Союза ССР. Его взлет продолжается В январе 1937 года Ежову, как ранее Ягоде,
а потом и Берии, присвоено звание гене-рального комиссара государственной
безопасности, в этом же месяце он утверждается почетным красноармейцем 13-го
Алма-Атинского мотомеханизированного полка 16 июля 1937 года Президиум ВЦИК
принимает решение о переименовании г. Сулимова Орджоникидзевского края в г.
Ежово-Черкесск, а на следующий день М* Калинин и А Горкин подписали
постановление ЦИК СССР, в котором сообщалось о награждении Н. И. Ежова
орденом Ленина - за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по
выполнению правительственных заданий. 16 февраля 1938 года издается указ
Президиума Верховного Совета СССР о присвоении школе усовершенствования
командного состава пограничных и внутренних войск НКВД имени Ежова Н. И, и
т, д.
Придя к руководству, Ежов много внимания уделяет укреплению органов НКВД.
Рассмотрим лишь некоторые документы. 28 сентября 1938 года он подписывает
приказ "О результатах проверки работы рабоче-крестьянской милиции Татарской
АССР". В нем констатировалось, что проведенной проверкой вскрыт ряд вопиющих
нарушений и игнорирование приказов и директив НКВД СССР, приведших на
практике к развалу работы милиции, засорению кадров, разгулу грабителей,
воров и хулиганов. Начальник управления Аитов вместо организации борьбы с
преступностью занимался очковтирательством За восемь месяцев 1937 года в
Казани произошло 212 грабежей, а в отчетности показано лишь 154 (написано
как будто бы про сегодняшний день, хотя с того времени прошло много лет).
"Хулиганы-поножовщики в Казани настолько распоясались, что передвижение
по городу граждан с наступлением вечера становится опасным. Ряд мест
общественного пользования, в частности, Ленинский сад, улица Баумана и
другие находятся во власти хулигановбандитов... Вместо ареста хулиганов
практиковалось наложение штрафов, но даже штрафы не взыскивались...
Безнаказанность преступников порождала политический бандитизм... Руководство
милиции создало в аппарате полную безответственность и безнаказанность...
Важнейшие участки работы милиции находятся в состоянии развала".
Меры, которые намечались в приказе, вполне соответствовали духу времени.
Предписывалось снять с работы, немедленно арестовать и предать суду
начальника Управления милиции и начальника политотдела, а также девять
других работников, ряду сотрудников были объявлены взыскания. А заканчивался
приказ: "Народному комиссару внутренних дел Татарской АССР капитану
государственной безопасности т. Михайлову в двухмесячный срок привести
милицию Татарской ССР в боеспособное состояние и мне доложить. Ежов". Здесь
весь нарком - деловой, властный, жесткий.
Таким он выглядит и по другим документам. Так, он упрекает тюрьмы
Главного управления госбезопасности (ГУГБ) НКВД СССР за слабый режим и
объявляет совершенно секретное "Положение" о порядке его укрепления с целью
полной изоляции подследственных арестованных от внешнего мира и от
арестованных других камер, а также о строгом соблюдении правил внутреннего
распорядка.
Были определены и меры наказания к "хулиганствующим заключенным в тюрьмах
ГУГБ". За оскорбительные словесные и письменные заявления заключенных или
оскорбительные выходки (плевки, ругательства, попытки нанесения оскорбления
действием) предусматривался перевод в более строгую тюрьму, применение более
строгого режима, заключение в карцер до 20 суток, предание суду. Так, в
приказе от 8 февраля 1937 года Ежов предписывает предать суду следующих
"содержащихся в тюрьмах ГУГБ осужденных на разные сроки заключения,
приславших мне в связи с введением нового тюремного режима и процессом
оскорбительные заявления: Карсанидзе Ш. А., Смирнова В. М., Кузьмина В. В.,
Сатаневича В. М., Котолынова П. И., Строганова Д. И., Гольдберг Р. М.,
Марголина-Сигал Г. Г., Петунина К. Г., Петрова А. П. Посадить в карцер на 20
суток Копытова Г. С., Гагуа А. Н., Алексидзе В. И., Карабаки А. Г., Геворкян
А. Е., Пурцеладзе А. П., Ващина-Калюгу К. П., Ваньяна Г. А., Исабекян А. А.,
Джапаридзе В. Н., Бер А. А. ".
Вот так. Работники НКВД могли делать все - вплоть до безнаказанного
убийства людей или доведения их до самоубийства, но упаси Бог, если
заключенный начнет как-то защищать свое достоинство - он сразу становится
хулиганствующим элементом.
В другом приказе, разосланном на места в целях ориентировки и устрашения
оперативных работников, Ежов обвиняет начальника особого отдела Главного
управления госбезопасности 6-й стрелковой Орловской дивизии лейтенанта
госбезопасности Ширина Б. И, в том, что "до сего времени по
контрреволюционному элементу, находящемуся в дивизии, полного оперативного
удара не нанесено". А мера та же - "за развал оперативной работы, отсутствие
борьбы с контрреволюцией, за связь с врагами народа - арестовать и предать
суду".
14 марта 1938 года из Ухтомского райотдела милиции Московской области был
взят на допрос арестованный Печек А. X., который скончался в результате
избиений. Как показали допрошенные позднее сотрудники райотдела,
арестованного били кулаками и ногами по телу, при этом его поддерживали,
чтобы не падал. Установку об избиении всех арестованных, которые признали
себя виновными в контрреволюционной деятельности, дал своим работникам
начальник районного отделения НКВД Малышев Г. Д., а он получил ее сверху.
Только в этом райотделении в период с января по март 1938 года такие методы
были применены примерно к 40-50 арестованным.
В НКВД Московской области следователи, применяя в процессе следствия меру
физического воздействия к арестованным руководящим работникам автозавода
имени Сталина, превращали их показания о производственных неполадках и
ошибках, имевших место на заводе, в умышленные вредительские акты. Работники
НКВД провозгласили, что на заводе существует разветвленная правотроцкистская
организация, хотя фактически ее там не было.
1 ноября 1936 года нарком издает специальный приказ. В нем говорилось,
что постановлением партии и правительства от 9-13 ноября 1931 года на
государственный трест Дальстрой была возложена задача освоения одной из
самых отдаленных окраин Союза - Колымы.
Угодливый всесоюзный староста, жена которого тоже была отправлена в
лагерь, в своем ведомстве с помощниками лишь конвейерно подписывал списки на
членов ЦИК СССР - "врагов": 13 июня - на 6 человек, 14 июля - на 2 человека,
31 июля - на 14, 13 августа - на 25, 26 августа - на 12, 28 августа - на 7,
11 сентября - на 8, 29 сентября - на 19,1 7 октября - на 16 человек и далее,
и далее. Так мелодично и последовательно уничтожались избранники народа.
В Горьком, на автозаводе, беспартийный кузнец, выдвигая того же Ежова в
депутаты, сказал:
"Всех революционных подвигов тов. Ежова невозможно перечислить. Самый
замечательный подвиг Николая Ивановича - это разгром японско-немецких
троцкистско-бухаринских шпионов, диверсантов, убийц, которые хотели потопить
в крови советский народ... Их настиг меч революции - верный страж диктатуры
рабочего класса - НКВД, руководимый тов. Ежовым".
Министр внутренних дел СССР в 1956-1960 годах Н. П. Дудоров в своих
воспоминаниях сообщает, что в июне 1937 года Ежов представил списки на 3170
политических заключенных к расстрелу. В тот же день списки были утверждены
Сталиным, Молотовым и Кагановичем. Таких списков было много.
9 декабря 1938 года "Правда" и "Известия" опубликовали следующее
сообщение: "Тов. Ежов Н. И, освобожден, согласно его просьбе, от
обязанностей наркома внутренних дел с оставлением его народным комиссаром
водного транспорта.
Народным комиссаром внутренних дел СССР утвержден тов. Л. П. Берия".
По свидетельству А. Антонова-Овсеенко, Ежов в должности наркома водного
транспорта стал беспробудным пьяницей, который "на службе появлялся не
каждый день, обычно с опозданием. Во время совещаний катал хлебные шарики
или прилежно конструировал бумажных голубей".
10 апреля 1939 года Ежов был арестован по обвинению в руководстве
заговорщической организацией в войсках и органах НКВД СССР, в проведении
шпионажа в пользу иностранных разведок, в подготовке террористических актов
против руководителей партии и государства и вооруженного восстания против
Советской власти. Словом, вся терминология, которой он так часто
пользовался, теперь была применена к нему.
Н. И. Ежов отверг на суде все обвинения в свой адрес об антипартийной
деятельности, шпионаже и т.д., которые он признал на предварительном
следствии. В то же время Ежов заявил, что "есть и такие преступления, за
которые меня можно и расстрелять. Я почистил 14 тысяч чекистов. Но огромная
моя вина заключается в том, что я мало их почистил. Везде я чистил чекистов.
Не чистил их только лишь в Москве, Ленинграде и на Северном Кавказе. Я
считал их честными, а на деле же получилось, что я под своим крылышком
укрывал диверсантов, вредителей, шпионов и других мастей врагов народа".
Приговором Военной коллегии Верховного Суда
СССР от 3 февраля 1940 года Ежов Н. И, был осужден к исключительной мере
наказания; приговор приведен в исполнение на следующий же день, 4 февраля
того же года.
БЕРИЯ, БЕРИЯ ВЫШЕЛ ИЗ ДОВЕРИЯ...
Вот что говорит о Берии Хрущев в своих воспоминаниях: "Я уже давно знал,
что никакой он не коммунист. Я считал его коварным оппортунистом..."
Бывший министр сельского хозяйства И. А. Бенедиктов в интервью в 1980 и
1981 годах указывал: "Возьмите, например, Берию. Да, пороки у него имелись,
человек был непорядочный, нечистоплотный - как и другим наркомам, мне от
него немало натерпеться пришлось. Но при всех своих бесспорных изъянах Берия
обладал сильной волей, качествами организатора, умением быстро схватить суть
вопроса и быстро ориентироваться в сложной обстановке".
Ю. Афанасьев в интервью одному из польских журналов за 1988 год предложил
даже реабилитировать Берию.
Л.П. Берия родился в марте 1899 года в селении Мерхеули около г. Сухуми в
бедной крестьянской семье. В 1915 году он переехал в г. Баку, где в. 1919-м
окончил строительно-техническое училище. В последующем он поступил в
политехнический институт, но окончил лишь 2 курса. С этим образованием он и
прошел по жизни. Отец Берии - Павел Хухаевич, мать - Марта Ивановна, в семье
была еще глухонемая сестра Лаврентия - Анна. В 1918-1929 годах Берия
работает в Грузии и Азербайджане в качестве техника, служащего таможни. В
1921 году назначается сначала заместителем начальника секретно-оперативного
отдела Азербайджанской ЧК, затем начальником этого отдела - заместителем
председателя АзЧека. В 1923 году он переводится в ЧК Грузии, где работает до
1931 года председателем ГПУ Грузии, председателем Закавказского ГПУ. С 1931
по 1938 год Л. П. Берия на партийной работе, был первым секретарем
Закавказского крайкома ВКП(б), первым секретарем ЦК КП Грузии.
Будучи секретарем ЦК КП Грузии, Берия заявлял в 1937 году, что, если
арестованные не дают нужных показаний, их нужно бить.
5 марта 1937 года объявляется постановление ЦИК СССР о присвоении имени
т. Берия Л. П. Ленинаканскому пограничному отряду, а через четыре дня - 9
марта 1937 года - подобное постановление о присвоении имени т. Ежова Н. И.
Славутскому Краснознаменному пограничному отряду.
С 1941 года и до конца своей карьеры Берия помимо должности наркома
являлся заместителем Председателя Совнаркома (Совета Министров) СССР,
заместителем председателя Государственного Комитета Обороны и т, д. В январе
