Таким же образом Аринниан объявил представителям младшего поколения,
среди которых сидел, что не чувствует склонности к тому, чтобы его
сопровождали. Он и Айат вышли вместе. Это ни на миг не прервало медленное,
нарушаемое лишь рассчитанными паузами течение разговора, в котором
принимали участие все присутствующие. Их дружба началась уже в детстве, и
все давно относились к ней как к должному.
Владение расположилось на плато Маунт Фарвью. В центре его
возвышалась старая каменная башня, в которой жили старшие члены семьи и их
дети. Более низкие деревянные строения, на чьих дерновых крышах цвели
янтарные драконы и звездные колокольчики, предназначались для дальних
родственников, вассалов и их семей.
Дальше по склону холма расположились сараи, амбары и загоны.
Все это нельзя было увидеть одновременно, потому что среди строений
росли итрианские деревья: плетеная кора, медное дерево, драгоценный лист,
серебрящийся в лунном свете, а при дневном освещении переливающийся ложным
блеском. На клумбах росли местные, наиболее выносливые из инопланетных
растений, цветы: сладко пахнущая маленькая джани, ливвел, отличающийся
острым запахом, грациозные тирфойлы и Чаша Будды, тихонько поющая, когда
ветер качал ее стебелек. Если не считать этого слабого звука, все вокруг
было тихо. И холодно, как всегда ночью на такой высоте. Дыхание казалось
белым облачком.
Айат расправила крылья. Они были более стройными, чем обычно, хотя в
размахе имели шесть метров. Это движение, естественно, заставило ее
прибегнуть к помощи рук и хвоста.
- Б-р-р, - рассмеялась Айат. - Холодно! Поднимаемся! - Она поднялась
над землей, нарушив неподвижность воздуха.
- Ты забыла! - Крикнул он ей вслед. - Я снял пояс!
Она опустилась на платформу, построенную на вершине медного дерева.
Он, очевидно, должен был вскарабкаться туда. Он подумал, что она
преувеличивает его возможности просто потому, что в таких вещах понимала
меньше, чем он. Один ложный шаг в этой густой листве - и последствия будут
самыми плачевными. Но он не мог отклонить брошенный ему вызов и уронить
себя в ее глазах.
Ухватившись за ветку, Аринниан подтянулся и полез наверх.
Сверху он услышал ее шепот среди окружавшей ее листвы. Это придало
игре особую остроту, но ему казалось, что она преувеличивает значение
происходящего.
Что ж, она так высоко стояла по своему положению. Он даже сам себе не
любил говорить об этом. ("Почему?" - Быстро пронеслось у него в мозгу).
Достигнув платформы, он увидел, что Айат сидит в спокойной позе,
опираясь на ноги и ветви. Хвост покоился на ее правой руке, и она слегка
пощелкивала по нему левой.
Моргана, почти полная, мерцала белым светом над восточной сьеррой, и
перья Айат в этом свете казались сверкающими.
Силуэт луны появился на фоне млечного пути. Кроме луны, вверху
сверкали созвездия - Вил, Шпаги, Цирраук, - широко раскинувшиеся корабли.
Он сел подле Айат, подогнув колени. Она издала негромкий звук,
означающий, что рада его присутствию. Он вложил в свой ответ всю нежность
сердца.
Над чистым изгибом клюва сверкали огромные глаза.
Внезапно она замолчала. Проследив в направлении ее взгляда, он увидел
новую звезду, засветившуюся в небе.
- Спутник? - Спросила она. Голос ее слегка вздрогнул.
- А что же еще? - Ответил он. - Я думаю, он должен быть самым
последним из выведенных на орбиту.
- Сколько же их теперь всего?
- Об этом не объявляли, - напомнил он ей. Итриане никак не могли
примириться с мыслью, что есть такие вещи как государственная тайна, и о
том, какое значение имеет правительство, в понимании людей. Правители
Ферун и Холм гораздо больше энергии тратили на вопросы чоса, нежели на
действительные приготовления к обороне. - Мой отец не верит в то, что их у
вас может быть много.
- Трата богатства.
- Но если придут земляне.
- Ты действительно веришь в то, что они придут?
Беспокойство, которое он услышал в ее голосе, заставило его очень
нежно погладить ее по голове, потом так же деликатно провести пальцами по
ее холке.
Перья были теплыми, гладкими, но в то же время бесконечно
материальными.
- Не знаю, - сказал он. - Может быть, удастся решить вопросы о
границах мирным путем. Будем надеяться на это. - Последние слова были
характерны скорее для англика, нежели для планха. Итриане никогда не
вопрошали будущее. Айат, как и всякая образованная колонистка, тоже
говорила на двух языках.
Его взгляд вновь вернулся к небесам.
Солнце находится. Вот там, в Маунхе, примерно в том месте, где четыре
звезды образуют рог. Как же далеко! О да, 205 световых лет. Он вспомнил,
что читал об этом. Кетлен и Лаура входили в созвездие, называемое Заяц. Ни
одно из трех солнц невозможно было разглядеть невооруженным глазом на
таком раcстоянии. Они были лишь гномами типа H, а окружали их несколько
молекул, несколько химических соединений, которым другие химические
соединения дали название "Земля", "Итри", "Авалон" - и любили их.
- Заяц, - пробормотал он. - Какая ирония.
Айат вопросительно свистнула.
Он объяснил ей, прибавив:
- Заяц является - или был - животным, который всего боится. А для нас
Солнце находится под знаком большого, стерегущего время животного. Но кто
на кого нападает?
- Я не слишком внимательно слежу за новостями, - сказала она тихо и
не очень уверенно. - Мне все это кажется каким-то туманным. Какое нам дело
до чужих столкновений? Потом, все это так внезапно. Можем ли мы стать
причиной волнений, Аринниан? Может ли наш народ действовать слишком
стремительно, быть слишком суровым?
Ее настроение было таким необычным - не столько для итрианского
темперамента в общем, сколько для ее всегдашней жизнерадостности - что
удивление ударило ему в голову подобно крепкому напитку.
- Что заставляет тебя так беспокоиться? - Спросил он.
Она провела губами по ухоту, как будто надеясь найти в нем утешение.
Он едва услышал сказанное ею:
- Водан.
- Что? А! Ты обручена с Воданом?
Его голос задрожал. "Что меня так потрясло? - Подивился он про себя.
- Он прекрасный парень. И из того же самого чоса. Не нужно менять закон,
обычай, традиции, никакой тоски по дому."
Аринниан обвел взглядом край Врат Бури.
Над долинами, окруженными каменными стенами, темными и благоухающими
от обилия лесов, возвышались снежные горные пики. Ближе всего к ним был
склон горы с водопадом, серебрящимся в свете луны. Летающий по ночам
баглер прорезал тишину криком, похожим на призыв охотничьего рожка.
Равнины Лонг-Бич, арктические болота, саванна Гейлана, бесчисленные
острова, составляющие большую часть суши Авалона - как могла она
отказаться от королевства своего чоса?
"Нет, подожди, ты рассуждаешь как человек. Итрианин гораздо
мобильнее. Собственная мать Айат родом из бассейна Садитариус и часто
навещает эти места. Но почему я не могу думать как человек? Я и есть
человек! Я нашел мудрость, правоту, счастье в некоторых итрианских путях,
но ни к чему притворяться, будто я смогу быть итрианином, жениться на
крылатой девушке, свить с ней орлиное гнездо".
Она говорила:
- Да нет, не так, не совсем так! Мой друг, неужели ты думаешь, что я
не сообщила бы тебе о своей помолвке и не пригласила бы тебя на свадебный
пир? Но он. Он тот, к кому моя любовь растет все больше и больше. Ты
знаешь, я решила остаться одинокой до конца обучения. - Ее привлекала
трудная, но благородная профессия музыканта. - Последнее время. В общем,
во время последней поры любви я много думала о нем. Я переживала ее жарче,
чем когда-либо раньше, и я все время воображала себе Водана.
Аринниан почувствовал, что лицо его залилось краской. Он посмотрел на
холодно сверкающий вдалеке ледник.
Она не должна была бы говорить ему подобные вещи! Это нечестно!
Незамужняя итрианка или та, которая потеряла мужа, должны были оставаться
вдали от мужских особей своего рода, когда на них накатывала жаркая волна.
Но она также обязана была тратить лишнюю энергию на работу, учебу,
размышления или.
Айат поняла его замешательство.
Она засмеялась и накрыла его руку своей.
Он ощутил нежное пожатие тонких пальцев с острыми когтями.
- Ты явно смущен. Но в чем дело?
- Тебе бы не стоило так говорить с. Твоим отцом, братом. И тебе не
стоило бы испытывать таких чувств! Никогда! Мечты в одиночестве, да! Но не
уподобляться проститутке, обливающейся потом на кровати в дешевом отеле.
Это не для тебя, Айат!
- Конечно, было бы нечестно говорить так во Вратах Бури. Я часто
думаю, не следует ли мне выйти замуж так, чтобы попасть в менее строгий
чос. Водан, впрочем. Во всяком случае, Аринниан, дорогой, тебе я могу
сказать все. Ведь правда?
- Да! В конце концов, я не настоящий итрианин.
- Недавно мы говорили с ним, - сказала она. - О свадьбе, я имею в
виду. Не стоит отрицать того, что дети должны были бы быть ужасной помехой
в таких условиях. Но мы хорошо летаем вместе. И наши родители давно
подталкивали нас друг к другу: союз между нашими домами был бы очень
удачным! Мы говорили о том, что, может быть, нам стоило бы первые
несколько лет остаться хриккел.
- Это не слишком хорошее решение, не так ли? - Сказал он, когда она
замолчала, хотя голос ее молоточками бился у него в ушах. - Конечно,
постоянные телесные связи могут и не быть тем звеном, что укрепляет союзы
итриан, но это не значит, что они не важны. Ведь расставаясь друг с другом
на каждый любовный период, вы тем самым отрицали бы друг друга, верно?
- Почему бы не прибегнуть к помощи противозачаточных средств?
- Нет!
Он знал, почему ее раса чаще всего с презрением отбрасывает такую
возможность. Дети - родительский инстинкт был силен и у самца, и у самки -
были именно тем, что привязывало их друг к другу. Если вокруг тебя
смыкаются маленькие крылья и маленькая головка тычется в твой клюв, ты
забываешь о неизбежных трудностях и разочарованиях брака и чувствуешь себя
так, как будто брак твой молод и счастлив.
- Мы могли бы отложить все до тех пор, пока я не закончу обучение, а
он не наладит свое дело, - сказал Айат.
Аринниан вспомнил: Водан, среди молодежи Врат Бури, Термиалами и
Тарнами, основал лесную инженерную фирму. "Но если война неизбежна. Он в
морском запасе."
Свободной рукой она машинально обняла его плечи. Опершись на локоть,
он просунул руку под крылья и обнял ее напряженное тело, нашептывая ей,
сестре своих детских лет, все слова утешения, которые только мог
придумать.
Утром их настроение улучшилось. Мрачность была не в натуре итриан, а
люди-птицы старались обучиться этому. Сегодня - кроме тех немногих, кого
призывали неотложные дела - весь клан Литрана должен был лететь в горы,
где встречался местный круач.
По пути к ним должны были присоединяться другие семьи Врат Бури. А по
прибытии на место они должны были обнаружить другие чосы. Каким бы ни был
пустяковым повод к сбору - краски, восторги, частные дела, личные
удовольствия, - все должны были присутствовать на этом общем собрании.
И заря была ясной, и ветер был попутным.
Призывное пение трубы! Литран сорвался с вершины башни. Люди
расправили крылья, так что связки под ними напряглись, а ткань их
сделалась красной от притока крови. Крылья резко пошли вниз, потом снова
вверх. Итриане оторвались от земли, с шумом взлетели в воздух,
подхваченные потоком ветра, образовали единый строй. Потом они плавно
