теми, что оставили отец и мать, заключается в нескольких
словах - "аннулировать" или "аннулировать по устному соглашению".
Но когда суд не своем очередном заседании приказал доставить их,
Брадер объявил, что они были уничтожены при очередной чистке
архивов от ненужных документов. Он был приговорен к десяти дням
заключения за неуважение к суду, исполнение приговора было
отложено, и на том все кончилось.
Хотя Уимсби лишился той доли голосов, которые ему давали вклады
Крейтона и Марты Рудбек, не получил их и Торби; предстояло еще
дождаться утверждения завещания. Все это время Брадер и Уимсби
продолжали оставаться у руководства компанией, чувствуя
поддержку большинства директоров. Торби не имел права доступа
даже в Рудбек-билдинг, не говоря уж о своей старой конторе.
Уимсби больше не показывался в поместье, его вещи были ему
высланы. Торби отдал Горшу апатаменты Уимсби. Старик часто
оставался ночевать, потому что они были очень заняты.
Гарш разъяснил ему, что возбуждены девяносто семь дел,
относящихся к его имущенсву; часть рассматривается, часть еще
только ждет очереди. Коротко - завещание было по своей сути
очень простым: Торби - единственный основной наследник. Но к
сему появилось до дюжины возражений против отказа в
недвижимости; появилось немало родственников, которые хотели бы
хоть чем-нибудь поживиться, если завещание не будет признано;
снова поднимаетя вопрос о том, что значит "умерли и законным
оббразом признаны мертвыми"; будет оспариваться дата, с которой
исчислять смерть, что меняет суть дела; встал даже вопрос о
подлинности личности Торби. Во всех этих делах нет ни следа
присутствия ни Уимсби, ни Брадера: на переднем плане, как
правило, какие-нибудь дальние родственники или держатели акций,
высупающие истцами, Торби был вынужден прийти к выводу, что дядя
Джек пользуется немалым влиянием.
Но единственный иск, который по-настоящему опечалил его, был подан в
суд его дедушкой и бабушкой Бредли, которые требовали, чтобы над ним
была установлена опека в силу его полной некомпетентности. В качестве
доказательства, кроме того неоспоримого факта, что сложная жизнь
Земли ему в новинку, приводилось медицинское заключение, полученное у
Стражников. Доктор Киршнамурти подтверждал, что он "потенциально
эмоционально нестабилен и не может полностью отвечать за свои
действия в стрессовой обстановке".
Гарш заставил его подвергнуться безжалостному пусличному осмотру
врача, пользовавшего Генерального Секретаря Ассамблеи Гегемонии.
Торби официально был признан совершенно здоровым. Это заключение
последовало как ответ на обращение держателей акций,
требовавших, чтобы Торби был признан профессионально неготовым
вести дела компании, и сделать это надо было в интересах как
общества, так и отельных лиц.
Торби был измучен всеми этими нападками, он начал понимать, что
быть богатым слишком разорительно. Он был уже по уши в долгах и
не мог вступить во владение своим имуществом, ибо Брадер и
Уимсби, несмотря на однозначные ответы, продолжали утверждать,
что личность его сомнительна: тот ли он, за кого себя выдает?
Наконец суд, который был на несколько порядков выше окружного,
предоставил Торби право распоряжаться акциями его родителей до
тех пор, пока не будут окончательно улажены споры о судьбе
имущества.
В соответствии с позаконным актом, по инициативе держателей
акций Торби созвал их на генеральное собрание, которое должно
было избрать основных должностных лиц компании.
Собрание состоялось в аудитории Рудбек-билдинг, и в нем приняло
участие большинство акционеров с Земли, хотя часть из них была
представлена по доверенностям. В последнюю минуту влетела даже
Леда, весело крикнув присутствовавшим: "Привет всем!" Затем она
повернулась к своему приемному отцу:
- Папочка, я получила извещение и решила повеселиться - вскочила
в автобус и примчалась сюда. Я ничего не перепутала?
На Торби она глянула лишь мельком, хотя он занимал место вместе
со всеми на возвышении. Торби не видел ее с того времени, как
они расстались в Сан-Франциско, и испытал облегчение, смешанное
с обидой. Он знал, что Леда продолжала обитать в поместье Рудбек
и иногда бывает в городе, но Гарш предостерег его от попыток
встретиться с ней.
- Если мужчина пытается встретиться с женщиной, которая ясно
дала ему понять, что не хочет этого, то он дурак, - сказал он.
Призвав собрание к порядку, Уимсби объявил, что в соответствии с
существующим порядком собравшиеся должны выбрать руководство
компании.
- Пусть секретарь провозгласит список предполагающихся
руководителей отделов. - Его лицо озарилось торжествующей
улыбкой.
Эта улыбка встревожила Торби. Учитывая его собственную долю и
долю его родителей, он контролировал примерно 45 процентов
акций. Зная имена тех, кто поддерживал Уимсби, он прикидывал,
что под контролем Уимсби было около 31 процента акций. Торби
было необходимо получить еще 6 процентов. Возможно, сказался бы
прилив эмоций по отношению к Рудбеку из Рудбеков, но он не мог
быть в этом совершенно уверенным, несмотря даже на то, что
Уимсби необходимо было перетянуть к себе втрое больше голосов из
тех, кто еще не орпеделил свои симпатии... но, возможно - Торби
не был в этом уверен, - они были в кармане у Уимсби.
Встав, он представился:
- Тор Рудбек из Рудбеков.
Затем представления пошли одно за другим, пока не подошла
очередь Уимсби. На нем представление закончилось.
- Секретарь огласит список, - объявил Уимсби.
- Прошу сообщить, сколько у вас имеется в распоряжении голосов
как у владельца и сколько вы представляете по доверенностям.
Клерк сверит серийные номера по Большому Списку. Тор Рудбек...
из Рудбеков.
Торби назвал свои 45 процентов и сел на место, чувствуя себя
совершенно опустошенным и измотанным. Но взяв себя в руки, он
вытащил из кармана маленький калькулятор. Всего было 94 тысячи
акций, имеющих право голоса; Торби было необходимо получить 5657
голосов, чтобы у него был перевес хотя бы в один голос.
Он начал медленно складывать их - 232, 906, 1917... - некоторые
из них впрямую, некоторые по доверенностям. Но и Уимсби
занимался тем же самым. Некоторые держатели акций оповещали, что
голоса по доверенностям они не отдают, некоторые воздерживались
от выражения собственного мнения, и Торби был вынужден сделать
вывод, что эти доверенности были выданы самим Уимсби. Но счет
голосов в пользу Рудбека из Рудбеков постепенно рос - 2205,
3036, 4309... и тут все остановилось.
Секретарь, конечно, получил инструкции, какие имена следует
зачитывать последними.
- Досточтимый Курт Брадер!
Брадер отдал свою долю Уимсби.
- Наш председатель мистер Джон Уимсби.
Уимсби встал. Он так и лучился довольством.
- Мне лично принадлежит одна акция. Но в силу имеющихся у меня
доверенностей я отдаю принадлежащие мне голоса...
Дальше Торби не стал слушать и потянулся за своей шляпой.
- Считай, что список завершен, - начал секретарь.
- Нет! - Леда вскочила на ноги. - Я лично присутствую здесь. Это
мое первое собрание, и я хочу сама голосовать!
- Очень хорошо, Леда, - торопливо сказал ее отчим, - но ты не
должна прерывать. - Он повернулся к секретарю собрания. - На
результат это не повлияет.
- Еще как повлияет! Я отдаю свою тысячу восемьсот восемьдесят
голосов за Тора Рудбека из Рудбеков!
Уимсби вскочил.
- Леда Уимсби!
- Мое настоящее имя - Леда РУДБЕК, - сдавленно ответила она.
- Незаконно! - закричал судья Брадер. - Голоса подсчитаны. Это
слишком...
- Чушь! - крикнула ему в ответ Леда. - Я здесь и голосую сама.
За десять минут до собрания я зашла к нотариусу в этом здании и
отозвала свою доверенность - ведь я имела право на это, не так
ли, судья? Если вы мне не верите, можете спуститься и проверить
лично. Но что из этого? Я сама здесь. Можете меня
потрогать. - Затем она повернулась к Торби и улыбнулась ему.
Торби попытался выдавить из себя ответную улыбку, а затем
яростно повернулся к Гаршу:
- Почему вы таили это в секрете?
- Чтобы Уимсби, узнав, что она собирается делать, не уговорил
или просто не купил себе недостающие голоса. Так он мог
выиграть. До последней минуты она держала его в счастливом
неведении, точно, как я и говорил ей. Вот это женщина, Торби. Не
упустите ее.
Пятью минутами позже Торби, бледный и осунувшийся, поднявшись
взял молоток, брошенный Уимсби. Он стоял лицом к толпе
собравшихся.
- Теперь мы приступим к выборам правления, - объявил он, с
трудом слыша собственный голос. Список кандидатов, который
разработали Торби с Гаршем, был оглашен с единственным
добавлением: Леда.
Она снова вскочила:
- О, нет! Вы не имеете права так поступать со мной!
- Не принимается. Вы взяли на себя ответственность, так и несите
ее...
Когда секретарь объявил результаты, Торби повернулся к Уимсби.
- Вы еще и генеральный управляющий, не так ли?
- Да.
- Вы уволены. И не пытайтесь вернуться в свой бывший офис.
Уходите.
Брадер вскочил на ноги. Торби повернулся к нему.
- И вы тоже. Стража, выведите их из здания.
Торби устало смотрел на огромную кучу бумаг, на каждой из
которых красовалась надпись "Срочно". Он взял одну, начал ее
читаьь, затем положил обратно и сказал:
- Долорес, переключите все вызовы на меня. И идите домой.
- Я могу остаться, сэр.
- Я сказал, чтобы вы шли домой. Неужели вы надеетесь найти себе
мужа с такими кругами под глазами?
- Да, сэр. - Она переключила связь. - Спокойной ночи, сэр.
- Спокойной ночи.
Хорошая девушка. Надежная, подумал он. По крайней мере, он на
это надеется. Он не хотел быть новой метлой, которая чисто
метет, администрация должна продолжать работу. Он набрал номер.
Ему ответил голос без лица:
- Болтушка из семи яиц.
- Я Прометей, - ответил Торби, - и из девяти получается
шестнадцать.
- Взбивай болтушку.
- Договорились, - согласился Торби.
Появилось лицо маршала Смита:
- Привет, Тор.
- Джейк, я вынужден отложить нашу встречу и в этом месяце. Мне
ужасно неприятно - но ты только посмотри на мой стол.
- Никто и не ждет от тебя, что ты будешь отдавать делам Корпуса
все свое время.
- Черт побери, я только об этмо и мечтаю: как можно скорее
разгрести эти залежи, приставить к делу порядочных людей, а
затем взять шапку в охапку и вступить в Корпус! Но все это не
так просто.
- Тор, ни один уважающий себя офицер не позволит расслабиться,
пока не его участке все не будет в порядке. А мы-то оба знаем,
что у тебя и тут, и там горит красный свет.
- Словом... словом, я не могу организовать встречу. У вас есть
несколько минут?
- Давай, - согласился Смит.
- Думаю, что когда я был мальчишкой, за которым охотились, мне бы
очень пригодились иглы дикобраза. Понимаете?
- Никто не ест дикобразов.
- Верно! Но, говоря языком торговцев, верный способ придушить
какое-нибудь дело - это сделать невыгодным, неприбыльным.
Работорговля - это бизнес, и самый верный способ покончить с
ней - это зажечь на ее пути красный свет. И если потенциальные
жертвы будут утыканы иглами дикобразов, к ним не подступятся.
- Если бы только у нас были иглы, - мрачно согласился Директор
Копруса "Икс". - У тебя есть какая-то идея относительно оружия?
- У меня? Кем вы меня считаете? Гением? Но думаю, что я нашел
одного такого. Его зовут Джоэл де ла Круа. Его выгнали, и это
была самая большая глупость, которую могла сделать его контора.
Я кое-что рассказывал о своей работе наводчика на "Сису". И он
сам, по своей инициативе набрел на прекрасную идею. Он мне
сказал: "Тор, это просто смешно, когда корабль выводит из строя
тоненький парализующий луч, в то время, когда у корабля хватает
энергии, чтобы зажечь маленькую звезду..."
- Очень маленькую звезду. Но я согласен.
- Отлично, я засунул его в наши Хевернейровские лаборатории в
Торонто. И как только ваши ребята одобрят то, что он делает, я
хочу дать ему грузовик денег и предоставить свободу рук. Я
