Эльвандаром, а люди и карлики стали нападать на драконов. Мы
были сильны, но люди - что деревья в густом лесу. Им нет числа.
Нас мало-помалу оттеснили к югу. Я последний, кто остался в
этих горах. Я много веков жил здесь и ни за что не покину мой
родной дом! С помощью волшебного искусства я могу противостоять
всем тем, кто рыщет здесь в поисках вот этих сокровищ. - Он
обвел пол огромной галереи слепыми глазами. - Прежде я убивал
всякого, кто дерзал переступить порог моего дворца. Но потом
убийства стали претить мне. Я поклялся больше не посягать ни на
чьи жизни, не причинять вреда даже самым омерзительным тварям
вроде моррелов. Вот почему я избавился от них известным тебе
способом. Вот почему я помог мальчику. Он этого заслуживает!
Долган с невольным восхищением взглянул на огромного
дракона:
- Спасибо тебе от всего сердца, Руаг!
- Не стоит благодарности! - сказал дракон. - Я рад, что и
ты оказался здесь. Долган из Серых Башен. Сказать по правде, я
привлек сюда Томаса с помощью моих волшебных чар. Мне недолго
пришлось бы оказывать ему гостеприимство. Я рассчитывал, что он
примет мой последний вздох.
- Что?! - воскликнул Томас, вскакивая на ноги.
- Нам, драконам, дано знать заранее, когда настанет наш
смертный час. Я умру очень скоро, друг Томас. Я очень стар даже
для дракона. Жизнь моя была долгой и радостной. Я многое
повидал на своем веку, а теперь пора и отдохнуть!
Долган с тревогой взглянул на Руага.
- И все же мне кажется, что сидеть здесь и слушать такие
речи - в высшей степени странно. Просто нелепо! - выпалил он.
- Почему же, карлик? Разве у вас, гномов, не принято после
смерти славного воина перечислять его доблести, заверять друг
друга, что он славно пожил, и в память о нем услаждаться
яствами и винами?
- Так ведь то-то и оно, что после...
- Потому лишь, что вы не ведаете времени прихода своей
смерти, - возразил дракон. - Так пусть же тебя не удивляет, что
я берусь произнести надгробную речь над самим собой. Так
принято у нас, драконов. - Он умолк и негромко продолжил: - У
меня было все, что составляет смысл и радость жизни, и всем
этим я владел в избытке: здоровье, подруги, отпрыски, богатства
и еще многое, о чем можно только мечтать. Я имел все, чего
желал, и сполна насладился всем этим.
Долган умиротворенно произнес:
- Счастлив, кому ведомо, чего он хочет, и поистине мудр тот
счастливец, кто, получив все это, смиренно благодарит судьбу и
не просит о большем.
- Воистину так, - согласился дракон. - И трижды
благословен, кто не жаждет невозможного. Скажи, гном,
останешься ли ты у моего смертного одра, если я попрошу тебя об
этом? Здесь на много миль окрест нет никого из моего племени, а
у нас в обычае отходить в мир иной, когда рядом есть хоть
кто-то из живых и разумных существ.
Долган неуверенно взглянул на Томаса. Мальчик утвердительно
кивнул.
- Мы согласны, дракон, и исполним твою просьбу, хотя это и
не развеселит наши сердца, - сказал гном.
Дракон сомкнул отяжелевшие веки и с усилием произнес:
- Благодарю тебя. Долган, и тебя, Томас.
Он поведал им о многих удивительных событиях, свидетелем
которых ему довелось стать, и о землях, где они никогда не
бывали. Он рассказывал о странах, где тигры жили в городах,
подобно людям, и о неприступных горах, на вершинах которых
обитали говорящие орлы. Долган и Томас слушали его затаив
дыхание. Но вот голос дракона начал слабеть. Устало приподняв
голову, он проговорил:
- Однажды здесь появился человек. То был самый
могущественный из всех волшебников, когда-либо обитавших на
Мидкемии. Я не смог ни убить его, ни исторгнуть из моего
дворца. Три долгих дня и три ночи мы с ним состязались в
чародействе, и поединок наш кончился его победой. Я был уверен,
что он уничтожит меня, чтобы завладеть моими сокровищами, но
волшебник смиренно попросил меня поделиться с ним моими
знаниями, чтобы после моей смерти они послужили на благо этой
планеты.
Томас в немом изумлении глядел на дракона. Он мало знал о
магии. Все его сведения о волшебстве и таинственных приемах
причастных ему чародеев были почерпнуты им из разговоров с
Пагом. Он всегда относился к подобным вещам с почтительным
восхищением и теперь, слушая дракона и представляя себе воочию
этот поединок искусных мастеров магии, лишь покачивал головой и
жадно ловил каждое слово Руага.
- С ним было странное существо, - продолжал Руаг, -
походившее на гоблина, но передвигавшееся на двух ногах и с
чертами лица более тонкими, чем у этих злобных тварей.
Волшебник жил здесь три года, между тем как слуга его то
покидал нас, то возвращался в мой дворец. Я не мог отказать ему
в его просьбе, и за это время он постиг все, что знал я сам. Но
и он многому научил меня. Это благодаря ему я стал с уважением
относиться к жизни во всех ее проявлениях, включая самые
вздохнул, вытер ладонью щеки и, глядя прямо в глаза Пагу,
как и я, пострадал от рук врагов. Ведь в сражениях с людьми я
потерял многих, кто был мне дорог. Этот удивительный человек
мог врачевать раны - не только телесные, но и душевные. Когда
он покинул меня, я почувствовал, что благодаря ему стал сильнее
и мудрее, чем прежде. Я больше не чувствовал себя побежденным.
Напротив, я стал победителем, избавившись с его помощью от
своих ошибок и заблуждений. - Дракон умолк и тяжело вздохнул.
Речь его становилась все более медленной и тихой. - Если бы
меня спросили, кого я хотел бы видеть у своего смертного одра,
я не поручусь, что не предпочел бы этого человека любому из
моих собратьев. Он был первым из твоего племени, мальчик, кого
я могу назвать своим дорогим другом.
- А как его имя? - полюбопытствовал Томас.
- Его звали Макрос.
Долган задумчиво погладил бороду.
- Я о нем слыхал. Говорят, он и вправду великий маг.
Кое-кто, правда, побаивается его и называет черным колдуном. По
правде сказать, я думал, что его уже давно нет на свете. Если
верить слухам, он жил где-то на востоке.
- Не знаю, жив ли он теперь, - сказал дракон. - Ведь то, о
чем я вам поведал, произошло много веков тому назад. - Он снова
замолчал, собираясь с силами, и обратился к Долгану: - Мой
смертный час приближается. Я хочу попросить тебя об одной
услуге, гном. - Дракон слегка повел головой в сторону. - Вон в
том сундуке хранится дар волшебника. Он велел мне
воспользоваться им, когда душа моя будет покидать тело. Это
магический жезл. Макрос оставил его мне, чтобы, когда я умру,
мой труп не стал добычей для крыс, червей и пауков, обитающих в
подземелье. Ты принесешь его мне?
Долган подошел к указанному сундуку и, приоткрыв резную
крышку, достал из него небольшой металлический стержень,
покоившийся на синей бархатной подушке. Жезл оказался на
удивление тяжелым. Он поднес его к голове дракона.
Дракон шумно вздохнул и коснеющим языком проговорил:
- Через минуту дотронься им до меня, друг Долган, и да
будет с тобой благословение богов!
- Я сделаю это, - кивнул гном, - хотя я предпочел бы, чтобы
он хоть ненадолго продлил твои дни. Мне жаль, что ты покинешь
нас, друг дракон!
- Прежде чем я умру, - сказал Руаг, - я должен вознаградить
тебя за оказанную мне услугу. Слушай меня. Долган! В сундуке,
который стоит рядом с тем, где хранился жезл, ты найдешь дар,
достойный твоей доброты, смелости и великодушия. Можешь забрать
отсюда все, что тебе приглянется, ведь сокровища мне уже ни к
чему. Но то, что лежит в сундуке, наверняка обрадует тебя
гораздо больше, чем все горы серебра и золота, которые ты
видишь здесь. - Он тщетно пытался повернуть отяжелевшую голову
к Томасу, но силы стремительно покидали его, и он снова
протяжно вздохнул. Голос его перешел в шепот. - Томас, спасибо,
что ты был со мной все это время. Благодарю тебя также и за то,
что ты не устрашился меня и поверил мне. Твоя награда находится
в том же сундуке, что и дар для Долгана. Кроме нее, возьми все,
что тебе понравится, ибо ты отважен, добросердечен и
бескорыстен. - Из горла его вырвался хриплый стон, и он едва
слышно шепнул: - Пора, Долган.
Долган подошел к голове дракона и прикоснулся к ней концом
волшебного жезла. Но это, казалось, не возымело никакого
действия.
Руаг еле слышно проговорил:
- Это был его прощальный дар. Несколько минут протекло в
томительном ожидании, и вот вокруг огромного тела дракона
начали вспыхивать золотые искры. Откуда-то издалека послышалась
чудесная музыка, какую могли издавать лишь феи, прикасаясь к
струнам своих арф. Она становилась все громче, и золотистые
искры превратились в огненные лучи, осветившие всю огромную
галерею. Чешуя на теле Руага вновь стала гладкой и блестящей,
глаза его широко раскрылись, и пелена спала с поверхности
рубиновых зрачков. Он медленно поднял голову и оглядел весь
огромный зал. Его крылья взметнулись вверх и распахнулись,
словно два гигантских веера, ослепив Долгана и Томаса
удивительным переливчатым изумрудно-золотым блеском.
Пожелтевшие клыки Руага внезапно стали белыми и крепкими, как в
дни его далекой юности, когти на лапах заострились и
заблестели, как полированное черное дерево. Он выпрямился во
весь свой могучий рост.
- Никогда мне не доводилось видеть ничего более
прекрасного, - прошептал Долган.
Руаг предстал перед ними таким, каким был когда-то
давным-давно, во времена своей молодости. На несколько
мгновений к нему вернулись былая сила, мощь и красота. Он
порывисто запрокинул голову назад и исторг из пасти струю
яркого пламени, достигшую высоких каменных сводов зала.
Голосом, который по силе и звучности мог бы соперничать с ревом
водопада Мак Мордейн Кадала, он прокричал:
- Спасибо тебе. Макрос! Это поистине королевский дар!
Волшебная музыка зазвучала еще громче, и Томасу с Долганом
почудилось, что в ее нежные звуки вплелись невесть откуда
долетевшие слова:
- Ты заслужил это, друг!
Томас дотронулся рукой до щеки. Она была мокрой от слез.
Дракон взмахнул крыльями, и сияние, окутавшее его огромное
тело, стало таким ярким, что Томас и Долган вынуждены были
прищуриться. Но они не могли отвести глаз от этого сказочного
зрелища. Звуки волшебных напевов, заполнивших зал, стали столь
громкими, что на головы мальчика и гнома с высокого потолка
посыпались пыль и песок. Пол под их ногами задрожал. Дракон
взмахнул крыльями и взмыл ввысь, где его мгновенно поглотила
вспышка холодного голубоватого пламени. Галерея погрузилась в
тишину.
Томас оглянулся по сторонам и прошептал:
- Пойдем-ка отсюда подобру-поздорову. Долган. Мне что-то не
по себе. Здесь стало так тихо и жутко!
Долган задумчиво взглянул на мальчика:
- Твоя правда, паренек! Мне и самому не больно-то хочется
тут задерживаться. Но ведь Руаг велел нам открыть вон тот
сундук и забрать себе то, что там лежит. Негоже пренебрегать
дарами такого почтенного и благородного дракона! - С этими
словами он подошел к массивному сундуку и поднял тяжелую
крышку.
Глаза Долгана едва не вылезли из орбит, когда он увидел,
что содержал в себе заветный сундук. Он склонился над ним и
выхватил из его недр молоток, похожий на те, какими гномы
вырубают горную породу. Долган смотрел на молоток с почтением и
трепетом. Рука, в которой он держал его, слегка дрожала.
Верхняя часть молота была сделана из серебра, сверкавшего и
отливавшего синевой в свете множества свечей. Ее украшала
