- Нет, - отчаянно упорствовал Ник, все еще не теряя
надежду объяснить этим идиотам, что белое - это белое, а
черное - это черное. - Нет, вы не понима...
- Ник, доказательства чересчур веские. Винтовка,
молекулярный анализ состава пули и канала ствола, отпечатки
пальцев, пустая гильза. Боб был в Новом Орлеане, у него были
мотивы для этого поступка, у него была возможность, и он...
- Но это же подтасовка фактов! Они обманули его. Я же
видел кассету. У Добблера была кассета с записью их зверств. У
меня было Приложение Б! Я...
- Ник, Добблер скрылся. Мы объявили розыск по всей
стране, но его нигде не смогли найти. Наверное, он умер,
заблудившись в горах. Ник, мы даже не можем доказать, что он
был вместе с вами в Уошито! У нас просто нет таких
доказательств. Только всякие нелепые теории.
- Нет, - не сдавался Ник, - послушайте, ну послушайте же
меня! Это все была умелая инсценировка! Боб потом сжег
Приложение Б я пленку, потому что не хотел, чтобы пресса
кощунственно наживалась на этом. Он настоящий герой. Он убил
тех, кто зверски расстреливал женщин и детей в этой
латиноамериканской стране, и теперь он...
- Ник, спустись с небес на землю, посмотри на вещи
реально, - сказал Келсо. - Мы предлагаем тебе хороший
вариант. Это больше, чем я бы сам мог тебе предложить, но твой
шеф и мистер Мичам настояли. Поэтому выслушай нас. Это очень
опасно - не слушать других. Мы предлагаем тебе лучшее из того,
о чем ты только можешь мечтать. Это идеальное предложение.
- Ник, Бобу уже ничто не поможет. Ему уже никогда не
видать свободы. Он это знает. Знает это и его защитник. Тебе
ничего не остается, как спасать самого себя, - не унимался
Ховард.
- Я не могу... - пытался возразить Ник.
- Ник, очнись, - перебил его Келсо. - Считай, что Боб Ли
Сузггер уже мертв. Его время прошло. Только идиот может не
соглашаться с этим перед такой лавиной фактов и доказательств.
У меня на руках доклад в сорок шесть страниц, сделанный
баллистической лабораторией ФБР. Плюс письмо с угрозами
президенту. У нас есть последний доклад Леона Тиммонса, где он
подробно описывает, как ранил в грудь Боба Ли Суэггера в доме
на улице Святой Анны в Новом Орлеане, обнаружив его там сразу
после того, как тот выстрелил в президента. Более того, у нас
есть ваши показания, где вы говорите, что Боб свалился вам на
голову прямо из окна этого здания, сбил вас с ног, забрал ваш
пистолет и угнал вашу машину. Неужели этого мало? Его дело уже
решено.
-Я...
- Ник, послушай меня, - не вытерпел Ховард. - Я могу
выбрать и другой путь. Но если в первом случае ты
выигрываешь, то во втором ты очень много теряешь. Третьего не
дано. В любом варианте Боб будет мертв. Ты меня слышишь?
Ник кивнул головой.
- Итак, первый путь. Тебя вызывают в суд как
сотрудничающего свидетеля. Ты станешь героем дня. Ты будешь
играть роль агента ФБР, который тайно был внедрен к Бобу Ли
Суэггеру и прошел с ним под землей...
- Я... - попробовал прервать его Ник.
- Заткнись и слушай, - рявкнул Ховард и продолжил: -
...который прошел с ним под землей и под угрозой смерти
участвовал в перестрелке в баптистской церкви, откуда опять
через подземный ход скрылся с ним для того, чтобы совершить
весь этот путь. Ты втерся к нему в доверие и пережил вместе с
ним все трудности и лишения, что оказалось лучше всякой
конспирации и проверки на стойкость. Это одна из самых
блистательных операций ФБР за всю историю его существования.
Ник. Это твоя победа... и моя. Хорошенько обдумай мое
предложение, при таком раскладе мы все будем в выигрыше. Так
вот, когда ты был окончательно уверен в себе, ты просто
позвонил нам, и мы его арестовали. Тем временем уже пройдет
информация о том, что в ходе этой операции мы обнаружили и
пресекли наркотические связи полковника Шрека и убили в
перестрелке около пятидесяти латиноамериканцов из этого
злосчастного батальона "Пантеры", который и устроил бойню на
реке Сампул. Это была идеальная операция, Ник. Она всем нам
принесет славу и имя.
Ник молча смотрел на него. Ему казалось, что эта
маниакальная страсть Ховарда к славе и успеху на мгновение даже
наполнила всю комнату бесчисленными наградами.
Потом настал черед Хью Мичама:
- Прости, Ховард, а можно мне кое-что сказать Нику?
- Конечно, Хью.
- Так вот, Ник, я прекрасно понимаю, насколько сложным и
запутанным было для тебя это дело, но мне кажется, что здесь
есть еще сложности другого порядка, которые мне придется сейчас
объяснить. Я думаю, что ты в состоянии это понять. - Мичам
улыбнулся такой снисходительной отцовской улыбкой, что Нику
захотелось дать ему в зубы. - Ник, я знаю, что тебе кажется,
будто ты видел Приложение Б. Ты сейчас, скорее всего, думаешь,
что я каким-то образом во всем этом замешан. Может быть, ты
даже думаешь, что я и заварил всю эту кашу, что я руководил
всей операцией, убийством архиепископа, обманом Боба. Ник, я
тебе могу сказать только одно - ты сейчас находишься в очень
опасной зоне. Ты сейчас попал в знаменитое Королевство Кривых
Зеркал, которое называется "контрразведка". Я видел этот
документ. Два месяца назад один агент, работающий на кубинскую
разведку, пытался передать его в "Нью-Йорк Таймс". У него
ничего не получилось. В сирийской прессе должен был увидеть
свет перевод этого документа. Японское информационное агентство
"Тораката" заплатило тридцать пять тысяч долларов за его копию,
но в итоге так и не напечатало. Ник, это шпионская провокация,
сделанная кубинской разведкой. А кубинская военная разведка
очень умна и хитра. Вот почему так опасно, когда молодой
человек вроде тебя вмешивается в подобные дела. Этот бедный
Ланцман, который хотел до тебя дозвониться, мог вполне искренне
верить во все это или думал, что в это поверишь ты. Ник, это не
делает тебе чести.
- Послушайте, вы самая настоящая...
- Ник, если тебе от этого легче, называй меня как тебе
будет угодно. Можешь даже ненавидеть меня. Это не важно. Все
разрешается. Но сейчас я скажу, что тебе запрещается. У тебя
действительно есть возможность спасти не одну жизнь. Тысячи
жизней. Поэтому тебе запрещается оставаться посередине и со
стороны наблюдать, как все произойдет. Ты прекрасно знаешь, что
такое подразделение сальвадорской армии, как батальон
"Пантеры", было вовлечено в ряд террористических акций на реке
Сампул. Были убиты сотни невинных женщин и детей. Я не должен
тебе этого говорить, но скажу: там все-таки не обошлось и без
американского влияния. Да, полковник Шрек работал с генералом
де Раджиджо. Приложение Б в этом смысле кое в чем правдиво. Но
американское правительство не имело к этому никакого отношения.
Вот почему все это держится в строжайшем секрете, Ник. Это
держится в секрете, потому что это опасно. Если все наши
привычные враги - пресса, некоторые члены конгресса,
воинствующие "левые" и им сочувствующие - узнают все это, если
это будет опубликовано, это может отсрочить заключение мира еще
на пять лет. Пять лет для этой страны! Ник, подумай, сколько
детей умрет, если это произойдет! Сейчас у нас там мир.
Поэтому мы не хотим рисковать.
Ник сглотнул, чувствуя, что у него голова пошла от всего
этого кругом.
- Теперь о втором пути, который менее приятен, чем
первый, - вступил в разговор Ховард. - Ты был захвачен в
качестве заложника в постыдных, даже позорных для тебя
обстоятельствах. Ты немедленно получишь уведомление об
увольнении. В суде тебе зададут очень конкретные, четкие,
недвусмысленные вопросы о том, какую роль ты играл в
событиях, произошедших 1 марта 1991 года в Новом Орлеане. Где
ты был, что ты видел, как все произошло? Потом тебя отпустят.
Если защитник Боба попытается поймать тебя на каких-то
перекрестных вопросах, мы не дадим ему сделать это по
одной-един-ственной причине: потому что это не относится к
событиям первого марта. На этом мы будем настаивать. Через
несколько минут после того, как ты все это подтвердишь, тебя
обвинят в нарушении сразу трех федеральных законов. Мистер
Келсо будет на суде обвинителем, поэтому он представит суду
свидетелей, которые окончательно добьют тебя, Ник. Тебе дадут,
по крайней мере, лет семь строгого режима. И ты никак не
сможешь помочь Бобу. Просто растопчешь собственную жизнь я
никому ничего не докажешь. - Ховард сделал шаг назад.
- Это все? - спросил Ник.
- Нет, конечно, не все, - ответил, ухмыляясь, Келсо. - В
этот же день офицеру ФБР Салли Эллиот будет предъявлено
официальное обвинение в шпионаже. За выдачу секретных
документов гражданским лицам.
- Ховард, какого черта...
- Заткнись! - угрюмо оборвал его Ховард.
- Ник, - продолжал Келсо, - у нее на суде обвинителем
тоже буду я. Ее дело будет намного серьезнее, чем твое. Ты
выйдешь на свободу через семь лет, в случае хорошего поведения
- через пять, а она получит на всю катушку, двадцать лет.
Ник молча смотрел на стоящих перед ним трех человек.
Потом сказал:
- Ховард, она же ничего не сделала. Она ничего не
сделала. Ты не можешь так поступить...
- Так поступаешь ты, а не я. Когда-то ты усадил в
инвалидную коляску Майру и мучил ее до конца ее дней, а теперь
так же хочешь угробить и Салли. Ты этого добиваешься? У меня с
ней была долгая беседа, во время которой Салли во всем
созналась. Все это записано на пленку. Мы включим ее перед
теми, кто будет выступать в роли свидетелей. Но, что ужаснее
всего, эта глупая девчонка думает, что любит тебя. Ты хочешь
отплатить ей за ее чувства тем, что засадишь ее за решетку?
- Ник, ты должен сам принять решение. Ты должен выбрать
то, что будет лучше для тебя, для Салли и для ФБР.
- А также для твоей страны, - добавил Хью Мичам.
- И для вас, не так ли, Хью? И для тебя, Ховард?
- Ник, ты бы лучше...
Но Ник уже их не слушал. Он очень сожалел, что у него нет
ничего, чем бы можно было заткнуть им всем глотки.
Всегда думай своей головой и сам принимай решения,
говорил Боб. Ему стало трудно дышать. Все плыло и качалось.
- Ник, - услышал он голос Мичама, - нам надо получить от
тебя согласие.
Позаботься о себе сам, вспомнилось Нику. Что ж, придется
продать Боба. Все равно ему уже не поможешь. Его песенка спета.
Жаль, но ничего не поделаешь. Так устроен этот жестокий мир.
Такова жизнь.
- Подумай о ФБР, Ник, - прибавил Ховард. - Подумай о том,
чтобы спасти честь Бюро. Позаботься о себе сам, слышал Ник. Но
когда он открыл рот, оттуда вырвалось совсем другое:
- Ховард, не тебе говорить о Бюро. Тебе всегда было на
него наплевать. Ты и Бюро - не одно и то же. Ты просто
обыкновенный лизоблюд и подхалим. Ты всегда всеми правдами и
неправдами старался затащить наверх свою жирную ленивую задницу
и уничтожишь любого, кто встанет на твоем пути. Вспомни, как ты
нагадил мне в Талсе семь лет назад. Не я, а ты виноват в том,
что Майра оказалась в инвалидном кресле, потому что там, в
Талсе, ты обосрался от страха и никак не мог заткнуть свой
вонючий рот! У меня же просто не хватило тогда смелости послать
тебя на... - Он перевел дыхание. - Наконец-то я кое-что понял,
Ховард. Клянусь, я наконец понял. Оказывается, ты тоже входишь
в этот Комитет Лансера! Да?! Да!.. Это как раз подходящая
помойка для такого политического подхалима, как ты, который все
время кому-то лизал зад, заискивающе заглядывал в глаза. Все
