- Не знаю, сэр. Обычно почта приходила к нам два раза в день. Если почта
пришла после того, как я уехал, то, естественно, она останется там до утра.
Но если об этом позаботится директор школы, он может отправить
корреспонденцию срочной почтой, чтобы я смог получить ее до завтрашнего
утра, до отлета корабля.
- Ты хочешь сказать, что ваша школа не обслуживается пневмолинией?
- Нет, сэр. Обычно утреннюю почту привозит повар: он делает покупки в
городе - а вечернюю почту доставляет вертолет.
- У вас прямо-таки необитаемый остров. Ну хорошо. Мы узнаем об этом после
полуночи. Даже если почта не прибудет в срок, не беспокойся.
Тем не менее он казался озабоченным и почти не разговаривал с Доном, когда
они ехали в ресторан...
Ресторан носил не очень удачное название "Задняя комната" и не имел никакой
вывески. Это была просто одна из многочисленных дверей в стене здания. Но,
очевидно, многие знали о нем и очень хотели попасть в него, хотя величавый
швейцар пускал за бархатный шнур далеко не всех. Однако он узнал доктора
Джефферсона и вызвал метрдотеля. Доктор сделал жест, понятный официантам
всех времен и народов, бархатная веревка была опущена, и их торжественно,
словно королей, провели к столику у края танцевальной площадки. У Дона
глаза полезли на лоб, когда он узнал о размере чаевых, поэтому выражение
его лица в момент, когда он увидел официантку, было вполне подходящим.
Его реакция была самой тривиальной: он никогда не видел женщины красивее.
Доктор Джефферсон взглянул на него и рассмеялся.
- Не трать напрасно свой энтузиазм, сынок. Девушки, за право посмотреть на
которых мы заплатили, будут вон там. - Он показал на танцевальную площадку.
- Начнем с коктейля?
Дон отказался и поблагодарил.
- Как тебе будет угодно. У тебя уже приподнятое настроение, и, думаю,
зрелище не причинит тебе вреда. Но может, ты позволишь заказать ужин?
Дон согласился. Пока доктор Джефферсон консультировался с
"принцессой-рабыней" насчет меню, Дон огляделся. Зал изображал веранду на
открытом воздухе поздним вечером. Над головой сияли звезды. Высокая
кирпичная стена шла вокруг зала, закрывая несуществующее пространство
вдали. Ветки яблонь свешивались через стену и шевелились от легкого
ветерка. Старинный колодец с журавлем стоял в глубине зала. Дон увидел, как
другая "принцесса-рабыня" подошла к нему, подняла журавль и вытащила
серебряное ведерко с бутылкой.
Там же, у края танцевальной площадки, на месте столика стояла прозрачная
пластиковая капсула на колесах. Дон никогда не видел ничего подобного, но
сразу же догадался, что это. Это была марсианская "коляска", передвижной
модуль с кондиционированием, чтобы создавать внутри холодную разреженную
атмосферу, привычную для жителя Марса. Существо, сидевшее внутри, можно
было разглядеть: его хилое
тело поддерживалось металлическими сервоконструкциями, которые
компенсировали высокую гравитацию третьей планеты, рудиментарные крылья
были печально опущены. Он не шевелился. Дон пожалел его.
Еще ребенком он встречался на Луне с марсианами, но тяготение на Луне было
еще слабее, чем на Марсе, и не превращало этих существ в паралитиков, что
было для них очень болезненно. Посещая Землю, марсиане сильно рисковали.
Интересно, что привело на Землю это существо? Может быть, он прибыл с
дипломатической миссией?
Доктор Джефферсон отпустил официантку, поднял глаза от меню и заметил, что
Дон уставился на марсианина.
- Меня просто заинтересовало, что он здесь делает, - сказал Дон. - Конечно,
он пришел сюда не есть.
- Возможно, он хочет посмотреть, как кормятся животные. Я считаю, что это
правильное объяснение, хотя бы отчасти. Посмотри хорошенько вокруг себя. Ты
нигде не увидишь ничего подобного.
- Да уж. Во всяком случае, не на Марсе.
- Это не то, что я имею в виду. Это Содом и Гоморра, парень. Мы прогнили до
самой сердцевины и катимся по наклонной плоскости в пропасть. Возможно, и
весь земной шар. Не думай об этом. Старайся получше провести время.
Дон с удивлением посмотрел на него.
- Доктор Джефферсон, вам нравится здесь жить?
- Мне? Я так же разлагаюсь, как и город, в котором живу. Это мое
естественное окружение. Но это не мешает мне отличать ястреба от ручной
пилы.
Оркестр, игравший мягкую музыку, внезапно замолк. Включился экран
оповещения:
"Бермуды, Официальное сообщение. Департамент по делам колоний только что
сообщил, что временный комитет Венеры отверг нашу ноту. Из кругов, близких
к председателю Федерации, сообщают, что такое развитие событий ожидалось и
поэтому причин для беспокойства нет".
Вновь загорелись светильники и зазвучала музыка. Губы доктора Джефферсона
растянулись в саркастической улыбке.
- Как кстати, - прокомментировал он, - как похоже. Знаки судьбы начертаны
на стене.
Он стал было говорить что-то по этому поводу, но был отвлечен началом
представления. К этому времени сцена незаметно куда-то исчезла. Сейчас на
ее месте была яма, из нее поднималось облако, мерцающее пурпурными огнями.
Облако рассеялось, и Дон снова увидел сцену, но теперь на ней были
танцовщицы.
Доктор Джефферсон был прав: смотреть стоило на них, а не на официанток.
Внимание Дона было так занято зрелищем, что он даже не заметил, как подали
еду. Доктор тронул его за локоть.
- Съешь что-нибудь, прежде чем упадешь в обморок.
- Что? О да, сэр.
Он ел с аппетитом, но не отрывал глаз от танцовщиц. Среди них появился
мужчина, он исполнял партию Тангейзера, но Дон не знал этого, и его это не
интересовало. Дон замечал мужчину только тогда, когда тот заслонял
танцовщиц. Он быстро покончил с содержимым тарелки, не замечая, что,
собственно, ест.
- Тебе понравилось? - спросил доктор Джефферсон.
Дон проглотил два куска, прежде чем догадался, что доктор спрашивает о еде,
а не о танцовщицах.
- О да, это очень вкусно. - Он посмотрел в тарелку. - Но что это было?
- Разве ты не узнаешь? Маленький жареный грегорианец.
Потребовалось несколько секунд, прежде чем Дон сообразил, что он съел. Еще
ребенком он видел сотни этих маленьких, похожих на сатиров двуногих -
faunus gregarius Veneris Smythii. Но он так и не мог совместить это понятие
с обычным коммерческим названием, данным этому дружелюбному существу. И он,
и его друзья по детским играм в колониях Венеры всегда называли их
"неуклюжиками" из-за привычки сталкиваться друг с другом. Они всегда
терлись о плечи, садились на колени и всякими другими способами старались
приласкаться.
Съесть маленького неуклюжика?! Он почувствовал себя людоедом, и во второй
раз в этот день его затошнило. Он сглотнул и приложил все усилия, чтобы
подавить свои эмоции, но, конечно, не мог больше даже смотреть на еду.
Он снова взглянул на сцену. Там человек с усталыми глазами в быстром темпе
выстреливал шутки, одновременно жонглируя горящими факелами. Дона это, не
интересовало. Он стал разглядывать зал. Вдруг он встретился глазами с
человеком, что сидел столика через три от них, и тот отвел взгляд с
деланным безразличием. Дон задумался, потом еще раз внимательно посмотрел
на этого человека и решил, что видел его раньше.
- Доктор Джефферсон!
- Да, Дон?
- Вам никогда не приходилось встречаться с венерианским драконом, который
называет себя Сэр Исаак Ньютон? - Дон просвистел на венерианском языке
настоящее имя этого существа.
- Замолчи! - прошипел доктор.
- Почему?
- Не афишируй без нужды свое происхождение, по крайней мере сейчас. Почему
ты спрашиваешь об этом Сэре Исааке Ньютоне? - он говорил тихо, едва заметно
шевеля губами.
Дон рассказал ему о случайной встрече на станции "Терра".
- Когда подходила моя очередь, я был совершенно уверен, что полицейский
следит за мной. А сейчас он сидит вон там, только теперь в штатском.
- Ты уверен?
- Да, пожалуй, уверен.
- М-да. Может быть... Может быть... Ты не ошибаешься? Может, он здесь во
внеслужебное время. Хотя полицейские службы безопасности не могут посещать
этот ресторан, во всяком случае на свое жалованье. Послушай... не обращай
на него внимания и не говори больше ни об этом драконе, ни о Венере. Просто
делай вид, что ты весело проводишь время. Но внимательно слушай, что я тебе
буду говорить.
Дон попытался выполнить эти указания, но ему было трудно "весело проводить
время". Даже когда вновь появились танцовщицы, его так и тянуло отвернуться
и взглянуть на человека, который испортил ему вечер. Тарелку из-под
жареного грегорианца унесли, и доктор Джефферсон заказал для него другое
блюдо, которое называлось "Этна". Оно действительно походило на вулкан: из
его верхушки подымалась струя пара. Дон погрузил в него ложку и обнаружил,
что блюдо сделано из чего-то, одновременно напоминающего огонь и лед,
поражая вкусовые ощущения немыслимым сочетанием противоположных стихий.
Сначала он удивился, как это вообще можно есть. Исключительно из вежливости
он попробовал еще раз, но вскоре с сожалением обнаружил, что съел все.
Во время антракта Дон попытался узнать у доктора, что он думает об угрозе
войны, но тот перевел разговор на его родителей и их работу, а затем на
проблемы прошлого и будущего системы.
- Не беспокойся об этом, парень. Это всего лишь неизбежная прелюдия к
консолидации системы. Через пять сотен лет историки вряд ли даже обратят
внимание на то, что сейчас происходит. Тогда появится Вторая Империя из
шести планет.
- Из шести? Вы думаете, что мы сможем что-нибудь сделать с Юпитером и
Сатурном? Или вы имеете в виду луны Юпитера?
- Нет, я имею в виду - шесть планет средней величины. Мы передвинем Нептун
и Плутон поближе к Солнцу и отведем Меркурий подальше.
Идея перемещения планет поразила Дона. Это казалось совершенно невозможным,
но он воспринял это как реальность, поскольку человек, с которым он сейчас
разговаривал, утверждал, что возможно абсолютно все.
- Человеческой расе нужно очень много места, - продолжал доктор Джефферсон.
- В конце концов, Марс и Венера тоже имеют свое разумное население. Мы не
можем вытеснять их, применяя политику геноцида, - еще неизвестно, против
кого это обернется. Но перестройка системы - всего лишь инженерная работа,
не более того. Через пять веков больше землян будет жить вне системы, чем
внутри нее. Мы заселим системы желтых карликов в окрестностях Солнца. Ты
знаешь, Дон, что бы я сделал на твоем месте? Я бы постарался обеспечить
себе место на "Первопроходце".
- Мне бы это подошло, - согласился Дон. "Первопроходцем" назывался
межзвездный корабль, рассчитанный на полет только в одну сторону, без
возвращения. Его начали строить на лунных верфях еще до рождения Дона.
Скоро он должен был стартовать. Все или почти все сверстники Дона мечтали
полететь на этом корабле.
- Конечно, - добавил доктор, - тогда тебе придется выбрать невесту.
Он показал на сцену, которая вновь заполнилась танцовщицами.
- Взгляни, к примеру, на эту блондинку. Очень милая девочка. Во всяком
случае, она выглядит здоровой.
Дон улыбнулся и почувствовал себя опытным мужчиной.
- Возможно, ее вовсе не привлекает мысль открывать новые горизонты. Она
выглядит вполне довольной тем, что имеет.
- Этого нельзя утверждать заранее. Подойдите сюда, - доктор Джефферсон
подозвал метрдотеля.
Деньги перешли из рук в руки. Очень скоро блондинка подошла к их столу, но
садиться не стала. Она была певицей, исполнительницей песен в ритме
"тамтам", и продолжала петь прямо в ухо Дону. Причем слова были такие, что
смутили бы Дона, даже если бы она говорила с ним наедине. Он даже
