- Индейцев? Ха-ха! - с иронией отозвался наш шутник Вагура и, указав
пальцем на щуплых гребцов, доставивших к нам на лодках трех испанцев,
спросил: - Уж не этих ли отощавших от голода вояк с палицами вы хотите нам
дать? Можно себе представить, как они защитят Белого Ягуара от акавоев!
- Мы предлагаем вам индейцев, ибо испанских солдат посылать туда
нельзя. Их вид может вызвать ненужное раздражение у голландцев с Эссекибо,
- миролюбиво пояснил дон Мануэль.
Я согласился с его доводами и, не желая понапрасну раздражать
испанцев и накалять обстановку переговоров в моей хижине, заявил, что не
имею ничего против такого визита к голландцам на берега Эссекибо,
поскольку для меня лично превыше всего - мир и благо индейцев. Однако
согласие на это должно выразить все племя араваков в Кумаке. Потому я
попросил дона Мануэля оказать любезность более подробно изложить весь
замысел нашей миссии, а также в деталях обрисовать положение дел на
берегах Эссекибо.
- Я готов это сделать сейчас же! - ответил испанец и повелел одному
из своих спутников достать из сумки и разложить перед нами карту Гвианы.
Карта меня потрясла. Она была значительно точнее, чем та, какую
несколько месяцев назад показывал мне капитан Пауэлл. Реки, насколько я
мог судить, были нанесены довольно точно. Не было причудливых фантазий в
изображении устья Ориноко и его правых притоков Карони и Итамаки, а также
русел Померуна и Эссекибо с их притоками Куюни, Мазаруни и Рупуни. На
карте обозначены были реки Демерара, Бербис, Корантейн, цепи гор: Итамака,
Эмерия, Отомунг, Пакараима и гордая вершина Рорайма. Но более всего меня
поразили точно нанесенные места обитания индейских племен Гвианы:
варраулов, араваков, акавоев, арекуна, карибов, патамонов, макуши,
вапишанов. "Не карта, а просто какое-то чудо!"
- Не подлежит сомнению, - убеждал нас дон Мануэль, - что земли по
всем правым притокам Ориноко, таким, например, как Карони и Итамака,
принадлежат испанской короне. Что же касается голландских поселений, то
большинство их земель расположены преимущественно по нижнему течению
Эссекибо, Демерары и рек Бербис и Корантейн. Резиденция голландского
губернатора, или, как его называют, генерального директора, сейчас
находится, насколько нам известно, в Нью-Кийковерал на берегу Эссекибо,
вот здесь, - ткнул он пальцем в карту. - Прошу вас обратить внимание на
голландские форты, возведенные главным образом по берегам Эссекибо,
особенно в нижнем ее течении, вплоть до впадения в море, и на важнейший из
них - старый форт Кийковерал. Он находится в восьмидесяти английских милях
от моря, в месте впадения в Эссекибо Мазаруни и Куюни. Кийковерал,
возведенный когда-то на одном из островов Мазаруни, считается
неприступным. До недавнего времени он был столицей всей голландской
колонии и резиденцией ее генерального директора. Ныне в ближайших
окрестностях давнего Кийковерала и ниже вдоль Эссекибо расположено
множество богатых плантаций сахарного тростника, на которых трудятся сотни
африканских рабов. Вам надо знать, что с этими невольниками в результате
на редкость жесткого обращения с ними многих плантаторов у голландцев
немало хлопот - среди рабов не утихают постоянные волнения и бунты...
- Вы сказали, ваша милость, что Кийковерал до недавних пор был
столицей голландской колонии, значит, теперь это уже не столица?..
- Насколько нам известно - теперь нет. Несколько лет назад голландцы,
кажется, основали новую резиденцию колониальной администрации, тоже на
берегу Эссекибо, но ближе к морю, и назвали ее Нью-Кийковерал. Похоже, там
сейчас и обосновался их генеральный директор...
- Правду ли говорят, - поинтересовался Мигуэль, - что многие негры
бегут с голландских плантаций в безлюдные джунгли и живут там на свободе?
- Да, это правда! - ответил дон Мануэль. - Они действительно бегут,
но джунгли далеко не так уж безлюдны. В них обитают индейцы племени
карибов, наиболее воинственные в Гвиане. Карибы верно служат голландцам и
непрестанно охотятся за беглыми неграми, а плантаторы щедро им за это
платят: за каждого пойманного беглеца - пятьдесят флоринов или два ружья с
запасом пуль и пороха, а за руку убитого негра - двадцать пять флоринов.
Подкупленные карибы шныряют в лесах вдоль всего морского побережья на
протяжении более двухсот английских миль - всюду, где разместились
голландские плантации, и вылавливают несчастных беглецов. Повсеместно там
зреет недовольство, то и дело вспыхивают бунты. Но, несмотря ни на что,
многим неграм все-таки удалось ускользнуть от своих белых и краснокожих
преследователей и основать в лесах долины реки Бербиса свои негритянские
поселения. Эти так называемые "джука" стали грозной опасностью для
голландских плантаторов. Словом, у голландцев там буквально земля горит
под ногами, у них масса разных сложностей, и в переговорах с ними у нас
будут огромные преимущества...
- А если я соглашусь, ваша милость, с предложением принять на себя
миссию проведения переговоров с голландцами, сколько человек я могу взять
с собой?
- Чем больше, тем лучше. Свита Белого Ягуара должна выглядеть
внушительно...
- Так сколько же, пятьдесят?
- Может быть, пятьдесят, а может быть, и больше.
- Сейчас начинается сезон дождей, и продлится он три, а то и четыре
месяца, так что отправиться туда можно будет только с началом сухого
сезона...
- Я тоже так думаю: через три-четыре месяца!
- Какой же избрать путь? - спросил я. - Через джунгли, пробираясь
реками на итаубах, вероятно, не имеет смысла; целесообразнее, пожалуй, на
нашей шхуне вдоль берега океана доплыть до устья Эссекибо под парусами.
Это шесть-семь дней пути...
- Конечно, только на шхуне! - согласился дон Мануэль.
Послеполуденное солнце еще стояло высоко в небе. После двухчасовых
дебатов все араваки на Ориноко, жившие в Кумаке и многие из соседней
Серимы, решили согласиться с планом губернатора Каракаса. Руководство
экспедицией на шхуне поручили мне, а в состав ее включили около
шестидесяти араваков, в том числе десять женщин.
- Я даю согласие на эту экспедицию, - торжественно заявил я в
заключение, - только оттого, что таким образом, быть может, сумею
послужить делу свободы и безопасности индейцев в низовьях Ориноко.
Надеюсь, нам удастся убедить голландцев...
Хотя миссия наша имела перед собой цели исключительно миролюбивые и
дружелюбные, трудно было предвидеть, что может ждать нас среди людей,
настроенных к нам недружественно, а потому шестьдесят участников
экспедиции надлежало отобрать из числа самых отважных воинов и должным
образом их вооружить.
С утра следующего дня мы уведомили дона Мануэля о принятом решении и
выставили условие предоставить нам, помимо обещанных верительных грамот,
тридцать новых ружей, в том числе десять мушкетов, десять легких ружей,
две пищали и восемь пистолетов с запасом пороха и пуль на 1500 выстрелов,
шестьдесят одеял, денежную субсидию в золотых голландских монетах на три
месяца, провиант для шестидесяти человек на такой же срок и разные подарки
для индейцев на случай встречи с ними в голландской колонии.
Дон Мануэль принял все это без возражений и обещал в точности довести
до сведения испанских властей, а затем не мешкая вернуться к нам. Вскоре,
преисполненный надежд и дружески провожаемый нами, он вместе со своими
спутниками покинул Кумаку.
Когда он уже садился в свою итаубу, я все-таки не удержался и тоном
спокойным, но не без язвительности спросил:
- А что касается одеял, то не могли бы вы, ваша милость, сказать мне,
как поживает сейчас досточтимый дон Эстебан? Этот малодостойный кавальеро
несколько месяцев назад предпринял попытку всех нас уничтожить, "одарив"
араваков зараженными оспой одеялами!
- Его больше нет в Ангостуре! В наказание он выслан далеко на запад в
Кордильеры... Ручаюсь, что на этот раз одеяла будут совершенно новыми...
СИМАРА, МЛАДШАЯ СЕСТРА ЛАСАНЫ
После отбытия испанцев мы сразу же приступили к делу. Отобрали
шестьдесят лучших воинов и женщин, которым предстояло сопровождать меня к
голландцам, но тем не ограничились и в последующие недели стали еще
настойчивее заниматься с ними военным делом. Сердце невольно радовалось
при виде того, как эти шестьдесят воинов с недели на неделю, все более
оттачивая свое боевое мастерство, становились непревзойденными бойцами,
сплотившись в поистине непобедимый отряд.
Наряду с боевым мастерством закалялись их дух и воля.
В состав отобранных шестидесяти человек входили, конечно же, и мои
ближайшие друзья и соратники, на которых я мог всегда и во всем
положиться: Арнак, Вагура, Уаки, негр Мигуэль, шаман Арасибо и моя
неразлучная жена Ласана. Включил я и Фуюди, поскольку, будучи родом с
берегов реки Померун, он владел акавойским, карибским и немного
голландским языками.
Одной из первых наших забот стало создание дополнительного арсенала
оружия из копий, палиц, луков, стрел, которое мы намерены были взять с
собой.
Чтобы не оставить беззащитной Кумаку на время нашего отсутствия и
уберечь ее от любого вражеского нападения, мы обнесли главную,
центральную, часть селения крепким частоколом из толстых, заостренных
сверху и пропитанных ядом стволов. Я не сомневался в бдительности Манаури
и его вождей и был спокоен за судьбу остававшихся в Кумаке.
Араваки на Ориноко не имели обыкновения пользоваться щитами, но в
роду Уаки было несколько воинов, умевших искусно обрабатывать звериные
шкуры. И вот однажды, когда мы добыли на охоте двух тапиров, оказалось,
что из их жесткой, соответствующим образом выдубленной и высушенной шкуры
можно изготовить удобные и легкие щиты, надежно защищающие от копий и
стрел. Мы использовали это полезное открытие и вскоре имели для нескольких
десятков воинов запас таких щитов.
К концу второго месяца в Кумаку возвратился дон Мануэль и доставил
все запрошенное нами снаряжение. Видимо, испанские власти действительно
придавали нашей миссии весьма важное значение. Арнак и Вагура тут же
приступили к тщательному опробованию оружия - оно оказалось безупречным.
Мушкеты, ружья и пистолеты били без промаха и в руках хорошего стрелка
являли собой грозное оружие, а каждый из нашего отряда стал, можно смело
сказать, не просто хорошим, но даже отличным стрелком.
Все остальное, доставленное по нашей просьбе, тоже было неплохого
качества и в достаточном количестве: порох, свинец и даже запасные кремни
для курков, провиант, и особенно мука и сушеное мясо, кроме того -
добротные одеяла, разная мелочь для индейцев и тугой кошель бывших тогда в
ходу монет из чистого золота.
С Мендукой, вождем отряда варраулов, затеялась дружеская перепалка -
он и десять его верных друзей во что бы то ни стало хотели плыть с нами.
Однако шхуна была слишком мала и могла вместить только шестьдесят уже
отобранных человек. Шаман Арасибо предложил неплохой выход: взять с собой
еще две итаубы и две яботы, привязав их на фалах к корме шхуны. Таким
образом варраулы действительно могли бы, разместившись в этих лодках,
проделать с нами весь этот семи- или десятидневный путь до устья Эссекибо,
конечно, при спокойном море. Ну а на время возможного волнения мы
пересаживали бы их на борт шхуны. На том и порешили.
Приближался конец сезона дождей, а с ним и день нашего отплытия. И
тут вдруг возникли неожиданные осложнения. На этот раз с Ласаной - она
