будет сожаление по поводу того, что некому будет прочитать ее записки.
"Будь они прокляты - пробормотал он. - Будь она проклята!"
Он излил весь свой гнев и ненависть на камни и случайных любопытных,
а когда вернулся к терпеливому Тиллу, то обнаружил, что может говорить
почти спокойно.
- Вы думаете, они ее съедят сразу или немножко подержат? - Как легко
произнеслись эти страшные, абсурдные слова.
Тилл посмотрел на Руу-Ана. - Трудно сказать, - проговорил тот. - У
них хватит ума, чтобы заметить
разницу между нею и нами. Если кто-либо в этом племени когда-либо видел
маев, они подумают, что она оттуда. Только из крупного племени. Они могут
захотеть попробовать новую пищу сразу. Но, скорее всего, они захотят
устроить ради нее специальный праздник. Тогда они ее еще подержат.
- Нам остается только это.
- Тилл с любопытством посмотрел на него:
- Что ты можешь сделать, Ученый Этьен? Я очень сожалею. Я любил
Ученую Лиру, многому научился от нее и получил большое удовольствие от
этого обмена знаниями. Она была учеником и учителем. Но сейчас для нее
ничего нельзя сделать.
- Оставь свой проклятый фатализм! Она моя жена, черт подери! И пока
есть хоть малейшая надежда на то, что она жива, я должен действовать. Она
сама виновата в том, что была такой беззаботной и поставила меня в такое
положение. И она знает это. Она, может быть, даже смеется надо мной, зная,
что в любом случае я пойду за ней и буду рисковать, чтобы спасти ее.
Месяцы работы, годы приготовлений - все может пойти насмарку, потому что
моя жена не позаботилась о себе и позволила большому тупому кретину
туземцу утащить ее в продуктовом мешке. И потеряла пистолет к тому же.
Он сунул другой асинапт за пояс.
- Пойду на судно за теплой одеждой. Лире повезет, если она не
замерзнет до смерти, прежде чем обнаружит себя в меню. Или не повезет -
это зависит от того, насколько правильно ваше предположение и как быстро я
смогу добраться туда. - Он посмотрел наверх. - Одно я могу сказать прямо
сейчас: надо спешить. На судне я не смогу подняться. А тропы? Есть ли
пешеходная тропа, ведущая на плато? Или они открыто спускаются вниз?
- Они всегда действуют открыто, - ответил Руу-Ан. - Они не пытаются
спрятаться. Им незачем бояться нас. Но я не понимаю твоих намерений,
Ученый Гость. Взятые в плен уже потеряны. Живы они или мертвы сейчас,
значения не имеет. Ты видел, как они сражались здесь, у нас в доме,
ограниченные стенами и перегретые от жары. Подумай, каковы они на Гунтали,
у себя дома, в знакомых условиях. Я буду молиться за твою спутницу.
- Твои молитвы не помогут, я пойду за ней. - Этьен повернулся к
проводнику. - Тилл, ты пойдешь со мной, да?
- Как сказал Первый Учитель, взятый в плен уже потерян для нас. В
любом случае мы ничего не можем сделать против на их земле. Поступать так
- только добавить страданий.
- Откуда ты можешь знать, что ничего нельзя сделать, если ты и не
пытался никогда?
- Логика, Ученый Этьен, и здравый смысл - вот что руководит нашими
действиями. Мы спокойны, потому что разумны и понимаем нашу роль в
мироздании. Тилл подался вперед, чтобы успокоить своего безволосого друга.
- Пожалуйста, Этьен, друг. Ты должен продолжить свою работу. Твоя Лира
тоже хотела бы этого. Ты не должен горевать о ней.
- Да я не говорю о ней, я иду за ней, потому что, скорее всего, она
еще жива. Потом, - добавил он тише, - я не хочу оскорблять тебя, Тилл, но,
пойми, я не хочу горевать о ней, пока знаю, что Лира жива.
- Если ты желаешь оказаться рядом с ней, мы тебя понимаем, - сказал
Руу-Ан, пытаясь найти какой-то смысл в рассуждениях инопланетянина,
которого они не понимали.
- У меня нет намерения совершать самоубийство.
- Но именно это ты и сделаешь, если отправишься на Гунтали, -
настаивал Тилл. - Мне жаль, Этьен, но я не могу следовать за тобой. Мне не
позволяют мои знания, моя вера. Можешь попросить кого-либо другого, кто
захочет. Он не добавил, что подобные просьбы были бы пустой тратой времени
Этьен постарался ответить как можно вежливой:
- Я уважаю твою веру, Тилл, я не понимаю ее, и она мне чужда. Но я
могу уважать ее. Очевидно, я напрасно трачу время, стоя здесь и стараясь
убедить тебя.
Он подумал, что сказала бы Лира, если бы слышала отказ Тилла?
- Я пойду туда сам.
- Ты не вернешься, - предостерег его Тилл.
- О, я вернусь. Смотри на это так: я отправляюсь получить
дополнительные знания. Это будет очередная научная экспедиция.
- Смерти научишься быстро, - проговорил Тилл. - Они, которые...
- Я пойду с тобой!
Слова прозвучали так неожиданно, что Этьен даже не понял, чей это
голос. А голос раздался снова:
- Я помогу тебе!
Кто это сказал? Этьен обернулся и увидел одного из носильщиков. Это
был Йулур!
- Если ты возьмешь меня, Ученый.
- Возьму тебя? Конечно! Я рад.
Этьен не думал, что Йулур сможет помочь ему в битве, но поскольку он
берет с собой припасы, то помощь сильного носильщика не помешает. Кроме
того, вдвоем всегда лучше, чем одному. В этом смысле тугодумие носильщика
его не беспокоило. Вряд ли ему придется на Гунтали вести умные беседы.
- Но почему ты так решил? Разве это не противоречит твоим духовным
принципам?
- У меня нет духовных принципов, Ученый. Учитель Тилл должен
разрешить, я так привязан к нему.
Тилл удивленно смотрел на носильщика.
- Я не могу позволить идти ни себе, ни твоим товарищам. Но если твоя
совесть чиста и ты решил...
- А что такое совесть? - спросил невинно Йулур.
Тилл вздохнул и повернулся к Этьену:
- Он может пойти с тобой, если хочет. Я не могу остановить его, хотя
сделал бы это, будь на то моя власть. Каждое существо имеет право на
свободу. Напоминаю, однако, что ты несешь всю ответственность за него,
если он умрет это будет на твоей совести.
- Я запомню. - Этьен повернулся к добровольцу. - Спасибо тебе, Йулур.
Я принимаю твое предложение помочь. Оно было бы лучше понято среди моего
народа.
Носильщик грустно покачал головой:
- Я не понимаю, Ученый.
Этьен хлопнул тсла по мускулистому плечу:
- Это не имеет значения. Не имеет значения, раз ты решил помочь.
- Я люблю Учителя Лиру, - искренне сказал йулур. - Я хочу помочь ей.
- Если сможем, то обязательно поможем, Йулур.
Они поспешили к кораблю, не обращая внимания на толпу тсла, которые
собрались вокруг него. Хомат ждал их. У Этьена перехватило дух в жаркой
атмосфере главной кабины. Температура внутри достигла отметки сто
градусов, на сорок градусов больше, чем снаружи. Реакция Хомата была прямо
противоположной. Холодный воздух заставил его нырнуть под одеяло,
сложенное на полу, свернуться в калачик и виновато посмотреть на Этьена,
стоявшего рядом.
- Пожалуйста, не сердись на меня де-Этьен. Когда я остался один, я
вспомнил, как работает согреватель воздуха внутри корабля. Я не мог
устоять перед искушением. И за долгое время впервые почувствовал приятное
тепло.
- Успокойся, Хомат, - слабо улыбнулся Этьен. Я не сержусь. Улыбка
быстро исчезла. - Де-Лира была захвачена на, ледовыми демонами.
Хомат начал причитать. И Этьен поспешил прекратить это:
- Мы с Йулуром идем за ней.
Почти лысая голова Хомата показалась из-под одеяла.
- К демонам?
- Да, к этим на.
- Вы не вернетесь, де-Этьен!
- Искренне благодарен тебе за поддержку, - сказал он оглядывая
кладовую в поисках необходимого снаряжения. - Я и не думал, что май или
тсла будут согласны работать вместе.
- К демонам... - прошептал Хомат. - Я бы пошел с вами, если бы мог.
Этьен удивленно посмотрел на него:
- Приятно слышать это от тебя, Хомат. Но, сам знаешь, какая была бы
от тебя польза. Температура на Гунтали, возможно, лишь чуть-чуть превышает
точку замерзания. Не думаю, что ты мог бы выдержать это. Ни один май не
смог бы. Климат здесь, в Джакайе, - верхний предел твоих возможностей.
- Я хотел бы, чтобы это было не так, де-Этьен. Меня поражает, что вы
можете свободно существовать на Скатанде и на крыше мира.
- Такую возможность для меня создает специальная одежда, Хомат. Он
вытащил из кладовой термальную куртку. - Меня больше беспокоит атмосферное
давление на шеститысячеметровой высоте. Воздух, конечно, гуще, чем у меня
дома, но разреженней. Это мне не нравится. Причем у нас есть свои методы
компенсировать и это тоже.
В большой рюкзак Этьен положил полдюжины дыхательных приспособлений.
Каждое было предназначено для того, чтобы закрыть рот и нос и имело мягкие
металлические трубы, которые проходили по ушам головы и содержали чистый
кислород под давлением. Приспособления хорошо служили под водой, в
высокогорных условиях срок их службы был дольше, поскольку кислорода
требовалось меньше.
Два прибора были предназначены для того, чтобы взбираться наверх.
Этьен боялся, правда, что им придется бежать. Он думал о том, как Лира
сможет переносить разреженный воздух и низкую температуру. И когда на нее
напали, на ней была довольно теплая одежда, но вряд ли эта одежда
подходила для ночной температуры ниже точки замерзания. Единственное, на
что могла рассчитывать Лира, чтобы не замерзнуть, это тепло других
пленных.
- Йулур, тебе достаточно тепло? - спросил Этьен своего единственного
спутника, когда все было готово.
Носильщик надел на себя несколько тог и два капюшона в дополнение к
шарфу, плотно повязанному на голове.
- Мне хорошо, Учитель, пожалуйста, не беспокойся обо мне. Я всегда
переживаю, когда кто-то беспокоится обо мне.
Тилл и Руу-Ан ожидали их около главных ворот, чтобы попрощаться. С
типичной для тсла практичностью каменщики и плотники уже начали работу по
восстановлению разрушенной стены. Руу-Ан представил Этьену плотного
телосложения горожанина, который мог проводить их к склону, откуда обычно
приходили на.
- Выставляют ли они в своих поселениях охрану или что-нибудь в этом
роде? - спросил Этьен у Первого Учителя.
Руу-Ан сделал отрицательное движение.
- Им нет смысла бояться нас, поскольку мы их никогда не преследовали.
Подобная беспечность - мой лучший союзник, подумал Этьен. Вернувшись
на плато Гунтали, наверняка будут отдыхать. И меньше всего они ожидают
нападения. Очевидно, оно вызовет у них шок. Этьен, однако, не тешил себя
мыслью, что эти твари разбегутся в панике. Они не из тех, кто убегает.
Нет, ему не следует рассчитывать на неожиданность. Даже с двумя
заряженными пистолетами вряд ли он сможет сдерживать племя гигантов более
чем две минуты.
- Мы зря тратим время! - Этьен быстро пошел за проводником из Джакайе
к скальной стене, на восток. Йулур шагал сзади, легко неся на своих
широких плечах мешок.
Тилл и Руу-Ан смотрели им вслед.
- Что за странный народ! - заметил Первый Учитель. - Я с удивлением
слушал твой рассказ об их достижениях. А теперь вижу, что они ведут себя,
как дети, очень маленькие дети.
- Они полны противоречий. - Тилл все смотрел в спину Этьену. - В один
момент они очень мудры, в другой - очень глупы, как маленькие маи. Я
думаю, их души постоянно смущаются.
- Ты уверен, что у них есть души?
- Уверен, хотя другие учителя считают иначе.
- Возможно, их разум очень подвижен: то они ведут себя как взрослые,
то как дети. Я был бы рад встретиться и побеседовать с одним из них,
прежде чем они умрут.
- Да, мне их будет не хватать. Женщина приходила ко мне каждый день и
задавала бесконечные вопросы, которые позволяли мне тоже изучать ее,
