слово "мошенничать".
   Когда же игроки попытались продолжать партию, то выяснилось, что мно-
гих фигур не хватает.
   - Что же это значит?! Даже Пешкина нет! - удивился Коля. - А ну,  вы-
ворачивай карманы!
   Петя вывернул все карманы наизнанку. На столе образовалась гора  вся-
ких вещей. Тут были и гвозди, и части от металлического конструктора,  и
акварельные краски, и два грецких ореха, и старый билет в кино,  и  спи-
чечная коробка с майским жуком, и почерневшая от времени  конфета-тянуч-
ка, и лента от пишущей машинки, и почтовые марки, но шахматных фигур  не
было.
   - Ну что, нашел? - спросил Петя.
   - Эх, - почесал в затылке Коля. - Но  где  же  все-таки  Пешкин,  где
конь, офицер и новый солдат, которого я сам недавно сделал?..
   Ребята обшарили все углы, даже на шкафу искали, но недостающих  фигур
нище не было. Тогда они пошли в столовую. Искали там.
   - Послушай, где мышеловка? - спросил Коля.
   - Что я, мышей ловлю, что ты у меня спрашиваешь? - обиделся Петя.
   - Стой, стой, стой! - спохватился Коля. - Знаю, чья это работа! Знаю,
кто мои фигуры всегда закатывает!..
   Кот Василий в это время находился на кухне. Может, он давно нашел  бы
нужное средство, чтобы открыть мышеловку, но обжора наткнулся на  помой-
ное ведро и в нем обнаружил щучьи головы - остатки обеда. Василий не мог
пройти мимо этой находки. В его зубах хрустели рыбьи кости, а сам он ду-
мал о том, что в брюхе еще найдется место и для птенца.
   Когда на кухне появились Коля и Петя, Василий  спокойно  домурлыкивал
вторую щучью голову. За этой работой и застали его игроки.
   - А ну признавайтесь, ваше мурлычество, чьи проделки? - спросил Коля,
склонившись над обжорой.
   Но тот даже не соизволил ответить, только облизнулся и  выгнул  спину
дугой.
   - Не признаешься? - закричал Коля. - А я все по  твоим  глазам  вижу,
шкода!
   - Давай-ка я с ним поговорю, я с котами ловко справляюсь, - предложил
Петя. - Сейчас проведу следствие, а потом вынесу приговор.
   Но Коля знал, как Петя обращается с котами, и не захотел поручать ему
этого дела. Он сам схватил Ваську за шиворот, потрепал, бросил в чулан и
захлопнул дверь:
   - Вот посидишь тут, пока фигуры не найдутся, тогда будешь знать,  как
отмалчиваться!
   Васька взвыл, а потом голос его приглушила закрытая дверь.
   - Нарисуем недостающие фигуры на бумаге и будем продолжать, -  сказал
Коля.
   Петя согласился, и игра была продолжена.
   А между тем из чулана все громче неслись вопли Василия. Кот метался в
своей тюрьме и искал выход.
   - Рыбья кость! Мышиные уши! - ругался он. - Если я  тут  просижу  еще
полчаса, кто-нибудь выпустит Пыжика... Ай-яй-яй,  пропадет  такой  обед!
Такой Пыжик! Ай-яй-яй!.. И он бросался на дверь чулана, царапая ее  ког-
тями.
   Но Коля и Петя зажали уши и продолжали игру.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
   Как подчиненные короля Смоля судили Новичка
 
   С помощью коня офицеру и солдатам удалось вырвать Новичка из паутины.
Они оттащили его подальше от мышеловки под широкие листья лопуха.
   - Будем судить по всем правилам! - сказал офицер. - Именем короля!  Я
буду прокурором, вы, - он указал на солдат, - судьями, а конь - защитни-
ком.
   Солдаты дружно рявкнули:
   - Слушвашвысблаг! - что значило: "Слушаемся, ваше высокоблагородие!"
   Конь в знак согласия щелкнул копытами и тряхнул гривой. Затем  офицер
спрятался за кочку, напустил на себя великую важность и,  выйдя  оттуда,
сказал басом:
   - Встать, суд идет!
   Солдаты взяли руки по швам, а конь заржал.
   - Нечего ржать! - крикнул офицер. - Это вам не комедия, а королевский
суд. И потом нас может услышать Пешкин. - Он пугливо посмотрел по сторо-
нам и кивнул головой судьям: - Продолжайте!
   Но солдаты стояли "смирно" и молчали. Тогда  офицер  махнул  рукой  и
взял слово сам:
   - Именем короля Смоля судится солдат Новичок за измену присяге!
   - Но я ведь ничего такого не сделал! - хотел оправдаться Новичок.
   - Как это - ничего?! Вместо того чтобы доложить  мне,  где  находится
противник, ты бежал за ним. Ты хотел сдаться в плен  и  перейти  на  его
сторону. Но тебе мешал черный цвет, и ты начал стирать с себя нашу  бла-
городную черную краску. Посмотрите, на его груди белая полоса!
   Новичок прикрыл рукой шрам. Только сейчас он заметил, что от него от-
кололась щепочка и обнажила белое сосновое дерево. Это случилось  тогда,
когда он бежал за Машей и Пешкиным.
   - Доказательство налицо, и оправдания тебе нет!.. Ваше слово,  судьи!
- сказал офицер и ткнул солдатов кулаками в бока. - Говорите: какую при-
думаем казнь?
   - Рррасстрелять! - рявкнули хором судьи.
   - Затоптать! - сказал защитник конь.
   - Нет, нет! - замахал руками офицер. - Это  не  казнь  для  соснового
солдата. Я придумал штуку пострашнее. Мы эту  щепку  расколем!  Да,  да,
расколем на четыре части, чтобы его и склеить нельзя было...
   Солдаты разбежались в разные стороны искать орудие для казни.
   Именно в это время Пешкин со своими солдатами и Маша-Ромаша подошли к
мышеловке.
   - Здесь Пыжик! Спасите его! - взмолилась Маша.
   - Затем мы сюда и шли, - сказал Пешкин, разглядывая  мышеловку,  опу-
танную паутиной.
   Но вдруг листья на кусте затряслись,  и  сверху  послышалось  громкое
шмелиное жужжание:
   - Я вижжу, вижжу! Ужже осудят!
   - Кого там еще судят? - оглянулся Пешкин.
   Но Маша успела уже все заметить.
   - Скорее! Скорее! Смотрите, что они с ним делают! -  крикнула  она  и
потащила Пешкина к месту казни.
   - Да это, никак, вояки короля Смоля?! - удивился Пешкин. - И  Новичок
тут?! Э-э, да они его вроде хотят расколоть?!
   Офицер и конь с двух сторон держали Новичка, а солдаты тащили  к  ним
старый заржавленный перочинный нож.
   - Нет, я этого так не оставлю! - решительно сказал Пешкин. - Пока ко-
та Василия нет, надо выручать беднягу!
   - Вот я им сейчас задам! - закричала Маша и хотела  туда  бежать,  но
Пешкин преградил ей дорогу.
   - Нет уж! Воевать - дело мужское, солдатское! - и скомандовал: - Сол-
даты, вперед! В атаку!
   Но Маша была из тех девочек, которые не боятся драк  и,  если  нужно,
могут за себя постоять и дать сдачи. Она сказала так:
   - Девочки на войне бывают медицинскими сестрами. Если кого-нибудь  из
вас поцарапают или ранят, я перевяжу!
   Пешкин ничего не сказал, потому что ему хотелось, чтобы Маша была ра-
дом.
   - Делают свое черное дело! - зло прошептал он. - А ведь их-то  четве-
ро: офицер, конь и двое солдат!.. Да, голыми руками их не возьмешь!..
   - А я знаю, а я что-то знаю! - сказала Маша-Ромаша.  -  Тут  недалеко
стоит какая-то пушка и копье рядом лежит. Пойдемте я покажу.
   То, что Маша назвала "какой-то пушкой", оказалось Калиной  чернильни-
цей-невыливайкой, а копье - простой ручкой с заржавевшим от времени  пе-
ром. Видно, Коля когда-то здесь потерял их. Трава выросла, стала густой,
и найти их он не смог.
   - Так это же учебные орудия моего Коли Пыжикова! - сказал  Пешкин.  -
Мы их применим против нашего врага. Как говорится: "Где смекалка и  сно-
ровка, там и палка что винтовка!.."
   Пешкин наклонил невыливайку и заглянул в нее.
   - Это отличная  крупнокалиберная  пушка-гаубица!  Заряжена  отличными
чернилами! Сейчас как шарарахнем по врагу - за год не отмоются! - и  по-
катил чернильницу на позицию.
   Маша, взяв ручку наперевес, словно это было копье, подражая  Пешкину,
сказала:
   - Пригодится эта ручка, тоже остренькая штучка!
   Когда пушка-невыливайка была установлена и  жерло  ее  направлено  на
врага, Пешкин предложил:
   - А что, ребята, если мы им десант в тыл забросим, а?
   - Отличная мысль!
   - Здорово придумано! Только как мы туда перелетам, если у нас ни ист-
ребителей, ни бомбовозов нет?
   - Все будет, - сказал Пешкин и зашептал что-то на ухо Маше-Ромаше.
   Она захлопала в ладоши и куда-то исчезла. Не прошло и минуты, как она
вернулась назад, ведя на поводках двух майских жуков.
   - Чем не бомбовозы?! - сказал Пешкин. - А ну-ка, братцы, хватай жуков
за лапы!
   Солдаты выполнили приказание, а Маша и Пешкин начали  щекотать  жуков
под крыльями, как будто заводили моторы. Жуки загудели и взвились в воз-
дух. Таким образом, десант из двух солдат был заброшен в тыл противника.
   Пешкин скомандовал:
   - Приготовиться к бою!
   - А как же мы будем стрелять из чернильницы, если она невыливайка? Из
нее ведь ни одной капельки не выльется! - воскликнула Маша.
   - Эх, Маша ты Ромаша! - покачал головой Пешкин. - Сразу видно, что ты
плохо знакома со школьными принадлежностями. Где ты видела  невыливайку,
чтобы из нее не проливались чернила? Все зависит от того, какому ученику
она в руки попадет. У иного школьника из  невыливайки  выливается  вдвое
больше чернил, чем может поместиться.
   Даже учителя удивляются! А вот,  говорят,  есть  ученики,  у  которых
простые чернильницы ни капли не проронят. Правда, я таких  учеников  еще
не встречал...
   В это время до них донесся голос офицера:
   - Именем короля...
   Это он отдавал приказание казнить Новичка.
   - Скорей, скорей! - затопала ножками Маша. - Стреляй!
   Пешкин схватил тяжелый сучок и крикнул:
   - Орудие, слушай мою команду! Прицел - Е-четыре, трубка -  Цэ-восемь!
Огонь! - и изо всех сил ударил сучком в дно невыливайки. Раздался  звон,
и в расположение противника полетела густая струя чернил.
   - Ой! Ой! Спасайте! - послышалось с той стороны.
   - Прямое попадание, - скромно сказал Пешкин.
   - Ура! - захлопала в ладоши Мали и принялась скакать на одной ноге.
   Тотчас же "ура" послышалось с противоположной стороны.
   - Наш десант действует! - сказал Пешкин и, схватив Колину ручку, бро-
сился вперед, выкрикивая: - За мной, в атаку! Вперед!
   Маша побежала следом за Пешкиным. Когда они примчались к месту  расп-
равы с Новичком, то офицера, коня и двух черных солдат уже не было.  Они
позорно бежали, бросив свою жертву.
   Новичок стоял на пеньке, и у его ног лежал обломок ножа, которым  со-
бирались его расколоть на четыре части.
   Он был цел и невредим, хотя и ранен чернильным снарядом  в  лоб  и  в
нос. Но это было не страшно. Такие ранения можно встретить у многих уче-
ников. И ничего - живут.
   Новичок был готов ко всему. Но теперь ему не  страшно  было  умирать.
Перед ним была красавица Маша.
   Новичок поднялся на нога, смело посмотрел в глаза Пешкину и сказал:
   - Ну, теперь я готов.
   - К чему ты готов? - спросила Маша.
   - Я готов умереть, ведь я ваш враг, я - черный солдат!
   - Черный, говоришь? - улыбнулся Пешкин. - Это дело  поправимое,  -  и
толкнул Новичка в дождевую лужицу.
   Вода в ней сразу потемнела. Когда Новичок вылез из воды, он стал  со-
вершенно неузнаваем. Черная акварельная краска смылась, и тело его  при-
обрело цвет соснового дерева. Конечно, он еще не стал таким, как  Пешкин
и другое генеральские солдаты, но черным он уже тоже не был.
   - Браво! Браво! - радостно захлопала Маша в ладоши и, осмотрев Нович-
ка с головы до ног, сказала: - Знаете, этот цвет вам больше к лицу!
   Новичок опустил глаза и хотел поблагодарить Машу, но Пешкин  опередил
его:
   - Не время. Впереди опасное дело!
   И они пошли вперед.
   Маша держала за руки Пешкина и Новичка, а солдаты сзади несли  Колину
ручку, оружие, которое могло пригодиться в новом деле.
   Новичок был счастлив. Он знал, что на его лбу и носу чернильные  пят-
на, но это не смущало его. Может быть, по ним Маша  догадается,  что  он
поэт. Ведь все начинающие поэты пишут стихи чернилами, а старые печатают
на машинке. Он крепко сжимал руку девочки и думал о том дне, когда  смо-
жет подарить ей свои первые стихи.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
   О том, как был спасен Пыжик, наказаны паук Лапоног и кот Василий
 
   Когда вдали показалась мышеловка, Пешкин дал команду приближаться не-
заметно. И он не ошибся. Только они залегли в траву, как  птицы  подняли
переполох:
   - Идет! Идет!
   - Кот! Кот! - закудахтали куры.
   Все приподняли головы и увидали, как над травой, изгибаясь,  медленно
плыл толстый хвост Василия. Только счастливый случай помог ему выбраться
из чулана. У Коликой мамы сильно болела голова: у нее была болезнь,  ко-
торая называется "мигрень", и при этой болезни ни в коем случае нельзя в
доме мяукать. А Василий орал так громко, что слышно было даже на улице.
   Мама искала крикуна под кроватями, под шкафом и, наконец, нашла его в
чулане.
   - Вон отсюда! Вон!.. - Она вышвырнула кота во двор.
   Василию только это и нужно было. Он  стал  пробираться  к  мышеловке,
медленно, с оглядкой, чтобы снова не попасть в какую-нибудь историю.
   Как раз в это время Пешкин приготовился освобождать пленника.
   - Вперед! - скомандовал он.
   Шахматные солдаты и Маша бросились к мышеловке. Колиной ручкой  рвали
они паутину. Острое перо, как бритва, рассекало нити.
   Когда мышеловка была освобождена от паутины, солдаты с разгона  вкли-
нили ручку между дверцей и стенкой мышеловки.
   - Эх, раз, еще раз! - кричали они, проталкивая ручку вперед.
   Пешкин вскочил в образовавшуюся щель и раздвинул ее своим телом.  Мы-
шеловка скрипнула и открылась. Лапоног бросился вниз  и  уцепился  всеми
лапами за дверцу. Солдаты направили на него перо, чтобы раз  и  навсегда
покончить с пауком. Но в это время послышался мощный гуд. Это шмель выр-
вался из паутины.
   - Я шшам! Я шшам! - шипел он от злости. - Жжулик! Жжжулик!  В  жживот
ему, в жживот!
   Он жужжащей бомбой налетел на паука Лапонога и  вонзил  ему  в  брюхо
острое ядовитое жало. Лапоног дернулся раз, другой и, скрестив лапы, за-
мертво свалился на землю.
   В ту же минуту чижиха и синица подхватили под крылья Пыжика и, подняв
в воздух, усадили на самую высокую ветку дерева. Теперь  ему  ничего  не
угрожало. Пыжик был спасен.
   В эту минуту мышонок Пик, забыв обо всякой опасности, выскочил  из-за
листика и чуть сам не угодил в мышеловку.
   - Посторонись, братец! - сказал Пешкин. -  А  вы,  солдаты,  покрепче
держите дверцу, чтобы раньше времени не захлопнулась.
   Пик встал перед Пешкиным на задние лапы и спросил:
   - А вы меня, дяденька Пешкин, узнали?
   - А как же, узнал. Ты - Пик-мик или Мик-пик. Так, что ли?
   - Так, так, - сказал мышонок и быстро-быстро  закрутил  носом.  -  Вы
слышите, слышите: уже пахнет котом Василием! Он идет сюда!
   - Я твоему носу верю. Да только ты убирайся подальше, а то, не  ровен
час, угодишь коту в зубы.
   - А я не боюсь кота. Я хочу вам помочь с ним расправиться!
   - Ишь ты какой! - удивился Пешкин, и в его голове тут же созрел  хит-
роумный военный план. Он посмотрел на дрожащего мышонка и сказал: - Лад-
но, в обиду тебя не дадим. А если хочешь нам помочь, то выходи на дорож-
ку. Появится кот Василий, покрути перец ним хвостом и  лети  прямо  мимо
мышеловки, мимо ее открытой дверцы. Понял?
   - По-о-онял, - стуча всеми зубами, ответил Пик  и  встал  туда,  куда
приказал солдат.
   - Все по местам! - распорядился Пешкин и сам спрятался за мышеловкой.
   Кот Василий еще издали почуял неладное. Отбросив всякие опасения,  он
ринулся вперед. Когда же в конце дорожки он увидел Пика, то от неожидан-
ности встал на задние лапы и зашипел:
   - А-а, и ты тут?! Вот я тебе сейчас!..
   Но Пик полетел к мышеловке. Василий за ним. Когда кот  пробегал  мимо
дверцы, Пешкин махнул рукой, и солдаты отпустили ее. Дверца щелкнула,  и
по всему саду прокатилось: "Мяу-у!"
   Это мышеловка прихлопнула хвост Василию.
   Загремело дружное "ура". Кот, злобно шипя, пытался  высвободить  свой
хвост, но безуспешно. Пружина мышеловки была  надежной.  Пик  бесстрашно
прыгал перед самым носом Василия.
   - Так тебе, разбойнику, и надо! Ворюге - по заслуге! - сказал  Пешкин
и кольнул Василия пером в спину.
   Кот жалобно замяукал и бросился бежать к дому. За ним,  гремя,  тащи-
лась мышеловка.
   Но и это еще не конец истории. Ведь никто из вас не знает, чем завер-
шилась война между армией черного короля Смоля и армией генерала.
   Так узнайте.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
   О том, каким торжеством был отмечен подвиг солдата Пешкина
 
   Коля Пыжиков и Петя Петушков продолжали игру. Петя сдержал свое  сло-
во: играл честно и даже делал успехи. Но в комнате стало жарко, и ребята
решили перейти в сад. Они положили шахматную доску на траву и снова рас-
ставили фигуры. Теперь на клетках белело много бумажек. Это были нарисо-
ванные фигуры, положенные взамен пропавших.
   Игра была азартной, и ребята не замечали, что творится вокруг.
   А в саду происходило необычайное.
   Весть о спасении Пыжика и новых подвигах храброго солдата Пешкина об-
летела все кусты и унеслась далеко за пределы сада. Со всех концов  сле-
тались птицы, чтобы поздравить чижиху.
   Пыжик сидел на ветке и с видом героя  смотрел  по  сторонам.  Ничего,
пусть погордится. Придет время, и ему будет  стыдно  даже  вспоминать  о
своем "подвиге" и о том, что дружил с индюшонком. Зато можно  с  уверен-
ностью сказать другое это происшествие было наукой посильней, чем тысяча
маминых предупреждений, вроде "туда нельзя!" или "этого не смей!"
   Кроме того, это был полезный пример для многих птенцов. Разве вы  те-
перь часто видите, чтобы птицы залетали в ваши окна? Нет!.. То-то же.
   Но что было, то было. И торжество в саду продолжалось. Кто мог петь -
пел, кто мог плясать - плясал. Храбрый Пешкин все время танцевал с  кра-
савицей Машей-Ромашей, и все любовались чудесной парой.
   Пляска была с запевками. Маша взмахивала платочком, лихо топала  нож-
кой и, гордо проплывая мимо Пешкина, бросала в него лукавую частушку:
   Пешкин, Пешкин, ты герой,
   Ты, как статуя, не стой,
   Не греми медалями -
   Похрабрей видали мы.
   Всякого воина задели бы такие слова, но Пешкин был не из тех, кто ос-
тается в долгу. И, мигом сочинив свою частушку, он в упор стрелял  ею  в
Машу:
   Эх ты, Маша-простокваша,
   Как затянешь - звон в ушах;
   Голосок мне твой не страшен,
   Объявлю тебе я шах!
   При этом он делал шаг вперед, решительно брал Машу за руку и вел ее в
следующий танец. Партнером он был завидным:  плясал  легко,  пристукивал
каблучками и никому не наступал на ноги. Фигуры, которые  он  выделывал,
были не чем иным, как шахматными ходами. Они всех приводили в восторг, и
каждый старался ему подражать. Когда же начался общий танец - сама собой
возникла песенка:
   Ну-ка, дружно станьте в ряд,
   Спойте в лад,
   Спойте в лад,
   Шах вперед и шах назад
   Пляшет наш солдат.
   Новичку тоже посчастливилось протанцевать с  Машей  один  танец.  Вот
здесь-то он и прочитал ей свои стихи. Новичок теперь  говорил  только  в
рифму. Когда он приглашал Машу на танец, то поклонился и сказал:
   Раз, два, три, четыре, пять -
   Пошли, Маша, танцевать!
   А Маша ему ответила:
   Пожалуйста-
   Можалуйста.
   Новичок все свои стихи аккуратно нацарапал на  березовых  листиках  и
сшил в тетрадку, очень похожую на сборник  настоящего  поэта.  На  самом
первом листике белыми буквами было написано слово "Ромашки"  -  название
сборника, и все его стихи, от первого до последнего, были посвящены  од-
ной Маше-Ромаше. Он выбрал лучшее из стихотворений и нараспев,  дрожащим
голосом прочитал:
   Ты мне всех цветов дороже,
   И тебя красивей нет,
   Даже солнышко похоже
   На тебя, как твой портрет.
   Ты не мямля, ты не плакса,
   Не боишься ты мышей,
   Ни одной чернильной кляксы
   Нет на рожице твоей.
   Последние две строчки, в которых говорилось о кляксах, были не совсем
точными. После пальбы из невыливайки два болыпих  синих  пятна  украсили
Машин лоб и нос, но Новичок не видел клякс, ведь он смотрел ей  прямо  в
глаза. Может быть, другим девочкам и понравились бы эти стихи,  но  Маша
втайне считала себя мальчишкой, и поэтому ей больше понравились солдатс-
кие частушки Пешкина.
   Однако настоящее веселье началось, когда явился сам генерал со своими
адъютантами. Он поздоровался со всеми присутствующими за руку и  подошел
прямо к Пешкину. Он произнес короткую речь, обнял Пешкина,  поблагодарил
за службу и прикрепил к его груди медаль за  геройство.  Потом  попросил
разрешения остаться на празднике, поскольку имел в запасе пару свободных
минут.
   Генерал сам был когда-то солдатом, поэтому не гнушался простой компа-
нии и, когда снова грянула музыка, пустился вприсядку.
   Вскоре появились мыши: тетушка Усыша с мышатами. Их было  тринадцать,
и они танцевали танец, который назывался "тринадцать хвостов". Потом ка-
чали Пика и кричали ему "ура", потому что он тоже был героем.
   Были тут и знаменитые ученые-педагоги крапива и  лопух.  Они  хоть  и
продолжали отстаивать разные взгляды на воспитание, все же в честь тако-
го события наградили друг друга почетными грамотами.
   Не было на этом веселье только индюка, по фамилии  Берльщуля-Беряыдан
и индюшонка. Они считали, что это не их компания, и не явились. Впрочем,
так всегда считают именно те, кого не приглашают в честное, хорошее  об-
щество.
   Долго длилось в саду веселье. Здесь-то как раз,  когда  все  закончи-
лось, и обнаружили недостающие фигуры Коля и Петя.
   Фигуры были водворены на место, на шахматную доску, где и был  завер-
шен разгром армии короля Смоля.
   Однако на доску вернулись не все. Не вернулся Новичок. После  купания
в луже цвет его стал другим, таким, как у всякой мокрой деревяшки. Да он
теперь и сам не стал бы служить черному королю, даже если бы ему обещали
генеральские погоны.
   В шахматную гвардию генерала он тоже поступить не смог. Там все  сол-
даты были в строю. Их всего восемь, девятый -  лишний.  Поэтому  Новичок
был списан в запас до нужного часа. Он стал поэтом и пошел на культурный
фронт. Теперь он служил под началом книжной этажерки и заменял ей недос-
тающую ножку.
   Как только он приступил к своим обязанностям, этажерка перестала нак-
реняться, и вся ее литература поднялась на должную высоту.
   На этом и заканчивается вся история.
   Знаю, теперь вы спросите, как я о ней узнал? Ведь для того чтобы быть
свидетелем подобных приключений, нужно знать, откуда и как  смотреть  на
вещи.
   Отвечу.
   Тот, кто рассказал вам эту историю, в дни знаменитых событий сам слу-
жил в шахматной  гвардии  генерала  и  находился  при  нем  в  должности
адъютанта. Честное фантазерское.





Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт:

Комментарии (1)