видеть выглядывающую из-под бинтов черно-зеленую плоть, словно расползшееся
по снежно-белой коже пятно грязи.
-- Я был здоров, пока ты не сделал это, -- низко проговорил Деннис. --
Мне доставит огромное удовольствие высосать тебя, как мандариновую дольку.
И он исчез.
Дрогнувшим голосом Блейдон произнес: -- Нет, он не был... я имею в виду
-- здоров. Его состояние ухудшалось, просто инфекция, внесенная серебром,
ускорила процесс. Я не смог выделить этот фактор -- я уже говорил, вакцина
была далека от совершенства. И ему нужна кровь вампиров, как обычным
вампирам нужна кровь людей. Ему казалось, что это приостановит болезнь.
Тогда он убил Кальвара. Я был рассержен, Кальвар мог нам очень пригодиться.
Но Денниса... обуяла жажда. Обострившиеся возможности вводили его в
заблуждение, сводили с ума, да и сейчас тоже, в определенной степени... Я
был поставлен перед фактом...
Эшер хотел бы знать, пытался ли Кальвар урезонить Денниса на своем
чердаке в Ламбете, как самому Эшеру удалось урезонить когда-то Забияку Джо
Дэвиса.
Блейдон снова облизнул пересохшие губы и бросил быстрый нервный взгляд
через плечо на закрытую дверь.
-- После этого мы обыскали комнату Кальвара, нам нужны были его заметки
о других вампирах. Деннис знал кое-что об охотничьих местах Лотты и следил
за ней, пока не вышел на особняк Хаммерсмита на Хаф-Мун-стрит. Я ходил
вместе с ним, я отчаянно нуждался в крови вампиров -- не только ради моей
вакцины, но и ради лекарства для Денниса. В идеале мне нужен был здоровый
вампир, но это, можно сказать, невыполнимая задача. Поэтому приходилось
уничтожать тела, чтобы другие не заподозрили истинного положения дел и не
спрятались. Я набирал крови, сколько мог...
-- А Деннис выпивал остальное? -- Дрожащими пальцами Эшер забрал из рук
Блейдона стакан с виски и осушил его. Золотой жар, обдавший его, напомнил,
что после сандвича, купленного на выходе из полицейского участка в
Чаринг-Кросс, у него и маковой росинки во рту не было.
-- Ему это было необходимо, -- настаивал Блейдон. Потом несколько
раздраженно добавил: -- Все убитые сами были убийцами -- убийцами на
протяжении столетий, я бы сказал...
-- Китайцы и, как их назвали газеты, "молодые особы" -- тоже?
-- Он боролся за свою жизнь! Да, людей трогать не стоило. Это тут же
попало в газеты; стоит такому повториться -- и охота пойдет уже за нами. Я
говорил ему об этом после Манчестера. Кроме того, людская кровь ему не
помогает; сколько бы он человек ни убил, она приносит лишь весьма краткое
облегчение...
-- Я полагаю. -- Эшер приподнялся, опираясь на гроб. Он понимал, что
глупо выражать возмущение человеку, явно балансирующему на грани безумия, но
устоять перед искушением не смог. -- И он, видимо, и дальше намерен "делать
что хочет" и "что ему нужно", как вы изволили недавно выразиться...
Блейдон выпрямился, сжимая трясущиеся кулаки. Нездоровый румянец
вспыхнул на скулах.
-- Мне жаль, что вы так об этом думаете, -- с трудом проговорил он,
словно не сразу вспомнил, что следует сказать в таком случае. -- В данный
момент вовсе не требуется людской крови, да и вообще не требуется. Теперь
крови вампиров хватит и на то, чтобы поддержать силы Денниса, и на мои
эксперименты с антивирусом...
-- Деннис убьет его, как только вы отвернетесь, -- тихо сказал Эшер. --
Вам ведь придется уснуть рано или поздно, Хорис. И если Деннисом вновь
овладеет жажда...
-- Нет, -- сказал Блейдон. -- Я контролирую его. Я всегда мог это
делать. Да и нет уже здесь никакой проблемы. Видите ли, теперь у меня есть
вампир и он может делать других вампиров -- сколько нам с Деннисом
понадобится. И боюсь, Джеймс, вы будете первым.
Глава 20
-- То, о чем вы говорите, невозможно. -- В опрокинутом свете
керосиновой лампы, поставленной Блейдоном на пол, лицо Исидро казалось
странно застывшим, как на рисунках Бердсли. Вздернутые манжеты позволяли
видеть его твердые мускулистые руки, а расстегнутый воротник -- горло и
грудь, белые, как полотно его рубашки. Он сидел в гробу, скрестив ноги,
похожий на идола какого-то мрачного культа. Возле гроба лежал связанный
Эшер.
Блейдон и Деннис пришли и связали его перед самым заходом солнца.
Последнее, что он слышал сегодняшним утром, уже проваливаясь в сон, были
приглушенные наставления Блейдона, внушавшего сыну, чтобы тот в его
отсутствие оставался в доме, присматривал за пленниками и ни в коем случае
не причинял им вреда. "Не ешь их, пока папочка не вернется", -- язвительно
подумал Эшер. Еще он слышал, как Блейдон упомянул Пики -- обширную кирпичную
виллу неподалеку от Оксфорда, принадлежавшую его жене, пока та была еще жива
и исполняла роль очаровательной хозяйки, когда там собирались на уик-энд
коллеги ее мужа или лондонские друзья сына.
"Лидию они, должно быть, держат там", -- подумал Эшер, чувствуя
странную отрешенность, словно происходящее не имело к нему отношения.
Неудивительно, что у Блейдона был измотанный вид. Даже если бы он держал в
Пиках прислугу (а Эшер знал, что старик после смерти жены попросту запер
виллу), он бы все равно не мог довериться горничной. Захватив Лидию, Блейдон
был вынужден сам присматривать и заботиться о пленнице. А это означало
полуторачасовое путешествие на поезде до станции Принца Райсборо и еще минут
сорок в бричке по дороге, ведущей к усадьбе через буковую рощу, а затем
обратно -- и так ежедневно, а то и дважды в день. А тем временем вампиры
закапывались все глубже и глубже, а болезнь Денниса прогрессировала, и
держать контроль над ним становилось все труднее. Неудивительно, что Блейдон
выглядел так, словно не спал как минимум неделю.
И сам он сказал, что они с Деннисом вот уже месяц испытывают адские
муки.
Если бы Лидия не была сейчас в их власти, не лежала бы сейчас,
усыпленная лекарствами, беспомощная, в пустом доме, Эшер бы испытал чувство
злобного удовлетворения при мысли о сложившейся ситуации. А так он мог лишь
благодарить Бога, что Деннис сохранил, пусть в искаженном виде, хоть
какие-то чувства по отношению к Лидии и не позволит старику причинить ей
вред.
"Хотя, -- подумал Эшер, осматривая комнату и безуспешно пытаясь найти
путь к бегству или хотя бы что-нибудь, способное сыграть роль оружия, -- это
еще вопрос, способен ли сам Блейдон убить постороннего человека, чтобы
сохранить секрет Денниса. Во всяком случае, -- добавил он мысленно с
невольной дрожью, -- Блейдон мог убить ее еще четыре дня назад, когда она
попалась им возле дома".
-с Однако в ту пору старик еще не знал, что это за хлопотное дело --
держать заложника. И оба они тогда -- и Блейдон, и Деннис -- не были так
близки к безумию.
Глядя на них теперь (у Блейдона -- грязный воротник, измятый костюм, на
щеках -- серебристая щетина, в глазах -- одержимость маньяка, а громоздкий
нескладный Деннис изнывает от голода у него за спиной), Эшер понимал, что
оба они близки к критической точке. Захват Лидии обострил ситуацию, а рана
Денниса сделала ее и вовсе нестерпимой. У обоих был вид людей, утрачивающих
способность рассуждать здраво.
С вымученной мягкостью Блейдон обратился к Исидро:
-- Деннису сегодня необходим вампир, мой друг. Не исключено, что этим
вампиром окажетесь вы или, возможно, Джеймс. Что бы вы сами выбрали? --
Револьвер, заряженный серебряными пулями, он держал теперь твердо, без дрожи
-- видимо, машинально отметил Эшер, удалось вздремнуть в поезде. Кроме того,
он -- врач и всегда имеет возможность взбодриться кокаином.
За плечом Блейдона натянуто улыбался Деннис.
С видом весьма непринужденным Исидро спустил одну ногу на пол и,
обхватив колено, принялся разглядывать при мерцающем свете лампы стоящую
перед ним парочку.
-- Чувствуется, что вы просто не понимаете сути процесса, в результате
которого кто-то становится вампиром. Если, выпив крови Джеймса, я заставлю
его насильно...
Блейдон резко вскинул руку.
-- Деннис! -- рявкнул он. -- Обойди дом. Посмотри, не пытается ли еще
кто-нибудь шпионить.
-- Там никого нет. -- Глубокий бас Денниса был неразборчив, как
рычание. -- Ты думаешь, я бы не услышал вампира, если бы он попробовал
помочь этим двум? Не почуял бы его кровь? Они все попрятались, папа. Или
выясни, где они прячутся, или разреши мне...
-- Тем не менее пойди посмотри, -- отрывисто приказал Блейдон. Голые
надбровья Денниса угрожающе сдвинулись. -- Делай что сказано!
-- Я голоден, папа, -- шепнул вампир. Он пододвинулся ближе, и его
чудовищная тень легла на алебастровый потолок и даже на стены. -- Я умираю
от голода, у меня болят руки, и жажда все сильнее...
Блейдон нервно сглотнул, но все еще пытался распоряжаться:
-- Я понимаю, Деннис. Поверь, все будет хорошо. Но ты будешь делать то,
что я тебе сказал.
Последовало опасное молчание. Эшер, лежа у ног Исидро, видел, каких
усилий стоит Блейдону твердо глядеть в глаза сына. "Он ускользает, и Блейдон
это чувствует, -- подумал Эшер, глядя, как проступает пот на изможденном
лице старика. -- Деннис в конце концов убьет его. Как, впрочем, и меня, и
Исидро. И Лидию, -- мысленно добавил он, покрываясь холодной испариной. -- И
Лидию".
Затем Деннис исчез. Эшер знал, что в момент ухода все вампиры затемняют
сознание наблюдателя, но очень уж кратким был этот момент -- Денниса просто
не стало. Эшер даже не услышал, как открылась и закрылась бронированная
дверь.
Блейдон нервно отер рот свободной от револьвера рукой. На нем был все
тот же твидовый костюм для загородных прогулок, что и утром, что и несколько
дней назад -- судя по запаху. Эшер и Исидро тоже весьма отдаленно напоминали
денди -- небритые, в грязной, порванной одежде. По крайней мере, им удалось
выспаться, хотя и без особого комфорта. Когда Эшер проснулся после полудня,
он обнаружил на полу поднос с едой, несомненно принесенный Деннисом.
Подкрепившись, он снова обыскал комнату и снова безрезультатно: все те же
прочные кирпичные стены, все та же дверь, все та же посеребренная стальная
решетка на окне.
Блейдон направил револьвер на Исидро. -- Только не вздумайте делать
глупости, мой друг. Вы в безопасности, пока находитесь со мной в этой
комнате. Деннис тут же перехватит вас и притащит обратно, как притащил в
прошлый раз. Тяжелые веки Исидро надменно дрогнули. Гранд явно был раздражен
упоминанием об этом унижении. Тем не менее он смерил Блейдона спокойным
взглядом и осведомился:
-- Вы в самом деле полагаете, что вам это принесет какую-либо пользу?
-- Об этом судить мне, -- резко сказал старый ученый. -- Продолжите
вашу мысль. Если вы заставите Джеймса насильно...
-- Пить мою кровь, -- нехотя проговорил Исидро; глаза его цвета
шампанского были устремлены на Блейдона. -- Так это делается -- во всяком
случае, физическая часть процесса. Но есть еще часть, как бы вы сказали,
ментальная, но я предпочитаю говорить -- духовная, хотя в нынешние дни этот
термин вышел из моды...
-- Назовем это психикой, -- вставил Блейдон. -- Вы ведь говорите об
этом, не так ли?
-- Возможно. -- Знакомая легкая улыбка коснулась губ Исидро. -- Во
всяком случае, происходит передача духа, сознания и того, что герр Фрейд
вежливо именует бессознательным. Это предельная откровенность, это передача
всех, самых глубоких секретов. Даже в любви не достигается такого единства.
Но для этого, сами понимаете, требуется отчаянная воля, всепожирающая
страсть к жизни любой ценой. -- Тень его руки, повторяя небрежный жест,
