В люк трюма просунул голову один из матросов-карелов и спросил, с
чего это поднят такой чертов шум.
- Передай своему капитану, что я знаю способ, с помощью которого он
мог бы заработать в тысячу раз больше денег, чем рассчитывает, - заявил
Черчилль. - И такую славу, которая сделает его героем.
Голова исчезла. Через пять минут в трюм спустились два матроса и
освободили Черчилля.
Он даже представить себе не мог, насколько верными окажутся его
слова, произнесенные почти что в шутку.
Прошел день, и он не вернулся. Робин была близка к истерике. Ей
представлялось, что капитан разгневался на ее мужа и убил его. Другие
пытались ее успокоить разумными доводами, рассуждая, что такой делец, как
капитан пиратов, не станет губить столь крупное помещение денег. Тем не
менее, несмотря на все доводы, остальных пленников тоже понемногу охватило
беспокойство. Черчилль мог совершенно непреднамеренно оскорбить чем-то
капитана, и тому не оставалось ничего другого, как убить его, чтобы смыть
позор. А может быть, его просто прирезали при попытке к бегству.
Некоторые из узников задремали. Робин продолжала бодрствовать,
безостановочно молясь Колумбии.
Наконец, почти на заре, люк открылся. По лестнице, сопровождаемый
двумя матросами, сошел Черчилль. Пошатнулся, еле удержался на ногах и стал
громче икать. После того, как его приковали, все наконец-то поняли в чем
дело. От него несло перегаром и он едва ворочал языком, глотая слова и
обороты.
- Напился, как верблюд перед уходом каравана, - пролепетал Черчилль.
- Весь день, всю ночь. Переговорить мне его удалось, но перепить - вряд
ли. Многое разузнал об этих финнах. Они меньше других пострадали во время
Опустошения, а затем заполнили всю Европу, подобно древним викингам.
Смешались с остатками скандинавов, поляков и прибалтов. Сейчас они
удерживают северо-запад России, восток Англии, почти весь север Франции,
побережье Испании и Северной Африки, Сицилию, Южную Африку, Исландию,
Гренландию, Лабрадор и Северную Каролину. Бог знает, что еще, так как они
выслали несколько экспедиций в Индию и Китай...
- Все это очень интересно, но расскажешь как-нибудь позже, - перебил
его Стейнберг. - Лучше выкладывай, о чем договорился с капитаном.
Заключили сделку?
- Очень хитрый парень и ужасно подозрительный. Убедить его было
чертовски трудно.
- Что с тобою? - спросила Робин.
Черчилль попросил ее не беспокоиться, скоро они все будут на свободе.
Затем снова переключился на родной язык.
- Вы пробовали объяснить действие антигравитационных генераторов и
двигателей человеку, который даже не ведает о том, что есть такие штуки,
как молекулы или электроны? Между прочим, мне пришлось прочесть целую
лекцию по основам теории атома и...
Его голос ослабел, голова упала на грудь. Он спал.
В отчаянии женщина трясла его, пока он не переборол дурман.
- А, это ты, Робин, - пробормотал он. - Робин, тебе ужасно не
понравится моя затея. Ты возненавидишь меня. - Он снова заснул. Все
попытки разбудить его на этот раз оказались тщетными.
14
- Жаль, что у меня нет возможности самой снять этот пояс, -
пожаловалась Мэри Кэйси. - Он так мне натер кожу, что я едва хожу. И он
очень негигиеничен. В нем есть два небольших отверстия, но мне приходится
наливать туда воду, чтобы смыть грязь.
- Сочувствую, - нетерпеливо произнес Питер. - Но не это меня сейчас
беспокоит.
Мэри взглянула на него.
- О нет, только не это!
Рога его перестали свободно болтаться и стояли ровно и упруго.
- Питер, сказала она, пытаясь сохранить спокойствие. - Пожалуйста, не
надо. Ты не имеешь права. Ты погубишь меня.
- Нет, не погублю, - ответил он, едва сдерживая рыдания - то ли от
овладевшего им желания, то ли от мук, которые ему приносила невозможность
владеть самим собой. Точную причину Мэри определить не смогла.
- Я буду нежен, насколько это возможно. Обещаю, что для тебя это
будет совсем немного.
- Даже один раз - слишком много! - возразила она. - Нас не повенчал
жрец. Это грех.
- Какой же грех, если ты сделаешь это не по своей воле, - прохрипел
он. - У тебя нет выбора. Поверь мне, нет выбора!
- Я не хочу этого! Не хочу! Не хочу!
Она продолжала протестовать, но Стэгг не обращал внимания. Он был
слишком занят, сосредоточившись на открывании пояса. Это оказалось
проблемой, разрешить которую мог только ключ или напильник. Поскольку ни
того, ни другого под рукой не было, казалось, все его старания окажутся
тщетными. Но напор гормонов был столь велик, что он уже не мог рассуждать
трезво.
Пояс состоял из трех частей. Две, облегавшие талию, были из листовой
стали. На спине они соединялись петлями. Одеть эти створки можно было
открытыми, а затем защелкнуть замок впереди. Третья часть пояса состояла
из множества небольших звеньев, как у кольчуги, и пристегивалась к поясу
вторым замком. Благодаря такому устройству третья часть предоставляла телу
определенную степень свободы. Как и бандаж вокруг талии, она была изнутри
подбита толстой тканью, чтобы предотвратить натирание кожи и порезы.
Однако, в целом, приспособление было весьма тесным, иначе носящая его,
могла бы выскользнуть, либо стащить его силой, всего лишь немного
поцарапав поверхность кожи.
Пояс был очень тесен и Мэри жаловалась на затрудненность дыхания.
Стэггу удалось просунуть руку под переднюю часть пояса.
На ее протесты и стоны он не отвечал, и пытался, двигая туда и сюда
две части пояса, перегнуть их до такой степени, чтобы оторвать замок.
- О боже! - рыдала Мэри. - Не надо! Не надо! Ты раздавишь мне
внутренности! Ты убьешь меня. Не надо, не надо!
Неожиданно он отпустил ее. Казалось на мгновенье ему удалось овладеть
собой. Он тяжело дышал.
- Мэри прости меня, прости. Я не ведаю, что творю. Наверное, мне
нужно бежать, куда глаза глядят, пока эта штука во мне не повернет меня и
не заставит снова тебя искать.
- Но тогда мы, может быть, уже больше никогда не найдем друг друга, -
она старалась говорить как можно спокойнее. - Мне будет недоставать тебя,
Питер. Ты мне очень нравишься, пока не испытываешь действия рогов. Только
не нужно кривить душой. Даже если ты одолеешь себя сегодня, завтра все
начнется сначала.
- Лучше я уйду сейчас, пока владею собой. Вот положение! Оставить
тебя здесь умирать в одиночестве иди остаться, но тогда ты все равно
погибнешь.
- У тебя нет другого выхода, - сказала Мэри.
- Ну, видишь ли, есть еще... - начал он немедленно и нерешительно. -
Этот пояс совершенно не мешает мне получить то, что я хочу. Существуют
другие способы... Она побледнела и закричала:
- Нет! Нет!
Он повернулся и со всех ног побежал по тропе.
Но через некоторое время в голове его мелькнула мысль о том, что она
может пойти этой же дорогой, и они снова встретятся. Питер сошел с
тропинки и углубился в лес. Лес здесь не был густым, скорее эта была
пустошь, медленно возрождающаяся после катастрофы. Почву никто не засевал
и не орошал, как это делали на территории Ди-Си. Деревьев было не густо.
Тем не менее, там, где влага была доступна круглый год, лес рос погуще.
Стэгг убежал не очень далеко, когда дорогу преградил небольшой ручеек. Он
лег прямо в него, надеясь, что струи холодной воды остудят огонь, пылавший
в нижней части его туловища, но вода в ручье оказалась теплой.
Он поднялся, пересек ручей и побежал снова. Внезапно, обогнув одно из
деревьев, Питер оказался лицом к лицу с медведем.
С ночи побега из Хай Квин он все время остерегался встречи с таким
зверем.
Ему было известно, что в этой местности медведи сравнительно
многочисленны, так как жители Пантс-Эльфа имели обыкновение оставлять
связанных пленников и взбунтовавшихся женщин на съедение священным
медведем.
Медведь оказался крупным темным самцом. Неизвестно, был ли он
голоден. Возможно, неожиданное появление человека, напугало его не меньше.
Будь у зверя возможность, он наверняка бы отступил, но Стэгг возник
настолько внезапно, что тот, должно быть, принял это за нападение. А раз
уж на тебя напали, то лучше всего атаковать самому.
По привычке, выработанной опытом обращения с беспомощными
человеческими жертвами, зверь поднялся на задние лапы и занес необъятную
переднюю лапу над головой Питера. Попади он по черепу, тот раскололся бы,
как сброшенная на пол мозаика.
Но удар не достиг цели, хотя лапа и прошла настолько близко к голове,
что когти слегка скользнули по коже. Стэгг повалился наземь - частично от
удара, частично по инерции, нарушившей равновесие тела.
Медведь опустился на все четыре лапы и двинулся на человека. Питер
вскочил, выхватил меч и с криком бросился на медведя. Зверь, не обращая
внимания на крик, снова поднялся на дыбы. Стэгг взмахнул мечом и край его
лезвия полоснул по протянутой лапе.
Медведь взревел от боли перестал теснить своего противника. Стэгг
замахнулся вновь, но на этот раз лапа с такой силой обрушилась на лезвие,
что меч выскользнул из рук и полетел в траву.
Питер прыгнул вслед, нагнулся, чтобы поднять клинок и оказался
погребенным под огромной тушей. Голова его была прижата к земле и,
казалось, все тело расплющено гигантским утюгом.
Наступило короткое мгновение, когда даже медведь оказался в некотором
замешательстве и слегка приподнялся, чтобы перевести дух. Стэгг оказался
прижатым только задней четвертью туши. Он воспользовался этим и,
приподнявшись, выскользнул из-под зверя, но не успел сделать и двух шагов,
как медведь снова встал на задние лапы и обхватил его передними.
Питеру вспомнилось: когда-то он читал, что медведи не душат своей
жертвы до смерти. В данный момент он подумал, что ему повстречалось
животное, ничего не ведавшее о том, что пишут о нем естествоиспытатели.
Зверь продолжал удерживать его и одновременно питался разодрать ему грудь.
Но это не удалось, так как Стэгг вырвался. Имей он время оценить
гераклов подвиг, позволивший ему раздвинуть могучие объятия, то понял бы,
что эту сверхъестественную силу ему придали все те же рога.
Питер отпрыгнул в сторону и снова повернулся лицом к своему
противнику. Он понимал, что как бы быстро он не бежал прочь, зверь слишком
близко от него. На отрезке в пятьдесят метров он сможет обогнать даже
олимпийского чемпиона в спринте.
Медведь снова бросился на него. Стэгг сделал единственное, до чего
был в состоянии додуматься: изо всей силы ударил животное кулаком по
черному носу.
Человеческая челюсть сломалась бы от этого удара. Медведь с шумом
выдохнул воздух и оторопел. Кровь бежала из его ноздрей, глаза налились
яростью.
Стэгг не стал восхищаться своей работой. Он метнулся к клинку и
попытался его поднять, но правая рука не повиновалась и висела
безжизненно, парализованная ударом косматой лапы. Тогда он перехватил его
левой рукой и обернулся. На счастье, вовремя. Медведь пришел в себя
настолько, что сделал еще один бросок в сторону человека, хотя скорость
его уже была не та, что в начале схватки.
Стэгг хладнокровно поднял меч и в тот момент, когда зверь оказался
рядом, нанес сокрушительный удар по короткой могучей шее.
Последнее, что он видел, было лезвие, глубоко вошедшее в черный мех,
и алая струя, ударившая из раны.
Когда Питер пришел в себя, то обнаружил, что все его тело мучительно
болит, рядом с ним лежит мертвый медведь, а над ним плачет Мэри.
