поморщился. - Откуда он?
- Я, я... - Чирвякин виновато заикался. - Я предупредил его, сообщил.
Он требовал поставить его в известность.
- Зачем этот прохвост? - все еще не понимал хозяин.
- Он не прохвост - то есть, конечно, прохвост - но он тут такое
наворотил... - Чирвякин прыгал с одного на другое. - Я не мог не сообщить,
он от твоего имени. И кроме, как бы без него я выжил? Ведь он меня
выходил, поил, кормил с ложечки, и Марту присылал, они у постели дежурили
попеременно. Как же я мог ему не позвонить, Сергей Петрович? Не сердись,
тем более, от твоего имени...
- Что - от моего имени? - раздельно произнес хозяин.
Чирвякин смутился.
- По поручению... Он тут почву подготавливает, организацию сколотил.
Говорит, руководитель велел...
- Руководитель?!
- Да. Вы, Сергей Петрович, - уже более уверенно произнес Марий
Иванович.
Варфоломееву ничего не оставалось, как налить еще полстаканчика и
выпить. Давно же он не употреблял! Хорошо-то как, елки зеленые, послушаем,
пусть рассказывает, пусть сочиняет. Ему нету никакого дела до последствий,
и так интересно! Значит, он все-таки руководитель, он директор, быть
может, ха. Варфоломеев натужно рассмеялся.
- Доложите нам, Марий Иванович, - попросил настоятельно старика, а
сам подумал: не придет ли вместо Караулова Марта?
- А, - Чирвякин бессильно махнул рукой. - Бог с ним. Скажи мне одно:
ты знал?
- О чем? - как будто издевался Варфоломеев.
- Не мучай меня, скажи старику теперь. Неужели не знал, не
чувствовал, отчего так все получилось? Неужели там наверху, - Чирвякин
поднял поблекшие глаза, - все было известно?
Раздался звонок, веселый, нетерпеливый. Чирвякин весь как-то обмяк, и
лишь когда Варфоломеев сделал попытку встать, сказал:
- У него ключ, сам откроет.
Не ожидая приема, в полминуты на кухне появился Василий Караулов. Он
вначале попытался поздороваться за руку, прошел, не замечая Чирвякина, к
хозяину, дернулся, наконец оценил обстановку и принялся потирать
неиспользованную ладонь.
- С прибытием на нашу грешную землю.
Чирвякин все же привстал, как будто пытаясь освободить место, но
Караулов заботливо подскочил к нему, за плечи ласково усадил обратно.
- Сидите, сидите, Марий Иваныч, отдыхайте. - Он наклонился, повернул
пшеничную наклейкой к себе и цыкнул: - Ну, куда это годится, зачем же нам
суррогат употреблять, сейчас заменим, - и, не дожидаясь согласия, схватил
бутылку, исчез, а потом вернулся с дорогим пятизвездным коньяком. - Такой
момент, можно сказать, возвращение со звезд, чего же стесняться,
экономить.
Повернулся к буфету, открыл, - там, к удивлению хозяина, стоял
почетный хрустальный караул, - взял пару, приговаривая: "Ах, Марий
Иванович, ах, Марий Иванович, как же так?", обслужил и себе налил, но не
сел рядом, а замер в отдалении, чуть согнувшись, как официант.
- Что же, - Караулов сверкнул глазами, - за общее дело! - и тут же
выпил.
Варфоломеев мрачно глядел в стол, а Чирвякин поворачивал трясущуюся
голову то на одного, то на другого, наконец не выдержал, кряхтя,
приподнялся и разом осушил рюмку. Вдруг закачался, схватился за сердце и
чуть не повалился на пол. Вовремя его подхватил Караулов. Потом они вместе
с хозяином положили старика на диван, достали нитроглицерин и кое-как
скормили его ветхому существу.
- Ничего, ничего, - приговаривал Караулов, - старик еще крепенький,
еще вполне. Вон, гляди, глаза открыл. Ну, полежи, Марий Иванович, дорогой
ты наш человек. Ведь я тебя раньше не любил, а теперь ты мне как отец. Ну,
ну, выпей таблетку. Поспи тут пока.
Когда они вернулись на кухню, Караулов шепнул:
- Нужно торопиться, Сергей Петрович, старик плох. Хорошо, если месяц
протянет.
- Гм-м, - нетрезво отреагировал хозяин и добавил: - Пшел вон!
- Ту, ту, ту. Зачем же так? Это в вас папенька заговорил, Петр
Афанасич.
Варфоломеев качнулся и схватил Караулова за грудки. Ему не
понравилось, что этот человек употребляет имя отца. И еще, страшная мысль
прояснила сознание, он даже чуть вслух ее не произнес, но вовремя
остановился. На минуту рука ослабла, и тут же Караулов вырвался, на ходу
поправляя галстук.
- Фу, Сергей Петрович, нехорошо, костюм вот помяли. Вот так расплата,
вот так встреча друзей. Нет, лгу, не друзей, но все ж таки столько
пережито совместного, дорогого...
- Прохвост - про...
- Да, я, конечно, прохвост, - Караулов вдруг переменился. - Я,
конечно, прохвост. Да этот прохвост, пока вы там, извиняюсь, в Чермашню
летали, ночи не спал...
- Чермашню? - протянул Варфоломеев.
Караулов нагло ухмыльнулся.
- Да что мы будем считаться! Я-то никому не скажу, будьте покойны,
Сергей Петрович. Что там, в конце концов, городишко, городишко дрянь был.
Так, пунктик, даром что населенный, теперь же вон как вышло! А? А я ведь
подозревал, ну согласитесь, я первый признал вас, ибо сам видел - Бездна!
Там ведь и жизнь моя прошлая и будущая промелькнула. Такая силища, а?
Такой механизм! Вы ж только кнопочку нажали, а что произошло? Сколько
предметов преобразилось! Удовольствие. - Караулов потихоньку овладевал
ситуацией, а Варфоломеев все больше и больше жалел, что вытащил Васю из
клетки. - Так что время экспериментов прошло, пора и за дело браться.
- Хватит, я не желаю ни о чем с вами говорить.
- Э, нет, дорогой руководитель, поздно, поздно отмежевываться. -
Караулов захромал туда-сюда по кухне. - Куда ж вы без меня теперь? Вот,
хотя бы, где жить будете?
Варфоломеев заинтересовался.
- Да, да. Вы думаете, просто было квартирку-то отстоять за покойным
постояльцем?
- Как за покойным?
- Да вы что же думаете, вас в институте ждут не дождутся? Трагически
погиб, - после небольшой, но многозначительной паузы изрек Караулов, - при
выполнении служебного долга. Так и написали. Во время опытов оборонного
значения. Ну, там ребята толковые, не беспокойтесь, доведут задуманное, не
об этом думать надо...
- Но как же квартиру не отобрали? - искренне поразился хозяин.
Караулов расплылся и поправил депутатский значок.
- Настоял, ваш покорный слуга, решением райисполкома настоял на
учреждении музея-квартиры славного изобретателя. Вот пока только
экспонатов маловато. - Караулов, извиняясь, обнял окружающее пространство
руками. - Хозяин жил скромно.
Варфоломеев трезвел на глазах. Для ясности он еще выпил рюмку.
- Вот такие пироги. Нет теперь Сергеева, один вы и остались. Я только
удивляюсь, до чего удобно псевдоним иметь. Вы ж как бы и не он. Я и сам
уже подумываю, найти только не могу, мозги дырявые. Может, поможете, а? -
Караулов подождал. - Может, речкой какой назваться или полем, а лучше еще
- химическим сплавом, а?
- Зачем вам?
- Пригодится, обязательно пригодится. Вон даже Чирвякин, и тот имеет,
а я что, хуже? - Караулов почти обиделся. - Вы ж сами говорили,
конспирация. И то сказать, органы не дремлют, надо спешить. Может, завтра
и соберемся?
- Куда?
- Как куда, в столицу, конечно, в белокаменную. Конфетки-бараночки...
- оперным голосом затянул Караулов.
И здесь Варфоломеев с размаху ударил по столу, как это любил делать
Афанасич. С грохотом и звоном покатились хрустальные рюмки, бутылка,
правда, устояла, а вот Караулов с испугу уткнулся в буфет. В дверях
появился перепуганный Марий Иванович.
- Вон! - крикнул Варфоломеев, не замечая соседа.
- Ладно, ладно, сейчас уйду. - Караулов поднял с пола обломанную
хрустальную ножку. - Музейный инвентарь портите. Ну, я ж ничего, ладно,
спишем, - Караулов попятился задом, потом остановился и неожиданно, может
быть, впервые, перешел в наступление.
- Конечно, Караулов низкий человек, его можно и прохвостом назвать,
можно и ударить, чего там, не жалко, бейте. Это раньше он был нужен,
попользовались - теперь и выбросить можно. Только не рано ли? Может, еще
чем пригожусь? Ведь теперь вам, дорогой Сергей Петрович, не в космосе
гулять среди воображаемых проблем, теперь уж кончились фантазии,
реальность подступила, здесь уж и удавить-то могут, - Караулов сделал
паузу. - Здесь страна молчаливая, удавят, и никто не вздохнет, не охнет.
Только - шу, ветерок по степи, свезут во поле и там одного оставят. Ладно,
ладно, ухожу, только понять не могу - пьяный вы или вправду не понимаете?
Неужто еще сомневаетесь, от чего природа управляется, неужто не
догадались, что вся ваша распрекрасная наука единственно руководством
используется наподобие шестеренки, а шестеренки потому, что и вправду
существует такое устройство, механизм хитроумный, государством называется.
И не то даже, что вообще, в смысле устройства политических институтов, а
видите ли, вполне конкретно, ну вот как, например, велосипед. Нет, я не
намекаю на то, что вы, пардон, вроде как с велосипедом, здесь другое. Что
и говорить, хорошее изобретение, нужное, полезное, новое. Еще чуть,
глядишь, и вырвались бы наружу, к звездам, к большим объемам, стартанули
бы навсегда из отечественной системы к другим прочим мирам. Только не
вышло! Не вышло, обратно пришлось шмякнуться, потому как и там одно и то
же, потому как тянет обратно государственная сила, держит под натяжением,
мол, погуляй немножко, посмотри, отдохни, а потом и обратно в пенаты, в
глушь, к истокам и корням!
Варфоломеев наклонил голову, казалось, что ему тяжело. Караулов
напирал дальше.
- Я же тоже парил меж времен, щупал, на зубок пробовал, видел, видел,
как вы мимо пролетали, шептались, перешептывались, трубой в меня целились.
Кстати, - Караулов картинно хлопнул себя по лбу, - где мечтатель наш
провинциальный, просветитель болот? Достиг все-таки или почил, отмечтался?
Помню, помню, на боку было написано "Е.П.". Наверно, это самое Е.П.
встретил там? А? Ну, бог с ним, человек бесполезный, нам же другое
подавай, практическое, осязаемое, да помягче, побелее... - Здесь Караулов
все-таки превозмог себя и свернул в сторону. - Да что мне, больше всех
надо? Пусть, пусть страна катится под откос. Только, Сергей Петрович,
история ведь не простит. Нет, ну, положим, барельеф повесят, музеишко
какой-никакой, но ведь народ-то не пойдет. Все порастет быльем, силосом,
весь ваш подвиг космический. Так скажут: ну летал, странствовал на
государственные денежки, ну и что? А как же четвертый переворот? Как
великая реформация степных просторов? А?
Варфоломеев удивленно посмотрел на Караулова.
- Вспомнили? Вспомнили наконец! Дорогой мой руководитель, чего
стесняться, надо рычаги брать в свои руки, а после уж - твори, мечтай,
народ!
- Какие рычаги? - возмутился хозяин.
- Ну, ну, не прикидывайтесь, - Караулов полез к себе за пазуху,
пошарил там и вытащил на свет божий большой поржавевший ключ от амбарного
замка.
- Что это?
- Ключик-с, - сладко пропел народный депутат, - от тех самых
рычажков, коими государство-то и управляется.
Ключ завертелся на короткой толстой шее. Варфоломеев замотал головой.
- Не морочьте мне голову, шут.
- Нет уж, позвольте, - Караулов запрятал обратно ключ и погладил себя
по груди. - Мне не верите, так хоть у Чирвякина спросите! Марий Иванович,
что ж вы молчите, объясните руководителю, от чего этот самый ключик
происходит? Ну-ка, расскажите, смешной человек, как там рычаг сельского
хозяйства, рычаг промышленности?...
- Рычаг тяжелой промышленности, - поправил Чирвякин.
- Да, да, ее самой, - подхватил Караулов.
Варфоломеев строго посмотрел на соседа.
