страдание там? Или ты ничего не понимаешь? Обычная Машина, без чувства
сострадания?
- Я уже объяснял. Я - Машина, а еще - ваш Корабль, а еще - что-то
живое, но в вашем словаре пока нет понятий, которые могли бы это выразить.
- Оставь свои объяснения! Мне сейчас это абсолютно не интересно! -
Женщина открыла глаза и зло посмотрела на Мальгрума. - Мне интересно, что
есть человек, там, на Земле, который любит меня, и он - мой муж... -
Мальгрум расхохотался, и она прервалась, а затем ядовито спросила: - Не
подскажешь ли ты мне способ убить тебя? Право слово - очень хочется!
- Я - уже не смеюсь. - Он и правда перестал смеяться. - А еще вы хотели
добавить, что там, на Земле, осталась девочка, ваша дочь, которая на самом
деле вовсе не ваша дочь, а порождение земного тела. И вот она, наверное,
плачет теперь, но пока еще надеется увидеть вас. Так?
- Скотина!
- Ругаетесь вы хорошо. - Мальгрум посерьезнел и добавил: - Ну так вот.
Вы - никогда больше ее не увидите. Потому что мертвые не должны возвращаться
с того света. Для Земли вы умерли. Дело о вашей гибели сдано в архив...
- Это когда же они успели его сдать? - язвительно спросила женщина. -
За несколько часов?
- Несколько дней. На Земле прошло несколько дней. Вы находитесь в
Многомерности и время здесь может течь как быстрее, так и значительно
медленнее.
- Что ты наделал, Мальгрум? Зачем? - Она закачалась в кресле. Мальгрум
посмотрел на нее с жалостью. - Что им сказали?
- Что вы погибли в авиационной катастрофе.
- Мгм? Мне припоминается что-то другое.
- Конечно. Но вы же не поехали в аэропорт, и самолет улетел без вас. На
вашем месте сидел другой человек. Ему продали билет уже после конца
регистрации. Он настойчиво просил кассиршу об этом - и уговорил. Именно
поэтому ваше имя осталось в компьютере неисправленным.
- Я не летаю в самолетах, которые собираются разбиться.
- Разве я пытаюсь с этим спорить?
- Зачем ты убил меня, Мальгрум, зачем? Что стало с тем человеком,
водителем?
- Боитесь, что он сошел с ума? Не хотите брать грех на душу?
- Боюсь. У меня достаточно грехов и так.
- Детишки? - От его вопроса женщина вздрогнула.
- Ну конечно, ты знаешь об этом. Это ты помог мне тогда? Меня почти
раскрыли.
- Не "почти". Дети, которые остались живы, прекрасно все поняли. Только
кто бы им поверил, попытайся они рассказать? Все кончилось хорошо. А как и
почему... - кому есть до этого дело? Да вы меня опять не слушаете?
Она увидела себя еще девчонкой. В тот год старшеклассников попросили
поработать в школьном летнем лагере. Ей досталась роль старшей вожатой,
одной из обязанностей которой было проведение утренней физзарядки. Накануне
того злополучного дня прошел сильный дождь. Глинистая почва района, в
котором жила женщина, размылась, покрыв тонкой осклизлой пленкой
спортплощадку, что сделало ее в тот день непригодной для каких-либо занятий.
Скорее там можно было свернуть шею, но никак не укрепить здоровье.
Она осмотрела свою группу ребятишек в возрасте 9-10 лет, построила их
друг за другом, и так, дружно, они отправились на единственное пригодное для
занятий место - асфальтированную площадку под стенами старого добротного
здания школы. Дети выстроились в линию, примерно в метре от стены. А потом -
началась обычная физзарядка. Она показывала упражнения, детишки - повторяли.
Выполняя один из наклонов, она услышала странный громкий треск, словно
что-то с натугой разрывалось. Поднявшись, с изумлением она обнаружила, как
ребятишки поворачивали головы на этот звук, но происходило это в десятки раз
медленнее, чем должно бы было быть в реальности. И еще - она полностью
оглохла. Проследив движение голов, ее взгляд уперся в огромное оконное
стекло второго этажа здания. Трещины неторопливо бежали по нему, и, конечно,
им не было никакого дела до ребятишек , на головы которых собиралось
вывалиться стекло.
Она хорошо запомнила, как хотела закричать: "Всем быстро отойти!", и
тут же, перебивая эту мысль, пришло: "Не успеваю...", вместившее в себя
много больше этой короткой фразы. Это было осознание нечаянной вины - ведь
именно она привела их сюда, именно она построила их так близко к стене, и,
значит, именно она была бы в ответе перед своей совестью за их гибель.
И тогда она закричала - телепатически и, как выяснилось потом,
настолько громко, что этот крик - адресованный детям, услышали абсолютно
все. "Опасность!" - означал этот крик. Повинуясь ему, шеренга, уже
обратившая лица навстречу своей смерти, медленно, еле поднимая ноги - так ей
казалось, сделала шаг назад, уходя из-под прямого попадания стекол.
Козырек над подъездом принял на себя первою атаку прорвавшегося наконец
стекла, и только ухудшил положение - отбрасывая осколки, увеличивая их
скорость, измельчая многократно, он сделал их в тысячи раз смертоноснее и
опасней.
Она стояла не шевелясь, спокойно наблюдая, как медленно разламываются
стекла под ногами детей, покрываясь перед этим многочисленными трещинами,
как пролетают осколки, очевидно, калеча - ноги, руки, тела. Только не было
звука, словно его выключили зачем-то и поэтому никто не кричал. А потом -
прорвался звук, время вернуло свой бег, и - все кончилось. Площадка перед
школой была усыпана осколками стекла так плотно, что практически не виден
был асфальт. И - посреди этого безумия, стояла молчащая шеренга детей. Им
некуда было ступить, потому что вокруг их ног плотным слоем лежали осколки -
большие, маленькие, средние...
Она рванулась к ближайшей к себе девочке, стала ощупывать ее, трясти,
поднимать платье, бесконечно спрашивая: "Тебе больно? Где больно?" Ребенок
смог говорить через несколько минут, едва оправившись от шока и странно
заглядывая в ее лицо. "Ты знаешь? Знаешь, что случилось? Ты - ЗНАЕШЬ? Меня -
не должно быть, а я есть. Я - запомню. Никогда не забуду!" - говорили глаза
ребенка. А она молча отвечала - "Молчи, только молчи. Никто и никогда..." -
"Никто и никогда из нас не расскажет. Но мы - будем помнить. Всегда. Всю
жизнь. Как ты спасла нас," - подхватывали глаза, устремленные на нее. Ей
хотелось кричать: "Нет! Я - едва не погубила вас. Неосторожностью,
недодумала..." - "Ты - спасла нас!" - спорили глаза.
Подбегали другие вожатые, из подъезда выбежала завуч, воспитатели. А
она - уже все поняла. Потому что, когда девочка сделал шаг, осколки ровным
слоем лежали под ее ногами! Словно и не было над ними никаких ног.
Четырнадцать ребятишек сошли с места и - не осталось на асфальте - никаких
следов...
Когда завуч, довольная и счастливая, подошла к ней и сказала, что никто
не пострадал - она нисколько не удивилась. Ни одной царапины не было ни на
одном ребенке. Так и должно было быть.
- Сколько бы пострадало тогда детей? Ты знаешь? - спросила женщина
Мальгрума.
- Ну, наконец, вы соизволили заговорить! Восемь бы из них погибли...
- Та девочка?
- Осталась бы инвалидом. Ей бы перерезало осколком ногу.
- Спасибо. Спустя столько лет могу тебе это сказать.
- Не за что. Вы бы не смогли этого пережить. Такая вина искалечила бы
вас навсегда. Моя задача - чтобы вы излишне не страдали.
- И именно поэтому ты убил меня так не вовремя, когда все было хорошо,
чтобы не причинять лишних страданий? - спросила она с иронией.
- Много часов я пытаюсь вам объяснить, почему это необходимо, но вы не
желаете слушать.
- Я слушаю. - Она покорно наклонила голову.
- Я начну издалека.
- А вот этого - не нужно. Уже несколько часов ты морочишь мне голову!
Почему именно сейчас? Много раз мне не хотелось жить, много раз я могла
погибнуть, если бы ты не вмешивался. И вдруг - теперь?
- Вы же ничего не поймете!
- Я постараюсь понять, - выделяя каждое слово, сказала женщина.
- Несколько суток назад я разговаривал с вашим братом.
- У меня есть брат? - изумленно спросила женщина.
- Я же говорю - вы ничего не поймете.
- Хорошо, - сдалась женщина. - Рассказывай как хочешь, только не тяни,
ладно?
- Вы должны прежде узнать, кто вы и что вы. Только потом вы сможете
понять, что нужно делать. Вы - потомок двух древнейших во Вселенной
цивилизаций - Тийомцев и Ранитов. Ваша мать - королева Тийомы...
- У вас есть короли? - спросила женщина с насмешкой. - То есть власть
переходит по наследству, от отца к сыну?
- Нет. Власть на Тийоме переходит к существу с наибольшей степенью
сложности организма.
- Тогда это - не монархия. - Она мысленно пожала плечами.
- Много тысячелетий только в одном роду на Тийоме рождаются дети самой
высокой степени сложности. Поэтому главу планетарного содружества можно
назвать королем. А его жену - королевой.
- Понятно. Значит, я - принцесса Тийомы? - она улыбнулась. - Все это
ужасно глупо, Мальгрум, ты не находишь?
- Мне это не кажется глупым. И я не говорил, что вы - принцесса Тийомы,
потому что ваш отец не был королем. Ваш отец, Суперг, был Векторатом Времени
Вселенной ВD-Дигма, в которой мы и имеем честь находиться.
- Кто такой Векторат Времени? Мне это ни о чем не говорит.
- Векторат или Распорядитель Времени - высшая должность во Вселенской
иерархии. Существо, обладающее правом и обязанностью - помогать другим
цивилизациям, способствуя их выживанию. Теперь эту должность должны будете
занять вы, как самое сложное существо нашей Вселенной в данный момент
времени.
- Та-а-ак, - протянула женщина. - Ты меня окончательно запутал. Как я
могу занять такую должность, если пока имею представление только о Земле? Да
и то - не сказать, чтобы очень полное. Прожить тридцать шесть лет - это
немало, но и не много.
- Не могу сказать, чтобы вы тратили время даром.
- Что это меняет? - Она мысленно пожала плечами, потом задумалась. -
Ладно. Давай, я буду задавать вопросы, а ты - коротко и понятно отвечать.
- Допрос? Это входило в одну из ваших специальностей на Земле?
- Ты же все знаешь. Итак, я - дочь Вектората Времени и королевы Тийомы.
Почему мои родители погибли при рождении?
- Потому что ваш отец не имел необходимых органов для того, чтобы
принять роды у тийомской женщины. По законам Тийомы, в такой ситуации, это
должен бы был делать король Тийомы. Но вариант этот исключался, так как ваша
мать сбежала с Тийомы и вышла замуж за Вектората Времени.
- Неужели ее никак нельзя было спасти?
- Стайолы, существа, к типу которых вы относитесь, при своем рождении
забирают огромное количество энергии. Это выбрасывает мать, а иногда и отца,
на более низкий энергетический уровень. Для нас - они просто растворяются в
пространстве.
- Понятно. Никогда не буду иметь детей. Что было дальше, когда я
родилась?
- Дальше, ваш отец приказал мне искать ближайшую населенную планету -
это оказалась Земля, - и внедрил вашу сущность в тело мертвого земного
ребенка.
- Какой ужас, господи! Никогда не замечала у себя раздвоение личности.
Но кое-что это объясняет.
- Патологическую ненависть вашей земной матери к вам?
- Это была не ненависть. Просто мы не могли находиться рядом. Ее во мне
абсолютно все раздражало. Скажу честно, это сильно отравило мне детство.
- С другой стороны, вы очень рано стали задумываться об отношениях
между людьми. А это было хорошо. Вас назвали в честь вашей матери - Линорь.
Но обращаться к вам я так не могу. Есть определенные нормы обращения,
