к проклятой твари без сопровождения авторитета по проклятиям.
- Это точно, - пробормотал кто-то. Смех, вызванный этим замечанием,
разрядил торжественность происходящего.
Сэнд прикрыл рукой рот, чтобы спрятать усмешку, неприличествующую
вождю.
- А сейчас воздадим молитвы, - воззвал он мощно, - чтобы те, кто идет
на поиски демона, нашли бы его больным и слабым или не нашли его вовсе и
вернулись бы к нам живыми и здоровыми. - Он поднял обе руки вверх, опустил
голову и молитва началась.
Эту молитву не узнал бы ни один из земных авторитетов по теологии.
Источник, вдохновляющий ее, не определил бы ни один священник, аббат или
раввин, ни один колдун, но которую мог вполне определить специалист по
биоэнергетике. Но никто бы из них не смог объяснить, почему эта молитва
имела такое эффективное действие здесь, под плачущим ночным небом и
пологом из конницы листьев.
Три зрачка горели как угольки, отражая пляшущий огонь далекого костра.
Руума-Хум лежал в сплетении веток и скептически смотрел вниз на
собравшихся людей. Свою морду он положил на скрещенные передние лапы. На
ветке, ближайшей к месту его отдыха, послышалось неловкое царапанье
когтями. Через минуту рядом шлепнулось сорок килограммов меховой массы. Он
раздраженно заворчал и обернулся. Это был детеныш, который состоял при
молодом сироте, человеке Дине.
- Дедушка, - робко спросил Маф, - почему ты не отдыхаешь, как
остальные наши братья?
Руума-Хум обратил свой взор на отдаленный полог и распевающих под ним
людей.
- Я изучаю человека, - пробормотал он. - Иди спать, детеныш.
Маф поразмыслил, затем подполз ближе к мощному взрослому и так же,
как он, стал смотреть вниз на костер. Помолчав минуту, он взглянул на него
вопросительно.
- Что они там делают?
- Я еще точно не знаю, - ответил Руума-Хум. - Мне кажется, что они
пытаются стать такими же, как мы.
- Как мы? Как мы? - Маф смешно закашлялся дождем и уселся на свои
несколько ног. - А я думал, что это мы пытаемся стать похожими на людей.
- Да, так считается. А теперь отправляйся спать, живей!
- Дедушка, пожалуйста, объясни, я совсем запутался. Если человек
хочет быть таким, как мы, а мы хотим быть, как человек, - тогда кто из нас
прав?
- Ты задаешь слишком много вопросов, детеныш, ты еще не все
понимаешь. Поймешь ли ты ответ? А ответ такой... То, К-Чему-Мы-Стремимся -
это встреча, соединение, взаимное сцепление, переплетенная сеть.
- Понял, - прошептал Маф, хотя ничего не понял. - А что будет, когда
это будет достигнуто?
- Я не знаю, - ответил Руума-Хум, снова глядя на огонь. - Этого не
знает никто из наших братьев, но мы к этому стремимся. Кроме того, человек
считает нас занятными, полезными и думает, что он хозяин. Братья же
считают человека полезным, занятным и им все равно кто хозяин. Человек
думает, будто такие отношения ему понятны. И мы завидуем такому наивному
поведению. - Старый фуркот кивнул головой в сторону собравшихся внизу. -
Возможно, что мы никогда не поймем этого. Открытия не обещают, на них
надеются.
- Понимаю, - пробормотал детеныш, который не понял ровным счетом
ничего. Он неловко поднялся на лапы и собрался было идти, но помедлил. -
Дедушка, можно еще один вопрос?
- Ну что еще? - недовольно проворчал Руума-Хум, не отрывая глаз от
молитвенного собрания.
- Среди детенышей ходят слухи, будто бы до прихода людей мы не умели
ни говорить, ни думать.
- Это не слухи, это правда, малыш. Вместо этого мы спали.
Руума-Хум зевнул и обнажил острые как бритва клыки.
- Но это же относится и к Человеку. Мы проснулись одновременно, так
считают.
- Я знаю, - сказал Маф, который ничего не знал. Он повернулся и
побрел искать себе удобное место на ночь.
Руума-Хум вновь переключил свое внимание на людей, размышляя о том,
как ему повезло, что у него есть такой интересный и непредсказуемый
человек, как Борн. Вот завтра они пойдут на поиски этой новой штуковины.
Ну что ж, думал фуркот, зевая, если завтра миру суждено измениться, лучше
всего перед этим как следует поспать. Он перевернулся на бок, сунул голову
между передними и средними лапами и тотчас же мирно отошел в любимую
страну.
Борн настаивал на том, чтобы выйти до того, как рассеется утренний
туман, но ни Ридер ни другие охотники и слышать об этом не желали. Лостинг
с жалостью смотрел на того, кто выдвинул такое абсурдное, опасное
предложение. Всякий, кому могла прийти в голову мысль о том, чтобы
двигаться в тумане, когда человек не в состоянии увидеть подстерегающую
его опасность и защититься, по праву заслуживал прозвище сумасшедшего.
В группе их было всего двенадцать - шестеро мужчин и шесть фуркотов.
Мужчины шли гуськом по древесной тропе, а фуркоты шли по верху, снизу и по
обе стороны, образуя защитный кордон вокруг людей. Борн и Ридер шли
впереди, а Лостинг, по своему собственному желанию, замыкал группу. Этот
большой человек с большим сомнением относился ко всей экспедиции и
старался быть как можно подальше от ее вдохновителя, Борна. Кроме того,
как бы плохо Лостинг ни относился к Борну, ревнуя к нему Брайтли Гоу, он
не мог не признать охотничье мастерство Борна. И поэтому Борн по праву шел
впереди. Но для собственного успокоения Лостинг повторял услышанное
однажды, что храбростью отличаются только безумцы.
Группа продвигалась сквозь солнечные ветви Третьего Уровня быстро и
без помех. Только однажды люди услышали отдаленное предупредительное
рычание, внизу по левой стороне. Это вынудило их остановиться и
приготовить духовые ружья. Через некоторое время появился Таандасон, тот,
кто издавал предупредительные звуки. Фуркот бежал по тропе параллельной
той, по которой шли люди. Он задыхался и пыхтел от злости.
- Коричневые многоноги, - доложил фуркот. - Супружеская пара на
охоте. Самка заметила меня и плюнула, но самец повернул ее в другую
сторону. Сейчас они ушли. - Фуркот повернулся, спрыгнул на нижнюю ветку и
исчез в буйной растительности. Ридер довольно кивнул и махнул рукой, давая
знак колонне двигаться дальше. Колючки вернулись в колчаны, запасы семян в
охотничьи пояса.
Одинокий коричневый многоног, не раздумывая, напал бы на двух-трех
человек, подумал Борн. Пара, вышедшая на охоту не остановилась бы ни перед
чем. Но такую большую группу людей и фуркотов даже более крупный хищник не
решился бы атаковать. Как отреагирует на них демон, еще предстояло
выяснить.
Люди уже почти дошли до тот места. Борн узнал выделяющиеся на фоне
других Кровавое дерево. Его листья в форме кувшина были наполнены алой
жидкостью, вызванной тем, что растение обильно выделяло танин. Затем они
вошли в полосу ровного бриза. Идущие сразу заметили это. В лесном мире
ветер редко дул ровно и в одном направлении. Обычно, порывы воздуха
возникали и пропадали как призраки, нападали, кружились вокруг веток, пней
и стволов как живые существа. Но этот воздушный поток был ровным,
направленным и теплым. Таким теплым, подумал Борн, что, наверное, исходил
из самого Ада.
Ридер принялся угрожающе размахивать топором, отгоняя злых духов.
Остальные плотнее завернулись в свои зеленые плащи.
Борн сделал знак замедлить шаг и растянуться. Перспектива,
открывающаяся перед его глазами, резко изменилась. Он сделал еще два шага
по ветке, отодвинул свисающий лист, судорожно вцепившись в крепкую лиану
одной рукой, и вскрикнул при виде того, что открылось его взору. Такие же
восклицания раздались рядом с ним, но Борн уже был настолько заворожен,
что забыл о своих товарищах.
На расстоянии не больше ладони от того места, где он стоял, толстая
ветка была обломлена, как гнилой стебель. Поломаны были и другие растения
вокруг. В мире открылся огромный колодец. Борн задрал голову вверх и
увидел в двухстах метрах над собой кружок странного цвета. Клочок
темно-синего цвета, испещренный белыми облаками - синеву Верхнего Ада.
Внизу - Борн покрепче ухватился за лиану - примерно на таком же
расстоянии, если не больше, в глубине, где-то на Пятом Уровне, лежал
блестящий синий объект, в котором отражалось солнце, как на поверхности
топора. В центре его находилось нечто еще более блестящее, которое даже
преломляло солнечные лучи на все цвета радуги, в форме неровного полушария
из материала, похожего на прозрачные крылья крылана. Верх этого полушария
был разорван и открыт.
И уже лозы, лианы, ползучие стебли и другие растения начали разрушать
гладкие стены колодца, расталкивая друг друга в жестокой борьбе за место
под непривычным солнцем.
Борн присмотрелся к распространившимся эпифитам [букв. растущий на
листе (бот.)] и буйным, быстрорастущим стеблям и прикинул, что не пройдет
и двух раз по семь дней, как новая растительность полностью закроет
колодец. Им придется некоторое время обходить этот район, пока его не
заполнят более плотные растения.
- Сюда, Борн! - позвали его.
Он обернулся и увидел, что на сломанной ветке Колонны стоит Ридер,
наклоняется вниз на пределе возможностей и машет ему топором, сверкающим
как молния в зеленоватом свете. Через несколько минут вся группа собралась
на сломанной ветке шириной в несколько метров. Фуркоты собрались отдельно,
сидели в стороне молча и ждали, что предпримут люди.
- Это точно демон, и он спит, - начал один из близнецов. Это был
Толтри.
- Я думаю, что это не демон, - твердо возразил Борн. - Мне кажется,
это вещь, предмет, который сделан, - он кивнул в сторону Ридера, - как
топор.
Это святотатственное мнение Борна было встречено гулом возбужденных
голосов. Ридер поднял руку, призывая к тишине.
- Люди, громкие крики здесь неуместны. Это может привлечь демонов
Верхнего Ада и они устремятся сюда через дыру, которую проделал демон,
больший чем они. Мы обсудим это дело, но я приказываю вам делать это тихо.
- Разговоры и споры продолжались, но только шепотом. - А теперь, Борн, -
продолжал Ридер, - скажи, почему ты так уверен, что то, что лежит внизу,
не демон, а предмет, сделанный наподобие топора?
- Он очень похож на топор, - ответил Борн. - Посмотрите на его
прямоугольные очертания, на то, как он отражает свет.
- А разве демон не способен на такое же? Разве шкура орбиоля не
отражает свет? Ты не ошибаешься, Борн?
Борн поймал себя на том, что отводит глаза.
- Шаман, нет другого способа выяснить это, как только, - и он
посмотрел на старшего, - как только спуститься и посмотреть самим.
- А вдруг это демон? - громко спросил Дрон. - Вдруг он спит и мы
разбудим его? - Охотник поднялся с корточек, крепко держа в руках свое
духовое ружье. - Нет, друг Борн, я уважаю твою догадливость и почитаю твое
мастерство, но я не пойду с тобой. У меня дома жена и двое детей, и я не
готов к тому, чтобы стучать по черепу демона и спрашивать, кто там есть.
Нет, только не я. - Он помолчал, подумал. - Но я прислушаюсь к тому, что
скажет шаман и мои братья.
- Так что скажут охотники? - спросил Ридер.
Заговорил второй из близнецов.
- По правде говоря, все может быть так, как думает Борн. Если это
сделанная вещь, в которой нет жизни, тогда, как мне кажется, она не может
ничем угрожать Дому. Или же это, как говорит Дрон, спящий демон, который
только и ждет, когда какой-нибудь неосторожный человек наткнется на него и
разбудит. Если мы оставим его в покое, он может спать до конца своих дней
или мирно уйти своей дорогой. Что до меня, то я думаю, что это какой-то
новый демон, который упал из Верхнего Ада и поранился. Нам надо уйти и не
