я должен сообщить вам, что у вашего сына серьезные неприятности. Он
возглавляет банду торговцев наркотиками прямо здесь в Сирле.
Я внимательно наблюдал за лицом Воткинса и заметил, что оно вздрогнуло.
- Мой сын? Здесь? - он подошел к стулу и опустился на него. - Ничего не
понимаю. Сид здесь?
- Не в Сирле. Он проживает в Парадайз-сити под именем Герберта Стобарта.
У него собственный дом стоимостью в полмиллиона долларов и "ролле ройс".
Вместе с Гарри Везерспуном он организовал весьма доходное "кольцо" по сбыту
наркотиков. За год они зарабатывали порядка трех миллионов.
- Гарри Везерспун?
Старик окончательно растерялся.
- Позвольте внести ясность в дело, мистер Боткине. Большая часть того,
что я собираюсь вам сообщить, основана на догадках, но у меня имеются
доказательства правильности моих предположений. Все началось во Вьетнаме.
Везерспун был там агентом по наркотикам, работающим в армейских частях.
Положение в армии с наркотиками было скверным. Везерспун узнавал, кто
поставляет наркотики ребятам, служащим в армии. Такой "толкач" наркотиков
должен был иметь контакты с кем-то, достающим эти наркотики. Везерспун
обнаружил, что таким лицом являлся ваш сын. До того, как успели арестовать
"толкача", коим являлся Митч Джексон, тот пал в бою. Везерспун, вероятно,
выяснил, какие громадные деньги дают подобные аферы. Он был страшно жадным
до денег человеком, поэтому он связался с вашим сыном и они быстро нашли
общий язык. Когда их демобилизовали, они уже обмозговали план использования
банок с консервированными лягушками для того, чтобы снабжать героином
богатых дегенератов. Наркотик находился в миниатюрном мешочке, который якобы
содержал порошкообразный соус особого состава, с которым едят лягушачьи
лапки. Идея была великолепная, главным образом, безопасная. Ваш сын
постепенно собрал внушительный список лиц, желающих по почте собирать,
точнее получать, такого рода консервы. Таким способом раз в месяц они
сбывали требуемую порцию наркотика. Везерспун занимался изготовлением
"консервов", ваш сын - клиентурой и получением героина. Потом что-то
случилось. Что именно - сказать не могу, но только Везерспун решил выйти из
игры. Он заработал, как теперь стало известно, около полумиллиона долларов и
подумал, что с него довольно. Возможно, он поссорился с вашим сыном. Не
знаю, да это и не имеет особого значения. Как и большинство других торговцев
наркотиками, пожелавших "выйти из игры", он скоро умер. Лягушачью фабрику
только что приобрел мексиканец Эдмундо Рейз, которого финансировал деньгами
ваш сын. Эта пара воображает, что сможет продолжать заниматься наркотиками,
но у меня достаточно доказательств для того, чтобы упрятать их за решетку на
пятнадцать лет.
Несколько минут Боткине сидел неподвижно, потом поднял на меня печальные
глаза.
- Я же вам сказал, что не желаю иметь ничего общего с моим сыном. То, что
вы мне сообщили, кошмар, и я надеюсь, что Сид получит по заслугам. Наверное,
мне следовало бы поблагодарить вас за то, что вы меня предупредили, но я не
вижу, каким образом это касается меня. Конечно, мне больно, но Сид всегда
причинял боль Китти и мне. Вы что-то сказали о моей причастности к этой
отвратительной истории, - он прямо взглянул на меня. - Я причастен?
Я проигнорировал его вопрос, не желая позволить ему взять себя в руки.
- Очень странно, как все происходит, мистер Боткине. Около десяти дней
назад наше агентство получило просьбу от покойного Фредерика Джексона
разыскать его внука. Поскольку Джексон послал нам сто долларов в качестве
рэтейнера, мы взялись за это поручение, но только потому, что его сын Митч
служил во Вьетнаме у полковника Пармелла и был награжден медалью. На поиски
Джонни Джексона направили меня... Проводя расследование, я натолкнулся на
эту банду торговцев наркотиками. Это выплыло как побочная задача, хотя и
весьма важная. Я все еще не разыскал Джонни Джексона. На днях я спросил вас,
не встречались ли вы с ним недавно. Вы ответили, что нет, но у меня
сложилось впечатление, которое теперь укрепилось еще больше, что вы солгали
мне. Поэтому я снова спрашиваю вас: видели ли вы недавно Джонни?
Он уставился на свои руки и молчал.
- Видели ли вы недавно Джонни Джексона? - упорно повторил я свой вопрос.
Я видел по мученическому выражению его лица, что он снова пытается
заставить себя солгать, но в этот момент дверь распахнулась и в гостиную
ворвалась Би-би Мэнол.
- О'кей, змея, убирайтесь отсюда! - закричала она. - Поднимайтесь и
проваливайте!
Я посмотрел на нее. Би-би была одета в трикотажную тенниску и туго
обтягивающие джинсы "Левис". Ее длинные черные волосы были шелковистыми и
почти достигали ее талии. Красивое маленькое личико было твердым, как
гранит.
- Сейчас, - проронил я, поднимаясь. Потом перевел взгляд на Воткинса,
который по-прежнему изучал свои руки. - Мистер Боткине, вы все еще не
ответили на мой вопрос.
Би-би подскочила ко мне, схватила меня за руку и развернула к выходу.
- Убирайтесь! - завопила она.
Я посмотрел на нее, и тут все заняло свои места: вторая спальня, лохматый
медвежонок, платья в шкафу и "Медаль Почета".
- О'кей, я иду.
Би-би подбежала к двери и распахнула ее.
- Убирайтесь отсюда!
Проходя мимо нее, я захватил целую горсть ее шелковистых волос и сдернул
с головы парик. Она вскрикнула и протянула руку, чтобы отнять его, но я
перехватил ее за запястье. Я посмотрел на ее светлые волосы, коротко
подстриженные "под мальчика". Она казалась точной копией покойной Джин
Себург
- Хэллоу, Джонни Джексон! Наконец-то я вас нашел! - улыбнулся я ей.
Урчание тяжелых грузовиков на находящемся довольно далеко шоссе было
единственным звуком в этой чистенькой, комфортабельной гостиной.
Велли Боткине как бы окаменел. Девушка тоже не двигалась. Она попеременно
смотрела то на меня, то на него.
Я не хотел нарушать тишины.
Первым вкрадчиво заговорил Велли:
- Я думаю, Джонни, детка, мы должны объяснить мистеру Уоллесу...
- Ради бога! - воскликнула она и выхватила парик. - Расскажите ему все!
Би-би выскочила из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Боткине внимательно посмотрел на меня.
- Может быть, вы составите мне компанию, мистер Уоллес?
Немного скотча, а? И, если вас это не затруднит, смешайте напитки сами, у
меня отчаянно разболелось колено.
Я подошел к маленькому бару и приготовил два стакана скотча с содовой.
- Очень сожалею, что все так получилось, мистер Боткине.
- Обед подождет, ничего особенного, - он приподнял бокал, посмотрел
сквозь него на свет и одобрительно кивнул: - Именно то, что требуется,
мистер Уоллес.
Я отнес свой стакан к креслу и удобно уселся.
- Можете ничего мне не объяснять, мистер Боткине. Я нашел Джонни
Джексона, мое задание выполнено.
- Я бы хотел, чтобы все оказалось таким простым, мистер Уоллес, но
сначала выслушайте историю Джонни Джексона, тогда вы отнесетесь к ней с
большим пониманием и сочувствием.
Я закурил сигарету и приготовился слушать.
- О'кей, начинайте.
- Постараюсь быть максимально короток. И Китти, и я были с самого начала
в курсе этой печальной истории. Наш сын принес нам только разочарование, я
не стану говорить об этом еще раз. Мы любим детей. Когда Джонни появилась в
Сирле и пришла в мой магазин, мы оба приняли в ней горячее участие.
Разумеется, мы считали ее мальчиком. Нам было известно, как живет старый
Фрэд, поэтому предложили Джонни, если он хочет, приезжать к нам принимать
ванны. Ведь Фрэду это казалось чудачеством, в его хижине и помыться-то
негде. Джонни с благодарностью приняла наше приглашение. Таким образом мы
виделись с ней регулярно и постепенно все сильнее к ней привязывались.
Сейчас, мистер Уоллес, я отношусь к Джонни, как к собственной дочери. Когда
ей исполнилось лет четырнадцать, Китти заподозрила правду, что она не
мальчик, а девочка. У нее был острый глаз. К этому времени Джонни нас тоже
полюбила, но все же не так сильно, как этого грязнулю и грубияна Фрэда.
Однажды вечером, когда она приехала принять ванну, она нам призналась. -
Боткине немного отхлебнул из бокала и продолжил: - Ее мать, Стелла Коста,
познакомилась с Митчем Джексоном как раз перед тем, как его призвали. В
Митче было что-то такое, что привлекало к нему женщин. Скоро Стелла
забеременела. Она умоляла Митча жениться на ней, и он заявил, что если
родится мальчик, то он женится на ней после возвращения из Вьетнама. Эта
особа жаждала стать его законной женой. Не стану притворяться, будто я это
понимаю. Но когда у Стеллы родилась девочка, она поняла, что Митч ни за что
на ней не женится. В отчаянии, она зарегистрировала рождение ребенка, назвав
его Джонни Джексоном, мальчиком, и послала Митчу копию метрики, напомнив ему
еще раз, что он обещал на ней жениться. Как я понимаю, оба Джексона были со
странностями. Их интересовали лишь наследники мужского пола. Обрадованный
Митч послал Стелле письмо, в котором подтвердил свое намерение жениться и
даже сообщил деду о рождении внука. Стелла воспитывала ребенка, как
мальчика. Жилось ей очень тяжело, потому что Митч не высылал ей денег. Когда
Джонни исполнилось восемь лет, он сделался для нее обузой, и она решила
отослать ее деду. Она не постеснялась рассказать всю эту неприглядную
историю Джонни, внушив ей, что она не должна проговориться старому Джексону,
что она девочка. В том возрасте Джонни нравилось быть мальчиком. Старый
Джексон обрадовался приезду внука. По-своему он относился к ней хорошо, а
Джонни полюбила этого невыносимого грубияна. Она рассказывала нам, как
вечерами старик рассказывал ей подробности своей бурной жизни, о сражении с
аллигаторами, о Митче. Шли годы. Постепенно, разумеется, Джонни становилась
все больше и больше девочкой. Старый Джексон частенько высказывался о
женщинах настолько пренебрежительно, грубо и жестоко, что Джонни не
сомневалась: когда он узнает правду, она его потеряет... - Боткине посмотрел
на меня. - Печально, не так ли? Ведь Джонни буквально боготворила деда. И,
тем не менее, она чувствовала, что очень скоро до него дойдет, что она
девочка. К этому времени моя Китти умерла, но Джонни раз в неделю приходила
принимать ванну, и мы с ней много разговаривали. Она туго бинтовала свою
грудь, чтобы обмануть деда, но боязнь разоблачения стала непереносимой. Я
посоветовал ей вообще переехать ко мне. И она это сделала, чтобы не видеть
его ярость, когда он обнаружит правду. Никто из нас не подозревал, что
Джексон может написать полковнику Пармеллу. Потом явились вы и выяснили, что
к чему. Теперь вы знаете все, мистер Уоллес. И нам нечего стыдиться. Это не
имеет никакого значения, потому что Джонни уезжает. Я нашел ей место в
Лос-Анджелесе. Там у моего племянника магазин готового платья, и он с
удовольствием берет ее к себе. Она уезжает завтра утром. Надеюсь, она будет
счастлива, - он печально улыбнулся. - Я буду без нее сильно скучать.
- Понимаю вас, мистер Боткине, - я посмотрел на него. - Однако же
осталось много неясностей. Вопрос денег, например...
- Каких денег? - улыбнулся Боткине.
- Денег старого Джексона.
- Разве у него были деньги? Мне ничего об этом неизвестно.
Я решил, что он говорит правду.
- Джонни ушла от своего деда примерно два месяца назад и перебралась к
вам. Чем она занималась?
- Она сказала мне, что работает в Майами в каком-то клубе Это меня не
касается. Здесь она проводила только уик-энды. Я считаю, что старики не
должны совать нос в дела молодых.
