мешать?
- Когда мы сможем преодолеть нашу гордыню, мы вернемся к каньону
кораблестроителей и помиримся с ними, что нам следовало сделать
давным-давно. Характер отношений Пойолавомаара с соседями будет меняться.
Жалкие остатки некогда огромного флота начали ловить ветер в паруса и
заскользили на северо-восток. Т'хозжер перешел на корму. Там видны были
все уменьшающиеся фигуры: темные пятна на фоне льда.
- Что ты видишь, Т'хозжер-капитан?
Это спросила одна из женщин, та, что высмеяла нелепое смехотворное
предложение Ракоссы.
- Дерутся. Пытаются перегрызть друг другу глотки, - сказал он ей,
сощурившись в освещенную луной даль. - Кажется, Ре-Виджар из Арзудуна
сейчас наверху, но становится все труднее разобрать.
Он хмыкнул и отвернулся: две молотящие друг друга фигуры превратились
в еще одно пятно на поверхности бело-голубого океана.
В каньоне Молокина несколько фигур двигались на ветру и колоде.
Рассеявшись среди камней и мертвых, они собирали личные вещи солдат
Молокина, а также оружие и доспехи противника, еще не растащенные
победителями-солдатами.
Одна фигура не двигалась. Она сидела на деревянной балке,
отколовшейся от какого-то разбитого плота и смотрела туда, где скалы
сменялись сверкающим ледяным морем. С того момента, когда солнце
опустилось за западную кромку каньона, она пела высоким, завывающим
плачем, который был отчасти рычанием, отчасти песней, отчасти чем-то еще,
для чего у человека не нашлось бы названия.
Голос, казавшийся усталым и чуть раздраженным окликнул ее из-за груды
камней, которые были оторваны от внешней стены энергетическим оружием
пришельцев.
- При всем моем уважении к вам, миледи Эльфа, умоляю сжалиться над
раненым солдатом и прекратить этот отвратительный кошачий концерт.
Ее голова резко поднялась, глаза попытались проникнуть сквозь тьму.
- Кто... кто зовет дочь ландграфа?
- И окажите нам помощь, - добавил голос, не отвечая ей. Две фигуры
вышли, хромая, из-за чудовищного валуна. Одна сразу же села на лед,
скорчившись. Другая упала на первую, скатилась в сторону и осталась на
льду, тяжело дыша.
- У меня сломана нога и порван дан, а этот молокинский солдат сильно
ранен. Я как мог зашил его брюхо, но я не портниха и не врач.
- Гуннар? Гуннар Рыжебородый?
Она соскользнула с обломка главной мачты и сломя голову бросилась к
двум воинам.
Тонкс Гхин Ракосса умирал нелегко. Те самые силы, которые двигали
демонами, таившимися в нем, отказывались дать ему быстро погибнуть.
Он поплотнее обернул слишком маленький плащ вокруг своего тела и
наклонился навстречу воющему ветру. Будь проклят проказочервь Ре-Виджар за
тот вред, что он причинил ему прежде, чем умереть! Дан Ракоссы был слишком
сильно порван, так что не удерживал ветра, и левая рука бесполезно висела
от плеча.
Но прежнему ландграфу Арзудуна пришлось хуже. Ракосса согревался
воспоминанием о том, как шея Ре-Виджара хрустнула под его пальцами. В
конце концов арзудунец оказался слабым, слишком слабым из-за изнеженности,
которую навязала ему роскошь пришельцев.
Когда мы вернемся в Пойолавомаар и вернем себе трон, ядовито думал
он, мы покончим с этими пришельцами раз и навсегда.
Его возвращение в город-государство вызовет немало изумления у
Т'хозжера и других предателей. И как он насладится этой встречей! Его
союзники остались в безопасности при дворе, и его ландграфское
происхождение несомненно. Его права останутся в силе, и само его
присутствие обличит предателей как лжецов. Чтобы спасти свои драгоценные
шеи, многие простые солдаты, которые выжили, вдруг переменят свое мнение о
той истории, которую мог бы придумать Т'хозжер. Тогда он будет иметь
удовольствие наблюдать, как эти предатели жарятся на небольшом огне, пока
их шерсть не обуглится, а голая кожа не начнет отслаиваться.
Но сначала ему надо туда добраться.
Стена плато постепенно становилась вес ближе, несмотря на то, что он
передвигался трудным способом: с помощью одних только ног. Он был в
безопасном отдалении от мстительных молокинцев и так далеко от города ему
не должны встретиться солдаты. Под защитой скал он сумеет спрятаться от
ночных ветров и найти редкие стебли пика-пины или другую растительность,
которую можно будет есть.
Здесь вскоре должны пройти торговые суда. Он остановит то, которое
пойдет от Молокина. Он не сомневался в том, что сможет прикинуться
спасшимся в битве - слова всегда были его самым действенным оружием. Хотя
он не одет в наряды молокинцев, но одежда Ре-Виджара не выдаст в нем
опасного пойос. В духе братства ледяных мореходов к нему скорее всего
отнесутся с добром и возьмут на борт торгового корабля.
Оказавшись в порту, он купит или украдет плот, который отвезет его
домой, к Пойолавомаару и мщению!
Что-то зашевелилось на льду к югу. Он застыл на месте, пока не
убедился, что это не рыщущий хищник, а корабль, притом крошечный. Слишком
маленький, чтобы быть торговым - наверное, на нем находились ледовые
искатели, осматривающие скалы в поисках съедобных растений или животных.
Простые охотники и сборщики, которые теперь могут заниматься своим делом
за пределами защищенного города. В плаще Ре-Виджара в нем не признают с
первого взгляда врага. Если они не из Молокина, он будет придерживаться
своей первоначальной версии. Если же они из города, он попотчует як
внушающий страх историей кораблекрушения и бедствий.
Так или иначе, он завоюет их доверие на тот срок, который
потребуется, чтобы их прикончить, несмотря на то, что одна рука у него не
двигается. Это даст ему плот гораздо скорее, чем он смел надеяться. О,
вполне вероятно, что он достигнет Пойолавомаара раньше, чем предатели. Как
приятно будет стоять на берегу и приветствовать Т'хозжера по возвращении!
Маленький плот приближался. Он скорчился на льду. Пусть они считают,
что он гораздо в худшем состоянии, чем на самом деле: так ему легче будет
усыпить те подозрения, которые он мог бы вызвать. Поблизости, затормозив,
остановился каменный шив. Послышался шум, как будто кто-то выходит на лед.
До него донеслись звуки медленного скольжения, потом они смолкли. Он
терпеливо ждал, но никаких признаков движения больше не было. Только
вездесущий ветер скользил и стенал на льду, как печальная старая дева.
Следует показать им, что он жив. Он заставил свой голос звучать
слабым хрипом:
- Благословенны те, кто дает помощь раненым в минуту бедствия.
Скольжение началось снова, но двигалось не к нему. Наоборот,
казалось, что его медленно объезжают.
- Благословенны те, кто действует справедливо, награждая упорных.
Он перекатился на спину, жалея, что не имеет меча. Но внешность
ожидаемого спасителя заставил его широкие глаза выкатиться из орбит.
- ТЫ!
...Впервые за последние дни по океану разнеслись вопли. Целых три дня
постепенно затухая, тишину разрывали истошные крики. Наконец они
окончательно замерли.
Никому не пришло в голову расспрашивать Тиильям Хох, когда они
привела свой крошечный плот в гавань Молокина, где она пропадала столько
дней после Великой Битвы, и никто не осмеливался спросить, откуда взялось
пугающее удовлетворение, которое сияло на ее лице. Она стала весьма
уважаемым членом домашнего круга леди К'ферр и прожила на Молокине долгую
и плодотворную жизнь. У нее было много приятных интриг и встреч, но не
интимных. Всякий раз, когда самец приближался к ней настолько близко, что
видел то, что навеки запечатлелось в ее глазах, любые дальнейшие
домогательства моментально прекращались.
- Что ты теперь будешь делать, друг Этан?
Гуннар неловко покачнулся на костылях, когда "Сландескри" чуть
накренился.
Они покинули Молокин несколько дней тому назад, пообещав при первой
же возможности вернуться и завершить формальное составление договора о
союзе между Софолдом и городом в каньоне. Тем временем молокинцы направят
свои корабли распространять Евангелие Ледяного Союза и объединения транов
по всем городам-государствам и поселениям.
- У меня еще есть работа, к которой я должен вернуться. - Этан
говорил смущение. - По крайней мере, я так думаю. Я немного запоздал к
отлету своего корабля.
Сква Септембер стоял поблизости, откинув забрало скафандра и
наслаждаясь ветром в минус двадцать пять градусов, дующим ему в лицо. Он
опирался одной ногой об ограждение и поддерживал себя, переплетя свою
массивную руку с пика-пиновым такелажем, и устремив глаза на ледяной
океан. Им предстоит ехать еще много сатчей, прежде чем они попадут в
"Медную обезьяну".
- Вы и правда вернетесь к своему занятию, приятель?
- Это единственное, что я знаю лучше всего. Если повезет, то через
несколько лет меня могут повысить до должности управляющего.
Септембер непочтительно фыркнул.
- Уп'щий - что это такое, друг Этан? - с любопытством спросил Гуннар.
- Я буду руководить другими в работе, которую делаю сейчас, наблюдать
за ними. Когда сюда приедет следующий комиссар и начнет набирать на службу
транов, которые будут выступать в качестве агентов Содружества на
Тран-ки-ки, он и для транов введет подобные должности. Ты тоже будешь
подходящим кандидатом для одного из таких важных постов, Гуннар.
- Он не займет ни одного из этих постов, - сказала Эльфа
Курдаг-Влата, кладя властную лапу на плечо рыцаря, который не мог
отодвинуться от нее из-за своей сломанной ноги. - Когда не станет моего
отца, Гуннар будет моим супругом-соправителем в Уонноме.
- Ну что же, это тоже очень недурная должность управляющего, -
признал Этан с улыбкой. Они не могли видеть его улыбки сквозь маску его
комбинезона. Подражая Септемберу, он ее отодвинул и ахнул, когда по лицу
хлестнул студеный ветер.
Шок прошел быстро. Ветер был не сильнее дюжины узлов в час. К тому же
температура была мягкой и день даже казался жарким. Он наблюдал, как белое
море проскальзывает под дюраллоевыми полозьями ледохода. Может, скоро он
вообще скинет комбинезон и всю одежду и примет солнечную ванну в укрытии
центрального салона.
Он подумал, какие у него еще варианты, не считая очевидного. Как
насчет далекой богатой Колетты дю Кане? К этому моменту он приобрел
достаточно веры в себя, чтобы на равных встретиться с этой чрезвычайно
сдержанной женщиной. Возможно, ему следует подумать, не изменить ли
собственное решение.
Особенно, если вдруг окажется, что он потерял место.
- Ты вернешься обратно, сэр Этан? - с надеждой спросил Гуннар.
- Я бы хотел.
- Я тоже, приятель.
Оставив Гуннара и Эльфу любезничать друг с другом, двое землян пошли
по палубе.
- Мы приобрели здесь немало друзей, Сква.
- О, я вернулся бы не только по этой причине, дружище. - Великан
понимающе улыбнулся. Эта улыбка делала его похожим наполовину на дьявола,
наполовину на пророка. - У меня друзья рассыпаны по всему Содружеству, на
стольких мирах, что я их всех не упомню. Дело в том, что мне надо еще
навестить другие места. Например, на Аласпине есть девчушка, археолог,
которая думает, что на что-то такое наткнулась. Она уже пару лет зовет,
чтобы я заехал туда и помог ей на каких-то крупных раскопках. А поскольку
я на Аласпине был до этого всего один раз, я, наверное, мог бы туда
заглянуть и снова с ней повидаться.
- Но если не из-за друзей, то из-за кого же еще ты котел бы вернуться
обратно?
