был вполне материальным: он едва не сломал мне хребет.
- Я знал, что ты вернешься, - сказал он. - Мы тут уже немножко
волновались.
- Я волновался обо всех вас...
- И не надо было. Нам тут вполне хорошо. Справляемся, - он оглянулся
по сторонам. - А миленькое местечко, Сьюзен. Очень даже миленькое.
Я спросил:
- Так ты не тут обитаешь?
- Нет, у меня своя берлога. И у всех остальных тоже, как мне кажется.
Сьюзен кивнула.
- Да, я была в гостях у Роланда. Его дом на вершине горы.
- Роланд - философ в великом и древнем значении этого слова, - сказал
Шон с ухмылкой. - Он все ждет, когда его осенит зороастрийская вспышка
озарения и понимания. У меня-то хижина в лесу. У Лайема тоже. Мы с ним -
лесорубы до последнего.
- Так, значит, - сказал я. - Значит, вы, ребята, главным образом тут
бездельничаете и... что, приглашаете друг друга на чай?
Шон хохотнул.
- Ну, среди прочего разного... - он подошел к краю пруда и посмотрел
на отражение. - Довольно приятное местечко.
Сьюзен и я снова сели.
- Скажи мне кое-что, Сьюзен, - сказал я. - А почему мне пришлось
карабкаться по горе, чтобы сюда попасть? Если это какая-то волшебная
страна, почему ты не могла материализовать меня прямо здесь?
- Я тебя не материализовывала. Я просто впустила тебя в мое
пространство. Я хочу, чтобы у людей было ощущение, что им пришлось
сколько-то пройти, чтобы сюда попасть. Если хочешь, в следующий раз я
пропущу эту часть.
- Нет-нет, - ответил я, - это было очень красиво.
- Да, путешествие - всегда прекрасно.
- Ну, наше-то не во всем подходит под такое определение.
- Бывало, конечно, и плохое, - признала она. - Но это дало нам
определенный опыт.
- Ну, так, по-моему, можно сказать про все, что случается с
человеком.
- Можно, но это и есть истина.
Я взглянул на ее псевдовосточный каменный садик. Я не так много и
узнал. Но в конце концов я потерял интерес к тому, чтобы найти ключ ко
всей этой истории. Я был убежден, что Сьюзен и остальные были в полном
порядке, что они не подвергались никакому нажиму или усиленным уговорам, и
это все, что мне хотелось знать. Я сразу же решил, что если четверо из них
решили остаться здесь, то я не буду им мешать. Я собирался домой. Если они
хотели, чтобы я их подвез - ради бога. Если нет - на здоровье.
И все же меня беспокоило, что дальше станется со Сьюзен, и мне
хотелось узнать.
Казалось, она почувствовала мои мысли.
- Джейк, хотел бы ты хотя бы попробовать, на что это похоже?
- А это возможно?
- Разумеется. Не понимаю, почему бы и нет.
- Что, бесплатное испытание в течение месяца, а если не понравится,
то вы не обязаны покупать наш товар?
Она рассмеялась.
- Ну, можно сказать и так.
Я кивнул.
- Позволь только спросить: тебе тоже такое предложили?
- Угу.
- И ты поймала Прима на слове, да?
Она кивнула.
- А всем остальным тоже предложили пробную попытку?
- Да, насколько я знаю.
- И кто-нибудь кроме четверых решил попробовать? Кроме вас, я имею в
виду?
Сьюзен пожевала губу.
- Знаешь, а по-моему, никто, кроме нас, не стал пробовать.
Я наклонился, поставил локти на колени и смотрел, как круглая волна
расходится от центра пруда. Ну что же, по крайней мере, у меня было хоть
одно свидетельство, что не все хотели остаться.
- Ему кажется, что нас просто одурманили, Сьюзен, - ответил Шон моим
мыслям.
Сьюзен серьезно кивнула.
- Странно, что все так получилось. Но это неправда, Джейк.
После долгого раздумья я сказал:
- Есть только один способ узнать, правда это или нет.
Но все время во мне шевелилась мысль: а стоит ли рисковать?
Я повернулся и глубоко посмотрел в глаза Сьюзен, пытаясь пронизать ее
взглядом до самой сердцевины, которая, может быть, была выскоблена и
наполнена чем-то, что вообще не было самой Сьюзен. Я искал, но не находил
ничего, что не было бы нежностью, добротой, доверием, которые я всегда в
ней видел.
- Что ж, возьми меня на испытание, - сказал я ей.
Она улыбнулась и взяла меня за руку.
- Пошли, - сказала она и встала.
20
Мы прошли мимо пруда, сквозь еще несколько восточных садиков.
С нами шел Шон.
- Я немного пройдусь вместе с вами, - сказал он, - если вы не
возражаете. А потом пойду своей дорогой.
- Конечно, - ответила Сьюзен, - пошли вместе, Шон.
Сады перешли в лес, и мы выбрались из долины. Потом мы подошли к
горному лесу, вышли на альпийский луг. Воздух стал резко холодать, но я не
замерз. Луг постепенно поднимался вверх, потом он закончился там, где
участки снега лежали на серо-коричневых уступах скал. Мы боком прошли
вдоль склона, под ногами у нас были дикорастущие горные цветы, их стебли
гнулись под сильным ветром. Холодный воздух с вершины горы над нами дул
вокруг, по небу плыли серебристо-серые легкие облачка. Трава волнами
ходила под ветром на склонах горы. На луг упал луч солнечного света, потом
исчез. Облака то сливались, то разрывались и отдалялись друг от друга
снова. В воздухе, таком свежем и пьянящем, плыл запах вереска и диких
цветов.
Сьюзен и я шли, держась за руки, Шон шел справа от меня и немного
сзади. Казалось, Сьюзен вроде и не вела меня никуда, но в ее шаге
чувствовалась целеустремленность.
- Какое прекрасное место, - сказал я. - Где оно? Это где-то в
реальном пространстве и времени или это только Субстрат?
- Это Субстрат, - ответила Сьюзен. - И большая часть того, что сейчас
находится вокруг нас, обязана своим происхождением тебе.
- Что-что?
- Это теперь твои владения, Джейк. Мое царство кончилось чуть раньше.
- Да-а-а?
Я сам не знал, как к этому отнестись. Я совсем не чувствовал, что
управляю ситуацией. Это место было таким же реальным, как и все остальное,
что я когда-либо видел, и оно настолько же реагировало на мои капризы и
желания, как и остальная часть вселенной - то есть вовсе не реагировало.
Мы прошли по наветренной стороне огромной горы, чья вершина была
скрыта в облаках, поэтому не видна. Теперь мы подошли к переходу между
этой горой и еще одной вершиной. Мы взобрались по большому склону, очень
крутому, который постепенно превратился в тропинку на гребне между двумя
склонами. Ветер дул нам в спину, но, когда мы стали карабкаться по еще
более крутому склону горы, которая показалась мне еще выше, ветерок
превратился в пронизывающий ветер, дувший нам в лицо. Идти было трудно.
Огромные массы камней возникали все время на нашем пути, и нам приходилось
время от времени огибать глубокие провалы.
Мне это все переставало нравиться. Я был не в самой лучшей форме и
начинал уставать - хотя, что странно, - не так уставать, как должен был
бы. Мне стало совсем уж зябко и неуютно, подумал я.
- Куда, черт возьми, мы идем? - спросил я.
- Как я уже сказала, Джейк, это твой театр, - ответила Сьюзен. - Если
тебе не нравится метафора, измени ее.
- Это, значит, метафора?
- Обычная метафора. Преодоление высот, вперед и вверх, все выше, и
выше, и выше... все такое. Измени ее. Найди новый способ, чтобы попасть
туда, куда ты хочешь попасть.
- Куда... - начал я, потом остановился и оглянулся кругом. Казалось,
везде земля встала дыбом непреодолимой стеной, затерявшись в тумане. Что
мне делать? Спуститься вниз?
Поэтому я пошел вверх, ведя Сьюзен за руку. Шон шел сзади. Мы
поплелись вверх по склону и вошли в почти непроницаемый туман. Влажные
облака окутали нас, скалы мокро блестели под ногами. Мне было даже уютно,
если не считать того, что я немного замерз. Казалось, Сьюзен не обращает
внимания на холод. Мы вырвались из тумана, и земля неожиданно перешла в
ровную поверхность под ногами. Мы вышли на широкое ровное плато, на
котором только кое-где были разбросаны темные скальные монолиты. Я
посмотрел в небо и увидел светлеющее небо, на котором были потеки серого и
серебристого, солнце начинало просвечивать сквозь облака. Падал тоненький,
слабый ледяной дождь, он освежал мне лицо. Облака кружились и
переливались, словно в воду вливали молоко.
- А теперь что? - спросил я, останавливаясь.
- Мне кажется, что ты хотел бы сделать тут погоду потеплее, -
предложила Сьюзен.
- Точно.
Облака раскололись, и золотое солнце полилось на землю, словно сквозь
церковный витраж.
- Религиозный символизм? - прокомментировал я.
- Может быть.
- Красиво, - ответил Шон.
Действительно, потеплело, и даже очень быстро, но перед нами
по-прежнему простиралось высокое, овеянное всеми ветрами плато, и я поднял
воротник от ветра, который нес на нас песок из разрушенного города далеко
на равнине, разрушенные башни, искрошившиеся стены, песок заносит упавший
шар с купола. Справа от нас еще одни руины спрятались в каньоне, там были
каменные жилища, сжавшиеся под навесом скалы.
- Это место наверняка где-то существует, - сказал я.
- Так и есть, - ответила Сьюзен. - Все на свете где-то находится.
- Потрясающее философское озарение.
- Спасибо.
Вдалеке были холмы, и мы добрались до них в поразительно короткое
время. Иссохшие, бесплодные земли оставались за нашей спиной, когда мы шли
по извилистой тропинке вверх, через кусты и порыжелую траву.
- Калифорния, - сказал я.
- А?
- Мне это напомнило Южную Калифорнию.
- Я там никогда не была. Когда-нибудь поеду.
- Около 1960 года это было прелестное место. Если не считать смога. Я
слышал, что это было самое чистое и красивое место между 1919 и 1940
годами.
- Тогда обязательно поеду, - сказала Сьюзен.
Мы дошли до края холма. Тропинка спускается по склону и оказывается в
совсем других местах. Небо меняется и переходит в ночь, присыпанную
звездами, справа от нас низко висит полумесяц, еще одно лунообразное тело
с крохотный диск мчится по своей орбите. В зените - река звезд... странные
силуэты на небе, какие-то тени, причудливые формы... Во мне совсем нет
страха, просто решимость. Я ищу конкретное, особенное место. Я не знаю,
как оно выглядит, не знаю, где оно. Метеоритный дождь, в ночь падают яркие
стрелы зеленого огня, они исчезают почти тотчас же, как появляются. С неба
спускаются огненные нити, над головой кружатся галактики справа, на
горизонте, зодиакальный свет. Поднимается ночной ветер, текут звездные
реки.
- Очень красиво, - комментирует Сьюзен.
- Спасибо, - говорю я, понимая, что она хочет просто сказать мне
комплимент. Сам не знаю, почему я его принимаю.
Фиолетовое солнце встает и прогоняет прочь ночное великолепие. Справа
от нас еще один город, группа хрустальных куполов на огромной пустой
равнине. Этот мир еще на миг остается с нами, потом превращается в закат у
моря, белые барашки волн ударяются о фарфорово-белый пляж. Под ногами у
нас хрустят ракушки, пока мы идем по пляжу. Небо переливается серо-черными
облаками. В этом мире нет цвета - если это действительно мир, а не
какая-нибудь иллюзия, придуманная Примом или еще каким-нибудь обманщиком.
Тут нет жизни. Небо мутно-серое, а местами переходит в угольно-черный
цвет, а ракушки под ногами серые, белые, угольно-черные. Песчаные дюны
справа усеяны стеблями засохшей травы. Низкие холмы на горизонте.
- Отличное место для курорта, - говорю я.
Сьюзен кивает.
- Еще бы! - иронически соглашается она.
Шон говорит:
- Что-то мне это место не нравится, Джейк.
Я отвечаю:
- И мне тоже.
Что делать? Мы переходим из этого места в какое-то другое за один
