родился свыше полумиллиона лет назад.
- Говорят, говорят, - скривился Вольф. - А ведь на самом деле никто
не видел Рыжего Орка. Сотни тысячелетий. Я лично считаю, что он давно умер
и только легенда о нем продолжает жить. Но довольно об этом. Нам нужно
найти следующую группу "врат", хотя трудно сказать, куда они нас приведут.
Он осторожно поднялся и сделал несколько шагов, медленно ступая.
Стекловидная поверхность этой планеты не была бесплодной. В сотне ярдов
виднелись редкие деревья, а между ними кусты в форме грибов. Тонкие
спиральные стволы деревьев с красными и белыми полосами напоминали щипцы
парикмахеров. Там, где начинался изгиб, росли ветви, походившие на
горизонтальные девятки; их покрывали мягкие серые нити длиной около двух
футов.
Обнаженный Ринтрах дрожал. Он произнес:
- Не холодно, но что-то тревожит меня так, что пробирает дрожь.
Наверное, эта тишина. Вы только послушайте, как тихо.
Все замолкли. Слышался только отдаленный шелест - это ветер шуршал в
кустах и мохнатых ветвях, да журчание воды в реке. Больше ничего. Ни пения
птиц, ни рева животных, ни человеческих голосов. Только шум ветра и реки,
да и он, казалось, звучал приглушенно, словно придавленный пурпурным
небосводом.
Глянцево-белое поле вокруг них простиралось во все стороны горизонта.
Поодаль возвышалось несколько холмов, над ними выступала закругленная
вершина горы, с которой они скатились. Им были отчетливо видны ее склоны и
"врата" - крошечный темный предмет на самой верхушке.
"Как же нам выбраться?" - подумал Вольф. - "Без ключа здесь можно
бродить вечно, но и это нам вряд ли удастся, если мы не найдем пищу".
Вслух он сказал:
- Я считаю, что нам нужно идти вдоль реки. Она течет вниз,
следовательно должна привести нас к какому-нибудь большому водоему. И то,
что Уризен бросил нас в реку, может означать, что она является нашим
проводником до следующих врат, одних или... нескольких.
- Звучит логично, - заметил Энион. - Но у твоего отца и моего дяди
извращенный ум. Используя реку в качестве указателя, он мог вполне иметь
ввиду, что нам надо продвигаться вверх по течению.
- Возможно ты и прав, кузен, - согласился Вольф. - Однако имеется
только один способ выяснить истину. Я предлагаю идти вниз по течению, хотя
бы потому, что так двигаться будет легче.
Он обратился к Вале:
- А что ты думаешь?
Вала пожала плечами.
- Не знаю. Я ведь ошиблась, выбирая "врата". Почему ты спрашиваешь
меня?
- Ну как же, ты ведь всегда была ближе всех к отцу, и лучше других
должна знать его манеру думать.
Она слегка улыбнулась.
- Сомнительный комплимент! Но все же благодарю. Как ни сильна во мне
ненависть к Уризену, я не могу не восхищаться им. Ведь он выжил там, где
большинство его современников погибло. - Ладно, коль уж ты меня
спрашиваешь, скажу: я за то, чтобы идти вниз по реке.
- Есть еще мнения? - спросил Вольф. Для себя он уже сделал выбор, но
не хотел, чтобы другие жаловались, если путь окажется неверным. Пусть все
разделят ответственность за принятое решение.
Паламброн заявил:
- Я говорю нет, я настаиваю, чтобы...
9
Ветер донес рев, и Властелины обернулись на звук. В нескольких сотнях
ярдов вверх по течению реки из-за холма появилось высокое как слон
животное. Оно стояло между двумя валунами, задрав верблюжью голову на
длинной шее, украшенную оленьими рогами. Глаза у него были огромными, а
зубы - длинными и острыми, как у плотоядных. Скошенное от плеч туловище,
покрытое бурой шерстью, опиралось на тонкие как у жирафа ноги,
оканчивающиеся растопыренными темно-синими чашами.
Увидев чашеподобные ступни, нетрудно было догадаться об их
назначении. Они походили на присоски или вакуумные подушки и делали
возможным передвижение по гладкой поверхности планеты.
- Стойте спокойно, - распорядился Вольф. - Мы не сможем убежать, а
если бы и могли, то бежать некуда.
Животное фыркнуло и не спеша направилось к ним, раскачивая шеей и
время от времени оглядываясь. Правая передняя и левая задняя ступни
поднимались одновременно и чашки издавали чмокающие звуки. Животное делало
шаг и присоски закреплялись на новом месте. Затем аналогичным образом
передвигалась левая передняя и правая задняя ступни. Примерно в пятидесяти
футах огромная тварь остановилась и, задрав голову, издала пронзительный
вопль. Затем изогнуло шею и, упершись челюстью в землю, стала ее скрести,
скользя из стороны в сторону по глянцевой поверхности.
Странные движения напоминали поведение земного быка перед нападением.
Вольф установил лучемет на половинную мощность и стал ждать. Неожиданно
тварь вновь задрала голову и, завизжав как раненный кролик, галопом
рванулось в атаку. Скакало чудовище значительно медленнее, поскольку
присоски мешали развить скорость. Но Властелинам его продвижение
показалось даже излишне стремительным.
Вольф позволил себе выждать некоторое время, дабы убедиться, что
тварь не блефует. Когда же расстояние между ними сократилось до двадцати
ярдов, он направил лучемет в место сочленения шеи и груди. Бурый мех
тотчас же задымился и почернел. Тварь вновь завизжала, но атаку не
прекратила. Еще через мгновение Вольф понял, что при такой скорости она
все-таки успеет до них добраться и переключил лучемет на полную мощность.
Громадный зверь издал предсмертный вопль. Его тонкие ноги продолжали
присасываться ступнями к земле. Они подогнулись и туловище осело. Шея
ослабла и голова вытянулась вперед, из клыкастой пасти вывалился пурпурный
язык, светло-коричневые глаза остекленели.
Наступившую тишину прервал смех Валы:
- Вот и обед! Да, пожалуй, тут еще и на завтрак останется. И
заметьте, что бифштекс уже поджарен.
- Если он только съедобный, - буркнул Вольф, глядя как Вала с
Теорионом, зажавшим нож пальцами ноги, вышли из укрытия и отрезали по
кусочку полузапеченного мяса. Теорион отказался пробовать его. Тогда
вперед выдвинулся Вольф, однако как он не берегся, через пару шагов его
ноги скользнули в разные стороны. Вала с Теорионом, которые добрались до
зверя, ни разу не упав, засмеялись.
Вольф поднялся и продолжая свой путь произнес:
- Раз смелых нет, то попробую мясо я. Что толку стоять и спорить,
можно ли его есть или нет.
- Я не боюсь... - сказала Вала. - Просто мне противно. Оно так дурно
пахнет.
Все же она откусила кусочек и, пожевав, с брезгливым видом
проглотила. Вольф решил, что ему теперь рисковать незачем. Вместе с
другими он принялся ждать, когда же прошло полчаса и Вала не почувствовала
себя плохо, тогда начал есть и он. Остальные, кто ползком, кто
по-стариковски шаркая, добрались до туши убитого зверя и разделили
трапезу. Съедобного мяса было не так уж много, так как большая часть либо
обуглилась либо осталась сырой.
Вольф одолжил у Теориона нож и вырезал еще один кусок мяса. Затем с
неохотой, жалея растраченный заряд, пропек вырезку. Каждый из Властелинов
взял по куску, и отряд пошел вниз по реке. Вольф задержался на некоторое
время, считая возможным отделить присасывающие ступни и использовать их
для передвижения. Но отбросил эту идею, почувствовав толщину и жесткость
костей и крепость связок между ногой и присосками. Мечом Валы можно было
бы наверняка перерубить кости и сухожилия, но лезвие наверняка затупилось
бы так, что стало бы непригодным.
После двухмильного продвижения ползком, отряд подошел к зарослям
кустов на берегу реки. Крона кустарника простиралась во все стороны от
грибовидного ствола длиной три фута. Толстые винтообразные ветви, как и на
деревьях, покрывали волоски, напоминающие вблизи иглы. С концов ветвей
свисали кисти темно-красных ягод.
Вольф сорвал одну ягоду и понюхал. Было похоже на запах ореха пекона.
Кожура была влажной и гладкой. Пока он колебался, Вала вновь первой
отведала незнакомый плод, причмокивая от удовольствия. За полчаса она
съела шесть штук, потом к ней присоединились остальные. Паламброн,
решившийся последним, пожаловался что ему мало оставили.
- Кто же виноват, что ты такой трус, - хмыкнула Вала.
Паламброн промолчал и лишь свирепо взглянул на нее.
Вала отошла, и за нанесенное оскорбление пострадал Теорион. Решив,
что тот осмелился проявить негодование, Паламброн ударил Теориона по лицу.
Последний зарычал от ярости и прыгнул на обидчика, однако в последний
момент он поскользнулся и упал ему под ноги. Паламброн покатился, как
сбитая кегля, еле увернувшись от молотящего плавниками Теориона. Оба в
бешенстве предпринимали тщетные попытки вцепиться друг в друга.
Наконец Вольф, не разделявший общего смеха, приказал прекратить
драку.
- Пора, наконец, бросить эти детские выходки, которые только отнимают
время. Предупреждаю, если еще раз повторится что-нибудь подобное, я сам
займусь драчунами. И не лучеметом, жаль тратить заряды. Тех, кто начнет
ссору, просто бросят одних или отправят назад. Наша сила в сплоченности,
поэтому никаких раздоров быть не должно. Иначе Уризен лишь порадуется,
видя как мы уничтожаем друг друга.
Теорион и Паламброн обменялись плевками, однако драку прекратили.
Молча скользя в бледно-пурпурном свете луны, отряд продвигался вперед. С
приходом ночи тишина прекратилась. Полумрак наполнился отдаленным
блеянием, похожим на овечье, вроде бы коровьим мычанием и мощным, как
будто львиным, рыком. Пройдя еще одни заросли кустарника, путники увидели
небольших двуногих животных, поедающих ягоды. Их тела покрывал коричневый
мех. Большие щелевидные глаза поглядывали с мордочек лемуров, уши торчали
как у зайцев. Верхние конечности кончались лапами, нижние присасывающимися
дисками, сзади виднелись короткие кроличьи хвостики. Увидев пришельцев,
они перестали есть и Воззрились на Властелинов, подергивая носами.
Убедившись, что незнакомцы не являют собой опасности, вновь вернулись к
ягодам. Однако глаз с путников не спускали и время от времени на них
по-собачьи лаяли.
В это время из-за холма вышло четвероногое животное размером с
норвежского лося, покрытое желтовато-бурым мехом и лохматое как овчарка;
очертаниями оно напоминало лису. Ноги его заканчивались тонкими костяными
коньками и оно довольно быстро катило к двуногим. Те пролаяли тревогу и
все как один сорвались с места. Травоядные удирали со всей скоростью,
какую позволяли присоски, но волк-конькобежец двигался быстрее. Вожак
двуногих, видя что стаду не спастись, замедлил ход и отставал до тех пор,
пока не поравнялся с самым медленным. Затем подтолкнул слабака, сбив его с
ног, и побежал догонять остальных. Упавший завизжал и попытался встать на
присоски, но тут же был снова сбит с ног рычащим волком-конькобежцем.
Последовала короткая ожесточенная схватка, закончившаяся когда челюсти
волка сомкнулись на шее двуногого.
- Вот вам и объяснение царапин, которые мы замечали на поверхности, -
произнес Вольф. - Некоторые представители местной фауны - конькобежцы.
Некоторое время он молчал, насколько быстрее они могли бы
передвигаться, если бы у них были коньки. Эта проблема угнетала его.
Отряд миновал еще одно животное - с длинной шей, туловищем гиены и
оленьими рогами. Оно мирно вгрызалось в скалу, вырывала кусок массы и
мерно жевало его. Тварь не сводила с них глаз, рыча от наслаждения,
упиваясь вкусом скалы, и ее желудок урчал, как испорченный водопровод в
старом доме.
Путники отправились дальше и вскоре подошли на расстояние трехсот
