ничего не уловит! Хлам и рухлядь!
- Вам надо бы "Электроток 5400", - задумчиво протянул
Ник.
- Конечно! - воскликнул Тилл. - Но у меня миллион
долларов на дороге не валяется, чтобы я его мог выбросить на
такое дело. Хотя, черт побери, мои обязанности - это защита и
охрана жизни президента Соединенных Штатов, вот так-то!
Слушай, а откуда ты знаешь об "Электротоке"? Этот микрофон
суперсекретный и почти никому не известен.
- Да так, один друг сказал. Вроде бы их всего семь штук в
мире...
- Нет, пять или, может быть, шесть. Да, было бы неплохо и
нам таким разжиться. А теперь придется полазить по этим
гадским болотам. Надо будет где-нибудь припарковаться и
настроиться стационарно.
- Они только в ЦРУ и УБН, да?
- И еще у некоторых клиентов за границей с очень-очень
крутыми связями.
- Я слышал, что такие микрофоны были кое у кого в
Сальвадоре.
- Меня это не удивляет. Ни одна группа уничтожения без
них не обходится, в то время как те, что работают ради
сохранения жизни, типа нас, вынуждены пользоваться вот таким
хламом тридцатилетней давности. Ну-ка подожди, дружище, мне
кажется, что у меня в наушниках плещется какая-то рыбка.
Ник сразу же затих и молчал, пока Тилл возился,
подстраивая громкость и частоту.
- Я что-то нашел, - наконец сказал он.
- Пленка пишет?
- Пленка пишет классно. Э-э... одну секундочку, сейчас я
попробую усилить и вывести звук на твои наушники. Ник услышал
шум голосов, что-то невнятно бормочущих вдалеке:
- Ты знаешь, у них, э-э... они будут, ты знаешь, э-э...
они все красться в деревьях... там, где все собраться, э-э...
дай сказать тебя... э-э... они красться... ты в болота...
конечно, паря, тык в них, как огни... ты знаешь, ты же знаешь,
что я говорить... огни, как и... когда они подойти близко все
да, ты шмяк, да, бах! ты знаешь...
- Не хочу показаться невежливым, - сказал Ник, - но мне
кажется, что это совеем не "Белый маяк".
- Черт, - произнес Слоан.
- Слушай, ну а о чем они говорят? - удивленно спросил
Тилл.
- Охота на аллигаторов, думаю. Эти старые неотесанные
негры выходят на охоту поздно ночью и приманивают их светом.
Когда те подползают, они бьют их по голове обухом топора. По
закону это запрещено, но они едят их мясо, а шкуру и зубы
продают. Браконьерствуют. Да, это браконьерство. Ну что, может,
хотите взять их с поличным? От трех до пяти лет по федеральным
законам.
- Черт, - выругался Слоан. - Я точно помню, как этот
человек говорил, что ферма находится в тридцати милях от
округа 547 и налево от грязной дороги на тринадцать миль.
- Знаешь, я думаю, что этот твой человек - большой
хохмач, - сказал Ник. - Ведь эти луизианские полицейские
любят какую-нибудь шуточку отколоть.
- Да я разнесу ему всю задницу в клочья! - Слоан перешел
на крик.
- Не советую тебе этого делать. Скорее всего, он тебя,
конечно, надул, но ведь ты не сможешь ничего доказать. А если
поднимешь шум, то будешь выглядеть так, будто тебе разнесли
задницу в клочья, а не ему. Послушай, я сам в первый год службы
однажды провел полночи в поле, охотясь на диких гусей. Здесь
это считается чем-то вроде спорта - кто кого надует. А сами они
сейчас, наверное, сидят в задней комнате "Аллигатор клаб" и
животики надрывают от смеха - я тебе гарантирую. Но ведь ты
выполняешь свою работу, не так ли? Ну, вот это и есть для тебя
самое главное.
- Черт побери, Мемфис, ты просто ходячий учебник, дающий
невероятно ценные знания о том, как строить отношения с людьми
и как научиться прощать их маленькие слабости.
- Прощать намного легче, чем быть грубияном. Особенно в
их собственном, городе. Я научился с ними ладить, потому что
выполняю свои обязанности так, как надо, и никогда не жалуюсь.
- Ладно, пошли отсюда, - сказал Тилл.
- Только представь себе, Тилл, каким бы идиотом ты себя
чувствовал, если бы приехал сюда с миллионным "Электротоком
5400".
Оба агента разведслужбы рассмеялись, затем Гилл с горечью
заметил:
- Не видать мне "Электротока" как своих ушей до тех пор,
пока я не попаду в РэмДайн.
- РэмДайн? - переспросил Ник.
- Ты что, никогда не слышал о РэмДайн?
- Нет.
- О, это настоящий рай. Ты всех трахаешь направо и
налево, тебя тоже частенько трахают, но зато ты чувствуешь себя
настоящим человеком и в твоей жизни все просто классно. РэмДайн
дает тебе задания, ты их выполняешь, получаешь кучу денег и
катаешься как сыр в масле. Тебе приходится делать все то же
самое, что обычно делают в ЦРУ. Да, это интересная работа!
- А, чушь, - возразил Слоан, - ничего этого на самом деле
нет. Я тоже слышал, что кто-то говорил о существовании подобной
конторы, хотя не видел своими глазами ни одного, кто бы имел к
ней хоть какое-то отношение.
- Это конечно, но так приятно помечтать о больших
деньгах, ты согласен? - задумчиво протянул Тилл.
Глава 12
Боб поднялся на возвышенность и посмотрел вниз на мокрое
гудронированное шоссе. На расстоянии мили он заметил трейлер и
небольшой автомобиль. Ветер продувал куртку насквозь, поэтому
Боб закутался в нее плотнее и втянул шею. Рядом с ним, крепко
сжав челюсти и оскалив клыки, стоял Майк, напряженный и
взбудораженный. Из его горла вырывались сдавленные угрожающие
звуки.
- Ну-ну, малыш, успокойся, - сказал Боб, пытаясь хоть
как-то смягчить напряжение собаки. Он потрепал его за шею,
ласково погладил по бархатистой шерсти и почесал за ушами. Майк
оторвался от незнакомцев и трейлера и, повернув голову к Бобу,
посмотрел на него своими бездонными, как два горных озера,
глазами.
- Все в порядке, малыш, - прошептал Боб. - Это свои.
- Когда он произносил последнее слово, в его голосе
непроизвольно прозвучала саркастическая нотка. До этого дня его
часто интересовал вопрос, когда же они все-таки дадут о себе
знать. День был сырой и промозглый - погоду испортили горные
ветры; над землей низко проносились свинцовые облака, мелкие
градинки сыпались с неба, как пули. Летя не прямо, а под углом,
они больно секли кожу и, падая на землю, собирались в
небольшие кучки, которые гонял с места на место свистящий в
кронах деревьев ветер.
Было холодно. Боб зябко передернул плечами и пошел
вперед.
Полковник сидел в машине и читал газету. Пайн стоял,
прислонившись к крылу автомобиля.
- Привет, Пайн.
- Здорово, Боб. Отличная собака.
- Собаки не бывают отличными, Пайн. Они либо хорошие,
либо плохие, то есть либо злые, либо безразличные. Майк - злой.
Пайн взглянул на Суэггера и ничего не сказал, но на его
угрюмом, мрачном лице промелькнула недобрая улыбка. Боб
чувствовал его враждебность, но ему было на это наплевать: Пайн
его не беспокоил.
- Как ротик? - спросил Боб.
- Отец, бывало, бил меня и сильнее. Причем всегда без
предупреждения. - Пайн улыбнулся, обнажив в улыбке новые
вставные зубы.
- Ладно, - сказал полковник, выходя из машины. Пайн сразу
же отступил назад. - Залезай внутрь и жди меня там.
- Да, сэр, - Пайн послушно забрался в машину.
- Привет, Суэггер, как дела? - обратился полковник к
Бобу.
- Отлично, - ответил тот.
- Хорошая собака, - заметил полковник.
- Да, неплохая.
- Что-то типа гончей?
- Помесь гончей с кем-то еще.
- Все равно хорошая... Нам надо поговорить.
- Входите.
Боб открыл ворота, и Майк, как послушный пес, сразу же
нырнул в будку. Боб пропустил полковника вперед. Они сели за
стол, и полковник положил перед Бобом его аккуратно
отпечатанный доклад.
- Хочу вам сказать, что вы прекрасно выполнили свою
работу. - Боб кивнул головой. - Вам, наверное, будет
интересно узнать, что независимо друг от друга мы пришли к
одним и тем же выводам. Вдобавок мы получили кое-какую
дополнительную информацию о Соларатове. Думаю, нас скоро
заинтересуют достопримечательности города Хуарте. Почему
уделяется такое большое внимание именно этому городу? Дело в
том, что он находится в такой же заболоченной местности, так же
расположен относительно моря и имеет такие же показатели
плотности и влажности воздуха, как и Новый Орлеан. Поэтому
подготовка к выстрелу может производиться там, и, по всей
вероятности, именно так и будет, как вы понимаете.
- Да, я понимаю.
- Мы согласны с вами, что, скорее всего, выстрел будет
сделан в Новом Орлеане.
Боб только кивнул головой. Потом спросил:
- Вы позволите мне в этот день взять с собой винтовку?
Полковник посмотрел ему прямо в глаза. Боб уважал людей,
которые не тянут кота за хвост и без всяких сюсюканий,
оправданий и сожалений говорят правду в лицо, даже если она
очень неприятная.
- Нет. Не позволим. Об этом забудьте. Боб ничего не
ответил.
- Так решили наверху. Его надо взять живым, при этом
необходимо проявить максимум осторожности, чтобы ни в коем
случае не испортить дело поспешными или необдуманными
действиями. Соларатов представляет собой слишком ценный
источник информации - а это уже большая политика. Дело же нашей
чести - достойно выполнить поставленную перед нами задачу.
Боб снова кивнул.
- Я знаю, что вам хочется его укокошить. Нам всем этого
хочется. Но мы должны быть профессионалами. Здесь речь идет не
о правосудии и справедливости, а о том, чтобы выполнять то, что
надо.
- Этого парня будет не так-то легко схватить.
- Об этом уж пусть беспокоятся ФБР и Секретная Служба. В
этих делах они профессионалы.
- Ладно, я вне игры. Это все, что вы хотели мне сказать?
- Вы свою работу сделали. И мы вам очень благодарны.
Боб что-то невнятно промычал в ответ. Все произошло почти
так же, как тогда во Вьетнаме, когда он стал им не нужен, -
мол, спасибо, и пошел ты...
- Чек будет выписан.
- Деньги не главное. Главное - честь.
- Может быть, вам покажется этого мало, но мы не хотели
вас обижать. Здесь месячное жалованье командер-сержанта.
- Спасибо. Очень признателен.
- Суэггер, когда я выйду отсюда, все должно остаться
попрежнему. Никто не должен знать о нашей совместной работе.
Надеюсь, вы понимаете?
- Да, сэр.
- Говоря вам так много, я рискую... очень рискую. Вы
знаете: такие вещи не должен знать ни один простой смертный.
Мы вынуждены доверять вам.
- Понимаю.
- Суэггер, если вы появитесь в этом месте с винтовкой,
если вы сделаете какую-нибудь глупость, пытаясь уничтожить
Соларатова, то вы испортите все. Вы можете погубить себя,
провалить всю нашу операцию и дать возможность улизнуть этому
ублюдку.
- Да, сэр.
- Это значит, что надо сидеть тихо и не дергаться. Вы
понимаете меня? Вы же можете быть профессионалом?
- Я всегда был профессионалом, сэр. В их беседе возникла
напряженная пауза. Полковник, явно чем-то озабоченный,
смотрел вдаль. Боб не сводил с него глаз, почти физически
чувствуя движение времени. Ему надо было выпить. Впервые за
долгие годы ему ужасно захотелось откупорить бутылочку виски и
с каждым сделанным глотком уноситься вдаль, чувствуя медленное
покачивание окружающей жизни и не задумываясь о том, где он
окажется следующим утром, на следующей неделе - в чьей-то
постели или, может, в тюрьме... Дьявол!
- Но я не...
- Что?
- Какие секреты могут быть у этого человека? Он ведь
просто стрелок, и все. Ему дали задание убить президента. Если
бы я был там, то смог бы выбить его пулей 308-го калибра с
