возмущалась этим. Неужели Поль был единственным пилотом, к которому они
всегда обращались, попадая в затруднительное положение? Если он срочно
вызывается в полет, то он сначала позвонит домой, чтобы она подготовила
форму и принадлежности. Тогда у нее есть время приготовить термос и
несколько сэндвичей. Она накинула халат, спотыкаясь спросонья, вышла из
спальни и спустилась в кухню.
А за две мили отсюда Поль Трэливен глубоко спал. Его большое сильное
тело раскинулось на диванчике в гостиной в доме его матери. Эта
решительная энергичная пожилая женщина настояла, чтобы он отдохнул пару
часов, пока отцу стало легче, и есть возможность.
Накануне вечером семейный доктор их обнадежил: кризис миновал, и
сейчас все зависело от хорошего ухода и внимания. Трэливен был рад
возможности отдохнуть.
Тридцать шесть часов назад он вернулся из рейса в Токио, привез
обратно парламентскую делегацию и, с тех пор, пока было обострение болезни
у отца, он едва успел немного вздремнуть.
Он проснулся от того, что его трясли за руку. Быстро вскочив, он
увидел мать, стоящую на коленях рядом с ним.
- Да, мама, - сказал он тяжело, - сейчас я тебя сменю.
- Нет, сынок, дело не в этом. Отец спит, как ребенок. Звонят из
аэропорта. Я сказала им, что ты только что прилег отдохнуть, но они
настаивают. Я думаю, им должно быть стыдно - не могут подождать до утра.
- О'кэй, мама! Я иду.
Поднимаясь на ноги, он подумал, что хорошо было бы еще поспать. Он
был почти одет, снял только пиджак и галстук для удобства. Он шел,
бесшумно ступая ногами в носках, к телефону в холле; мать, обеспокоенная,
шла за ним следом.
- Трэливен, - сказал он в трубку.
- Поль, это Джим Брайнт, - слова падали отрывисто, тревожно. - Я
крайне обеспокоен. Ты нам очень нужен, Поль! Ты можешь сейчас же приехать?
- Зачем? Что случилось?
- У нас - ЧП. Чартерный рейс "Мэйпл Лиф" - это "Импресс С6", один из
тех, что после ремонта - летит из Виннипега, много пассажиров и оба пилота
серьезно отравлены - пищевое отравление.
- Что!!! Оба пилота?!
- Да, да! Опаснейшая ситуация. Какой-то парень сел за приборы, но он
уже много лет не летал. Счастье, что был включен автопилот. "Мэйпл Лиф" не
имеет здесь своих людей, и мы хотим, чтобы ты приехал и помог посадить
машину. Как ты думаешь, получится?
- Черт возьми, я не знаю! Это невероятно трудно, - Трэливен взглянул
на часы. - Когда ожидается прибытие?
- 05.05.
- Но осталось меньше двух часов! Пора действовать! Я - в южной части
города.
- Твой адрес? - Трэливен продиктовал. - Патрульная машина будет у
тебя через несколько минут. Как приедешь, поднимайся сразу в комнату
диспетчера.
- Хорошо. Я уже выхожу.
- Счастливо, Поль!
Трэливен швырнул трубку, вернулся в гостиную и надел ботинки, не
завязывая шнурки. Мать подала ему пиджак.
- Что случилось, сынок? - спросила она с опаской.
- В аэропорту серьезное ЧП, мама. Я боюсь, очень серьезное. Сейчас
приедет полицейская машина и заберет меня.
- Полиция!
- Ну - ну, - он обнял ее на секунду. - Тебе не стоит так
беспокоиться! Они там нуждаются в моей помощи. Я вынужден покинуть тебя до
утра.
Он поискал табак и трубку и положил их в карман.
- Минутку, - сказал он остановившись. - А как они узнали, что я
здесь?
- Не могу сказать. Очевидно, сначала позвонили Далси.
- Да, может быть. Ты позвони ей и скажи, что все в порядке, да?
- Конечно, конечно! Но в чем там дело, Поль?
- Тяжело заболел пилот самолета. Они хотят, чтобы я помог посадить
самолет, если у меня получится.
Мать глядела на него изумленно.
- Что значит помочь посадить? Если пилот болен, кто же будет
управлять самолетом?
- Я, мама, с земли по радио. Во всяком случае, я попытаюсь.
- Я ничего не понимаю!
"Возможно, я тоже", - думал Трэливен про себя пятью минутами позже на
заднем сиденье патрульной машины, которая увозила его от тротуара. Мимо
них быстро мелькали унылые фонари; стрелка спидометра быстро достигла
цифры семьдесят пять, в ночной тишине ревела сирена.
- Как темной ночью в поле, - заметил сержант, сидевший рядом с
водителем, говоря через плечо.
- Вы можете мне точно сказать, что случилось?
- Почем я знаю! - Сержант сплюнул в окно. - Все, что я знаю - это,
что каждая свободная машина направляется в аэропорт, чтобы, в случае
необходимости, очистить районы моста. Мы тоже туда направлялись, но тут
получили приказ ехать за вами. Мне сказали, что ожидается сильный взрыв.
- А вы знаете, что? - вставил молодой водитель. - Я думаю, что это -
падающий стратосферный бомбардировщик с грузом ядерных бомб.
- Я тебя умоляю, - сказал сержант с мрачным презрением. - Твоя беда в
том, что ты читаешь слишком много комиксов.
Никогда, отметил Трэливен про себя, он не добирался до аэропорта так
быстро. Он не заметил, как они добрались до Марполя, пересекли Оак-Бридж и
выехали на Лули-Айленд. Затем взяли вправо, снова пересекли устье реки по
Си Айленд, миновали полицейские крейсера, чьи команды разговаривали в
дверях с домовладельцами, выехали на шоссе в аэропорт, и их встретили огни
длинных низких зданий наземных служб. Они резко затормозили, с противным
скрежетом покрышек, чтобы избежать столкновения с пожарной машиной,
медленно заканчивающей U - образный разворот впереди них. Сержант
выругался; коротко, но с чувством. Перед главным корпусом Трэливен
выскочил из машины, проскочил в двери и промчался через толпу, слыша, как
замирает вой сирены. Отмахнувшись от посыльного, встречавшего его, он
направился прямиком в административный блок, в комнату диспетчера. Для
человека своего роста он двигался очень быстро. Очевидно, эта раскованная
манера двигаться в сочетании с крепким телосложением, красивыми прямыми
волосами и мужественными чертами лица привлекали к нему внимание многих
женщин. Угловатые, неправильные черты лица, казалось, были вырублены из
куска дерева неопытной рукой. Трэливен имел прочную репутацию приверженца
дисциплины, и почти каждый член летного состава испытал на себе холодный
взгляд его светлых водянистых глаз.
Он вошел в диспетчерскую в тот момент, когда Бардик озабоченно, но с
почтением говорил по телефону.
- ...Нет, сэр, он не специалист. Он летал во время войны на
одномоторных самолетах - и все... Я спрашивал их об этом. Этот доктор на
борту говорит...
Диспетчер быстро вскочил и тепло приветствовал Трэливена.
- Я очень рад видеть вас, капитан!
Трэливен кивнул в сторону Бардика.
- Это он о том парне, с "Импресс"?
- Да. Он только что поднял с постели своего президента в Монреале.
Старик не в восторге от всего этого - скажу честно, я тоже. Черт, телефон
звонит! Заканчивай побыстрее, Гарри!
- Что еще мы можем сделать? - оправдывался в телефон Бардик,
обливаясь потом. - Мы попытаемся помочь ему инструкциями с земли. Я
обратился к шеф-пилоту "Кросс-Кэнада" капитану Трэливену - он только что
вошел. Мы будем наводить их по радио... Мы сделаем все, что в наших силах.
Конечно, это огромный риск, а вы можете предложить что-нибудь получше?
Трэливен внимательно прочел все радиограммы от 714. Затем коротко
бросил: "Погода", и ознакомился с последними метеорологическими сводками.
Покончив с этим, он отложил бумаги, мрачно взглянул на диспетчера, достал
свою трубку и, молча, стал набивать ее табаком.
Бардик все еще говорил по телефону:
- ...Я думал об этом, сэр! Говард будет заниматься прессой - они еще
ничего не знают об этом... Да, да, мы наложили запрет на снабжение
продовольствием всех рейсов из Виннипега. Это все, что мы знаем. Я
позвонил вам сразу же...
- Что вы об этом думаете? - диспетчер обратился к Трэливену. Пилот,
молча, пожал плечами и снова взял радиограммы. Пока он читал, потягивая
трубку, лицо его покрылось глубокими морщинами. Вернулся посыльный,
распахнув дверь ногой, так как руки его были заняты подносом, уставленным
бумажными стаканчиками с кофе. Один он протянул диспетчеру, другой
поставил перед Трэливеном, который не обратил на него никакого внимания.
- ...Расчетное время прибытия 05.05. по местному времени, - Бардик
говорил с плохо скрываемым раздражением. - У меня дел по горло, сэр... Я
займусь этим... Я позвоню вам. Я позвоню вам, как только узнаю что-нибудь
новое... Да, да... До свидания!.
Швырнув трубку на рычаг, он вздохнул с облегчением. Затем повернулся
к Трэливену.
- Очень благодарен вам, капитан, за помощь! Как вам вся эта история?
Трэливен потряс радиограммами.
- Это все?
- Это все, что мы знаем. А сейчас пора садиться за пульт и сажать
этого парня. Вы должны дать почувствовать ему машину в полете, навести его
и - Боже помоги нам! - помочь ему посадить машину. Вы слышите?
- Я не могу делать чудеса, - беспристрастно ответил Трэливен. - Вы
знаете, что шансы человека, летавшего только на боевых самолетах, посадить
четырехмоторный пассажирский самолет очень ничтожны, если не сказать хуже?
- Конечно, я знаю это! - взорвался Бардик. - Вы же слышали, что я
говорил Барнерду! Но у вас есть другие предложения?
- Нет, - медленно ответил Трэливен. - Пожалуй, нет. Я просто хочу
быть уверенным, что вы понимаете, во что мы влезаем.
- Послушайте! - заорал Бардик. - В воздухе самолет, набитый людьми,
часть из них, включая пилотов, умирает! Крупнейшая за последние годы
катастрофа в воздухе, вот во что мы влезаем!
- Успокойтесь, пожалуйста, - охладил его Трэливен. - Криком делу не
поможешь.
Он еще раз взглянул на радиограммы, потом на карту на стене.
- Это будет очень трудная и очень долгая работа, - сказал он, - и я
хочу, чтобы все все до конца поняли.
- Ну, что же, джентльмены, - заключил диспетчер. - Вы совершенно
правы, командир, что обращаете наше внимание на риск предстоящей операции.
Мы все это понимаем.
- Так что же вы выбрали? - настаивал Бардик.
- Тогда очень хорошо, - Трэливен подошел к радиооператору. - Пора
начинать. Вы можете напрямую говорить с 714?
- Да, командир, слышимость хорошая. Можем вызвать их в любое время.
- Вызывайте.
Оператор включил "передачу".
- Рейс 714! Вызывает Ванкувер. Как слышите? Прием.
- Да, Ванкувер, - донесся из динамиков громкой связи голос Спенсера.
- Слышу вас хорошо. Продолжайте.
Оператор протянул стоящий микрофон Трэливену.
- О'кэй, командир!
- Он меня слышит?
- Да, можете продолжать.
Держа в руках микрофон и волоча его шнур по полу, Трэливен повернулся
спиной ко всем, находящимся в комнате. Расставив ноги, он уставился
невидящим взглядом в точку на карте, сконцентрировавшись на своих мыслях.
Голос его звучал ровно и неторопливо, с уверенностью, которой он не
чувствовал.
- Хэлло, рейс 714! Говорит Ванкувер. Меня зовут Поль Трэливен, я -
шеф-пилот авиакомпании "Кросс-Кэнада". Моя задача - научить вас управлять
этим самолетом. Я не думаю, чтоб у нас было много проблем. Если не
ошибаюсь, я говорю с Джорджем Спенсером. Я хотел бы услышать подробнее о
вашей летной подготовке, Джордж.
На Бардика, стоявшего сзади, напал приступ нервной лихорадки.
Отвислые щеки его честного лица тряслись без остановки.
03.25 - 04.20
Спенсер напрягся, бросив непроизвольный взгляд на девушку, сидевшую в
соседнем кресле. Она не сводила с него глаз, блестевших в зеленоватом
свете приборных панелей. Спенсер отвел взгляд, внимательно вслушиваясь в
