не сможете неожиданно напасть на меня, как некогда. Да, правда, я несу
ответственность за смерть многих людей. Я убил первого человека, когда мне
было двадцать два года. Я не получил от этого удовольствия, но не испытал
и отвращения. Это было нечто, что нужно было сделать. С тех пор были и
другие смерти, много смертей. Все они были необходимы.
- Даже одна смерть, которая служит личным интересам, уже слишком
много, - сказал Чэхил, отвергая его аргументы. Он подошел ближе, но не для
того, чтобы убить, а для того, чтобы понять. - Но зачем, Киис ван
Лу-Маклин? Не для того же, чтобы уберечь человечество и Уэл друг от друга?
В первый и в последний раз в жизни Чэхил Райенз увидел нечто, что он
никогда уже больше не увидит. Он увидел, что Киис ван Лу-Маклин, истинный
император миров Семейств и людей, а возможно, в скором времени и
тремованов, растерялся, почувствовал неуверенность.
- Думаю, что я знаю, зачем, но даже я не до конца в этом уверен. Что
движет поступками людей на самом деле? Жадность? Меня не интересуют деньги
как таковые, а только те удобства, которые они дают. Власть? Я говорил
правду, когда сказал, что не искал ее.
Я поступил так, как поступал всю свою жизнь потому, что всю мою жизнь
меня что-то как бы толкало изнутри. Я помню особенно ярко это ощущение,
когда был совсем молодым. У меня не было того, что вы называете... - он
поколебался, - счастливым детством. Меня бросила мать, которая отнюдь не
была невеждой. Тогда бы я скорее ее понял. Но она была умна и богата. Я же
просто... нарушал ее образ жизни, не вписывался в него. Я был предметом,
от которого нужно было избавиться.
Я много бродяжничал. Моя внешность казалась большинству людей
отталкивающей. Могли бы и посочувствовать! - Но Чэхил ничего не сказал. Он
только внимательно слушал.
- То, что мною двигало в мои ранние годы, - не было ни жаждой власти,
ни жаждой мести. Это слишком сильные чувства. Но я потерял способность
чувствовать, когда мне исполнилось семь лет. Внутри меня была пустота,
ощущение полной беспомощности, я ничего не мог сказать о своей судьбе. Со
мной обращались как с предметом. Мои реакции были чисто инстинктивными,
физическими.
Я принял решение сделать две вещи: выжить, и сделать так, чтобы никто
никогда в жизни не мог меня... ударить.
Он замолчал. В огромной комнате надолго воцарилась тишина. И когда
Чэхил Райенз заговорил, в его голосе не было злобы, которую он испытывал,
входя сюда. Этот человек, этот император, этот невероятно могущественный
человек заслуживал жалости, а не ненависти. Он жил без семьи. По понятиям
Узла большего преступления, чем бросить собственного ребенка, не было.
Неудивительно, что Киис ван Лу-Маклин развивался так, как развивался.
Психолог заблуждался лишь относительно одной вещи. Этот человек не был
извращен. Он был просто бесчувствен.
- Значит, вы потратили всю свою жизнь, - сказал он мягко, -
распоряжаясь другими жизнями - людей, рас, миров - лишь для того, чтобы
никто никогда не смог вас контролировать. Я вам искренне сочувствую, Киис.
На самом деле. Но я не могу одобрить того, что вы сделали.
Я совершенно не уверен в "неизлечимых" склонностях к войне со стороны
тремованов. Да и почему нужно верить в то, что вы говорите? Ведь я знаю,
что все, что вы делаете и говорите - это последняя инстанция для вас и для
других. - Ведь вы делаете только то, что вам нужно.
Когда это завершится, Киис? Как долго вы еще собираетесь играть с
целой цивилизацией, чтобы не почувствовать себя вновь беспомощным? Должны
ли вы ее контролировать, чтобы увериться в том, что она не контролирует
вас?
Лицо Лу-Маклина исказилось.
- Не знаю, Чэхил Райенз. Я пытался себя изменить. Но не могу. Я не
знаю, как. Я такой, каким меня сделала жизнь. Подождите, пока я умру.
- Вы хотите разжалобить меня? Дело не в вас. Что будет потом? Вы тот
связующий состав, который скрепляет этот молодой союз, это правительство,
которое вы навязали людям и ньюэлам.
- Мне жаль, но меня это уже не касается. Я покончил с этим. Это то,
что останется после меня.
- Ни у кого больше нет способности осуществить это так, как это
сделали вы, - Чэхил сделал жест отвращения. - Все распадется, и этот
неуклюжий огромный союз. Начнется хаос, война и еще хуже: вырождение.
- Не думаю, Чэхил. Напротив, я думаю, что то, что я построил для
своих собственных нужд, будет существовать долго. Я уверен, что есть
достаточно тех, кто сумеет все это удержать вместе. Например, вы.
Психолог издал возглас удивления.
- Да, вы. Я хотел бы... Однажды, давно, я предложил вам работу. Но
это не было настоящей работой. Вы тогда оказывали мне услуги, о которых
даже не подозревали. На этот раз я намерен использовать вашу честность. Я
способен на это, вы знаете. Вы можете оказаться необходимым для нашего
нового правительства.
- "Нашего" правительства, - пробормотал Чэхил саркастически.
- Так будет, когда я умру. А вы переживете меня на много лет.
Поглядите на это предложение бесстрастно, Чэхил Райенз. Поглядите на это
как ученый. Если вы уверены, что я поступил неверно, у вас будет шанс
исправить мои действия. Новый союз, новый мир, разве это плохо?
Чэхил был вынужден признать, что это правда. Мир лучше войны, какие
бы мотивы не стояли за его установлением. Торговля процветала, Ньюэлы,
Люди, Оришианцы и Атабасканцы, - все, кто входил в этот новый союз, сейчас
были значительно счастливее, чем когда-либо раньше, с того дня, когда
начались контакты между разумными существами, обитающими в межзвездных
мирах. Что же касается тремованов, то кто знает, как они на самом деле
прореагируют на контакт с новым союзом? Это дело далекого будущего,
которое подготовил Киис ван Лу-Маклин для ста шестидесяти биллионов,
нравится им это или нет.
И все же... и все же. Какую бы ложь и фальшь он не сеял вокруг, чтобы
достичь своих собственных целей, результат оказывался благоприятным для
большинства разумных существ.
Лу-Маклин подошел к нему, бирюзовые глаза его были широко открыты, он
ждал ответа. Он протянул свою массивную, морщинистую от возраста руку и
улыбнулся своей особенной, непроницаемой улыбкой.
- Я стою перед вами с открытым сердцем, Чэхил Райенз, хотя вы меня
обвинили в убийстве и людей, и ньюэлов, в предательстве обеих рас,
обвинили в том, что я манипулирую и использую в своих интересах обе расы,
что я забочусь лишь о своих корыстных целях. Я ничего этого не отрицаю. Но
теперь придете ли вы ко мне и станете ли со мной работать? Мне нужны ваши
советы и ваш разум. Потому что, видите ли, Чэхил Райенз, вы очень похожи
на меня во всем, кроме одного. Вы моральны. Зная теперь обо всем, можете
ли вы придти ко мне и работать рядом со мной?
"Какой же лжец, - подумал Чэхил. - Использует всех без сожаления.
Убийца невинных масс. И мне приветствовать спасителя?"
Но вслух сказал:
- Все, что вы говорите, правда, Киис ван Лу-Маклин. Вы чудовищны,
эгоцентричны, холодны и не заботитесь даже о своем собственном народе.
Никого, подобного вам, не было еще у людей. - Он протянул пару блестящих
щупальцев и обменялся с ним жидкостью. - Я помогу вам, Киис ван Лу-Маклин.
Я помогу обоим нашим народам. Я приду к вам. Я уже пришел.
