скорее любопытство, чем нетерпение. - Какое желание я забыл, а вы нет?
- Ты хотел наблюдать за рождением, - ответил тихо Нарас Шараф.
Лу-Маклин ощутил в себе прилив возбуждения, что случалось с ним
нередко в последнее время. Любой намек на что-либо новое и особенное был
для него событием.
- Я бы очень хотел. Ты серьезно предлагаешь мне это?
- Совершенно серьезно, - сказал инопланетянин. - Но есть некоторые
сложности.
- Я не удивлен. А какого рода сложности?
- Насколько я знаю, - сказал Нарас, избегая прямого ответа, - ни один
инопланетянин, человеческой или иной расы, никогда лично не присутствовал
при рождении.
Лу-Маклин не видел причин оспаривать это утверждение. Рождение - это
событие особой важности и интимности.
- Но ты, - продолжал Нарас, стал такой существенной частью наших
усилий по проникновению в миры ОТМ и контролю за ними и доказал свою
лояльность столько раз за последние годы, что у тебя появилась много
друзей среди Семейств. Поэтому мне удалось добиться разрешения у одного из
них наблюдать одно из рождений. - Он заколебался. - Однако существует
условие. Очень существенное.
- Назови его.
- Не давайте согласия, пока не выслушаете.
Лу-Маклин уже давно не видел Нарас Шарафа таким серьезным. Он
внимательно слушал.
- Психолог-наблюдатель, руководящий процессом рождения, с которым я
договорился, согласился удовлетворить мою просьбу очень неохотно, но все
же пошел мне на встречу, при условии, если ты согласишься кое-что сделать.
Его руководители согласны и считают это ценной идеей, даже если оставить в
стороне вопрос о наблюдении за рождением.
Вспомни, что много лет тому назад я упоминал о возможности принятия
тобой импланта или, как мы говорили, лехла.
Лу-Маклин постарался вспомнить.
- Смутно припоминаю. Но ты так и не объяснил мне, что это за имплант.
- Впервые это предложили члены Семейства "Си". Ты необыкновенный
человек, Киис ван Лу-Маклин. Однако не знаю, достаточно ли необыкновенный,
чтобы согласиться на такое.
Мы создали очень маленькое, эмпатически чувствительное существо.
Симбиотичное, неподвижное насекомое, размером приблизительно с ноготь на
твоем мизинце.
Лу-Маклин задумчиво взглянул на ноготь своего мизинца.
- В действительности даже меньше этого, - объяснил смущенно Нарас. -
Существует метод, при помощи которого его можно сделать чувствительным к
определенным мыслям. Затем его имплантируют в кору головного мозга любого
существа, дышащего кислородом. Оришианца, например, или меня, или...
- Или человека, - закончил за него Лу-Маклин. - Меня, например.
- Правильно, - признался Нарас, внимательно наблюдая за его реакцией.
Как обычно, никакой особой реакции он не заметил. Нарас научился
распознавать значение человеческих жестов и выражения лица. Лу-Маклин
оставался невозмутимым как всегда.
- От тебя потребуется вызвать у себя в мозгу определенную мысль в
момент имплантации. У нас существуют свои аналоги детекторов лжи. Один
такой детектор постоянно контролирует какую-либо одну мысль. Между прочим,
процесс имплантации - совершенно безболезненный.
- О какой именно мысли идет речь?
- Что ты согласен никогда не делать ничего противоречащего интересам
ньюэлов. Сама имплантация выполняется под местной анестезией. Ты никогда
не почувствуешь и не осознаешь присутствия лехла в твоем черепе.
Лу-Маклин закинул руку назад и потер затылок.
- Как долго этот маленький ноготь остается у нас?
- В течение всей жизни реципиента или пока его не извлекут хирурги
ньюэлов. Я заверяю тебя, что только наши хирурги могут выполнить такую
работу с имплантантом. Если кто-нибудь еще, например, люди-врачи,
попытались бы удалить лехла, то это повредило бы эмоциональному равновесию
создания и вызвало бы его защитную реакцию.
- И каким образом оно реагирует?
- Прячась в том единственном месте, которое ему известно. Покидая
предписанное ему место и зарываясь так глубоко, как это необходимо, в мозг
носителя.
- Тогда я должен удостовериться, что не подписываю согласия на
неожиданные операции, - слегка улыбнулся Лу-Маклин.
- Так ты согласен? - Нарас Шараф невольно поразился.
- Почему бы и нет?
Нарас совершил несколько сложных жестов и движений глазами,
указывающих на изумление, смешанное с восторгом.
- Чудесно. Это большое облегчение лично для меня. Я могу теперь
рассказать, что уже более года шли разговоры о проверке твоей лояльности,
путем имплантации. Семейство "Си" возражало против этого, не желая
рисковать возможностью получать твою помощь в том случае, если ты
откажешься. Они будут чрезвычайно довольны. Твое решение укрепит их
позиции среди Восьмерки, Киис ван Лу-Маклин.
Понимаешь ли, проблема эта возникла потому, что ты настолько глубоко
проник не только в нашу торговлю, но и в разведывательную службу, что твое
человеческое происхождение само по себе стало достаточным поводом для
недоверия в определенных кругах. Многие занервничали, видя, как человек
приобретает подобное влияние. Теперь, когда ты согласился принять имплант,
даже эти голоса, столь ядовито выступающие против тебя, должны будут
прекратить свои жалобы. Для тебя возможность совершенно свободно работать
не будет более оспариваться среди Семейств.
- Что случится, если кто-либо пойдет против сенсибилизированной
мысли, но не будет пытаться удалить лехл? - с любопытством спросил
Лу-Маклин.
- Нарушение зарегистрируется созданием, чувствительные рецепторы в
его теле раздражатся, и твое тело выделит нервный яд. Это действие
инстинктивное и рефлекторное. Лехл может контролировать его не более, чем
ты сам. Реципиент быстро умирает. Эффективного противоядия не существует.
Мозг умирает первым.
- Неприятно. И тем не менее, ньюэлы считают лехла полезным созданием?
- Все создания, независимо от того, насколько незначительными и
ненужными они кажутся, имеют свое назначение. Этот урок еще предстоит
усвоить вашему народу.
До тех пор, пока ты не попытаешься удалить его, и не поступишь
вопреки внушенной мысли, ты даже и не заметишь его присутствия, за
исключением одного маленького побочного эффекта.
- Какого именно? - спросил Лу-Маклин.
- Лехл предпочитает спокойную обстановку, как и любое здравомыслящее
создание. Он выделяет особые химические вещества, чтобы сделать свой "дом"
комфортабельным. Пока он остается в твоем организме, у тебя не может быть
внутреннего кровотечения в мозгу. Если ты получишь травму черепа, лехл
поможет естественным механизмам твоего тела излечить любую рану. И у тебя
больше никогда не будет головной боли. - Нарас Шараф казался очень
довольным возможностью рассказать о благотворном воздействии импланта.
Услышанное понравилось Лу-Маклину. Он не сказал Нарас Шарафу, что за всю
свою долгую и трудную жизнь он ни разу не испытывал головной боли...
10
Нарас был прав. Операция прошла безболезненно. Лу-Маклин даже смог
наблюдать, как искусные хирурги ньюэлов вскрыли тыльную часть его головы и
вставили туда крошечное темно-синее создание. Оно не двигалось, напоминая
скорее всего обрывок синей губки, чем живое существо.
Затем они "запечатали" отверстие так тщательно, что через пару часов
невозможно было определить, где были сделаны первоначальные разрезы. За
этим последовала краткая процедура с программирующей аппаратурой, во время
которой Лу-Маклин послушно выполнял инструкции, необходимые для
сенсибилизации лехла на указанную мысль, а затем он смог встать и идти.
Он положил ладонь на затылок. Только при очень сильном давлении
появлялось слабое ощущение, что под кожей находится нечто, кроме кости и
мышц. Он даже не лишился ни единого волоса.
Несколько дней он почесывал это место, но зуд, который он ощущал, был
чисто психологическим явлением. Через неделю он забыл о нем.
Затем наступил день, когда Нарас вывез его из центрального города в
наземной машине. Лу-Маклину пришлось согнуться в три погибели, чтобы не
стукнуться об изогнутый низкий потолок, вызывающий приступ клаустрофобии.
Двигатели машины работали на сжатом воздухе, и она быстро
перемещалась по пластиковой трубе, двигаясь за пределы города по
направлению к дальней гряде живописных гор. За стенками трубы шел дождь,
большинство планет ньюэлов периодически подвергались потопам. Ньюэлы
вызывали их искусственно, если они недостаточно часто случались по
естественным причинам. Ньюэлы были по происхождению амфибиями. Они больше
уже не могли дышать в воде, но все еще любили мокнуть.
- Куда мы едем? - спросил скорчившийся Лу-Маклин у своего попутчика.
- Существуют определенные традиционные места, - объяснил Нарас Шараф.
- Новые миры порождают новые традиции. Но мы едем в одно из древних мест.
Беременная женская особь сама выбирает где производить рождение. На восьми
планетах-прародительницах наших предков существуют древние места, которые
использовались для этой цели тысячи лет. По слухам, рождение в этих местах
дарит потомкам удачливость, приятную внешность, чувствительные и
эластичные щупальца, сексуальную потенцию и другие желаемые качества.
Чепуха, разумеется, но укоренившиеся предрассудки умирают с трудом.
- У нас их тоже полно, - заверил его Лу-Маклин.
- Я это знаю. - Он направил свои большие глаза на дорогу впереди. -
Став свидетелем рождения, ты узнаешь один из великих секретов ньюэлов,
узнаешь, почему такие события так тщательно оберегаются от взглядов
инопланетян. Тебе суждено стать первым, Киис ван Лу-Маклин. Это огромная
привилегия, но никто уже не волнуется по этому поводу. Теперь, после
имплантации. - Один глаз продолжать изучать дорогу, а второй повернулся и
уставился на Лу-Маклина.
- Имплант не беспокоит тебя?
- Ничуть. Мне кажется, что ты не совсем полно раскрыл мне
благотворное воздействие лехла. Со времени имплантации я чувствую себя
лучше, чем когда бы то ни было.
- Ни одному человеческому существу никогда еще не внедряли лехла.
Вероятные результаты были тщательно просчитаны заранее, до операции, они
оставались всего лишь теорией.
- Действительно, я чувствую себя просто переполненным энергией.
Труба поднималась в горы, неся в себе машину сквозь проходы и острые
скалы, в которых не могла бы пролечь никакая другая дорога. Ночью одинокая
большая луна освещала хвойные деревья, ветви которых изгибались кверху,
придавая лесу, через который они ехали, вид целой армии изумрудных
канделябров. Лу-Маклин крепко спал на ложе, устроенном для него в задней
части длинной и узкой машины. Создание внутри его головы, которое могло
мгновенно убить его, следило тем не менее, чтобы его сон всегда был
хорошим.
Через два дня все, что хотя бы отдаленно напоминало ровную местность,
осталось далеко позади. Виднелись места обитания древних общин ньюэлов,
построенные и разбросанные в долинах или на наименее крутых склонах
покрытых снегом гор. Машина автоматически затормозила и свернула в меньшую
боковую трубу. Они двигались вперед в одиночестве, ни одна машина не ехала
ни впереди, ни позади них на обычном установленном расстоянии.
Наконец они замедлили ход. Машина выскользнула из трубы на
парковочную площадку внутри здания, украшенного резьбой и мозаикой.
Повсюду виднелись арки, суженные скорее из соображений эстетики, чем
архитектуры.
Двое вооруженных ньюэлов приблизились к машине. Они носили каждый по
