несколько клавиш. Бен почувствовал, что вот-вот его начнет бить дрожь, но,
сделав несколько глубоких вдохов, сумел взять себя в руки.
На дисплее замелькали знаки, выстроились ровными строками. Со вздохом
облегчения Бен констатировал, что текст совершенно нейтрален. Итоговая
оценка по первой группе сведений, а в ней даже при желании нельзя усмотреть
ничего интересного. Но, самое главное, наверху стоит порядковый номер
случая, а не его личный номер.
Освальдо сам вывел итоговую оценку по второй группе сведений и, явно
потеряв интерес, повернулся к клавиатуре спиной:
-- Да, случай самый обычный. Слишком даже для тебя простой. Я
позабочусь, чтобы впредь тебе пришлось заниматься проблемами более
интересными!
Не подмигнул ли Освальдо, когда это говорил? Не было ли в его словах
намека на иронию? Нет, конечно, Бену это показалось. Просто над ним
подшучивает его нечистая совесть, чувство вины, начавшее его обволакивать
из-за собственной недоверчивости, скрытности.
Еще немного, и он бы во всем Освальдо признался, но тот встал, а кроме
того, в отсек вошла Гунда.
-- Ах да, чуть не забыл! Папка при тебе? -- спросил Освальдо женщину.
Она протянула ему папку. Освальдо вынул оттуда магнитную карточку.
-- От имени руководства вручаю тебе премию в шестьдесят четыре пункта.
Потрать их хорошо!
Не подмигнул ли он снова?
Бен начал было, запинаясь, благодарить, но Освальдо оборвал его:
-- Нет никаких оснований благодарить меня! Размер премии рассчитывается
по установленной системе пунктов. Благодари компьютер, если хочешь!
Освальдо сам улыбнулся своей шутке, а Гунда рассмеялась, но каким-то
недобрым смехом. Оба пожали Бену руки, кивнули и вышли.
Бен сел в кресло и устремил взгляд на магнитную карточку -- шестьдесят
четыре пункта. В любое другое время это для него был бы настоящий праздник.
Но сейчас?.. Он сунул эластичный листок с магнитными вкраплениями в
нагрудный карман и снова повернулся к дисплею. Быстро, целеустремленно, не
отвлекаясь ни на миг, начал работать...
Через два часа он знал: из его жизни куда-то исчезли три года.
Убедиться в этом оказалось не просто: чтобы обнаружить признаки чего-то
необычного, потребовался весь опыт искушенного расследователя. Ибо,
разумеется, никаких пропусков в личном деле не было. Медицинские данные,
результаты тестов, повторные учебные курсы, экзамены, потребление
электроэнергии, использование досуга, индексы предпочтений для спортивных,
драматических и развлекательных передач, -- по всем разрядам сведения были
полные и однородные. Но именно эта однородность и давала ключ к
происшедшему: был отрезок времени продолжительностью в три года, когда она
резко повышалась. Ни одного сколько-нибудь выделяющегося события, ничего,
что оставило бы за собой хоть какой-нибудь след, ничего, что вспоминалось
бы. Зато в медицинских протоколах этого периода он видел даты тех
прогреваний, которые время от времени повторно назначали ему медики по
поводу боли в плече. Прогревания эти, совершенно неожиданные, совпадали с
началом этих сомнительных трех лет. И так же неожиданно, как начались, они
прекратились.
Разумеется, он попытался вспомнить себя в то время. Но с тех пор прошло
десять лет, а что такое три года, если в течение их не произошло ничего
особенного? Мысленному взору являлись только спальные кабины, аудитории и
рабочие отсеки, бессодержательные разговоры с соседями и сослуживцами, игры
в психогруппе, некоторое волнение, когда он смотрел спортивные соревнования
и фильмы, некоторое возбуждение при контактах с Блонди, его куклой, сплошная
серая мешанина, ряд бледных картин, какие-то фрагменты прошлого,
безразличные, несущественные... И как ни силился он отыскать в своей памяти
хотя бы намек на что-то необычное, он не находил ничего.
К вопросу об эмоциях
(сообщение для служебного пользования)
Повышенная эмоциональность людей по-прежнему остается нежелательным
фактором, оказывающим разрушительное воздействие на структуру общества. С
точки зрения кибернетики эмоции суть ассоциативно вызываемые осознаваемые
сигналы, указывающие на важность ситуации для субъекта. Различают
положительные и отрицательные эмоции -- в зависимости от того, побуждают они
индивида к сохранению ситуации или к избавлению от нее. В архаической среде
эмоции выполняют биологически целесообразную функцию: побуждают индивида
вести себя разумно, например защищать и обеспечивать всем необходимым свой
организм, иначе говоря, устранять вредные и опасные воздействия или их
избегать.
В нашем современном государстве защита граждан и обеспечение их всем
необходимым не могут оставаться в зависимости от неконтролируемых эмоций.
Выполнение этих задач государство берет на себя, целиком изымая их из
компетенции индивида. Таким образом, эмоции следует рассматривать как
пережиток архаичных биологических обстоятельств, в нашей общественной
ситуации совершенно излишний. Особенно неприятен факт, что эмоции часто
появляются без видимой причины и; закономерно ведут к поступкам, которые не
могут быть предсказаны и соответственно сделаны объектом вычислений; таким
образом, последствия эмоций неизбежно оказываются вредными. В связи с
изложенным нескольким группам в отделе антропологических исследований было
поручено изыскать способы "выключения" эмоций или такого изменения их
функций, которое сделало бы их полезными гражданину. Так, например,
положительные эмоции воодушевления и радости могут стать наградой за
особенно хорошую адаптацию, за безоговорочное следование правильной линии и
т. п.
Сказанное выше свидетельствует о том, что исследование эмоций, а также
разработка способов вызывать их, контролировать и подавлять являются
вопросом первостепенной важности. Как показывает опыт, наиболее перспективны
следующие три подхода к решению этой проблемы:
a) воздействие на эмоции посредством ассоциаций. Этот способ был
известен уже в архаическую эпоху; он использовался, например, для
поддержания капиталистической системы хозяйства. Людям предлагаются знаки,
образы или понятия, которые ассоциируются с нужными эмоциями. Примеры:
играющие люди -- жизнерадостность
красивая девушка -- любовное влечение
сцены борьбы и пыток -- агрессивность
Процедура эта малоэффективна, поскольку чувствительность объекта к
воздействиям такого рода со временем притупляется и он перестает их
воспринимать. Поскольку, с другой стороны, это лучший способ воздействия
одновременно на большие группы, он все еще используется (на благо человека)
и в нашей общественной структуре, в частности при хоровом чтении стихов и
афоризмов в часы психотренинга.
b) воздействие на эмоции посредством медикаментов. Еще в архаическую
эпоху были известны опьяняющие яды и другие средства, при помощи которых
люди приводили себя в желаемые приятные эмоциональные состояния. Как
правило, средства эти возбуждали одновременно несколько центров эмоций и
таким образом вызывали дезорганизованные состояния духа. В десятилетие,
предшествовавшее "часу нуль", медики и психиатры уже ввели в употребление
ряд препаратов, действовавших гораздо избирательнее. В последнее время в
медицинских центрах исследовательского управления достигнуты в этой области
значительные успехи. Ныне мы располагаем препаратами, позволяющими по
желанию вызывать или подавлять те или иные эмоции.
Хотя интенсивность и длительность воздействий этих медикаментов
варьируется от индивида к индивиду, амплитуда колебаний ограничена.
Добавлением этих средств в питьевую воду или широко используемые продукты
питания удалось приглушить определенные эмоции, создававшие для граждан
трудности. Речь идет прежде всего о любовных и сексуальных переживаниях,
которые в архаическую эпоху часто приводили к необдуманным и бессмысленным
поступкам. В наш век, когда любовь гражданина целиком принадлежит
государству и чувство это приносит ему полное удовлетворение, эмоции
вышеназванного рода только мешают.
c) электрическое стимулирование нейронов. Этот метод контроля над всем
спектром эмоций представляется самым перспективным. Недостаток его в том,
что в мозг объекту приходится вводить тонкие серебряные проволочки, что,
вообще говоря, совершенно безболезненно. При этом крайне важна точность,
проблема достижения которой до сих пор не решена окончательно. (Даже
малейшие отклонения от намеченной точки часто вызывают нежелательные
реакции.) В настоящее время идет работа над составлением трехмерной карты
ответственных за эмоции участков головного мозга; конечной целью является
создание возможности компьютеризованной стимуляции. Пока этот метод остается
слишком дорогостоящим и потому не может быть применен ко всем гражданам. В
отдельных случаях, особенно при болезненных или преступных отклонениях
поведения, им, однако, пользуются. Кроме того, метод электрической
стимуляции применяется для вызывания искусственных сновидений и для
активации памяти.
4
Следующий день -- воскресенье. Двойные порции джема, биокофе.
Еженедельное торжественное заседание в актовом зале, чтение Основного Закона
вслух, пение, выдержки из социальной программы, выступление актера Народного
театра, музыка. Очередь на обед, цветные, по случаю праздничного дня,
картонные стаканчики и тарелки. К белковому паштету -- соевый соус.
Тонизирующее пиво. В связи с финальной игрой чемпионата по баскетболу долгая
поездка на стадион, после игры -- двухчасовой обратный путь в страшной
тесноте.
Один час до ужина... Этого времени Бен ждал. Он направился в свою
спальную кабину, задернул занавеску. Повалился на постель, однако на этот
раз его интересовала не Блонди. Удостоверился в том, что между стеной и
занавеской не осталось даже самой маленькой щели, через которую мог бы
проникнуть чей-нибудь взгляд. Затем достал коробку с таблетками и
пластиковый пакет, который заранее наполнил в умывальне водой. Если запивать
таблетки, они скорее растворятся. Сначала он проглотил шесть таблеток,
помогающих сосредоточиться, а, подождав немного, принял еще четыре. Он знал,
что потом ему будет неописуемо плохо, но с этим заранее смирился. Бен лег на
кровать с матрацем из пенопласта, положил голову на подушку, закрыл глаза и
попытался восстановить в мыслях давно прошедшие события. Он ощутил, как под
действием препарата изменяется его сознание, как невероятно четкими и яркими
становятся образы, как усиливаются контрасты. Естественно, он не знал, что
именно следует ему делать, чтобы пробудить к жизни прошлое, и напрягался изо
всех сил. Когда он понял, что воспоминания становятся все ярче, сердце его
забилось сильнее, и внезапно сознание наполнилось огромным множеством
деталей, десятками картин, появляющихся, чтобы тут же уступить место
новым... Но быстро пришло и разочарование, ибо картины, всплывавшие в его
памяти, были совсем пустыми. Он видел людей, давно уже исчезнувших из его
поля зрения, но разговоры с ними были обычные: о спорте и играх, еде и
куклах, расходовании электроэнергии и премиях. Почти ошеломленный яркостью
этих давно погребенных в глубинах памяти картин, он видел себя в самых
различных ситуациях, но были это всего лишь победа хоккейной команды, за
которую он болел, мелодия из парада музыкальных боевиков, которая в свое
время особенно ему понравилась, кадры из приключенческих и детективных
