покидают Санта-Дионис и захватывают окрестные сельские местности. Похоже,
у правительства на уме не только война с нами...
- Но кто же поджигатели? - спросила Полли.
О-рег пожал плечами:
- Какая разница? Трущобы давно стали пороховой бочкой. Сегодня она
взорвалась. Рано или поздно это должно было произойти. Но я не сомневаюсь,
что обвинят в поджоге именно гривастых.
Джек думал о том, откуда у Слепого Короля такие новости. Потом
вспомнил говорящий ящик. За полторы тысячи миль?!
- Еще несколько минут, и вы не сможете выйти, - напомнил О-рег, -
солдаты уже близко.
Вошел сатир и сказал несколько фраз на взрослом языке. Слепой Король
перевел:
- Эд Ванг и его сообщники вышли из кадмуса. Похоже, они собираются
скрыться в Тракии.
Р-ли положила руку на плечо Джека:
- Ты не можешь сдаться! Это самоубийство! Тебя казнят, Джек!..
- Твой отец, скорее всего, выздоровеет. И притом быстро. Но ему
придется пролежать еще день-другой.
- Я не брошу отца! - Джек оглядел присутствующих. На щеках его
перекатывались желваки.
- Ну, а ты, Полли О'Брайен? - спросил О-рег.
Лицо девушки побледнело, ввалившиеся глаза беспокойно бегали. Она
поглядела на Джека, на вийров, опять на Джека...
- Решай сама, Полли, - сказал Джек, - мне надо присмотреть за отцом.
Он вышел в длинный овальный коридор, в котором едва смогли бы
разминуться два человека. Стены коридора были гладкими, зеленовато-серыми,
блестящими. Свет - сумрачный, никаких звуков, кроме шагов Джека по
прохладному полу слышно не было. Примерно через каждые восемнадцать футов
видны были полосы, обозначающие вход.
Один из них оказался приоткрыт. За входом было просторное помещение,
с оранжевыми, в прожилках, стенами, освещенное значительно ярче остальных.
Помещение было завалено разнообразными мехами. Единственная мебель -
низкий круглый стол, за которым можно только либо лежать, либо сидеть на
полу.
Противоположный вход был открыт полностью. Там Джек мельком увидел
девочку-гривастую лет пяти, снизу вверх глядящую на сирену, скорее всего,
ее мать. Сирена заметила Джека, но ее реакция оказалась совершенно
неожиданной для него: он ждал удивления, смущения, но не ужаса!.. Она
просто задохнулась от внезапного испуга.
Джек поспешно прошел дальше. Неужели вийры, всегда такие
доброжелательные или хотя бы вежливые с людьми, на самом деле прятали под
этой доброжелательностью страх?..
Он вошел в комнату отца. Йат все еще сидел на корточках рядом с ложем
и что-то шептал на ухо Уолту. Кожа раненого порозовела, на губах появилось
подобие улыбки, хотя сознание еще не вернулось к нему.
Йат обернулся, узнал Джека:
- Он должен какое-то время поспать, потом сможет поесть и немного
походить.
- А когда он сможет совсем уйти отсюда?
- Часов через десять, не раньше.
- Насколько же он к тому времени окрепнет?
Йат пожал плечами:
- Это зависит от него. Ваш отец достаточно крепок. Думаю, ему будет
по силам пройти, не торопясь, несколько миль. Но до Тракии, если вы об
этом подумываете, ему не дойти. Нужно несколько дней, чтобы он смог
набраться сил. Дорога через горы нелегка.
- А можно с ним поговорить?
- Несколько позже. Но к тому времени все вокруг будет кишеть
солдатами. Так что вам, мой мальчик, не стоит ждать советов отца. Выбор
придется делать самому. И как можно быстрее.
Из коридора донесся знакомый голос:
- Джек!..
Узнав Полли, Джек вышел к ней. Девушка протянула ему какой-то
неровный цилиндрический предмет, завернутый в когда-то белую тряпку и
покрытый кровью с одной стороны:
- Палец драконихи, - сказала она. - Р-ли хотела его выбросить, но я
не дала. Она смеется, но я принесла его тебе...
- Зачем?
- Ты что, совсем глупый? Мар-Кук чуть не сломала этому кадмусу рог,
пытаясь вернуть свой палец! Это ей не удалось, но она клянется, что убьет
тебя при первой возможности и вернет свой драгоценный палец. Она откуда-то
знает, как тебя зовут. Наверное, гривастые подсказали, когда она громила и
грабила наши фермы. Она говорит, что искромсает тебя при встрече, если ты
не...
- Если я...
- Если ты не будешь иметь при себе частицу ее тела. Моя мать была
аптекарша, и знала больше, чем следовало, разных вийровских тайн. И с
костями драконов она имела дело. Они бешено дорого стоят. Считается, что
перетертые и размешанные в вине, они лечат сердце. И еще... говорят...
словом, это средство для... ну, в общем, для... Оно... ну, для постели...
А еще мать рассказывала, что драконы страшно суеверны. Они верят, что
тот, кто владеет частицей их тела, может получить власть над ними.
Мар-Кук, конечно, надеется, что ты не знаешь всего этого и хочет
расправиться с тобой раньше, чем тебе кто-нибудь расскажет. Знаешь, она
боится, что после смерти в драконьем загробном мире она окажется
неполноценным духом без этого пальца...
Джек оглядел драконий палец и с трудом затолкал его в карман куртки:
- Вряд ли он мне понадобится здесь, в кадмусе. А уходить я не
собираюсь.
- Но, Джек, мы должны поскорее уйти отсюда! Убежать со всех ног!
Скоро солдаты начнут подкоп, чтобы добраться до нас, можешь не
сомневаться! Они всех поубивают, Джек!
- Я не могу оставить отца.
- Отца? Или эту сирену? Как ты можешь, Джек... Как ты можешь любить
ее? Неужели все, что говорят о сиренах - правда? Неужели они и впрямь
умеют привораживать мужчин?..
Джек вспыхнул:
- Она ушла бы со мной, если б я попросил об этом. Ушла бы даже без
моей просьбы. Но я не могу оставить отца, а он не может уйти отсюда.
- Это бессмысленно, Джек. Ты губишь и отца и себя. Я ухожу, ухожу
сейчас же, слышишь?
Подошел высокий рыжеволосый сатир с кожаной дорожной сумкой:
- Нам пора, Полли. Солдаты уже близко.
- Еще не поздно передумать, Джек, - сказала Полли О'Брайен. -
Решайся! Сифлай проведет нас через горы. - Джек покачал головой. - Ну и
дурак! Что ж, прощай, Джек Кейдж...
Он проводил обоих взглядом, пока они не скрылись за поворотом, потом
вернулся к отцу. Вскоре появились Р-ли и Слепой Король.
- Только что солдаты закончили окружение кадмусов, - сообщил О-рег. -
Чаксвилли и капитан Гомес требуют выдачи всех людей. Я поднимаюсь наверх,
на переговоры.
Он поцеловал Р-ли и вышел.
- Вы прощаетесь так, как будто не надеетесь больше увидеться, -
полувопросительно произнес Джек.
- Мы всегда так прощаемся, даже если расстаемся всего на несколько
минут. Кто может знать? В этом мире разлучиться навеки можно в любой
миг... А сейчас нам всем действительно грозит опасность. Очень серьезная
опасность.
- Пожалуй, нам с отцом стоит сдаться самим. Какой смысл в том, чтобы
из-за нас двоих вырезали все кадмусы?
- Пожалуйста, не говори так больше, Джек. Да и выбора у нас нет: эти
таррта (на детском языке вийров это означает "позже прибывшие") жаждут
нашей крови не меньше, чем вашей. Тебе их не остановить - они пришли
убивать.
Джек принялся расхаживать от стены к стене. Р-ли, негромко напевая,
достала гребень. Ее самообладание сейчас раздражало Джека:
- Неужели у вас нет сердца? Как вам, вийрам, удается быть такими
спокойными?
Р-ли улыбнулась ему:
- Потому что сейчас нужно спокойствие. Что толку от слез и страхов? -
Не стоит растрачивать себя понапрасну. Если бы сейчас я могла что-нибудь
сделать, я делала бы это "что-нибудь". Но делать-то пока нечего! Вот я и
отодвигаю в сторону свои заботы и тревоги. Они никуда не уходят, они есть,
но стоит ли возиться с этим именно сейчас? - Джек непонимающе глядел на
Р-ли. - Если бы ты согласился пройти Посвящение, ты вел бы себя так же,
как, например, я или мой отец. И был бы счастливее от этого, поверь.
Вошла незнакомая сирена:
- Джек Кейдж, О-рег просит, чтобы ты показался Чаксвилли и капитану
Гомесу. Они утверждают, что ты убит, и угрожают напасть на кадмусы, если
не увидят тебя. О-рег говорит, что ты можешь отказаться. Это просто его
просьба.
- А что Полли? Они знают, что Полли О'Брайен была здесь. Что с ней?
- Они хотят, чтобы она тоже вышла. Солдаты пришли слишком быстро,
Полли О'Брайен не успела выбраться. Она здесь.
- Р-ли поднялась:
- Я выйду с тобой, Джек.
- Вряд ли это разумно, милая. Возможно, это просто ловушка для меня и
Полли, тебе незачем в нее попадать. Солдаты могут перебить всех
вышедших...
- Джек, я иду с тобой.
Уже выходя, Джек спросил у посланницы О-рега:
- Что говорят насчет моего отца?
- Гомес хочет видеть и его. О-рег объяснил, что мистер Кейдж тяжело
ранен и не может ходить. Тогда Гомес сказал, что сын мистера Кейджа должен
подтвердить, что мистеру Кейджу ничего не угрожает.
- Я чувствую западню, - задумчиво проговорил Джек. - С чего бы им так
за нас волноваться? Мы попросили убежища в кадмусах, и, по Соглашению,
законы Дионисии на нас не распространяются. Почему их так интересует наша
судьба?
- Не думаю, что военных волнует ваше здоровье, - на ходу ответила
Р-ли, - им нужен повод, чтобы напасть на кадмусы. Отец там, наверху,
пытается умиротворить их, хотя это вряд ли возможно. Но не ценой ваших
жизней и не ценой вероломства. Мы не так уж беспомощны: у Слепого Короля
полсотни воинов, и если солдаты попытаются схватить вас или начать атаку,
они увидят, что вийры - вовсе не беспомощные щенки!
Солнце взошло около часа назад и на лугу перед кадмусом было совсем
светло. У входа стоял О-рег и группа вооруженных сатиров. Полли О'Брайен
держалась в нескольких шагах позади Слепого Короля.
Переговоры с О-регом вели два человека. Один - командир гарнизона
капитан Гомес, коренастый, широколицый, с густыми светлыми усами. Он был в
полном боевом снаряжении: кожаный шлем, кожаная кираса и длинная юбка
форменного образца, ножны и кобура на поясе, в руке - стеклянная шпага.
Вторым был Чаксвилли.
Позади них в отдалении стояли несколько сотен солдат гарнизона и
десятков пять вооруженных фермеров. У большинства - копья и луки, но
кое-где и огнестрельное оружие.
- Джек Кейдж, тебя держат там против твоей воли, не так ли? - зычно,
как на плацу, обратился к нему капитан. - Жив ли сейчас твой отец? Отвечай
смело, Джек Кейдж!
Джек набрал в грудь воздуха для ответа и... Слова застряли у него в
горле. Только сейчас он понял! Он, Джек Кейдж, - предатель. Он предал
людей, которые сейчас глядят на него - а это его соседи и представители
властей его страны, его родины.
Он предал их всех.
Он перешел на сторону чужого племени, на сторону врагов всего
человеческого рода, существ, у которых нет души, которые отвергают его
Бога.
Он должен быть отлучен от церкви, предан анафеме и сожжен на костре!
Имя его станет ругательством - именем предателя... Джек молчал. Р-ли
легонько дотронулась до его плеча:
- Я понимаю тебя, Джек. Трудно вдруг потерять все... Всю прежнюю
жизнь. Делай, как знаешь, Джек. Я тебя пойму.
Позже он будет часто задумываться - сделала сирена это сознательно,
чтобы добиться от него нужных слов и действий, или то было движение ее
сердца? Касание руки и всего несколько негромких слов... Как она нашла
струны, пробудившие в нем гордость и любовь сразу?
Но в тот момент...
В тот момент Джек Кейдж обнял сирену Р-ли за талию, притянул к себе,
и они вместе обернулись к Чаксвилли, Гомесу и вооруженным людям на
противоположном краю луга.
Поцелуй юноши и сирены был долгим и горячим.
Вооруженная людская толпа загудела.
