Ее снедало желание покопаться в тех, других жизнях, которые стали
частью ее собственной памяти - в глубинные пласты знаний. Быть может,
там она смогла бы найти блестящие решения - там, в опыте Иных. Это опас-
но - можно на долгие часы утратить связь с этим миром, утратить себя -
теперешнюю: разнообразие личностей и мыслей захватит, заворожит, увлечет
в омут Памяти... Лучше оставить Иные Воспоминания дремать в глубине тво-
его нынешнего "я", обращаясь к ним только в поисках необходимой информа-
ции. Сознание - точка опоры, приковывающая к индивидуальности.
Помогла странная метафора Ментатов - слова Дункана Айдахо.
Осознание себя: лицом к лицу с зеркалами, летящими сквозь Вселенную,
вбирающими все новые и новые отражения - бесконечно отражающими самое
себя. Бесконечное, видящееся конечным - вот аналог сознания, хранящего
осознанные осколки бесконечного.
Она никогда не слышала слов, способных лучше описать ее безмолвный
непокой. "Специализированное затруднение", - так называл это Айдахо. "Мы
собираем, связываем и отражаем наши системы порядка".
В этом и состояло мировоззрение Бене Гессерит: люди были рождены эво-
люцией именно для того, чтобы установить порядок.
Но чем это поможет нам в борьбе против женщин, враждебных всякому по-
рядку, словно бы находящихся вне его - с теми, кто преследует нас? Или
они тоже одна из ветвей эволюции? Или "эволюция" - просто другое имя,
которое мы придумали для Бога?
Сестры только фыркнули бы в ответ на эти "беспочвенные рассуждения".
И все же в Иной Памяти могли быть ответы на ее вопросы.
О-о, какое искушение!..
Как отчаянно ей хотелось вернуться в прошлое, воплотиться - хотя бы
мысленно - в тех, кем она когдато была, почувствовать, каково было жить
- тогда. Но осознание опасности холодком пробежало по спине: ее сознание
было островком в море Иной Памяти. "Это было так!" - "Нет, скорее это
было так!" Приходится тщательно выбирать, воскрешая осколки прошлого. Но
разве не в этом назначение сознания, не это ли - суть самого существова-
ния?
Выбери что-то из прошлого и приложи к настоящему. Узнай последствия.
Таково было видение истории, характерное для Бене Гессерит - древние
слова Сантаяны, пронизывающие их жизнь: "Тот, кто забыл о прошлом, обре-
чен повторить его".
Сами здания Централи, самого могучего и впечатляющего сооружения Бене
Джессерит, отражали это отношение к жизни и времени, куда не кинь
взгляд. Функциональность была здесь главенствующей. В любом центре Бене
Гессерит было немного нефункциональных вещей, и те сохранялись лишь
из-за ностальгии. Сестрам не нужны были археологи. Почтенные Матери были
живым воплощением истории.
Медленно - значительно медленнее, чем обычно, - вид из окна все же
начал успокаивать ее. Она созерцала словно самый порядок, царивший в Бе-
не Джессерит.
Но Чтимые Матры могли уничтожить этот порядок в любое мгновение. Сей-
час Сестры оказались в положении значительно худшем, чем даже при Тира-
не. Многие решения, которые Одрейд была вынуждена принимать сейчас, были
попросту одиозными. Рабочая комната казалась неуютной из-за принимаемых
в ней решений и того, что в ней делалось.
Аннулировать Обитель Бене Джессерит на Палме?
Это предложение содержалось в утреннем докладе Беллонды - сейчас док-
лад дожидался своего часа на рабочем столе Одрейд. И Одрейд поставила на
предложении свое подтверждение: "Да".
Аннулировать, поскольку нападение Чтимых Матр неотвратимо, и мы не
сможем ни защитить, ни эвакуировать Обитель.
Одиннадцать сотен Почтенных Матерей и Мойры знают, сколько служите-
лей, кандидатов и прочих - все они обречены на смерть (а быть может, и
на то, что хуже смерти) одним этим коротким словом. И это еще если не
считать всех "простых смертных", живущих под сенью Бене Гессерит...
Одрейд узнала новую усталость - ту усталость, которая приходила вмес-
те с подобными решениями. Усталость души, быть может. Но существует ли
душа? Она чувствовала гнетущее утомление где-то в глубине ее существа,
не подвластной разуму. Она устала, устала, устала...
Даже Беллонда чувствовала это напряжение - и это Белл, которой ярость
и жестокость всегда были по душе! Тамейлан казалась выше всего этого, но
Одрейд не обмануло ее показное спокойствие. Та вступала в возраст спо-
койного созерцания - что предстояло каждой из Сестер. Если, конечно, они
доживут до этого. В этом возрасте ничто не имело значения, кроме наблю-
дений и размышлений, обычно не высказывавшихся вслух - только легкая
тень временами скользила по морщинистому лицу. Последнее время Тамейлан
говорила мало, а редкие оброненные фразы звучали до смешного отстране-
ние:
"Купите больше не-кораблей".
"Сократите Шиану".
"Просмотрите отчеты Айдахо".
"Спросите Мурбеллу".
Временами она только хмыкала, словно слова могли выдать ее.
И всегда рядом - охотники, не знающие устали, не ведающие жалости
охотники прочесывают все в поисках хотя бы единого намека, - где же на-
ходится Дом Ордена... В потаенных мыслях не-корабли Почтенных Матр виде-
лись Одрейд, как корсары бескрайнего океана Вселенной, рыщущие между
редкими островками звезд. Над кораблями не развевались черные флаги с
Веселым Роджером, и все же именно этот флаг мог бы стать их знаком. Ни-
какой романтики! Убивай и грабь! Пусть твои сокровища будут в крови -
возьми эту силу и создай новые не-корабли на путях, залитых кровью.
Они не понимали" что, держась этого курса, сами вскоре утонут в кро-
ви.
Должно быть, в Рассеянии, породившем Чтимых Матр, живут яростные до
безумия люди, единственный смысл жизни которых воплощается в двух сло-
вах: "Взять их!"
Вселенная, где подобные идеи могут носиться в воздухе - опасное мес-
то. Мудрые цивилизации заботятся о том, чтобы подобные мысли не получили
достаточно сил для воплощения, - чтобы они не могли даже появиться. А
если уж эти мысли возникают - их выжигают каленым железом: дурное зачас-
тую слишком привлекательно.
Одрейд удивляло то, что Чтимые Матры то ли не видели этого, то ли
предпочитали не замечать.
- Полновесная истерика, - говорила об этом Тамейлан.
- Ксенофобия, - не соглашалась Беллонда с ее вечной тягой к точным
формулировкам, словно близость к Архивам делала ее более реалистичной.
Обе правы, подумала Одрейд. Поведение Чтимых Матр было истерическим.
Все существа извне - враги. Единственными людьми, которым доверяли Чти-
мые Матры, были мужчины, которых они завлекали сексом - но и к ним дове-
рие было ограниченным и нуждалось, по словам Мурбеллы (единственной Чти-
мой Матры, оказавшейся у нас в плену), в постоянных проверках.
"Иногда просто с досады или раздражения они могут уничтожить кого-ни-
будь - просто для того, чтобы устрашить прочих", - говорила Мурбелла. И
эти слова заставляли задаваться вопросом - не пытаются ли они сделать
такую же жертву и из нас? "Смотрите! Вот что будет с теми, кто посмеет
противостоять нам!"
Мурбелла говорила: "Вы разгневали их, и теперь они не отступят и не
успокоятся, пока не уничтожат вас".
"Взять чужаков!"
Однонаправленность. Их слабость - нужно только суметь сыграть на
этом, подумала Одрейд.
Ксенофобия, доведенная до абсурда?
Вполне возможно.
Одрейд тяжело опустила сжатый кулак на столешницу, сознавая, что этот
жест увидят и зафиксируют Сестры, которые постоянно наблюдали за поведе-
нием Преподобной Матери. Она заговорила вслух - специально для неусыпных
глаз-камер и Сестер-сторожевых псов, управляющих ими:
- Мы не станем сидеть и ждать в окружении врагов, вечно ожидая напа-
дения! Мы стали жирными и неповоротливыми, как Беллонда (плевать, что
она об этом узнает! ), решив, что сумели создать нечто вечное, нерушимое
и неприкосновенное.
Одрейд обвела взглядом знакомую комнату:
- И это место - одна из наших слабостей!
Она уселась за рабочий стол и задумалась - подумать только! - об ар-
хитектуре и планировании жизни сообщества. Но, в конце концов, Преподоб-
ная Мать имела на это право.
Сообщества Сестер редко возникали и развивались случайно. Даже когда
они создавались на базе уже существовавших структур, как это было со
старой Обителью Харконнена на Гамму, все приходилось перестраивать и из-
менять. Нужны были пневмотрубы, - чтобы передавать небольшие посылки и
сообщения. Световые линии и прожектора с направленным лучом, - чтобы пе-
редавать зашифрованные сообщения. Бене Джессерит считалась признанным
специалистом охраны связи. Наиболее важные сообщения доставлялись служи-
телями и курьерами Преподобной Матери, готовыми скорее расстаться с
жизнью, чем выдать тайны вышестоящих.
Одрейд видела все это - не только из окна своего кабинета; каждое от-
деление Бене Джессерит являлось лишь небольшой частью великолепно орга-
низованной и оснащенной межпланетной сети. Там, где дело касалось жизни
Сестер, опорой становилась самая сердцевина Бене Джессерит - несокруши-
мая, непоколебимая преданность. Были, конечно, и отступники - как эф-
фектная, вызывающая Леди Джессика, бабка Тирана, - но в большинстве слу-
чаев это оказывалось временным.
Все это было системой Бене Джессерит. Ее слабостью.
Одрейд признавала, что в глубине души разделяет опасения Беллонды. Но
будь я проклята, если позволю подобным мыслям отравлять мне радость жиз-
ни! Жизнь в страхе - именно этого и желают Преподобным Чтимые Матры.
- Охотникам нужна наша сила, - произнесла Одрейд, глядя на камеры Под
потолком. Словно древние варвары, пожиравшие сердца врагов. Что ж... мы
дадим им пищу, которой они так жаждут! А когда они поймут, что этого им
не переварить, будет уже слишком поздно!
Сестры не слишком любили увещевающие изречения - ими пользовались
разве что при начальной подготовке, предписываемой слугам и послушникам,
- но у Одрейд было одно свое изречение. "Кто-то должен вспахать землю".
Она улыбнулась про себя и принялась за работу, чувствуя себя вполне от-
дохнувшей. Эта комната и Сестры - вот ее сад; здесь есть и сорные травы,
которые должно вырвать с корнем, и добрые семена, которые надлежало по-
сеять. И удобрение. Не забыть об удобрении.
"Когда я вышел, дабы вести человечество по моей Золотой Дороге, я
обещал, что они получат урок, который не забудут никогда, урок, который
войдет в их плоть и кровь. Я знаю то, что на словах отрицают люди, но
делами своими лишь подтверждают. Они говорят, что ищут покоя и безопас-
ности - того, что называют миром. Но с этими словами на устах они сеют
недоброе семя смуты и жестокости".
- Лито II, Бог Император
Итак, она называет меня Паучьей Королевой! Великая Чтимая Матра отки-
нулась на спинку стоявшего на возвышении кресла. Иссохшая грудь вздраги-
вала от беззвучного смеха. Она знает, что будет, когда она попадет в мои
сети! Я высосу из нее жизнь - вот что я с ней сделаю!
Маленькая высохшая женщина с дряблыми мышцами; непримечательное нерв-
но подергивающееся лицо... Она разглядывала желтый плиточный пол прием-
ного покоя, по которому скользили лучи света. Почтенная Мать из Бене
Джессерит валялась здесь, на полу, у ног Великой Матры, скрученная ме-
таллическим проводом. Жертва даже не пыталась сопротивляться. Провод ве-
ликолепно подходит для таких целей. Руки он ей отрезал бы, если бы она
попыталась дернуться, вот что!
Апартаменты, в которых в данный момент находилась Великая Чтимая Мат-
ра, подходили ей как по размерам, так и потому, что были отбиты у дру-
гих. Зал в три сотни квадратных метров был предназначен для собраний
Гильдии Навигаторов здесь, на Перекрестке - каждый Навигатор прибывал
сюда на чудовищном танке. Здесь пленница, простертая на желтых холодных
плитах, казалась песчинкой в бесконечности.
Эта сопливка что-то слишком уж радостно сообщила мне, как меня назы-
