нее энергию быстрее. Пола даже подумала о том, чтобы разыграть
какой-нибудь несчастный случай - только бы оттянуть момент возвращения в
камеру и на кухню.
Когда до ужина оставалось меньше часа, она услышала в коридоре, за
открытой дверью палаты знакомый женский голос.
- Мне все равно, что вы врач. Говорю вам, ей от этого лучше не будет,
и это вопрос здравого смысла, а не медицины.
Прямо перед дверью остановилась русская с огненно-рыжими волосами. На
этот раз она была одета в светло-зеленую форму и спорила с седобородым
мужчиной в белом халате. Она сделала утверждающий жест и Пола заметила
знакомые резкие черты лица, высокие скулы и решительный подбородок.
Мужчина что-то пробурчал, Пола не поняла - что, а затем они поспешили
прочь по коридору, женщина продолжала:
- Тогда я позабочусь, чтобы об этом узнало начальство. Если вы не
хотите подписать простой...
Неожиданно Полу захлестнула волна отчаяния.
- Анна! - закричала она.
Из манипуляционной в конце коридора прибежала медсестра-блондинка.
- Вы что-то хотели?
- Да, послушайте, моя знакомая только что прошла по коридору с
доктором, в ту сторону. Пожалуйста, догоните ее, скажите, что я хочу с ней
поговорить, пожалуйста! Это очень важно. Она рыжая, в зеленом костюме...
Анна кивнула и заспешила следом за ними. Пола, задрожав, упала на
подушку. Она не могла упустить такой случай. Сейчас она медленно приходила
в себя. Случай? Какой случай? Она даже не знает, что она ей скажет...
Снаружи опять послышались шаги и в комнату вошла Анна.
- Я догнала ее, - сказала она, странно глядя на Полу. - Она не
знакома с американкой по фамилии Шелмер. Но она сейчас придет и поговорит
с вами. Она подойдет через минуту.
Пола огляделась. Таня спала, Анастасия сидела за столом в конце
палаты и что-то писала. Двое соседок были на процедурах, а третья сидела
рядом с Анастасией. По крайней мере, можно будет поговорить без лишних
свидетелей. Она попыталась взять себя в руки, стараясь расслабиться и
успокоить дыхание.
В дверь палаты вошла рыжая женщина, посмотрела на Полу, и не узнав
ее, оглядела всю комнату. Потом ее взгляд вернулся к Поле, та кивнула
головой и попыталась улыбнуться. Русская подошла к кровати и остановилась
рядом, заинтригованно глядя на Полу.
- Это вы американка? - спросила она на безукоризненном английском. -
Я вас не знаю... хотя лицо знакомое.
- В Тургеневе, шесть недель назад, в штаб-квартире безопасности. Вы
там разнесли двух офицеров. Я была снаружи, вы вышли и мы с вами
поговорили.
В лице русской отразилось понимание. У нее было потрясающе
выразительное лицо.
- Ну конечно! Нервная девчушка в коридоре. Я думала, что мы с вами
встречались где-то здесь, а не там. Значит, мы обе попали в Замок. Что вы
здесь делаете? - она коротко махнула рукой вокруг.
- Говорят, пищевое отравление. Тараканы или что-то в этом роде... Я
не знаю.
- Значит, вы американка. И вас зовут Пола. Я - Ольга. Санитарка
сказала мне, что у вас что-то важное. В чем дело?
Пола оглянулась:
- Я бы не хотела говорить об этом при людях...
Ольга села на кровать и придвинулась ближе, вопросительно глядя на
Полу:
- Ну?
- Вы учили меня не поддаваться угрозам.
- Правильно. Вам будут угрожать, и не поддавайтесь. Стоит им найти
слабое место, и вы у них в руках - после этого они расколют вас. Но с
силой они считаются. Это единственное, с чем они считаются. Если бы только
Америка поняла это шестьдесят лет назад.
- Меня поместили в такую ужасную камеру... Там такие женщины... Это
не столько угроза, сколько полная деградация.
- Да, это еще одна из их гнусных выходок. Мне жаль вас. Бунтуйте до
тех пор, пока вас не переведут. Вы, американцы, совсем, как англичане:
пытаетесь со всеми поладить. А так нельзя. Кончится тем, что вы только
переругаетесь со всеми. С русскими так нельзя. Они все крикуны, и только
тот, кто кричит громче и дольше, добивается своего. - Ольга потрепала Полу
по плечу и стала подниматься. Пола схватила ее за рукав:
- Я слышала, вы говорили офицерам, что вы ученая.
Ольга поколебалась и села обратно.
- А в чем дело?
- И английский вы знаете так хорошо поэтому, - Ольга кивнула, но не
сказала ни слова, а она продолжала:
- Что может здесь делать ученый? Я хочу сказать, здесь можно работать
головой, думать? Вы можете с кем-то поговорить?
- Естественно. Это космическая станция и ее ресурсы ограничены. Людей
не везут сюда просто так, чтобы они просто запирали двери и пересчитывали
людей по головам.
Пола набрала полную грудь воздуха.
- Я тоже ученая, - в этот момент она решила, что ее откровение не
принесет никому вреда, тем более что Протворнов и его команда уже давно,
наверное, выяснили это.
- Что ж, это хорошо, и я уважаю вас, как коллегу и профессионала. Но
я не вижу...
- У вас есть влияние. Вы можете убедить людей. Послушайте, я работаю
в вонючей кухне, соскребаю с тарелок грязь и мою полы, день за днем. Вы
ведь можете поговорить с кем-нибудь, чтобы меня перевели отсюда? Я могу
принести гораздо больше пользы для колонии, и мне будет легче.
Ольга нахмурилась:
- Вы хотите сказать, что согласны работать на них? - Пола обратила
внимание на это местоимение: "них", а не "нас".
- Я не говорю о том, чтобы перейти на их сторону, - пояснила Пола. -
Я просто хочу работать, как нормальный человек - где-нибудь в гражданской
области. Здесь должно быть такое. Вы только что сказали, что ресурсы здесь
ограничены. Зачем их тратить зря? Я могу учить детей, может быть - ведь в
колонии есть дети, или что-то связанное с медициной агрономией... что
угодно...
Ольга выглядела растерянной.
- Я не знаю, могу ли я вам чем-то помочь... - Она поймала умоляющий
взгляд Полы и от этого сделалась только более замкнутой. Она поднялась и
повернулась к двери.
- Мои проблемы - это одно, я могу кричать о них во все горло. Но
вмешиваться в политику, или что-то вроде этого - совсем другое. Мне очень
жаль, но я думаю, что у вас все успокоится само с течением времени.
Она остановилась, как будто вспомнив о чем-то.
- Какая у вас специальность?
- Электронные коммуникации. Компьютеры...
- Где вы учились этому?
- Мне не хотелось бы говорить это.
- Хмм... - Ольга заинтересованно смотрела на Полу. - Вы что-нибудь
понимаете в коммуникационных протоколах и операционных системах? Процедуры
шифрования, аппаратные микропрограммы?
- Немного, - осторожно ответила Пола.
- А как насчет русского оборудования?
- Приходилось работать.
- Ясно, - Ольга взялась за подбородок и пристально посмотрела на
Полу. Потом она все-таки решилась:
- Я ничего не могу обещать, и чудес я не делаю. Так что не надейтесь
особенно. Но что-нибудь - попробую, - с этими словами она повернулась и
вышла из комнаты.
Немного спустя с процедур вернулись две соседки Полы, и за ужином она
старалась изо всех сил, чтобы болтать так же беззаботно, как и они. А
когда ужин закончился, те же самые двое охранниц, которые водили ее на
работу, пришли, чтобы забрать Полу с собой. Анастасия с Таней сунули ей
коробку конфет, которой они лакомились.
- За дружбу американцев и русских, - прошептала Анастасия. Таня
улыбнулась ей и ободряюще погладила по плечу. Пола поцеловалась с ними и
почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.
- Если нас оставят в покое, мы будем дружить, - ответила она. Затем,
борясь с растущим в ней чувством ужаса, она вернулась к кровати и взяла
свою сумку. Охранницы с каменными лицами ждали у двери.
В этот момент в коридоре раздались торопливые шаги и вошел доктор
Рубаков, старший терапевт, со стопкой бумаг.
- Хорошо, она еще здесь, - Рубаков повернулся к охране. - Приказ
отменен, американка остается здесь еще на три дня, будет отдыхать и
выздоравливать. Вот приказ, все бумаги, все подписано и разрешено. Можете
идти, - он протянул бумаги старшей охраннице. Та взяла стопку, внимательно
прочитала верхний листок, вернула их врачу, и, наконец, пожав плечами,
кивнула второй. Они ушли, захлопнув за собой дверь.
Помилование было столь неожиданным и ошеломляющим, что в какой-то
момент Пола думала, что она снова упадет в обморок. Задрожав, она уселась
на край кровати. Рубаков довольно улыбался.
- Я рад, что они передумали. Вам необходимо еще немного отдохнуть. -
Он подошел поближе и несколько секунд внимательно изучал Полу, поглаживая
усы.
- Возможно, мы сможем договориться? - спросил он неожиданно низким
голосом. - Я могу достать хорошую косметику, настоящую французскую, не
меньше. Вы будете выглядеть и чувствовать себя совсем по-другому. Ну как,
заинтересованы?
Пола вздохнула и закрыла глаза.
- Заинтересована в чем?
Рубаков был удивлен и растерян:
- Нет, нет! Вы меня неправильно поняли. Я хочу, чтобы вы позанимались
моим английским!
23
Это было словно помилование от смертного приговора. У Полы не было
уверенности, что эта перемена в последнюю минуту была делом Ольги, и
сейчас она пыталась полностью использовать возможность прийти в себя -
ответы на вопросы она будет искать в свое время. В глубине души у нее
теплилась надежда именно на Ольгу, хотя она боялась признаться в этом даже
себе, боялась жестокого разочарования в будущем. Пола повеселела, стала
приветливей к другим.
Уже на следующий день доктор Рубаков осыпал ее роскошью в виде крема
для рук, лосьона и даже лака для ногтей, и еще помады,
коричневато-розовой, как раз для ее лица. После завтрака - вареные яйца,
ветчина с острым гарниром из картошки и лука, поджаренный хлеб с маслом и
настоящий кофе - Пола честно принялась выполнять свою часть договора и
провела с доктором импровизированный урок английского. Через час он ушел
на дежурство и вернулся снова во время обеденного перерыва, а потом еще
раз, вечером.
- Я и не думал, что это так, так... ужасно?
- Ужасно, - подсказала Пола по-английски.
- Йес, ужасно! - Рубаков всплеснул руками, в отчаянии глядя на листки
бумаги, лежавшие перед ним и Полой.
- Здесь слова пишутся одинаково, а читаются по-разному, а вот тут
наоборот, звучит одинаково, а пишется совсем по-другому. В чем тут смысл?
Откуда вы знаете, как что писать? И как этому учатся дети?
- Я же не выдумываю это. Я просто объясняю вам, как это есть, -
ответила Пола. - Может быть, поэтому ваши парни и наши парни никак не
могут договориться.
Они рассмеялись.
- Это все из-за древних диалектов, - по-русски вмешалась Таня,
прислушивавшаяся к разговору, сидя на кровати.
- Что вы имеете в виду? - спросил Рубаков.
- Давным-давно, еще у римлян и греков возникали проблемы: как
разговаривать с рабами, которых привозили из покоренных племен, -
объяснила Таня. - Домашние и слуги говорили на диалектах - упрощенной
смеси языков, в которой смешивались все странности оригиналов. Проходили
века, волна беглецов от религиозных и политических преследований и тому
подобное, достигла Британии, и все говорили на своих языках. Они селились
в разных местах, и когда наконец встретились вместе и нашли общий язык, то
больше никто ничего менять не стал. Так что английский - это диалект
диалектов всей Европы.
- А сейчас Америка добавляет туда немного идиш, немного испанского,
немного негров, индоамериканцев и Бог знает, кого еще. Получится какой-то
суперязык, - ответила Пола.
- Ну, у русских-то такой проблемы никогда не возникало, -
