пустым наконечником. И это как раз то, чего он заслуживает.
Полковник поднял на него глаза:
- Я скажу вам, почему он нужен нам живым, почему для нас
взять его живым является самой главной задачей. Может
оказаться, что вы с Донни были не единственными американцами,
которых он убил. К тому же...
- Он раньше бывал во Вьетнаме?
- Да, он был до этого несколько раз во Вьетнаме.
Восемнадцатого ноября 1963 года мы его четко засекли в
Мехико, Суэггер. Это даже заснято на пленке. Наши люди
выследили его, но в аэропорту потеряли. В этот день из Мехико
было три рейса. В Даллас, штат Техас". - Полковник
многозначительно посмотрел Бобу в глаза. - Мы работаем над
этим очень, очень долго, Суэггер. Нам нужен этот человек,
чертовски нужен. Он старый, матерый волк, и нужен нам, потому
что тогда мы сможем найти ответы на некоторые очень интересные
вопросы.
- Я понимаю, - согласился Боб. - Выхожу из игры и приношу
свои извинения.
- Ладно, - сказал полковник, - официально меня зовут
Раймонд Дэвис. Я старший офицер Отдела планирования
Центрального Разведывательного Управления, в чем, полагаю, вы
не сомневались. Кодовое название этой операции "Красный
дракон". В ней задействовано более трехсот человек. Вы
понимаете, что все, что я вам сказал, в высшей степени
секретно?
- Да, сэр.
- Нам нужны выдержанные корректировщики и стрелки,
которые без лишней суеты спокойно смогут сделать все так, что
Соларатов окажется в наших руках. Нам нужен очень хороший
наблюдатель. Я думаю, никто не сможет в этом сравниться с
вами.
- Полагаю, вы правы.
- Но никакой винтовки. Нам нужны только ваши глаза и ваш
мозг. Вы будете в нашей команде. Никаких самовольных выходок.
Вы работаете вместе с нами, чтобы поймать этого человека. Так
вы отплатите ему за Донни и за всех остальных. Таким способом
вы сможете наказать его гораздо сильнее, чем просто послав в
него пулю. Ну что, договорились?
- Да, - ответил Боб.
Это была еще одна ужасная бессонная ночь. Утром он долго
лежал в постели, в скомканных и мокрых от пота простынях,
чувствуя дикую боль в бедре и слабость во всем теле. Перед
глазами стояла одна и та же, на вею жизнь запомнившаяся
картина: падающий Донни и меркнущий свет в его глазах.
Чтоб ты сдох, думал он, представляя себе человека,
который охотился на него так же, как сам он охотился на
других.
Боб чувствовал, как желание отомстить овладевает его
разумом, всеми его чувствами, и понимал, что это может
довести его до безрассудства, поэтому он хотел найти хоть
какой-нибудь способ защитить себя - не от них, кем бы они ни
были, а от себя, от этой растущей в груди жажды мщения и от
неуклонного желания отдаться во власть этому чувству.
Неожиданно ему в голову пришла оригинальная идея. Все было так
просто: требовалось всего несколько минут сварки, кое-какие
приспособления, и... он будет защищен по крайней мере от своих
новых хозяев, если они вдруг вздумают играть против него
самого.
Закончив работу. Боб рассмеялся. Такая маленькая штучка,
ерунда... Он разобрал ремингтон 308-го калибра, протер его
"Стелсом", чтобы удалить влагу, и аккуратно положил в чехол для
винтовок. Хотелось бы посмотреть, как будет выглядеть тот, кто
потянет за спусковой крючок.
После этого он спокойно и беззаботно уснул.
Глава 13
Ниже Группы охраны президента и Группы подготовки места,
на самых дальних подступах гигантской пирамиды системы
национальной безопасности, располагалась такая расплывчатая
организация, как "Сотрудничающие управления", состоящая из
дополнительных групп. Эта расплывчатость была тем хороша, что
позволяла спокойно сидеть в автомобиле с чашечкой холодного
кофе, с небольшим красненьким микрофоном на лацкане пиджака и
думать только о проблемах подчинения по службе и смотреть в
окно, что в принципе и делал Ник Мемфис в 9.30 утра в день
прибытия президента в Новый Орлеан для произнесения речи. Он
был одним из тех семи тысяч полицейских, агентов ФБР и
военнослужащих, которые вынуждены были отказаться от своих
выходных в связи с тем, что президент, озабоченный снижением
своей популярности в странах Латинской Америки, которая была
так высока в этом регионе сразу после войны в Персидском
заливе, решил вручить орден Свободы сальвадорскому архиепископу
Джорджу Роберто Лопезу. Ник пребывал в одиночестве, что,
кстати, ему не очень нравилось. За то, что он в течение
предыдущих трех недель так мужественно и упорно вкалывал на
Секретную Службу, а также за то, что преданно и послушно, как
собака, с неизменной улыбкой на лице выполнял самые невероятные
просьбы и прихоти Хауди Дьюти, - за все это Ник, конечно, был
вправе рассчитывать на нечто большее, чем получил в
действительности. Хотя Ник понимал, что в моменты
максимального напряжения все направлено на то, чтобы избежать
столкновений и ссор, но в то же время ему было обидно
обнаружить, что Разведслужба не желала, чтобы ФБР даже
приближалось к зоне ее действий, предпочитая, чтобы их
деятельность вообще никак не пересекалась. Именно поэтому его и
сослали на самый удаленный пост этой империи системы
безопасности. Хуже того, его друг и напарник Мики Сонтаг
заболел, и теперь Ник был вынужден весь день провести в
одиночестве.
Он находился в добрых четырех кварталах от того места,
где пролегал маршрут эскорта президента, и от самого места
выступления. Его автомобиль был припаркован в двух кварталах от
сияющего Бурбона, на улице Святой Анны во Французском квартале,
вдалеке от толп любопытных туристов. Его окружали старинные
кирпичные здания, привлекательные своей необычной архитектурой,
разрисованные пастелью, с закрывающимися ставнями на окнах.
Далеко впереди виднелась нелепого вида арка из ковкой мягкой
стали, которая символизировала собой вход в парк Луи
Армстронга. Кстати, одной из причин, по которой Белый дом
выбрал именно это место для выступления президента, было как
раз то, что вход в парк был ограничен его воротами. После войны
в Персидском заливе все еще беспокоились о возможных
террористических актах. Ярко светило солнце, и вокруг то и дело
проходили люди, надеющиеся найти здесь более удобное место для
того, чтобы посмотреть на эскорт президента и его выступление.
Ник тупо слушал рацию, настроенную на 21-й канал, канал их
группы, когда Фил Мюллер обратился ко всем находящимся на связи
постам со своего центрального поста Разведслужбы,
расположенного прямо над местом выступления президента - на
крыше Муниципальной аудитории.
- Докладывает Аэропорт, флэшлайт приземлился, самолет
направляется к ангару.
- Вас понял, Аэропорт. Это Бэйс-Шесть.
"Главная улица французской части Нового Орлеана. Для
многих туристов вечерний Новый Орлеан - это Бурбон-стрит,
которую иногда сравнивают с парижским Монмартром; для
новоорлеанцев ассоциируется с представлением о веселом
времяпрепровождении, с кутежами, игрой в карты и т.д.
Ник сразу же узнал командный голос Мюллера. Он знал, что
Хауди Дьюти обязательно стоит рядом с ним, причем больше для
саморекламы и прессы - чтобы поддержать марку ФБР, а не из
каких-то интересов обеспечения безопасности. Ник попытался
разобраться в своих чувствах к Ютею. Нет, к этому человеку у
него не было ни капли ненависти, даже несмотря на то, что
произошло в Талсе много лет назад.
- Все группы уже на местах. С минуты на минуту ожидаем
его выхода.
- Спасибо, Аэропорт. Подтвердите, пожалуйста, когда
Флэшлайт выйдет из самолета и эскорт выедет из аэропорта.
- Вас понял, Бэйс-Шесть.
- Всем! Всем! Приближается момент начала операции. Я хочу
произвести последнюю проверку готовности постов, чтобы
убедиться, что все на месте. Итак, докладываем. Все по-
порядку.
Одно за другим подразделения выходили на связь и
докладывали хриплыми, скучными голосами по строго
установленному образцу. Рация трещала без умолку, докладывали
все, потому что Мюллер был в этом отношении педант. Доложили
все три вертолетных экипажа, более пятидесяти человек с постов
на крышах и где-то семьдесят пять полицейских постов из
различных структур и служб, рассредоточенных вдоль всего
маршрута движения эскорта президента, посты наблюдения с
мощными средствами теле- и радиоконтроля, которые располагались
в непосредственной близости от места выступления президента, и,
естественно, "цепные псы", как их все между собой называют, из
Группы безопасности президента, заранее занявшие свои места.
Когда настала очередь Ника, он прокашлялся и включил
прием:
- Бэйс-Шесть, это Бюро-Четыре. Нахожусь на Святой Анне.
Э-э... движение нормальное, проблем нет. На крышах и в окнах
движения не наблюдаю.
- Вас понял, Бюро-Четыре. Не спускай глаз, Ник, будь
внимателен, - сказал Мюллер.
Нику было приятно, что его выделили персонально, это было
уже неплохо.
- Четвертый доклад закончил, - сказал Ник и отключился.
После этого он стал следить за тем, что происходит
вокруг, но вокруг практически ничего не происходило. Он
чувствовал себя немного неудобно, потому что "Смит 1076",
выдаваемый служащим ФБР, неудобно давил ему в бок чуть выше
правой ягодицы. Он был совсем не такой, как револьвер, и Ник к
нему не привык. Многие агенты, разъезжая по городу, втайне
хранили свои пистолеты в отделении для перчаток, но Ник считал,
что всегда надо играть по правилам, и поэтому терпел и позволял
"Смиту 1076" причинять ему неудобство.
Сидя в машине, расслабившись и отключившись от внешней
системы связи, Ник постарался собраться с мыслями и обдумать
дело Эдуарде Ланцмана - ему хотелось приступить к его
детальному расследованию сразу же после отъезда Флэшлайта.
Поступившие из Сальвадора сведения принесли только
разочарование: национальная полиция Сальвадора ничего сообщить
о нем не могла, в ее списках Ланцман не значился. Ник
попросил, правда, кое-кого в Отделе исследований ФБР разузнать
для него, что представляет из себя подразделение, называющееся
РэмДайн, о котором он случайно узнал от Тилла, и думал, что...
Но тут вдруг резко прозвучал вызов по рации:
- Бэйс-Четыре. Флэшлайт выгрузился и эскорт вот-вот
тронется.
- Хорошо, вас понял, смотрите в оба, - ответил Бэйс-
Шесть. - Операция началась.
- Бэйс-Четыре. Флэшлайт выгрузился, и эскорт вот-вот
тронется, - услышал Боб по рации. - А потом: - Хорошо, вас
понял, смотрите в оба. Операция началась.
- Боб, ты слышал? Смотри в оба, представление началось.
- Это уже был голос Пайна, сидящего у него за спиной.
- 0'кей, - ответил Боб, - я тебя понял. Слежу за
объектом.
Он пожалел, что в этот момент у него не было с собой
винтовки, и подумал, что, вероятно, выглядит как настоящий
болван.
От него до места выступления президента было добрых
тысяча четыреста ярдов. Сам он находился на четвертом этаже
старого дома на улице Святой Анны. Боб смотрел не на парк, а в
направлении Французского квартала. Сидя на столе, он
внимательно смотрел в оптический прибор "Унертл" 36- кратного
увеличения, направленный в сторону колокольни кафедрального
собора, расположенного на удалении тысячи ярдов от этого места.
Вместе с ним были одетый по форме представитель новоорлеанской
