то, что индивидуум может быть свободным и может помогать своим
сотоварищам. Мы тоже верим в это. Но вы ставите дом выше всего, вы даете
ему приоритет. Вы видите свое призвание в том, чтобы служить клану и
стране с самого рождения. Вы защищаете индивидуальность, порицая рабство,
но осуждаете тех, кто не придерживается самым строгим образом
предначертанной линии жизни. Мы даем человеку свободу, снимая запреты,
насколько позволяет здравый смысл. Общество защищает себя тем, что
осуждает жадность, самодовольство, бессердечность.
- Я знаю, - сказала она. - Вы уже...
- Но может быть, вы не подумали о том, как мы пришли к этому.
Цивилизация стала слишком большой для того, чтобы могло действовать что-то
еще, кроме свободы. Скитальцы не правят. Как можно управлять десятью
миллионами планет? Это частное добровольное общество, открытое каждому,
кто отвечает скромным стандартам. Оно содержит ряд служб, в частности и
мою - спасательную. Службы имеют очень широкий профиль и достаточно
эффективны, чтобы правительства планет одобряли их деятельность. Но я не
могу влиять на их решения. Никто не может. Вы подружились со мной. Но как
вы можете подружиться со всеми обитателями десяти миллионов планет?
- Вы уже говорили об этом, - обронила она.
"И это в тебе не отложилось. По-настоящему. Слишком новая мысль для
тебя", - подумал Лаури. Оставив без ответа ее слова, он продолжал:
- Мы не можем иметь распланированной межзвездной экономики.
Планирование разбивается под натиском огромной массы деталей, даже когда
его пытаются провести в жизнь на одном континенте. История знает множество
подобных случаев. Так что мы полагаемся на рынок, который действует так же
автоматически, как гравитация. И так же эффективно, безлично, а иногда и
жестоко. Но мы не навязываем свой образ жизни Вселенной. Мы просто так
живем.
Он простер руки, как будто пытаясь коснуться на расстоянии ее мыслей.
- Неужели вы не понимаете? Я не могу помочь вам. Никто не может. Ни
один человек, ни одно учреждение, ни одно правительство, ни один
консорциум не смог бы оплатить поиски вашего дома. Речь идет о недостатке
ресурсов, а не милосердия. Ресурсы разделены между многими людьми, каждый
из которых обременен собственными проблемами.
Конечно, общими усилиями мы могли бы собрать флот. Но не существует
никакого налогового механизма, и существовать не может. Для сбора же
добровольных пожертвований пришлось бы взывать ко всей цивилизации, такой
большой, такой разбросанной, такой занятой своими делами, среди которых
есть куда более важные, чем ваши.
Грайдал, я веду к тому, что мы не жадные. Мы - беспомощные.
Она долгое время изучала его. Он тоже вглядывался в ее лицо, но
помехи мешали ему разглядеть, какие эмоции отражаются на нем. Наконец она
заговорила, и голос ее звучал мягче, хотя вновь приобрел бесстрастность,
приличествующую ее клану. Разряды помешали ему расслышать что-то кроме:
- ...продолжать, поскольку мы должны. Некоторое время, во всяком
случае. Удачного наблюдения, скиталец.
Экран померк. На сей раз он не смог заставить корабль восстановить
связь.
В сердце огромного скопления, где мерцание разных светил сливалось в
одно перламутровое облако и звезды теснились так, что взгляд насчитывал до
тысячи жемчужин в этой небесной россыпи, мчались космические корабли,
подобно фрегатам, что пенили неизведанные моря древней Земли. И здесь, в
этом сияющем тумане, были свои пучины, рифы и отмели. Энергия переливалась
в плазму. Выплывая из пыли, одинокие планеты, горящие солнца угрожали
людям. Дважды "Макт" смотрел в лицо смерти, но чуткие приборы "Джаккаври"
заметили опасность и успели прокричать о ней.
После того как не помогла резкость Демринга, Грайдал лично явилась
умолять Лаури о возвращении. То, что она поступилась своей гордостью,
говорило о том, как тяжело здесь ей и ее сородичам.
- Во имя чего мы рискуем? - дрожащим голосом спросила она.
- Мы доказываем, что это - сокровищница, которая не знает себе
подобных, - ответил он. Он тоже был измучен - отчасти долгим путешествием
и постоянным напряжением, но еще больше отчуждением между ними. Он
попытался придать бодрость голосу:
- Как только мы сообщим о своих открытиях, конечно же, будут
организованы экспедиции. Держу пари, это положит начало двум-трем совсем
новым наукам.
- Я знаю. Новые ответвления астрономии, переплетенные между собой. -
Она понурилась. - Но мы не ставили перед собой целью научные исследования.
Мы можем теперь вернуться назад - ведь собрано достаточное количество
сведений. Почему мы этого не делаем?
- Я хочу исследовать поверхность нескольких планет в различных
системах.
- Зачем?
- Видите ли, здесь звездные спектры искажены. Я хочу узнать, не
объясняется ли это взаимодействием крупных тел.
Она смерила его гневным взглядом.
- Не понимаю вас. Думала, что понимаю, но ошибалась. В вас нет
сочувствия. Вы завели нас так далеко, что мы не сможем выбраться без вашей
помощи. Вас не заботит, что мы устали и измучены. Вы не можете - или не
хотите? - понять нашего желания жить.
- Я и сам ощущаю удовольствие от этого процесса, - попытался
улыбнуться он.
Мрачный кивок головой.
- Я же сказала, что вы не понимаете. Мы не боимся умереть. Но
большинство из нас еще не имело детей. Мы боимся уйти без следа. Нам нужно
обрести дом, забыть Киркасан и начать устраивать свои семьи. А вы втянули
нас в эти бесплодные поиски - зачем? Ради славы?
Он не стал ничего объяснять. Но напряжение и усталость в нем
возмутились:
- Вы согласились на мое лидерство. Это сделало меня ответственным за
вас, а я не могу нести ответственность, если не могу командовать. Вы
выдержите еще пару недель. Большего времени это не займет.
И ей следовало бы ответить, что она верит в чистоту его намерений, и
поинтересоваться причинами. Но будучи потомком охотников и воинов, она
только щелкнула каблуками и сказала:
- Отлично, скиталец. Я передам ваши слова моему капитану.
Она ушла и больше не возвращалась на борт "Джаккаври".
Позже, после бессонной ночи, Лаури попросил:
- Свяжи меня с навигатором "Макта".
- Я бы не советовала этого делать, - ответила "Джаккаври".
- Почему же?
- Я полагаю, ты хочешь возместить убытки. Знаешь ли ты, как она - или
ее отец, или ее молодые товарищи по команде, которые должны быть к ней
привязаны, - как они будут реагировать? Они чужды тебе и находятся под
интенсивным напряжением.
- Они люди!
Пульсация моторов. Шепот вентиляторов.
- Ну? - спросил Лаури.
- Я не создана для того, чтобы рассчитывать силу эмоций. Но прошу
тебя, вспомни о разнообразии человечества. На Райте, например, обычный
мирный человек способен впасть буквально в убийственный гнев. Это
случается так часто, что насилие, совершенное в состоянии аффекта,
оправдывается даже законом. А житель Талатто будет терпелив, весел и
доверчив до определенной точки; зайдя же за нее, он уходит в себя,
погружается в созерцание и тяготеет к смерти. Вспомни о других культурах.
А ведь их особенности не выходят за рамки этики Сообщества. Какими же
странными могут оказаться киркасане?
- Ты не должен встречаться с ними без особой необходимости, чтобы
снизить вероятность непредсказуемого взрыва. Как только наше задание будет
выполнено, как только мы направимся домой, предпосылки для стресса
исчезнут, и ты сможешь вести себя с ними так, как тебе нравится.
- Что ж... может быть, ты и права. - Лаури смотрел перед собой
невидящим взглядом. - Не знаю. Просто не знаю.
В течение какого-то времени он был слишком занят, чтобы беспокоиться.
"Джаккаври" продолжала идти в нужном ему направлении, находя планетные
системы, которые принадлежали звездам различного типа. Он высаживался,
снимал показания, брал образцы минералов и изучал большие миры издалека.
Жизни он не обнаружил. Нигде. Он ожидал этого. Собственно,
подтверждалась его догадка относительно внутренней части скопления.
Здесь гравитация сгущала пыль и газ до такой степени, что зарождение
звезд шло полным ходом. Каждый раз, когда скопление проходило через облака
вокруг галактического центра и забирало новую порцию материи, наблюдалась,
должно быть, вспышка сверхновой. Их загоралось несколько за миллион лет
или около того. Он поражался тому, какой прилив ярости это вызывало, едва
осмеливался облечь свои предположения в цифры. Возможно, радиация
уничтожала каждый росток жизни в радиусе пятидесяти световых лет. Значит,
Киркасан должен был находиться дальше - это сходилось с тем, что ему
говорили: межзвездный медиум был гораздо плотнее здесь, чем по соседству с
потерянным миром.
Внутри звезд накапливалась атомная энергия. Здесь атом мог претерпеть
дюжину взрывов сверхновой. Водород и гелий обладали теми же свойствами,
что и в нормальных галактических системах, но только благодаря
ошеломляющему изначальному отдалению. В остальном легкие субстанции были
редкостью. Планеты не походили ни на что известное: гиганты не имели
плотной скорлупы льда, а более мелкие - силикатных пластов. Углерод,
кислород, азот, натрий, алюминий, кальций - все это было, но затерянное
среди... железа, золота, ртути, вольфрама, висмута, урана и трансурана. На
некоторые маленькие сфероиды Лаури не осмелился сесть. Слишком жестокой
была радиация. Робот, закованный в плотную броню, мог когда-нибудь
высадиться на них, но не живой организм.
Команда "Макта" не предлагала ему помощи. Замкнувшись в своей обиде,
он и не просил их помочь. "Джаккаври" могла выполнить любое задание. Он
работал до изнеможения, отдыхал и снова принимался за работу. Между
высадками он изучал образцы. Это занимало все его мысли, изгоняя из них
Грайдал. Подобные минералы могли сформироваться только в этих дьявольских
краях, и нигде больше.
Наконец они набрели на планету, у которой была атмосфера.
- Ты действительно хочешь высадиться? - спросила машина. - Я бы не
рекомендовала.
- Твои рекомендации всегда расходятся с моими желаниями, -
рассердился Лаури. - Воздух - это экстра-фактор. Но я хочу узнать, как он
влияет на распределение элементов на поверхности. - Он потер воспаленные
глаза. - Эта планета будет последней. Потом мы отправимся домой.
- Как хочешь. - Действительно ли в искусственном голосе прозвучал
вздох? - Но ты провел долгое время в космосе и должен приготовиться к
аэродинамической посадке.
- Нет, я не стану этого делать. Я беру, как обычно, аэросани. Ты
остаешься здесь.
- Ты становишься безрассудным. Атмосфера помешает мне следить за
тобой с орбиты. Ионосфера так заряжена, что, если я собьюсь с направления,
радиосигнал аэросаней может не пробиться ко мне.
- Ничего не случится, - успокоил Лаури. - Ну а если случится, тебе
нельзя уходить. Киркасане нуждаются в тебе, ты выведешь их отсюда.
- Я...
- Ты слышала приказ.
Лаури согласился обсудить некоторые меры предосторожности. Нельзя
сказать, чтобы он считал их необходимыми. Предмет его исследований
выглядел вполне миролюбиво - сухой, стерильный, вращающийся вокруг звезды
камень.
Тем не менее, когда он открыл главный люк и включил гравитационное
устройство, убирающее скорость, его глазам открылся захватывающий вид.
Вокруг него простирался сверкающий туман. Звезды, тысячи звезд,
покоились в нем, как драгоценные кристаллы - в муаровых гнездах. Их
