него... пахнешь, как он, говоришь, как он, любишь, как он. Твой
несравненный член опять поднимается... Брайан, дорогой, я хочу снова
принять тебя, целиком, без остатка! А завтра ночью расскажу тебе об этом,
когда ты захочешь послушать новую из моих историй. А если нет - запомню ее
до твоего возвращения. Ты такой же странный, как он, мудрый и терпеливый;
такой муж и нужен твоей распутной жене. А потом, вот тебе крест, дорогой,
я попытаюсь забыть обо всем, пока ты не вернешься. Но если не утерплю -
торжественно обещаю тебе, что лягу в постель только с воином, с мужчиной,
которым можно гордиться... Таким, как этот странный человек.
Лазарус, любовь моя, неужели ты действительно мой потомок? Я верю,
что ты знаешь, когда кончится война и что мой мальчик вернется ко мне
целым и невредимым. Когда ты сказал мне об этом, я перестала терзаться,
впервые за долгие месяцы одиночества. Надеюсь, все, что ты мне рассказал -
правда. Мне хочется верить в существование Тамары, в то, что она
происходит от меня. Но я не хочу, чтобы ты покинул меня через восемь лет!
Этот невинный маленький снимок... Если бы я не боялась шокировать
тебя, то подарила бы одну из настоящих французских открыток, которые делал
муж. Ты не обидишься, если я взгляну повнимательнее? А?
Миссис Смит опустилась на одно колено, внимательно посмотрела, потом
прикоснулась и подняла голову.
- Сейчас?
- Да!
Он поднял ее и положил на постель. Она сосредоточенно помогала ему и,
когда они соединились, задержала дыхание.
- Сильнее, Теодор! На этот раз не нежничай!
- Да, моя прекрасная!..
Морин молча лежала в объятиях Лазаруса и, лаская его, смотрела на
огонек свечи.
- Мне пора, Теодор, - наконец сказала она. - Нет, лежи, я так
выберусь. - Она встала, подобрала свою одежду и задула свечу. Потом снова
подошла к кровати и поцеловала Лазаруса. - Благодарю тебя, Теодор, за все.
Возвращайся ко мне, возвращайся!
- Я вернусь, я вернусь!
Она исчезла быстро и безмолвно.
КОДА: I
Откуда-то из Франции
Дорогое мое семейство!
Я записываю это в свой карманный дневник, где запись останется до
конца войны - но это неважно, поскольку вы получите все достаточно скоро.
Теперь я не могу отсылать запечатанных писем, а уж тем более в пяти
конвертах. Здесь существует нечто именуемое цензурой. Каждое письмо
вскрывается, прочитывается и все, что может заинтересовать бошей,
вымарывается.
К числу изымаемых сведений относятся даты, места расположения
воинских частей и, вероятно, то, что я ел на завтрак (бобы, отварная
свинина, жареная картошка и кофе, в котором могла бы раствориться ложка).
Дело в том, что я предпринял заокеанский вояж в качестве гостя дяди
Сэма и теперь нахожусь в стране изысканных вин и прекрасных женщин. (Вина
повсюду исключительно ординарные, а прекрасных женщин явно куда-то прячут.
У самой симпатичной из тех, которых я видел, были маленькие усики и очень
волосатые ноги, которых, может, я бы и не заметил, если бы на меня не
подуло ветерком с ее стороны. Дорогие мои, сомневаюсь, что французы моются
- во всяком случае в военное время. Но я не собираюсь их критиковать;
ванна - это роскошь. Однако если бы мне дали выбирать между прекрасной
женщиной и горячей ванной, я предпочел бы последнюю - иначе ни одна
женщина попросту не прикоснулась бы ко мне.)
Пусть вас не беспокоит то, что я нахожусь в зоне боевых действий. Раз
вы получили это письмо, значит, война закончилась и со мной все в порядке.
Но мне легче написать письмо, чем день ото дня заносить в дневник
тривиальные подробности. Зона военных действий - это сильно сказано; война
идет позиционная - то есть противники находятся на своих местах. А я сижу
в тылу, далеко от передовой, и здесь не стреляют.
Я командую военным отрядом, называемым отделением. Нас восемь мужчин:
я, пятеро стрелков с винтовками, еще один - с автоматической винтовкой
(эта война еще не знает боевых роботов), восьмой таскает боеприпасы.
Должность моя капральская, потому что произведение в сержанты, о котором я
писал вам в последнем письме еще из Соединенных Штатов, не состоялось;
должно быть, документы затерялись в суете, пока меня переводили в другую
часть. Однако новая должность устраивает меня. Впервые у меня постоянные
подчиненные, есть время, чтобы познакомиться со всеми персонально,
выяснить их сильные и слабые места и научиться ими командовать. Это
превосходные люди. Лишь с одним проблемы, однако он тут ни при чем,
виноваты предрассудки этого времени. Зовут его Ф.К.Динковский, он
единственный в моем отделении еврей-католик. Если вы, близнецы, не слыхали
ни о том, ни о другом, обратитесь к Афине. По рождению этот человек
принадлежал к одному вероисповеданию, но воспитан был в другом, а служить
ему пришлось с деревенскими мальчишками, исповедующими третью веру и не
слишком терпимыми при этом.
Вдобавок он горожанин и обладает весьма неприятным голосом (даже для
моего слуха): кроме того, парень неловок, и все его постоянно поддевают,
когда меня нет поблизости. А рядом со мной он выглядит еще более
неуклюжим. По совести говоря, из таких солдаты не получаются - но меня не
спросили. Поэтому он таскает патроны, ничего другого в моем отделении он
делать не может.
Его здесь зовут Динки; на древнеанглийском это пренебрежительная
кличка. И ему такое имя не нравится, (Я его называю по фамилии. В
соответствии с ритуалом, соответствующим обрядовому мистицизму военных
организаций в этом "здесь и сейчас", к человеку следует обращаться лишь по
фамилии.)
Однако оставим лучший взвод в американских вооруженных силах и
возвратимся к моей первой семье - вашим предкам. Прежде чем дядя Сэм
отослал меня в этот развлекательный вояж, мне предоставили отпуск. Я
провел эти дни в семье Брайана Смита, в его доме, поскольку до конца войны
я считаюсь названым родственником, ведь официально я сирота.
Отпуск этот оказался самым счастливым событием в моей жизни, с тех
пор как Дора высадила меня здесь. Я возил Вуди в парк; здешние примитивные
забавы доставляют куда больше радости, чем утонченные увеселения
Секундуса. Я покатал его на всем, на чем только было можно, и разрешил
везде поиграть. Это доставило удовольствие и мне, и ему. Мальчик так
устал, что уснул по пути домой. Но он вел себя хорошо, и теперь мы
приятели; стало быть - пусть растет. Возможно, из него что-нибудь
получится. Я подолгу беседовал с дедусей и получше познакомился с
остальными членами семьи, в особенности с мамой и папулей. Последнее
произошло неожиданно. Мы несколько минут говорили с ним в лагере Фанстон;
он собирался в отпуск в тот самый день, когда я должен был вернуться
обратно, и я не рассчитывал увидеть его. Однако он сумел выхлопотать
несколько лишних часов, на что иногда может рассчитывать офицер, - и мы
встретились; потом он позвонил в лагерь и добился, чтобы мой отпуск
продлили на два дня. Почему? Тамара и Айра, внимайте: чтобы я получил
возможность поприсутствовать на венчании мисс Нэнси Ирены Смит и мистера
Джонатана Сперлинга Везерела.
Афина, объясни, пожалуйста, близнецам историческое значение этого
союза. Перечисли только знаменитых и важных людей, которые ведут свое
происхождение от них обоих, дорогая, - полная генеалогия слишком велика.
Пусть послушают не только Айра с Тамарой, но и все наше маленькое
семейство, и, конечно же, Иштар. Это их предки, и не только их, а по
меньшей мере еще пятерых наших детей. Возможно, я кого-то и пропустил,
поскольку не помню всех генеалогических линий.
Я был шафером Джонатана, папуля "выдавал невесту", Брайан был пажом,
Мэри несла кольца, Кэролл исполняла роль подружки, а Джордж тем временем
следил, чтобы Вуди не подпалил церковь; мама приглядывала за Диком и
Этель. Афина, объясни им термины и ритуал; я не буду даже пытаться. Но я
не только отдыхал два дня. В основном мне приходилось выполнять поручения
мамы (средневековые обряды весьма сложны), но мне удалось пообщаться и с
папулей, и теперь я знаю его гораздо лучше. Пожалуй, я не узнал бы его
лучше, если бы жил с ним под одной крышей. Я очень люблю папулю и согласен
с ним во всем.
Айра, он напоминает тебя, такой же умный, толковый, спокойный,
терпимый и дружелюбный.
Для заметки: невеста была беременна (настоящая говардианская свадьба,
если учесть, что здешние невесты должны вступать в брак девственницами):
родит она, если мне не отказывает память, Джонатана Брайана Везерела.
Именно так, Джастин, - но кто происходит от него? Напомни мне, Афина. За
несколько веков я встречался со многими людьми, возможно, был даже женат
на ком-то из потомков Джонатана Брайана. Надеюсь, что так; Нэнси и
Джонатан - великолепная молодая пара.
Я отдал им свое ландо на шесть дней. Джонатан собирался немедленно
поступить в армию, что и сделал потом, но на фронт попасть не успел. Тем
не менее в глазах Нэнси он герой - потому что старался.
Какой-то тупой сержант, не способный дотянуться до собственной
задницы, настаивает, чтобы я поднял свое отделение и поправил траншею,
которую кто-то испортил. Поэтому...
С любовью
Капрал Молодчина
Где-то во Франции
Дорогой мистер Джонсон!
Надеюсь, что миссис Смит получила мое благодарственное послание из
Хобокена (и сумела разобрать его - поскольку дорожная тряска не улучшает
мой почерк). В любом случае я снова благодарю ее за самый счастливый
праздник в моей жизни. А также всех вас. Пожалуйста, передайте Вуди, что я
больше никогда не пожертвую ему коня. Отныне играем на равных, пусть ищет
себе другого мальчика для битья; из пяти партий четыре поражения - это
слишком много.
Теперь о другом - заметьте подпись и адрес. Мой чин до Франции не
доехал, три лычки превратились в две. Можете ли вы объяснить миссис Смит и
Кэролл (в особенности им двоим), что понижение в чине не бросает тени на
воина и что я до сих пор остаюсь личным солдатом Кэролл, если она не
против. Просто я стал самым настоящим солдатом: меня избавили от должности
инструктора, и теперь я командую одним из отделений в составе батальона.
Боевым отделением. Мне бы хотелось рассказать побольше, но если я высунусь
из окопа, то могу увидеть кого-нибудь из гансов, если только они не
заметят меня первыми. Теперь я больше не провожу занятий в сотне миль от
передовой.
Надеюсь, что вы не стыдитесь меня. Нет, я уверен в этом. Вы слишком
старый солдат, чтобы волноваться из-за чинов. Главное, что я "там", и для
вас существенно именно это. Я хочу сказать, сэр, что именно вы всегда
вдохновляли меня.
Не буду объяснять причину своего понижения; в армии извинениям не
придают значения. Но я хочу, чтобы вы знали, что я не совершил ничего
бесчестного. Первый случай произошел в транспортном корабле: слишком
усердному дежурному не понравилась партия в покер, сыгранная в том участке
судна, за которую я отвечал. Второй случай произошел, когда я обучал
рядовых, - сами знаете: чучело, траншеи, чужая земля, - и капитан велел
мне выстроить их в цепь, а я ответил: "Черт, капитан, неужели вы пытаетесь
сэкономить кайзеру пули? Или вы еще не слыхали об автоматах?"
(Наверное, не следовало поминать черта. Впрочем, если честно, я
