"Эксперименты с тихоокеанской Исполинской саламандрой
(Andrias Scheuchzeri Tschudi), которые я производил в своей
гамбургской лаборатории, преследовали точно определенные
цели: установить степень сопротивляемости саламандр по
отношению к перемене среды и к другим внешним, воздействиям
и тем самым выяснить их практическую применимость в
различных географических зонах и при различных условиях.
Первая серия экспериментов должна была установить, как
долго может выдержать саламандра пребывание вне воды.
Подопытные животные были помещены в сухих бочках при
температуре в 40-50ЗС. Через несколько часов у них
наблюдался очевидный упадок сил, но после обрызгивания водой
они снова оживали. По прошествии двадцати четырех часов они
лежали без движения; шевелились только веки; пульс был
замедленный; все физиологические процессы снизились до
минимума. Животные явно страдали, малейшее движение стоило
им огромного труда.
Через три дня наступает состояние каталептического
оцепенения (ксероз); животные не реагируют, даже когда их
прижигают при помощи электрокутора. При повышении влажности
воздуха они начинают подавать некоторые признаки жизни
(закрывают глаза, когда на них направляют яркий свет, и т.
п.). Если такую высушенную саламандру по прошествии семи
дней вновь помещали в воду, то через продолжительное время
она оживала; при более длительном высушивании погибало
Большинство подопытных животных. Саламандры, выставленные
под прямые лучи солнца, гибнут уже через несколько часов.
Других подопытных животных заставили вертеть вал в
темноте в очень сухой атмосфере. Через три часа их
производительность стала падать, но вновь поднялась после
обильного обрызгивания. При часто повторяемом обрызгивании
животные могли вертеть вал в течение семнадцати, двадцати, а
в одном случае - двадцати шести часов без перерыва, тогда
как человек, над которым производился контрольный
эксперимент, - был в значительной мере обессилен этой
механической работой уже через пять часов. Из этих
экспериментов мы можем заключить, что саламандры; вполне
пригодны и для работ на суше, но при соблюдении двух
условий: не выставлять их прямо на солнце и периодически
обрызгивать водой всю поверхность их тела.
Вторая серия экспериментов касалась сопротивляемости
саламандр - животных тропических областей - по отношению к
холоду. При быстром охлаждении воды они погибали от катара
кишок; но при постепенной акклиматизации они легко привыкали
к более холодной среде; через восемь месяцев они сохраняли
бодрость даже при температуре воды 7ЗС, если в их пище
содержалось больше жиров (от ста пятидесяти до двухсот
граммов в день). Если температура воды опускалась ниже 5ЗС,
они впадали в оцепенение от замерзания (гелоз); в этом
состоянии их можно было заморозить в глыбе льда и держать
так в течение нескольких месяцев; когда же лед таял и
температура воды поднималась выше 5ЗС, они начинали опять
подавать признаки жизни, а при 7-10 градусах принимались
оживленно искать пищу. Отсюда видно, что саламандры могут
прекрасно приспособшься к жизненным условиям в нашем
климатическом поясе вплоть до северной Норвегии и Исландии.
Для применения саламандр в полярных условиях потребуются
дальнейшие опыты.
В противоположность этому значительную чувствительность
проявляют саламандры по отношению к химическим примесям в
воде; при опытах с весьма слабым щелочным раствором, со
сточными водами промышленных предприятий, с дубильными
веществами и т. п. у саламандры лоскута ми отпадала кожа;
и подопытные животные погибали, как если бы они были лишены
жабер. Следовательно, в наших реках саламандр использовать
нельзя.
При следующей серии экспериментов нам удалось установить,
сколько времени саламандры могут выдержать без пищи. Они
могут голодать по три недели и больше, и это не сказывается
ни в чем, кроме появления известной вялости. Одну
подопытную саламандру я заставил голодать около шести
месяцев; последние три месяца она непрерывно спала без
всякого движения; когда я потом бросил ей в чан рубленую
печенку, то она была так слаба, что не реагировала на пищу,
и пришлось прибегнуть к искусственному питанию. Через
несколько дней она ела уже нормально, и ее можно было
использовать для дальнейших экспериментов.
Последняя серия экспериментов касалась регенеративной
способности саламандр. Если отрубить у саламандры хвост, то
через две недели у нее отрастет новый; с одной саламандрой
мы семь раз повторяли этот эксперимент, и всегда с
одинаковым результатом. Точно так же у саламандр вновь
отрастают отрубленные ноги. У одного подопытного животного
мы ампутировали все четыре конечности и хвост; через
тридцать дней все опять было в полном порядке. Если сломать
у саламандры берцовую или плечевую кость, то у нее отпадает
вся надломленная конечность и взамен отрастает новая. Точно
так же развивается новый глаз на месте удален- ного и новый
язык; интересно, что саламандра, у которой я вырезал язык,
разучилась говорить и должна была УЧИТЬСЯ сначала. Если
ампутировать у саламандры голову или перерезать ей туловище
где-нибудь между шеей и тазом, то животное издыхает.
Наоборот, можно удалить у саламандра желудок, часть кишок,
две трети печени и другие органы без нарушения ее жизненных
функций; можно сказать, что почти полностью выпотрошенная
саламандра все еще сохраняет жизнеспособность. Ни одно
другое животное не обладает подобной сопротивляемостью по
отношению к какому бы то ни было ранению, как саламандра. В
связи с этим она могла бы быть первоклассным, почти
неуничтожимым военным животным; к сожалению, этому
препятствует ее миролюбивый характер и отсутствие у нее
естественного оружия.
Наряду с описанными экспериментами мой ассистент д-р
Вальтер Кинкель исследовал возможности использования
саламандр в качестве полезного сырья. В частности, он
выяснил, что в организме саламандр содержится необычайно
высокий процент йода и фосфора; не исключено, что в случае
необходимости можно было бы добывать из них эти ценные
элементы промышленным способом. Кожа саламандр - сама по
себе плохая, но ее можно размолоть и потом спрессовать под
высоким давлением; полученная таким образом искусственная
кожа легка, достаточно прочна и могла бы служить заменой
бычьей коже. Саламандровый жир несъедобен из-за
отвратительного вкуса, но годится в качестве сырья для
технических смазочных масел, так как замерзает лишь при
очень низких температурах. Точно так же и мясо саламандр
было признано несъедобным и даже ядовитым, при употреблении
в сыром виде оно вызывает острые боли, рвоту и галлюцинации.
После многих опытов, которые д-р Хинкель производил на самом
себе, он выяспил, что эти вредные последствия отпадают, если
ошпарить нарезанное мясо кипятком (подобно тому, как это
делается с некоторыми видами мухоморов) и после
основательного промывания положить его на двадцать четыpe
часа в слабый раствор марганцевого калия. Будучи потом
приготовлено в вареном или тушеном виде, оно имеет вкус
плохой говядины.
Мы съели в таком виде саламандру по кличке Ганс; это было
умное и развитое животное, отличавшееся большими
способностями к научной работе; оно работало в отделении
д-ра Хинкеля в качестве лаборанта, и ему можно было доверять
самые тонкие химические анализы. Мы подолгу беседовали с
ним в свободные вечера, забавляясь его ненасытной
любознательностью. К сожалению, нам пришлось расстаться с
нашим Гансом, так как он ослеп после моих экспериментов с
трепанацией черепа. Мясо у него было темное и ноздреватое,
но не вызвало никаких неприятных последствий. Не подлежит
сомнению, что в военное время саламандровое мясо может
служить желательной и дешевой заменой говядины"
В конце концов вполне естественно, что, когда на свете
развелось несколько сот миллионов саламандр, они перестали
быть сенсацией, тот интерес, который они возбуждали в
публике, пока были какой то новинкой, доживал свои последние
дни лишь в киногротесках ("Салли и Анди, две добрые
саламандры") и на эстрадах кабаре, где особенно безголосые
куплетисты и шансонетки высгупали в неотразимо комической
роли саламандр, подражая их скрипучему выговору и коверкая
на все лады грамматику. Как только саламандры сделались
широко распространенным повседневным явлением, изменилась,
так сказать, их проблематика (73). Итак, великая
сенсационность саламандр довольно скоро потускнела; ее место
заняло нечто другое, до известной степени более солидное, а
именно - Саламандровый Вопрос Застрельщиком Саламандрового
Вопроса - как это не раз случалось в истории человеческого
прогресса - оказалась женщина. Это была мадам Луиза
Циммерман, директриса пансиона для девиц в Лозанне, которая
с необычайной энергией и неостывающим пылом проповедовала по
-всему свету свой благородный лозунг "Дайте саламандрам
систематическое школьное образование!" Долгое время она
наталкивалась на непонимание со стороны общественности, хотя
неустанно подчеркивала, с одной стороны, прирожденную
сообразительность саламандр, а с другой - ту опасность,
которая может возникнуть для человеческой цивилизации, если
саламандры не будут получать тщательного умственного и
нравственного воспитания "Подобно тому как римская культура
погибла от вторжения варваров, точно так же погибнет и наша
цивилизация, если она окажется островом среди моря духовно
угнетенных существ, которым закрыт доступ к высшим идеалам
современного человечества", - так пророчески взывала она на
шести тысячах трехстах пятидесяти семи лекциях, прочитанных
ею во всех женских клубах Европы и Америки, а также в
Японии, Китае, Турции и других местах. "Чтобы сохранить
культуру, надо сделать ее всеобщим достоянием. Мы не можем
спокойно пользованся ни благами нашей цивилизации, ни
плодами нашей культуры, пока вокруг нас прозябают миллионы и
миллионы несчастных, униженных существ, искусственно
содержащихся в животном состоянии. Подобно тому как
лозунгом девятнадцатого столетия было Освобождение Женщины,
так лозунгом нашего века должно быть: "Дайте саламандрам
систематическое обучение!" И так далее, и так далее.
Благодаря своему красноречию и невероятному упорству мадам
Луиза Циммерман сумела мобилизовать женщин всего мира и
собрала достаточные средства для того, чтобы учредить в
Болье (возле Ниццы) первую гимназию для саламандр, где помет
саламандр, работающих в Марселе и Тулоне, обучают
французскому языку и литературе, риторике, светским манерам,
математике и истории культуры (74). Несколько меньший успех
имела женская гимназия длч саламандр в Ментоне, где
преподавание основных предметов - музыки, диетической кухни
и тонкого рукоделия (мадам Циммерман настаивала на этих
предметах по соображениям главным образом педагогическим) -
столкнулось с явным недостатком сообразительности, а иногда
и прямо с упорным невниманием со стороны юных
гимназисток-саламандр. В противоположность этому, первые
публичные экзамены молодых саламандр мужского пола прошли с
таким поразительным успехом, что после этого (стараниями
Общества покровительства животным) был учрежден Морской
политехникум для саламандр в Каннах и Саламандровый
университет в Марселе; именно здесь саламандра впервые
получила степень доктора прав.
Отныне вопрос воспитания саламандр вступил на путь
быстрого и нормального развития Прогрессивные педагоги
выдвинули против образцовых Ecoles Zimmcimann
(циммермановских школ) много серьезнейших возражении. В
частности, они утверждали, что устарелые гуманитарные школы
человеческой молодежи не годятся - для воспитания
подрастающих поколений саламандр; они решительно отвергали
преподавание литературы и истории и рекомендовали уделять
побольше места и времени практической программе, то есть
таким предметам, как естественные науки, работа в школьных
мастерских, техническое обучение, физическая культура и т.
п. Эту так называемую реформированную школу, или "Школу
практической жизни", в свою очередь, яростно громили
сторонники классического образования, заявляя, что только
