королевства Клейпурра - это результат философии, которую отстаивал Тирг, в
то время как бессмысленность и жестокость Кроаксии - порождение того, что
он сам так недавно помогал распространять. Поистине прозрение наступило
слишком поздно, печально подумал он.
Городские здания остались позади, и теперь он увидел перед собой Утес
Правосудия, над холмом зрителей, черный и угрожающий на фоне мрачных серых
гор и неспокойных грозовых туч наверху. Угрюмая процессия двигалась по
дороге вокруг холма, все террасы на холме были заполнены, многие зрители
стояли под открытым небом вверху. На каменной платформе у основания утеса
огромная цистерна с кислотой испускала белый ядовитый пар; кислота бурлила
и клокотала в предвкушении. Грурк неожиданно задрожал. Он посмотрел вверх
и увидел алые одеяние старших жрецов, неподвижную линию солдат дворцовой
стражи, а перед всеми, во всем черном и в капюшоне, - палача, стоявшего со
сложенными на груди руками и спокойно смотревшего на приближающуюся
процессию.
Присутствовали и король, и верховный жрец со своими свитами, они
сидели под навесом на помосте у основания амфитеатра. Грурк и
сопровождавшие его спустились с повозки и стояли в ожидании, пока
представитель государства и представитель церкви зачитывали свои
обвинения. Грурк был слишком ошеломлен этой сценой и настроением толпы,
чтобы слышать их слова. Неужели он поднял такой переполох, что две самых
значительных фигуры государства оказались лично заинтересованными в
происходящем? Очевидно, да, но Грурк никак не мог понять почему. Он вообще
не способен был думать. Все распалось и превратилось в мешанину
несвязанных картин и звуков, цветов и шумов, слов и лиц. Какой смысл
пытаться что-то понять сейчас? Какая от этого разница? Еще несколько
минут, и для него ничего уже не будет иметь значения. Он подумал о своем
брате, вспомнил родителей, попытался прочесть молитву Жизнетворцу. И тут
же понял, что группа снова пришла в движение, и его ведут к лестнице на
площадку высоко вверху. Он слышал, как сильнее зашумела толпа, возбуждение
ее возрастало.
Со своего места Эскендером внимательно наблюдал за Френнелечем.
- Действительно, если этот Просветитель - орудие верховного жреца в
его заговоре с чужаками, чтобы не дать мне усилиться, Френнелеч проявляет
поразительную выдержку при такой потере, - прошептал он Морморелю. - Я
склонен думать, что источник всех наших неприятностей, как мы и
подозревали, сам Клейпурр.
- Я тоже, - ответил Морморель. - И теперь Клейпурр узнает, какая
судьба ждет тех, кто сговаривается с преступниками-чужаками.
- Лумианский король решил продемонстрировать, что глупо противиться
ему, - сказал Эскендером. - Прекрасный урок, и его получит не только
Клейпурр. Рассказ о нем далеко уйдет за границы Картогии.
- Мы постараемся распространить эту новость как можно шире, - заверил
его Морморель. - Все народы узнают, что сами боги заключили с тобой союз.
Вселенная Грурка сузилась до окованных серебром каблуков стражников,
поднимавшихся по ступеням перед ним, и непрерывно певших жрецов рядом. Он
утратил всякое представление, о том, насколько они поднялись и сколько еще
остается. И не осмеливался оглядываться. Бесконечные ступени; бесконечные
ступени; бесконечные ступени...
- Мне кажется странным отношение короля к Просветителю, если он
действительно собирался заменить им тебя, - прошептал Джаскиллион на ухо
Френнелечу. - Должен признать, что, услышав о его торопливом возвращении
из Горнода, подумал, что он попытается спасти своего протеже.
- Протеже, который утратил всякую полезность, - ответил Френнелеч. -
Какой способ может лучше скрыть все следы участия Эскендерома в заговоре,
окончившемся неудачно, устранить всякую опасность разоблачения в будущем?
Уверенность, которая написана на лице короля, не так уж глубока. Ведь
чужаки направили свое волшебство против плана Эскендерома, а не нашего.
Если эти чужаки действительно бог, о котором говорит Писание, я считаю, мы
можем быть уверены, что Он с нами.
Грурк и его эскорт достигли выступа. В тыльной его части стоял ряд
трубачей. При виде процессии они протрубили, и все застыли. Молча ждали,
пока вверху произносились неслышные речи - Грурк был уверен, что это
делается сознательно, чтобы продлить пытку осужденного. Стало еще тише, и
палач медленно подошел к краю выступающей платформы, заостряющейся к
концу, держа в руках макет робосущества в полный рост. По обычаю
полагалось вначале сбросить куклу, чтобы испытать качество кислоты; к тому
же это увеличивало ужас жертвы и усиливало возбуждение толпы. На холме
напротив все застыли. Очень медленно палач подтолкнул куклу к краю
платформы, подержал несколько секунд и позволил ей упасть. Послышался
громовой рев зрителей, он длился очень долго. Со своего места Грурк не мог
видеть, что происходит. Но ему и не нужно было: он видел раньше казни.
После куклы к краю выступа подводили жертвенных животных и тоже одно за
другим сбрасывали с платформы. И с каждым разом толпа все больше
возбуждалась.
И вот сброшено последнее животное. Грурк в ужасе смотрел на
платформу, он почувствовал, что цепенеет. Жрецы выстроились сплошной
стеной за ним, а за ними начал продвигаться вперед ряд стражников. Палач
сошел с платформы и достал свое длинное копье из стойки рядом с жертвенным
огнем. Линия жрецов образовала полукруг и начала подталкивать Грурка к
краю платформы. И вот он стоит на крошечном ледяном островке, который,
казалось, плывет высоко в воздухе, пустота зияет впереди и с двух сторон.
Чувства Грурка смешивались. Он инстинктивно отшатнулся от края и
почувствовал, как что-то острое уперлось ему в спину. Он в отчаянии
оглянулся. Палач держал наперевес копье, а за ним жрецы с каменными лицами
сомкнулись от края до края платформы. Пути назад не было.
Получив новый укол в спину, Грурк сделал шаг вперед и впервые
взглянул вниз с крутого утеса. Далеко внизу кипела и дымилась цистерна с
кислотой, там еще дергались в агонии остатки животных. Грурк покачал
головой. Это бессмысленно. Никакой цели он не достигнет. Нет разума, нет
причины. Он внутренне взмолился: "Если мне предстоит умереть, пусть смерть
моя не будет бессмысленной".
- Нет! - закричал он. - Это не воля Жизнетворца! Это варварство!
Это...
- Знайте все, что так погибнут все еретики и святотатцы! - закричал
палач и ударил копьем. Местность вокруг наклонилась, это Грурк опрокинулся
в пустоту. В небе вспыхнул яркий фиолетовый свет, но Грурк его не видел.
Он услышал гул голосов. Понимал, что и сам кричит, но своего крика не
слышал. Земля и небо завертелись.
И в то же мгновение из туч над утесом вырвалась заостренная стройная
фигура.
- Четыре-ноль-ноль вертикальный спуск. Открой больше закрылки!
- Ниже! Еще ниже!
- Круче направо! Быстрее, Джо!
- Все на максимуме!
- Готово. Спокойней! Все в порядке. Держи поворот, Кларисса. Держи
поворот!
Флаер вынырнул из черноты туч, и свисавшая за ним на тросе сеть
пролетела по широкой дуге и подхватила вращающуюся фигуру Моисея. Робот в
путанице сети пролетел низко, над самым основанием утеса, раскачиваясь,
как маятник, и вместе с флаером начал подниматься. Обратная траектория
вернула его к платформе, где в смятении взад и вперед бегали роботы,
размахивая в воздухе какими-то предметами. Некоторые - вероятно,
радиочувствительные, о которых рассуждал Дэйв Крукс, - дергались на земле
под влиянием близких лучей радара флаера. На самом краю видимости,
созданной прожекторами флаера, на склоне холма, виднелось множество фигур;
они тоже бегали, махали руками и падали на землю.
И тут раскачивающаяся сеть зацепилась за металлическую балку на краю
утеса, и трос натянулся. Джо Феллбург, который вместе с Дрю Вестом
находился в открытом грузовом люке - оба в скафандрах, как и все в флаере,
- переключил лебедку на нейтральное положение, и механизм застонал от
напряжения, потом переключился на обратный ход.
- Мы застряли! - закричал Феллбург. - Ради бога, выровняй машину и
подай назад!
- Назад, Кларисса! - закричал Вест, и Кларисса резко затормозила,
бросив всех вперед, удержали только защитные ремни. Трос напрягся,
выдернул лебедку из крепления.
- Лебедка сломалась! - кричал Феллбург. - Все пропало!
В кресле второго пилота Абакян увеличил подъемную силу, чтобы
облегчить Клариссе резкий поворот. Она пыталась ослабить натяжение троса.
- Боже, ракеты! - закричал Абакян. - Мы не можем тут задерживаться!
Придется перерезать трос!
Замбендорф пробрался по наклонному полу в грузовой отсек.
- Мы не можем сейчас сдаться! - кричал он. - Мы должны его вытащить.
Дрю, дай мне конец вспомогательного троса. Я спущусь вниз и прикреплю к
нему магнитный замок.
- Ты не сможешь спуститься, Карл, - возразил Феллбург.
- Не время спорить. Давай трос.
Феллбург прикрепил вспомогательный трос к скафандру Замбендорфа,
потом снял с крюка инструментальный пояс и надел на себя.
- Ты спятил, но кто-то должен тебе помочь - сказал он. - Я тоже
спущусь.
- Остановись прямо над сетью, Кларисса, и держи устойчиво, - сказал
Вест в микрофон. - Карл и Джо спускаются вниз с магнитом.
А под ними царило полное смятение. Все видели чудо: небесный зверь
подхватил Просветителя, сброшенного с Утеса Правосудия, и гнев Жизнетворца
разметал ложных жрецов. Просветитель учил на торговой площади, и жители
города отвергли его; но таковы его мудрость и милосердие, что, вместо
гнева и кары, он избрал новый способ открыть им глаза и продемонстрировать
бессилие окружающих его жрецов. На этот раз горожане услышали и были
благодарны за оказанную им милость.
- Поистине Просветитель принес подлинное Слово Жизнетворца! - кричали
они. - Мы не будем убивать. Мы не будем порабощать. Мы не будем порабощены
сами.
- Долой лживых жрецов, которые учат ненависти!
- Долой короля и его министров, развязывающих войну!
Рев еще более усилился, когда передовые отряды возвращающейся армии
обогнули холм и присоединились к толпе.
- Мы вернулись, чтобы свергнуть тирана! Мы не будем убивать!
- Картогиане - наши братья!
- Просветитель ждет нас! Он, как и обещал, обратил город Пергассос!
Слава Просветителю!
Горожане кричали все громче, и толпа начала надвигаться на помост для
благородных зрителей.
- Наши солдаты вернулись из Меракасина. Поистине Просветитель говорил
правду!
- Долой Эскендерома!
- Долой Френнелеча!
- Не будем больше преклоняться перед тираном!
- Не будем дрожать от слов обманщиков!
- Долой их всех! Долой!
Под навесом царила паника. Жрецы и придворные, сановники и дворяне,
советники и министры бегали взад и вперед, кричали, звали стражу,
приказывали слугам привести верховых животных. В центре этого смятения
столкнулись Эскендером и Френнелеч.
- Предатель! - крикнул Эскендером в лицо верховному жрецу. - Святой
паразит! Грязь маслосборника! Какой договор заключил ты с чужаками, чтобы
они так меня обманули?
- Я? - гневно взревел Френнелеч. - Я? Да ты не король, а рвотное! Ты
старый клапан-сифилитик! Ты договорился с небесными дьяволами, чтобы они
устранили меня!
- Что ты говоришь? Разве этот спектакль - не твой окончательный
триумф, после которого ты отберешь у меня корону и изгонишь из
королевства?
- Нет. Что за вздор! Разве это не твой замысел - возвысить это
