вьетнамцами долина, а он один сидел на вершине и расстреливал
их как котят. Теперь в перекрестье его прицела, в этом круглом
пространстве, которое порой кажется больше Вселенной,
перепуганные солдаты покидали поле боя.
Некоторые еще метались между деревьями, как бы ожидая,
когда их найдет его пуля, другие сразу, побросав свои
винтовки, бросились вниз, через дорогу. Кое-кто все-таки
пытался подняться повыше, чтобы подавить Суэггера более
прицельным огнем. Но теперь это было практически невозможно.
Боб чувствовал себя в своей тарелке: винтовка так плотно
прилегала к плечу, что казалось, составляла с его телом одно
целое. Он стрелял и стрелял, ничего не видя и не слыша. Это
была та степень безумия, которая обычно сравнивается с Божьим
гневом, его карающие пули летели все быстрее и все точнее.
Только в сердце и только в голову. Если откуда-то раздавался
выстрел или он краем глаза улавливал его вспышку, думать было
некогда, он просто стрелял в ответ. Пусть поднимаются наверх,
пусть они все поднимаются!!!
Лежа на асфальте лицом вниз Лон Скотт слышал где-то
вдалеке беспорядочные сухие щелчки выстрелов. Больше всего его
поразила скорость, с которой стрелял Боб. То там то здесь среди
деревьев раздавались предсмертные крики и слышался хруст веток
под тяжестью падавших вниз тел. Он понимал, что теперь это
только вопрос времени. Как только Боб перестреляет их, он
вернется, чтобы добить его.
Здоровыми сильными руками Скотт пытался вытащить свое
немощное тело из-под мощного пресса, которым оказалась его
инвалидная коляска. Боже, как он ненавидел в эту минуту
собственное мешкообразное тело, отца, который сделал с ним
все это, друзей, что не дали ему умереть раньше и всю свою
жизнь, которая сыграла с ним такую злую шутку. Скотт
заплакал. Раньше ему казалось, что он уже готов умереть, но
оказалось, сейчас ему безумно хотелось жить.
- Помогите, - закричал он. Тщетно. Помощь не приходила.
- О, пожалуйста, не дайте мне умереть, - молил он.
Вдруг он услышал шаги. К нему подбежали чьи-то ноги, и
пара могучих рук с силой дернула его за плечи. Потом человек
побежал. Он крепко прижимал к себе тело Скотта, и эти несколько
мгновений, пока они были в зоне действия винтовки Боба,
показались им обоим вечностью. Но они все-таки успели. Человек
каким-то звериным движением оттолкнулся от земли, и они пулей
влетели под железный навес, который мог защитить их. Лон
повернул ноющие плечи и привстал на руках.
- О Боже! - воскликнул он, обращаясь к своему спасителю.
- Это самый храбрый поступок, который я видел в своей жизни!
Полковник Шрек в ответ произнес только одно слово:
- Нет! - И внимательно посмотрев на вершину холма,
прибавил: - Вот кто настоящий храбрец, чтоб он сдох!
Тут до них донесся звук подлетевшего вертолета.
Увидев вертолет, из раскрытых дверей которого торчали
стволы пулеметов, Боб встал на колени и занял более удобную
позицию, закрепив неподвижно локти и кисти рук. Ему удалось на
мгновение увидеть бледное лицо пилота сквозь огромное лобовое
стекло. Скорее, это было не лицо, а расплывчатое белое пятно,
которое на несколько секунд появилось между деревьев, когда
вертолет стал подниматься вверх по холму, распугивая птиц и
прижимая к земле деревья и траву.
Боб выстрелил.
"Получи, - подумал он, - Это на всех".
Пуля попала в нижнюю часть огромной плексигласовой
полусферы. В прицел Боб видел, как в мгновение ока цельная
гладкая поверхность обзорного стекла превратилась в тысячи
маленьких осколков и они белыми снежинками осыпались вниз.
Пилот скорчился от боли и через долю секунды завалился на бок.
Боб сразу же залег под прикрытие камня и, установив винтовку на
мешочке с песком, стал отстреливать еще не успевших убежать с
холма солдат. Он заметил, что, пока он занимался вертолетом,
справа, у самого подножия холма, спряталась небольшая группа
пантеровцев. Они резким броском хотели преодолеть последнюю
опасную зону от холма до дороги, и, когда Боб увидел, как они
один за другим выскакивают из леса и огромными прыжками мчатся
в сторону дороги, ему это очень напомнило стрельбу по летящим
мишеням. Прозвучали пять выстрелов, и пять "летящих мишеней"
упали на землю. Заряжая следующие пять патронов в свой
ремингтон, он увидел, как неуправляемый вертолет врезался в
деревья и перевернулся, задрав вверх хвост с маленьким
пропеллером. В следующую секунду произошел мощный взрыв и
высоко в небо взметнулись масляно-черные языки безумного
пламени.
Казалось, что после взрыва день сразу потускнел и
беспощадное пламя высушило сочность его цветов. Но Боб этого не
замечал: он был занят поиском Целей. А их становилось все
меньше и меньше.
"Ну что же, - думал он, - давайте атакуйте меня! Ну, еще,
еще!"
Шрек сидел, прислонившись спиной к высокому бетонному
бордюру бассейна, который здесь был намного выше и
образовывал ряд глубоких ниш, в данном случае очень удобных,
чтобы прятаться от пуль Суэггера. Тяжело дыша, он смотрел на
Скотта. Тот слишком громко всхлипывал, скорее всего, даже
плакал, но Шрек этого не заметил.
Теперь от смерти его спасали шесть футов железобетона.
Наконец-то он в безопасности. Ему все еще было не ясно, что
же произошло. По стрельбе, а потом и по взрыву вертолета Шрек
понял, что исход боя уже предрешен. Боб просто опередил
Добблера и каким-то образом сам нашел Скотта. Он дал им
возможность думать, будто они заманивают его в ловушку, в то
время как он сам завел их в ими же придуманную западню, приведя
туда, где все было на его стороне: высокий холм, защищенная
площадка для стрельбы и целое стадо глупых, мечущихся из
стороны в сторону и никем не руководимых мишеней.
Стрельба постепенно стихала.
Нику было видно, как на противоположной стороне холма они
выбегают из-за деревьев. До них было не меньше трехсот ярдов.
Для его "Мини-14" 223-го калибра это было тяжеловато. Но он
знал, что если ему придется обороняться от большого количества
наступающих, то лучше всего было бы начать стрельбу еще на
дальних подступах, не дожидаясь, пока они подойдут ближе и
каждый выстрел уже точно попадет в центр груди. Ведь, подойдя
ближе, они смогут перекрестным огнем с флангов подавить любого
снайпера. Он слышал, что Боб никак не может остановиться и
стреляет так, как будто у него не винтовка, а автомат. Пусть
стреляет, сегодня его очередь.
Ник лежал в классической позе, целясь через неловко
воткнутые в землю кустики какого-то растения, которые он
заранее "посадил" здесь, чтобы обеспечить хоть какую-то
маскировку. Дышал он тяжело, но внутренне был абсолютно
спокоен. Боб все стрелял и стрелял, но Ник не имел ни малейшего
представления о том, что же творится на той стороне холма.
Спокойно прижав винтовку к плечу, он нашел линию
прицеливания и дождался, пока перестали дрожать ниточки
прицела. За пятном мушки виднелась фигура командира взвода. Он
надеялся, что на таком расстоянии все-таки может что-то
получиться.
"Мушку, держи мушку", - повторял про себя Ник, приказывая
своему глазу переместиться с цели на прорезь прицела, пока
мушка не превратилась в четкий выступ; цель осталась лишь
фоном. Он не знал, почему надо было всегда соблюдать это
правило, но безусловно верил, что это основа основ стрельбы из
любого стрелкового оружия.
Мемфис плавно нажал курок. Прозвучал выстрел. Винтовка
дернулась назад, и картинка прицела сместилась. Ярко сверкнув
на солнце, в сторону отлетела стреляная гильза. Когда он снова
взглянул в прицел, проверяя попадание, смотреть уже было не на
что.
- Черт бы тебя побрал, ты снова промахнулся! Ну-ка дай
мне ату винтовку, малыш! -проорал ему в ухо Боб. Выхватив у
Ника "Миии-14", он быстро приставил винтовку к плечу и за
несколько секунд опорожнил магазин - все двадцать девять
патронов. Гильзы каскадом летели из патронника через
экстрактор, скорее напоминая поп-корн, чем боевые патроны.
Внизу, за линией деревьев, спасались последние бойцы батальона
"Пантеры".
- Они вне досягаемости этой винтовки, - сказал Ник.
- Да что ты говоришь? Ну тогда давай попробуем из этой!
Он перезарядил свой ремингтон, щелкнул затвором и прижал
винтовку к плечу. Тяжело дыша, с искаженным от ярости лицом и
сузившимися глазами, он, казалось, ничего не видел и не слышал.
Его Щеки и лоб были в копоти пороховых газов, а руки и Рубашка
- в грязи, образовавшейся из смеси пота в пыли. Боб обезумел.
- Господи, - прокричал Ник, - да оставь ты их! Они же
бегут! Все, они разбиты! Чего ты хочешь добиться, что ты
хочешь еще доказать?!
- Разбиты, да не все, - прошипел Боб, с ненавистью глядя
в сторону соседнего холма, который был от них на расстоянии
мили. - Донни, там засел проклятый корректировщик! Я видел
блеск линз. Он все время за нами следил. Ты помнишь
баллистическую таблицу?!
- Нет, - ничего не понимая, ответил Ник.
- Ладно, не важно. Этот чертов 308-й калибр падает на
восемнадцать футов каждую тысячу ярдов. Ветер - пять миль в
час. Поэтому я должен взять на восемнадцать футов выше и
чуточку влево, с учетом отклонения пули из-за ветра. - Боб
выбрал линию прицеливания и приготовился к стрельбе. Затем он
выпустил пять пуль, одну за одной, всего за четыре секунды.
- Думаю, этого ему хватит. Теперь все, Донни! Ник схватил
его за руку:
- Эй! С тобой все в порядке?
- Давай, Донни, вставай, пора пойти посмотреть, что мы
сегодня настреляли. Мне еще надо узнать, что они сделали с
моей женщиной.
- Боб, меня зовут...
- Вставай, малыш! На сегодня достаточно. Пора выходить из
зоны.
С этими словами Суэггер встал и направился к небольшой
рощице, в которой они два дня назад спрятали пикап Боба. В
руке он крепко сжимал свою винтовку.
Нику пришлось его догонять.
Эдди Николетта чувствовал, что теперь уже ему надеяться
не на что и он умрет от потери крови. Он практически не мог
пошевелиться. Его "Целестрон-8" разлетелся вдребезги. Пуля
попала прямо в линзы. Все было бы ничего, но в результате
оттуда вместо пули вылетели тысячи мелких острых осколков. Сам
он был ранен дважды. Одна пуля попала в голову, но это было
касательное ранение - пуля не пробила череп, а вторая - в ногу,
рикошетом отлетев от железной трубы; он тогда вовремя успел
отскочить от телескопа, с ужасом заметив, что снайпер
повернулся в его сторону и стал тщательно целиться.
Никлс понимал, что теперь надеяться не на что. Он умрет
задолго до того, как прибудет помощь. А здесь помогать уже
было некому. Он видел, как стрелял Боб - отлично стрелял,
подлец, - и Николетте было ясно, что означает каждый его
выстрел.
- Эй ты, кусок дерьма!
Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним человека.
В этом человеке Никлс узнал Боба Суэггера.
- Ты меня убил, - выдохнул он.
- Я бы так не сказал, сынок. Судя по внешнему виду, ты
выкарабкаешься, если не сдохнешь от страха.
- Не убивай меня, я же просто наблюдал.
- Пайн здесь был?
- Нет. Нет, его куда-то послали. Его послали за твоей
женщиной.
- Негодяи!.. - процедил Боб.
- Они ее убьют, Суэггер. Эти люди убьют кого угодно.
Шрек, который всем этим руководит, способен еще и не на такие
вещи!
Боб над чем-то раздумывал.
- А где Шрек?
- Был здесь.
- Если он не мертв, а я сомневаюсь в том, что он мертв,
