- Размер дело не существенное, Теодор-Лазарус; женщину может устроить
любой. Отец объяснил мне это давным-давно и научил соответствующим
упражнениям - но Брайану я ничего не сказала. Пусть думает, что я от
природы такая. Я до сих пор регулярно делаю упражнения, потому что
младенческие головки столько раз растягивали мой родовой канал. Если я
перестану тренировать мышцы, как велел отец, то скоро превращусь в старую
дырку. А мне так хочется оставаться желанной для Брайана подольше.
- И для мороженщика, молочника, почтальона и рассыльного от
бакалейщика.
- Не дразнись. Я хочу оставаться молодой до самой смерти.
- Так и будет, восемнадцатилетняя будущая бабушка. Давай отвлечемся
от секса и вернемся к моему путешествию во времени. Я все еще подыскиваю
доказательство. Такое, которое могло бы объяснить тебе, откуда берется моя
уверенность, что Брайан вернется домой невредимым. Но чтобы ты убедилась
окончательно, событие должно произойти очень скоро и еще до дня рождения
Вуди.
- Почему до дня рождения Вудро?
- Разве я не сказал? Война закончится в день рождения Вуди, 11
ноября. В этом я абсолютно уверен поскольку эта дата одна из ключевых в
истории. А сейчас я перебираю в памяти события, чтобы подыскать такое,
которое могло бы как можно скорей положить конец твоим сомнениям, но...
увы, дорогая, я совершил дурацкую ошибку. Я хотел появиться здесь после
окончания войны, но ввел в свой компьютер одно критическое число с ошибкой
- и попал сюда на три года раньше срока. Машина не виновата. Она лишь
читает введенные данные. Это самый точный из компьютеров, которые водят
космические корабли. Ошибка моя не имела фатальных последствий; я не
затерялся во времени, и мой корабль заберет меня в 1926 году, ровно через
десять земных лет после того как я высадился. Я не изучал историю
ближайших нескольких месяцев, поскольку рассчитывал проскочить эту войну.
Да и не интересны мне войны. Я хочу знать, как живут люди.
- Теодор, ты меня совсем запутал.
- Извини, дорогая, путешествие во времени - вещь сложная.
- Ты сказал "компьютер". Но я не поняла, что это такое. И еще ты
сказал, что "она" водит корабль, который подберет тебя в 1926 году. Ничего
не понимаю...
Лазарус вздохнул.
- Вот поэтому я не хотел ничего рассказывать. Но пришлось - чтобы ты
перестала беспокоиться. Мой корабль - такой, как у Жюля Верна - умеет
летать среди звезд, а я живу на планете, расположенной очень далеко
отсюда. Мой корабль может передвигаться и во времени, точнее - во времени,
и пространстве одновременно. Это очень нелегко объяснить. Компьютер - это
мозг корабля, машина, необычайно сложная. Мой корабль называется "Дора", и
машина - тот компьютер, который им управляет, следит, чтобы все было в
порядке, и ведет от звезды к звезде - тоже зовется Дорой. Машина
откликается на это имя, когда я с ней говорю. Она очень умная и умеет
разговаривать. Кроме того, на корабле есть экипаж - мои сестры. Их двое.
Они, конечно же, тоже твои потомки и очень похожи на тебя. Экипаж
необходим - сами собой корабли не летают, за исключением автоматических
грузовиков, которые двигаются по заранее вычисленному маршруту, - однако
всю трудную работу делает Дора, а Лаз и Лор, то есть Ляпис Лазулия Лонг и
Лорелея Ли Лонг, говорят ей, что делать, и обеспечивают необходимым. -
Пожав бедро миссис Смит, Лазарус ухмыльнулся. - Вот если бы тот сквознячок
поднял твою юбку повыше, я бы сказал, насколько они похожи на тебя; девицы
обычно бегают голышом. Но лицом они на тебя похожи. А скорее всего и телом
- если судить по тому, что я мельком увидел. Кроме того. Лаз и Лор тоже
веснушчатые, как Мэри.
- Но и у меня высыпают веснушки, если я не прячусь от солнца. Когда
мне было столько, сколько сейчас Мэри, отец звал меня индюшачьим яйцом. Но
чтобы все тело! Неужели они совсем не носят одежды?
- О нет, они обожают наряжаться на вечеринку. И еще когда холодно -
но это бывает редко; там, где мы живем, тепло, как на юге Италии. Чаще
всего они совсем ничего не носят. - Лазарус улыбнулся и погладил ее бедро.
- Им не приходится оставлять трусики дома, чтобы заниматься любовью. У них
просто нет никаких трусиков. Как, впрочем, и застенчивости. И они бы
охотно занялись твоим отцам. Им нравятся пожилые мужчины: они гораздо
моложе меня.
- Лазарус... а сколько тебе лет?
Лазарус помедлил.
- Морин, я не хочу отвечать на этот вопрос. Я старше, чем выгляжу, -
эксперимент Айры Говарда удался. Лучше поговорим о моей семье. То есть о
твоей. Все мы так или иначе происходим от тебя. Двое из моих жен и один из
моих сомужей - потомки Нэнси и Вуди.
- Жен? Сомужей?
- Любимая, у нас брак имеет много форм. Там, где я живу, не
приходится затевать развод или дожидаться смерти партнера, чтобы
соединиться с тем, кого любишь. У меня четыре жены и три сомужа. Еще есть
мои сестры Лаз и Лор. Они могут выйти замуж за члена другой семьи, а могут
и остаться. И не смотри так удивленно - ты же сама говорила, что не будешь
смущена, если я окажусь твоим сводным братом. Наследственность нас не
беспокоит; в нашем времени знают о подобных вещах гораздо больше, чем
здесь, и мы не рискуем здоровьем младенцев.
А их у нас много. Есть еще кошки, собаки и всякая тварь. Дети их
приручают и заботятся о них. У нас большая семья, мы обитаем в просторном
доме, где всем уютно.
Я не могу рассказать тебе обо всех; сперва нам нужно доставить нашего
диверсанта домой. Но кое-что скажу - раз ты считаешь, что выглядишь не на
восемнадцать всего лишь потому, что выкормила грудью столько детей.
Возьмем, к примеру, Тамару. Она происходит от тебя через Нэнси и
Джонатана. Хочешь послушать о Бог весть какой правнучке Нэнси? Сейчас
Тамаре, кажется, около двухсот пятидесяти лет...
- Двести пятьдесят?!
- Да. Один из моих сомужей. Айра Везерел, также происходит от тебя
через Нэнси и Джонатана, но и через Вуди. Его назвали в честь твоего отца,
а не Айры Говарда, и сейчас ему более четырехсот. Морин, эксперимент Айры
Говарда оказался удачным: мы все живем долго, и эту особенность мы
унаследовали от тебя и всех наших предков-говардианцев, к тому же у нас
умеют омолаживать людей. Тамара прошла две реювенализации, одну совсем
недавно, и выглядит так же молодо, как и ты. Происходит истинное
омоложение: когда я улетал, Тамара была беременна. Однако неважно, как она
выглядит; Тамара - целительница, и я полагаю, что эту способность она тоже
унаследовала от тебя.
- Теодор... Лазарус... я снова не понимаю. Целительница? Это что-то
связанное с верой в Бога?
- Нет. Если Тамара и верует в Бога, то мне она никогда не говорила об
этом. Тамара спокойна и счастлива, и каждый рядом с ней становится таким
же - как и рядом с тобой, дорогая! А больной быстрее поправляется, если
Тамара к нему прикоснется, поговорит или ляжет с ним спать.
Но когда я с ней познакомился, Тамара была не молода. И даже
подумывала, не закончить ли ей жизненный путь, не умереть ли от старости.
А я был болен, очень болен. У меня болела душа, и Иштар, позже ставшая
моей женой - лучший реювенализатор на всем Млечном Пути - привезла ко мне
Тамару. Тогда Тамара была иной: маленький торчащий животик, обвислые
груди, мешки под глазами, двойной подбородок - короче, все признаки
старости.
Я поправился от одного присутствия Тамары. Но и у нее появился
интерес к жизни. Она прошла реювенализацию, помолодела и уже добавила
очередного потомка к линии Морин-Нэнси, а теперь беременна снова. Вы с
Тамарой так похожи, Морин. Она сама любовь в виде женщины... как и ты.
Но... - Лазарус умолк и нахмурился. - Морин, я не знаю, как убедить тебя в
том, что я говорю правду. Вы все удостоверитесь в этом, когда станете
отмечать шестой день рождения Вуди. Вокруг будут звонить в колокола, а
мальчишки-газетчики будут орать: "Экстренный выпуск! Экстренный выпуск!
Германия капитулировала!" Ну это еще когда будет, а я хочу немедленно
положить конец твоим сомнениям.
- А я уже не сомневаюсь, дорогой мой. Удивительно, невозможно - но я
верю тебе.
- Неужели? Ведь я не дал никаких доказательств. Просто рассказал
совершенно невозможную байку, если вдуматься.
- Тем не менее я верю в нее. Значит, это будет, когда Вудро
исполнится шесть - седьмого ноября...
- Нет, одиннадцатого!
- Да, Лазарус. Но откуда ты знаешь, что он родился одиннадцатого?
- Ты же сама сказала.
- Дорогой, я говорила, что его день рождения в ноябре. Я не сказала,
какого числа. И преднамеренно назвала сейчас другое число, но ты меня
сразу же поправил.
- Ну что ж, об этом мне мог сказать Айра. Или кто-нибудь из детей.
Даже сам Вуди.
- Вудро еще не знает дня своего рождения. Проверь - разбуди его и
спроси.
- Я не стану будить его, пока мы не вернемся домой.
- Ну а когда я родилась, дорогой?
- Четвертого июля 1882 года.
- А когда день рождения Мэри?
- По-моему, ей девять, но даты я не помню.
- А как насчет остальных детей?
- То же самое.
- А день рождения моего отца?
- И спрашивать нечего - второе августа 1852 года.
- Лазарус, зовущий себя Теодором! У меня есть твердое правило,
которого я придерживаюсь в общении со своими детьми. Я скрываю от них дату
их рождения, пока это возможно - чтобы не приставали к взрослым и не
шантажировали их, выклянчивая подарки. Вот когда ребенок идет в школу, то
ему уже следует знать эту дату. Тогда я считаю детей достаточно взрослыми
и велю запомнить ее, но всегда говорю, что, если кто-нибудь решит
поторопиться, не видать ему ни пирога, ни вечеринки. Но мне еще не
приходилось прибегать к такому наказанию - детишки у меня смышленые.
В прошлом году Вудро был еще слишком мал, и никаких проблем не
возникло; день рождения стал для него сюрпризом. Он до сих пор не знает,
что у этого события существует конкретная дата. Так я предполагаю.
Лазарус, ты знаешь дни рождения своих прямых предков, потому что видел их
имена в списках Фонда. Но ты не можешь назвать даты рождения других моих
детей. Вот тебе и доказательство.
- Но ты же знаешь, что я имел доступ к архивам. Я мог запомнить их
даты рождения еще в прошлом году.
- Ух-пух. А почему ты запомнил день рождения только одного ребенка, а
не всех? Зачем запоминать день рождения моего отца, если он не интересует
тебя? Не сходится, дорогой. Ты намеревался разыскать своих предков и
подготовился к встрече. Я понимаю, что ты объявился в церкви не случайно;
ты явился туда, чтобы разыскать меня - я польщена. И с отцом ты
познакомился в игорном доме тоже не случайно. А как ты узнал, где нас
искать? С помощью частных детективов? Едва ли в архивах Фонда содержатся
сведения о нашем приходе или игорном доме.
- Действительно, я проделал нечто в этом роде. Да, моя милая
прародительница, я искал способ познакомиться с вами. И потратил бы на это
годы, если бы потребовалось. Ведь не мог же я позвонить в вашу дверь и
сказать: "Привет, ребята! Я ваш потомок. Можно войти?" Вы бы немедленно
вызвали полицию.
- Надеюсь, что я поступила бы по-другому, дорогой, но спасибо тебе за
то, что позаботился о нас. О, Лазарус, я так люблю тебя! И верю каждому
твоему слову. Теперь я знаю, что Брайан вернется ко мне! Ух! Я чувствую
такое воодушевление, какого не знала раньше, и хочу кое-что узнать.
Расскажи мне о своей семье.
- Мне всегда приятно говорить о них, потому что я их люблю.
- Мне льстит сравнение с твоей женой Тамарой. Дорогой мой, если
