неплохо будет пересмотреть заново свое предложение сопровождать меня в
Кво.
- К дьяволу с этим, - пересмотрел Руди, - вы - тот, кто должен
передумать.
- Кто еще может пойти? - рассудил Ингольд. - И если бы я боялся, что
меня убьют, я бы никогда не поставил это занятие на первое место. Я бы
остался в Геттлсанде, разводил бы розы и составлял гороскопы. Нет. Все,
что я сейчас могу сделать, это стоять в нескольких шагах перед ними и
надеяться, что я осознаю, в чем заключается ответ, раньше, чем они схватят
меня.
- Вы сумасшедший, - прямо сказал Руди.
Ингольд улыбнулся.
- Честное слово, Руди, я думал, мы уже уладили вопрос о моей
вменяемости.
- Вы все сумасшедшие! - настаивал Руди. - Вы, и Джил, и Альда, и
стражники... Как, черт возьми, получается, что меня всегда окружают
чокнутые?
Старик удобно устроился среди одеял и снова взял свой чай.
- Вопрос - это ответ, Руди.
Обдумав дело в таком свете, Руди не был наверняка уверен, что он
этого хотел.
Альда ждала его в своей комнате. Стражники ушли. По ту сторону черной
узкой арки двери, в следующем помещении, слышен был голос Януса,
спорившего с теми же торговцами. В углу спал Ледяной Сокол.
- Альда... - начал Руди, и она приложила палец к его губам.
- Я слышала, - тихо сказала она.
- Послушай... - он пытался объяснить.
Она снова заставила его замолчать.
- Конечно, ты должен пойти с ним, - ее пальцы, холодные и легкие,
сомкнулись вокруг его. - Разве стоял вопрос о том, чтобы ты не пошел?
Он тихо засмеялся, вспоминая свои опасения.
- Но я действительно не думал, что ты поймешь, - они стояли рядом так
близко друг к другу, как совсем недавно, когда в пути они обычно вместе
закутывались в плащ ночью на посту. Ослабевшее желтое мерцание огня укрыло
их тусклой пульсирующей тенью, и он чувствовал запах сладкой травы,
вплетенной в ее волосы. - Я не думал, что кто-нибудь поймет или сможет
понять. Потому что я сам еще толком многого не понимаю.
Она тихо усмехнулась.
- Он твой наставник, Руди, - сказала она. - И твоя потребность -
учиться. Даже если бы я хотела, я никогда бы не смогла отвратить тебя от
этого. - И она тут же подвинулась ближе к нему, противореча своим же
собственным словам.
"Все мы имеем свои предпочтения, - подумал Руди и отодвинул в сторону
черный шелк ее волос, чтобы поцеловать в губы. - Если надо будет выбирать
между мной и Тиром, я отлично знаю, кого выберет Альда".
У нее тоже был выбор между любимыми.
Угли в очаге потрещали и погасли, послав вспышку желтого пламени и
почти немедленно погрузив их обоих в более глубокую тень. Снаружи
постоянный гул голосов в зале доносился, как шум потока. Руди уже
обнаружил, что привык к Убежищу, шумам, теням, запахам. Он мог чувствовать
вес этой каменной горы, давящей на них, как она давила тысячи лет. Но
когда он опять поцеловал Альду, крепко прижимая к себе ее хрупкое тело, он
осознал, как это было здорово - покой, тишина и любовь без страха.
Ее дыхание шелестело у его губ, она шептала:
- Я понимаю, Руди, но я буду очень сильно скучать по тебе.
Его рука конвульсивно сжала ее плечи. Обрывки бесед проскакивали в
памяти, то, что было сказано в Карсте и в ночных лагерях вдоль той опасной
дороги. Она потеряла тот мир, который знала, и все, что любила в нем,
кроме своего сына. И теперь он, Руди, тоже покидал ее.
Все же она не сказала: "Не уходи".
"Она действительно любит, - удивлялся он, - если поняла эту
потребность и попыталась сделать расставание более легким, чем оно могло
быть".
Ничего подобного он еще не встречал.
- Альда, ты такая женщина, что встречается один раз в жизни. Я не
хочу, чтобы ты была королевой. Я хочу взять с собой тебя и Тира, когда
вернусь.
Но вряд ли это было возможным.
Когда она выскользнула из его объятий, натягивая плащ на плечи,
исчезая в темноте далекого дверного проема, ему пришло в голову, что она
даже не спросила: "А ты-то будешь скучать по мне?"
На фоне неясного свечения за грязной дверной занавеской Джил
различала тени - мужчины и женщины, обнявшихся, слившихся и разделившихся.
В тишине комнаты она услышала вздох Ингольда.
- Бедное дитя, - тихо сказал он. - Бедное дитя.
Она взглянула на него, невидимого, кроме блеска его глаз в темноте и
забинтованных рук, скрещенных на груди.
- Ингольд?
- Да, дорогая?
- Вы действительно верите, что совпадений не существует?
Вопрос, казалось, не удивил его, но было что-то... Джил знала людей -
свою мать, например - которые бы ответили: "Что за вопрос в такое время!"
Но это был вопрос, который мог быть задан только в такое время, когда все
дневные мелочи отступили прочь и было только взаимопонимание людей, хорошо
знавших друг друга.
Ингольд немного подумал и сказал наконец:
- Да. Я верю, что ничего не происходит случайно, что нет такой вещи,
как случай. Откуда он может взяться? - послышался слабый скрипящий шелест,
когда он устраивался, опираясь на мешки с зерном. - Почему ты спросила?
- Ну, - неуверенно сказала Джил, - я думаю, что поняла, зачем сюда
попал Руди - стать колдуном, найти самого себя, потому что он был рожден
им. Но я - нет. И если не бывает случайных событий, почему я здесь? Почему
я, а не кто-нибудь другой? Почему я была вырвана из своей жизни, почему
потеряла все, что имела, - учебу, и друзей, и... и жизнь, действительно
жизнь, которая у меня была? Я не понимаю.
Голос Ингольда стал серьезным:
- Ты однажды обвинила меня в свойственных магу двусмысленных речах.
Но, правда, Джил, я не знаю. Я понимаю не больше, чем ты. Но верю, что
есть цель твоего пребывания здесь. Поверь мне, Джил. Пожалуйста, поверь
мне. Своего рода миссия.
Она пожала плечами, смущенная, как всегда с ней бывало, его участием.
- Это неважно, - сказала она, зная, что Ингольд слышит ее ложь. - Вы
знаете, я чертовски обиделась, когда вы сказали мне, что Руди будет
колдуном. Не потому, что я хотела им быть, но... это выглядит так, будто
он все приобрел и ничего не потерял, потому что ему действительно нечего
было терять. Но я потеряла все... - она умолкла на полуслове, молчание
между ними было подобно океану между берегом и пловцом.
- И не приобрела ничего? - На это она не смогла ответить. - Может
быть, Руди попал сюда вовсе не ради его интересов. Руди - маг, а
Королевство, мир неожиданно отчаянно нуждается в магах. И может быть, в
ближайшие месяцы Убежищу также понадобится женщина со смелостью льва,
обученная владению мечом.
- Возможно, - Джил оперлась подбородком на свои острые колени и
пристально смотрела через темноту на тусклые отблески углей на стене.
- Но я не воин, Ингольд, я - ученый. Это - все, чем я была, и все,
чем хотела быть.
- Кто может сказать, кто ты есть, дитя мое? - мягко спросил Ингольд.
- Или кем ты можешь стать в конце концов? Пошли, - сказал он, когда
усилились голоса снаружи. - Стражники возвращаются. Давай выйдем.
Стражники возвращались в комнату, когда Джил и Ингольд вышли из-за
занавески, колдун тяжело опирался ей на плечо. Стражники приветствовали
его бурным восторгом, Янус чуть не сбил его с ног, затаскивая в круг
нового света. Розы и топазы сияющего очага высветили убогость заплатанной
мантии колдуна, линии и борозды напряжения на его лице. Лучшее боевое
соединение на Западе этого мира, столпившееся вокруг потрескивающего
костра, как бродяги в товарном вагоне. Ее братья по оружию. Люди, которых
месяц назад она даже не знала.
Тем не менее лица их были такими знакомыми. Резкое квадратное лицо
Януса она видела безымянным в страшном сне, память о котором была ярче,
чем о многих вечеринках в колледже. И те белые косы, разбросанные по
плечам неизвестного спящего, - она помнила их мельком из того же сна и
вспоминала свое удивление, не был ли их владелец чужеземцем, так странно
он выглядел. Они тогда ничего не значили для нее - приложение к драме, чей
смысл она не понимала. Однако теперь Джил знала их лучше, чем любого из
своих приятелей в том мире, лучше, за одним исключением, чем кого-нибудь
другого в своей жизни.
Ингольд сидел в изголовье кровати Ледяного Сокола, окруженный
стражниками, оживленно размахивая руками, пересказывая какую-то история,
заставившую Януса запрокинуть голову в смехе.
У ее локтя раздался голос:
- Ну, он жив, во всяком случае.
Она обернулась и увидела Руди, опершегося о стену на другой стороне
занавешенной арки. Его длинные волосы были завязаны узлом сзади, и это
вместе со светом костра делало его длинное лицо в тусклом оранжевом свете
более похожим на хищную птицу, чем когда-либо.
Он изменился, подумала она, с той ночи, когда вызвал огонь, стал
старше, быть может. И не столько стал другим, сколько более похожим на
самого себя, чем был раньше.
- Я беспокоилась за него, Руди.
- Он крепкий, - сказал Руди, хотя и тревожным тоном. - С ним будет
все в порядке. Черт, он, может быть, переживет нас с тобой. - Но он знал,
что она имела в виду совсем другое.
- Что, если он погибнет, Руди? - тихо спросила она. - Что будет с
нами тогда?
Он гнал эту мысль от себя раз за разом, с той ночи в Карсте, когда
Ингольд исчез, брошенный в тюрьму по приказу Совета. Он прошептал:
- Черт, я не знаю.
- Вот что тревожит меня, - продолжала Джил, глядя на свои костлявые
руки с зарубками, шрамами и мозолями от обтянутой ремнями рукоятки меча. -
Вот что тревожит меня все время. Это может означать, что назад пути нет.
"Вопрос - это ответ, - подумал Руди, - вопрос - это всегда ответ".
- Но нет пути назад ни от того, что мы делаем, - сказал он, - ни от
того, кто мы есть. Это меняет нас - в лучшую и худшую сторону. Вот в чем
дело, мы становимся другими. Если мы застрянем тут, значит застрянем.
Будет ли это так плохо? Я нашел здесь свою силу, Джил, то, что я всегда
искал. И одну женщину из миллионов. А ты...
- Дом, - сказал Джил просто, осознав истину. - То, что я всегда
искала.
И неожиданно Джил начала смеяться. Не истерично, а с мягкой
чистосердечной радостью искреннего удовольствия. Руди не мог вспомнить,
чтобы видел ее смеющейся. Это превратило ее холодно-серые глаза в голубые
и смягчило суровость белого лица.
- И моему научному руководителю это понравится. - Она улыбнулась ему.
- Что за диссертация! "Последствия подземных нашествий в доиндустриальной
культуре".
- Я не шучу, - запротестовал Руди, все еще удивленный, как она
изменилась, какой стала прекрасной, со всеми шрамами, мечами и прочим.
- Я тоже, - и она опять рассмеялась.
Руди покачал головой, озадаченный переменой в ней.
- Тогда скажи мне откровенно, - сказал он. - Ты бы ушла отсюда? Если
бы был выбор между другим миром и тем, что ты имеешь и где ты сейчас, и
если бы всего этого никогда не было, - ты бы вернулась?
Она задумчиво посмотрела на него. Потом перевела взгляд на очаг, на
Ингольда, чей теплый скрипучий голос зачаровал слушателей, на свет на
лицах стражников и черноту теней за ними и после этого - на черную массу
Убежища, ночь, заключенную в его стенах, и шевелящуюся ветреную ночь
снаружи.
- Нет, - сказала она наконец. - Я понимаю, что только безумный может
так говорить. Нет, Руди, я бы не вернулась.
- Леди, - Руди усмехнулся, коснувшись эмблемы стражи у нее на плече,
- не будь ты чокнутой, ты бы это не носила.
Джил, размышляя, осмотрела его с ног до головы.
- Знаешь, для панка ты просто класс.
