каких-нибудь двух милях, там, где протока Гуапо снова впадала в главное
русло Ориноко. Селение вождя Оронапи лежало на острове, омываемом с одной
стороны великой рекой, а с другой - Гуапо и ее рукавами.
Рыбака мы застали как раз собирающимся на ловлю. На наш вопрос он
ответил, что в деревне все тихо и спокойно, никакого шума не было, и
крайне удивлялся, видя нашу тревогу.
"Ну, слава богу, кажется, успели!" - подумал я.
НА ОСТРОВЕ КРОВАВОЙ ЖАТВЫ
Когда несколькими минутами позже мы приближались к повороту, у нас
вдруг от ужаса перехватило дыхание. Впереди раздались дикие, хотя и
приглушенные расстоянием вопли, а затем на небосклоне сразу вспыхнуло
зарево: это горела со всех сторон объятая пламенем хижина из сухого
тростника. Вслед за первым заревом вверх взметнулись еще и еще, и вскоре
все небо сквозь мглистую пелену багровело в отсветах пожара.
Мы ринулись вперед. У поворота в тени берега остановились,
потрясенные открывшимся перед нами зрелищем. Мгла редела, занимался
рассвет.
На острове, отстоявшем от нас шагов на триста, догорало несколько
хижин. Вооруженное сопротивление, если варраулы вообще оказывали
сопротивление, в ближней к нам части Каиивы было, как видно, уже сломлено,
и теперь шла дикая охота на людей в жилищах, не охваченных пожаром. Жители
рассеялись по всему острову, пытаясь спастись паническим бегством, но их
догоняли и сбивали с ног ударами палиц. Вокруг стоял кромешный ад: вопли
отчаяния, мечущиеся фигуры людей, стон и крики раненых. Акавоям нужны были
живые рабы, но в схватках не обходилось без кровопролития: тут и там на
земле лежали трупы.
В сумятице происходящего трудно было определить, где главные силы
врага и как лучше по нему ударить. Я приказал немедленно пристать к берегу
и здесь быстро вскарабкался на ближайшее дерево. Отсюда, сверху, Каиива,
несмотря на плывущие клочья тумана, была видна как на ладони.
Один взгляд прояснил нам положение дел и ход событий. Напав на
селение, акавои взяли остров в клещи. Половина их лодок причалила к берегу
основного русла, а вторая половина зашла с тыла, со стороны леса, по
берегу протоки Гуапо. И там и тут сейчас видны были две группы их лодок,
стоявших вместе с предусмотрительно захваченными ранее лодками варраулов,
чтобы лишить их возможности бежать с острова.
На страже этих лодок стояло по четыре или пять воинов. Впрочем,
основной их задачей, как было видно, являлась не столько охрана итауб,
сколько связывание пленных, которых поспешно сгоняли к ним со всех сторон
Каиивы. Но это было еще не все. На нижнем, дальнем конце острова,
утопавшем в полумраке и прикрытом туманной мглой, разыгрывались какие-то
неясные события. Судя по шуму, доносившемуся оттуда, можно было
предположить, что бой там еще не стих. Вероятно, на том конце защищалась
какая-то не сдавшаяся пока горстка варраулов.
План действий напрашивался простой и ясный: захватить оба причала с
лодками и одновременно бросить часть сил на помощь сражавшимся в дальнем
конце Каиивы. Не теряя больше ни минуты, я соскользнул с дерева и вскочил
в лодку, отдавая на ходу распоряжения: отрядам с двух итауб - Вагуры и
варраулов - захватить ближнюю стоянку лодок на Гуапо, отряду Уаки и
Конауро - стоянку на Ориноко; Арнаку с четырьмя яботами поспешить в самый
дальний конец Каиивы. После высадки всем прорываться к центру селения. Я
решил причалить к острову посередине, между стоянками лодок, с тем чтобы
держать в поле зрения сразу все участки боя.
Наша флотилия вмиг разделилась. Одни поплыли вправо, другие влево,
моя итауба осталась одна. План наступления на Каииву с четырех сторон
представлялся в этих условиях наиболее целесообразным: во-первых,
противник был разбросан по всему острову, во-вторых, ему отрезали все пути
бегства. С другой стороны, если акавоям удастся каким-то чудом
сосредоточить в одном месте хотя бы половину своих сил и бросить их на
один из наших отрядов, прежде чем другие подоспеют на помощь, - будет
скверно.
С твердым решением не допустить этого направлял я итаубу к берегу
Каиивы. Небольшой заливчик перед нами вдавался па несколько десятков шагов
в глубь острова, и мы направились в него. Берег здесь поднимался футов на
шесть над водой, и никто с острова нас не заметил. Войдя в залив и
высаживаясь на сушу, мы вдруг услышали справа, со стороны, куда я послал
отряды Вагуры и Кураная, грохот выстрелов. Два, три, четыре. Оставив лодку
на попечение Арасибо и двух женщин, мы опрометью бросились на небольшую
возвышенность и здесь укрылись в негустом кустарнике.
Никто пашей высадки в полумраке не заметил. Справа, откуда донеслись
первые выстрелы, завязался бой. Воины Вагуры и Кураная тучей высыпали на
берег шагах в двухстах от нас и гнали акавойских стражников, уцелевших
после первого залпа. На помощь стражникам бросилось несколько акавоев,
находившихся поблизости. Но еще один меткий залп из ружей и неукротимый
натиск наших воинов сделали свое дело: всего два или три уцелевших врага
во весь дух бросились наутек в глубь острова, в сторону хижин. Здесь целая
толпа акавоев, заметив опасность, оставила варраулов и с криками стала
быстро сбегаться к центру.
Тем временем отряд Вагуры остановился перезарядить ружья, а воины
Кураная бросились разрезать путы на своих соплеменниках, лежавших возле
лодок. Слева, где высаживался в трехстах шагах от нас второй отряд Уаки и
Конауро, акавои оказали более упорное сопротивление. Очевидно, еще на реке
они заметили приближение двух подозрительных островков-лодок. Под грохот
выстрелов нашим удалось выскочить на берег и оттеснить стражников от
лодок, но как раз в этот момент десятка два акавоев пригнали большую
группу захваченных варраулов.
Как только эти бандиты поняли, что происходит на берегу, они тут же
бросили пленников и выскочили вперед. Люди Уаки и Конауро узрели свирепые
физиономии мчавшихся на них воинов. Почти все ружья оказались
разряженными. Оставались пистолеты; они дали из них залп, но это мало
помогло. Свистнули стрелы из их луков, одного, второго из бегущих они
ранили, один, двое упали, но остальные бросились на араваков как хищные
звери. Завязался жаркий рукопашный бой, грудь в грудь: бились палицами,
копьями, ножами, кулаками - в таком бою акавои не знали себе равных и были
несокрушимы.
Видя, что воинам Уаки и Конауро не устоять, мы всем отрядом бросились
им на помощь. Вперед, словно смерч, вырвались негры во главе с Мигуэлем и
первыми врезались в ряды сражающихся. Акавои, завидя у себя в тылу мощные
торсы и гневом пылающие лица наступающих, дрогнули, попытались спастись
бегством, но было поздно. Зажатые словно в клещи, они отбивались с
бешенством зверя, загнанного в угол. Наторевшие в ремесле убийц, они не
одного из наших уложили, прежде чем сами уступили численному превосходству
и распрощались с жизнью. На этот раз никто из них не ушел живым, все два
десятка были убиты. Двоих, пытавшихся спастись бегством, догнали наши
стрелы.
Из отряда Уаки и Конауро семь человек погибли, двое, тяжело раненные,
не способны были продолжать бой, а остальные почти все получили разные
ранения.
Из моего отряда погиб один. Такой ценой оплатили мы эту победу,
уничтожив два десятка врагов.
Освобожденные нами из плена жители Каиивы как угорелые носились по
острову, и я велел Куранаю навести среди них порядок: женщин, детей и
стариков немедленно убрать с острова и переправить на лодках на ближайший
берег реки, а мужчин по возможности вооружить и разбить на отряды. По
берегам реки неподалеку от Каиивы было разбросано немало селений
варраулов, хижины которых проглядывали сквозь заросли и на противоположном
берегу Гуапо. Поскольку акавои их не тронули, они, осмелев теперь при виде
нашей помощи, целыми группами приплывали на остров. Я определил их всех
под начало Кураная и распорядился половину использовать на лодках для
охраны берегов острова, чтобы отрезать путь к бегству даже одиночным
акавоям, а остальным, наиболее воинственным, вместе с Куранаем оставаться
поблизости от нас. Этих последних набралось около шестидесяти человек -
сила внушительная, а по реке прибывали все новые.
Описываемые события развивались быстрее, чем их способны передать
слова, и не успел еще рассеяться дым от последних выстрелов, как мы
сплошной лавиной устремились к главным строениям Каиивы. Мой отряд, как и
прежде, оставался в центре, на левом крыло наступали отряды Уаки, Конауро
и до двух десятков варраулов, на правом - отряд Вагуры и до полусотни
местных жителей с Куранаем во главе.
Пока мы разделывались с последними акавоями, напавшими на отряды Уаки
и Конауро, с другого, нижнего конца Каиивы донесся грохот мушкетных
выстрелов: это вступил в бой отряд Арнака. Возникла опасность, что против
него враг бросит все силы - еще немалые - и легко его сомнет. Но нет, он
этого не сделал, ибо, как вскоре подтвердилось, там было еще более
тридцати варраулов, оказывавших отчаянное сопротивление. Судя по всему,
акавои решили покинуть Каииву с уже захваченными трофеями и устремились к
стоянкам своих лодок в верхней части острова. Завидя наши цепи, отрезающие
им путь к итаубам, они остановились как вкопанные. Предполагая здесь наше
присутствие, поскольку, конечно, слышали раньше стрельбу, они тем не менее
не ожидали, что нас так много.
Было уже достаточно светло, хотя рассвет едва наступил и солнце еще
не взошло, но диск его уже вышел из-за горизонта и зажег восточную часть
неба розовой зарей. Мы были обращены лицами в сторону востока, и вот в
лучах зари перед изумленными взорами акавоев предстало более полутора сот
вооруженных воинов, освещенных словно каким-то магическим светом. Их же
было менее шестидесяти.
Правда, и этот отряд бесстрашных воинов являл бы собой грозную силу,
не окажись они захваченными врасплох. Отваги им хватало, не хватило
трезвого расчета. Они понимали, что лодки и спасение за нашими спинами, и
видели в наших боевых порядках две бреши: одну - между мной и отрядом
Вагуры и вторую - между мной и отрядам Уаки и Конауро. И вот вместо того,
чтобы всей массой ворваться в одну из них и силой пробиться, они
сплоховали и, потеряв голову, разделились на две группы, чтобы пробиться
через обе бреши.
Несколькими мгновениями раньше, чем больший, бросился на Вагуру
меньший отряд. Поначалу акавои мчались прямо на него, как бы с намерением
смять его или запугать, но это была неуклюжая уловка. Приблизившись на
расстояние выстрела, акавои внезапно свернули вправо, в сторону разрыва
между Вагурой и мной. Но Вагура не дремал. Он тут же бросил своих людей в
эту брешь, увлекая за собой варраулов Кураная.
Свободное пространство между нами сузилось шагов до ста и все
уменьшалось. Но акавои решили пробиться любой ценой и ускорили бег,
пытаясь опередить Вагуру.
Не опередили. Вагура, памятуя о моих наставлениях, подпустил их шагов
на пятьдесят-сорок, а потом с близкого расстояния грохнул в них картечью
сразу из всех ружей. Это был разгром. Несколько упали сразу, другие
замерли на бегу, словно оглушенные, и только два упрямца мчались дальше.
Два самоубийцы. Они не пробежали и пятнадцати шагов, как на них обрушился
такой град стрел, пистолетных пуль и даже копий, что скосил их как косой.
На остальных, ошеломленных убийственным залпом, все араваки вместе с
варраулами набросились как ураган. Акавои не приняли боя и бросились
бежать обратно в селение. Одних догоняли и брали в плен, других догоняли
