видна дорога через перевал.
- Готово, полковник, - сказал он.
- Что-то их долго нет. Игра только началась, а они уже
опаздывают. Не хорошо.
- Им надо сделать большой крюк. Всего у них получится
четыре мили; два перевала, и плюс ко всему им надо будет
преодолеть реку. Сейчас они уже, наверно, в пути. Наконец,
спустя минуты три после установленного времени, в воздух
взметнулась зеленая ракета.
- Отлично, стреляй быстрее. Не давай им времени для
отдыха!
Пайн пустил голубую ракету. В тот момент, когда она
догорела, он увидел в телескоп какую-то фигуру, которая
пыталась сориентироваться по компасу на след ракеты.
- Это же так просто, малыш, - прошептал Пайн.
Через три минуты на перевале появились трое. До них было
около двух миль. Увеличенные в шестьдесят раз, они походили на
муравьев, правда все-таки вполне различимых. И тут им вдруг
стало понятно, почему у Боба возникли трудности.
Первым шел Боб. Он выглядел так, как будто ему ничего не
стоит пройти еще тысячу миль.
"Жаль, что еще не придумали двухмильную снайперскую
винтовку, ублюдок, - подумал Пайн, - а то бы я тебя
прихлопнул прямо сейчас своими руками".
Посредине шел Мемфис. Пайн помнил Ника. Одет он был в
форменную черную куртку, на которой даже на расстоянии Пайн
смог прочитать: "СВИТ ФБР". Выражения его лица не было видно,
потому что все оно было покрыто какой-то темной краской. Но,
судя по походке и по молодой, крепкой фигуре, Ник хорошо
держался и был полон сил. Вся проблема была в третьем.
Третьим был Добблер! Лицо доктора было сплошь разрисовано
краской, как у настоящего коммандос! Но его легко можно было
узнать по сутулой фигуре и характерной вялой походке.
- Это же Добблер! - закричал Пайн. - Полковник Шрек, черт
возьми, они взяли с собой Добблера, а он уже совсем сдал!
Добблер упал на колени и так и стоял на коленях, тяжело
дыша и с открытым ртом. Пайну казалось, что его хрипы слышны
даже здесь. Он смачно выругался:
- Слюнтяй! Сопля ходячая! Я вижу, как он скулит. Мне
кажется, даже могу разобрать, как он говорит: "Я больше не
могу, я не могу идти, и зачем я только это сделал?"
- Ну-ка дай посмотреть, - попросил Шрек. Пайн с
готовностью уступил ему телескоп.
- Ну и дурак же ты, Суэггер! - процедил полковник с
презрением. - Тебе бы надо было его пристрелить.
В конце концов те двое поставили Добблера на ноги и
двинулись дальше.
- Интересно, сколько он протянет? - прикинул вслух Шрек.
Пайн на месте Суэггера уже давно бы пристрелил Добблера,
в этом он был целиком солидарен со Шреком. Если у вас нет сил
идти, считайте, вы погибли. Это было железное правило. Он сам
однажды был вынужден пристрелить капитана роты А, когда тот
забился в бункер и жалобно плакал. Пайн мог поспорить с кем
угодно, что Шрек поступил бы точно так же.
Но не Суэггер. Тот был совсем другой. Он не мог сделать
то, что могли сделать Пайн и Шрек, - принять окончательное
решение. Он не мог заставить других делать невозможное.
Вот почему сейчас, когда дело дошло до развязки, он
проиграл. Теперь-то уж он точно проиграл! Добблер окончательно
сломался где-то к часу. Было удивительно, что он вообще столько
продержался. Шрек с Пайном видели, как все произошло. то
случилось как раз напротив них, на противоположном хребте.
Посмотрите, полковник, посмотрите! - закричал Пайн.
Шрек наклонился к трубе и увидел то, что так взволновало
Пайна. Где-то на расстоянии мили от них Добблер сдался. Он
лежал в высокой траве моля о пощаде. Мемфис был вне себя от
ярости. Они видели, как Ник пытался поднять Добблера и
поставить его на ноги, но тот сразу же падал. Натуральный мешок
с дерьмом, подумал Наин.
Отказ доктора продолжать путь был чреват последствиями.
Кто теперь за ним вернется? Шрек знал, что эти-то двое не
вернутся точно. Через два часа они лягут под пулями Лона
Скотта. Добблер обречен теперь на ужасную смерть в горах, хотя
сам этого еще не знает. Он будет бродить по этим горам
несколько дней. Может быть, ему все-таки повезет и он наткнется
на стоянку охотников, но в настоящий момент они забрались так
далеко в дебри Уошито, что на это надеяться не приходилось.
- Если Добблер останется здесь, он точно сдохнет, -
сказал Шрек.
- А если нет, думаете, есть еще шанс? Сильно сомневаюсь,
- добавил Пайн.
Боб был очень спокоен. Он стоял в стороне не двигаясь и
молча смотрел на орущего Мемфиса. Потом что-то сказал ему и,
резко развернувшись, зашагал прочь. Мемфис нагнулся к Добблеру
и, одним движением отсоединив от ремня свою флягу, отдал ее
доктору.
Минуту спустя он уже догнал Боба.
Продираясь сквозь заросли кустарника и деревья, Шрек,
Пайн и Джули подошли к долине Большой Сделки с юго-запада. Они
опережали Суэггера и Мемфиса почти на целый час, хотя после
того, как те оставили Добблера, расстояние быстро сокращалось.
Добраться до долины было непросто, потому что для этого
требовалось несколько часов изнурительного карабкания по
склонам и спускам. Деревья сменялись камнями, а камни -
кустарником, и так, казалось, будет бесконечно. Наконец перед
ними открылось целое море желтого пространства. Уже в самом
начале эта долина была шириной почти в милю. Представляя собой,
пожалуй, одно из самых интересных природных образований во всем
Арканзасе, долина Большой Сделки напоминала со стороны идеально
ровную крышку огромного круглого стола среди горных вершин.
Сейчас с одной стороны от них был невысокий кряж, из-за
которого, однако, ничего не было видно, а с другой - лес,
который вел к самой долине и дальше, вдоль нее, - к другим
вершинам. Олени обычно не поднимались на такую высоту, будучи
животными лесными, а на таком огромном пространстве, кроме
того, они бы чувствовали себя очень уязвимыми. Поэтому здесь в
основном было царство ворон, которые как дурное
предзнаменование все время кружились над головой.
- Нам надо оказаться на той стороне, - начал Шрек.
- Встреча произойдет в самом центре, на расстоянии тысяча
пятьсот ярдов от ближайшего места, откуда можно произвести
выстрел.
- Где он? - спросил Пайн. Снайперы всегда заставляли
Пайна нервничать. Даже если эти снайперы были на его стороне.
- Прямо над нами. Можешь на него положиться, - лаконично
ответил Шрек.
Настроение Лона омрачилось. Он сидел один как сыч в своей
паучьей норе на расстоянии тысяча пятьсот ярдов от центра
долины Большой Сделки с западной стороны. И тут внезапно он
почувствовал, что боги не на его стороне.
Утро этого прекрасного ясного дня не предвещало ничего
неприятного. Но всего несколько часов назад прямо перед ним на
склоне холма появился огромный рыжий олень. Лон вспомнил, как
охотился во времена своей юности, еще до того, как отец попал
ему в спину. Эти воспоминания доставили ему радость. По инерции
подняв винтовку к плечу, он прицелился в оленя. До животного
было всего двести пятьдесят шагов, и его величественная фигура
выглядела особенно впечатляюще в 36-кратном увеличении
оптического прицела "Унертл". Лон навел на оленя перекрестье
прицела и почувствовал легкую дрожь в локтях, подумав о том,
как бы было прекрасно, если бы, убив оленя, он смог взять себе
его красоту и силу.
Олень - старый могучий самец с двумя огромными шишками
вместо рогов, которые исчезли у него по каким-то непонятным
причинам, - замер на секунду и взглянул прямо ему в прицел. На
Лона смотрели два спокойных, задумчивых глаза. В них совсем не
было страха. Нет, хуже, в них не было никакого почтения.
Почтения к нему. Лону Скотту. Это привело его в бешенство. Он
положил палец на курок, В эту минуту жизнь животного висела на
волоске. Самец продолжал вызывающе смотреть на Скотта, как бы
предлагая ему помериться силами. Лон знал, что все это чушь:
животное не может его видеть. Но олень по-прежнему надменно
смотрел на него, пока Лон не пришел в себя и не почувствовал,
что еще мгновение - и он нажмет на курок. Весь мокрый от пота,
он медленно отпустил курок.
Олень вздрогнул, забросил назад свою красивую рыжеватую
голову и легким, спокойным аллюром побежал прочь, как бы
издеваясь над ним и внутренне посмеиваясь. Лону стало не по
себе. Он почему-то неприятно заволновался. "Успокойся, -
говорил он сам себе. - Ничего страшного". Но он никак не мог
выбросить из головы этого оленя. Шли часы. Лон уныло смотрел на
дальний хребет и лесную полосу в поисках людей. Его взгляд упал
на часы, наверное, в тысячный раз. Уже вторая половина дня!
Пора бы начинать! А вот и они!
Он увидел, как они вышли из-за деревьев и начали
спускаться к долине по склону горы. Хотя на таком расстоянии
было невозможно различить лица идущих, Скотт мог догадаться,
кто есть кто по их силуэтам. Высокий был Шрек. Квадратный,
нескладный, маленький, неловкий, но от этого не менее опасный -
Пайн. Третьей была женщина. Ее вели как приманку.
Все трое пересекли долину и остановились прямо под ним.
Теперь их лица были различимы, хотя сами они его видеть не
могли. Затем они вдруг засуетились и стали размахивать руками,
показывая на что-то.
Вот оно что! Как и обещал полковник, в небе вдруг
вспыхнула желтая ракета, которую почти не было видно в лучах
яркого солнца. Догорев, она упала за линию хребта. Пайн
выстрелил в ответ, показывая, куда им надо идти теперь и где
разыграется последний акт этой драмы.
Лон размял пальцы и попытался чуть-чуть подвигаться
затекшим телом, устраиваясь за винтовкой. Потом слегка коснулся
приемничка, писк которого должен был дать ему зеленый свет" для
выстрела, любовно провел рукой по сверкающему стволу магнума
300-го калибра "Эйч энд Эйч". В его магазине лежали
конусообразные острые патроны, каждый до четырех дюймов в
длину, желтые блестящие от смазки гильзы с тяжелыми, похожими
на ракеты пулями.
Теперь все было только делом времени. Наконец-то он забыл
и об олене, и о своем отце, вообще обо всем на свете. Сейчас в
голове был один только безумно сложный, тягостный выстрел.
Никто в мире не взялся бы за такое рискованное дело, но он
знал, что сможет это сделать. Он сможет! Потому что он стрелял
на такие расстояния и раньше...
- Все, Пайн, - заявил Шрек, как только они оказались на
противоположной стороне долины. - Теперь осталось самое
легкое. Займись ею!
- Есть, сэр, - ответил Пайн. Он повернулся к Джули: - Все
хорошо, милочка, осталось всего ничего. Она посмотрела на него
одурманенным взглядом. В бездонной глубине покорных глаз не
было ни капли упрямства или сопротивления. На бледных губах
дрожала бессмысленная улыбка.
Пайн снял ранец и стал оттуда что-то доставать. Это был
его укороченный полуавтоматический "Ремингтон 1100". В нем было
шесть широких охотничьих патронов 12-го калибра, по три на
каждый ствол, причем в каждом патроне было по девять дробинок
32-го калибра. Пожалуй, это самое страшное разрушительное
оружие, какое он когда-либо видел. Менее чем за две секунды он
мог выпустить пятьдесят четыре несущих смерть свинцовых шарика.
Дальность действительного огня этой пушки составляла
пятнадцать ярдов.
Пайн подошел к женщине сзади.
- А теперь расслабься, - сказал он. - Ничего страшного.
Не волнуйся.
Джули посмотрела на него так, как будто никогда в жизни
вообще не волновалась.
Опустив на мгновение винтовку, Пайн достал из кармана
моток изоленты и опытным быстрым движением поддел ее край.
