гробницы вывалился потревоженный саркофаг, по полу раскатились кости.
Череп оскалился прямо в лицо Танису, упавшему на колени. Тот боялся
потерять сознание от боли.
- Уходи... - хотел он сказать Стурму, но не смог. Рыцарь подхватил
его, и вдвоем они потащились дальше сквозь тучи пыли, заполнившие коридор.
У подножия лестницы, носившей название Пути Мертвых, их ждал Тассельхоф.
- Где все?.. - выкашливая пыль из легких, спросил Стурм.
- Ушли наверх, в храм, - сказал Тассельхоф. - Карамон велел мне
дождаться вас здесь. Флинт говорит, что храм всенепременно устоит, -
гномская-де работа, и этим все сказано. Рейстлин пришел в себя и тоже
говорит, что в храме безопасно. "На ладони Богини" - так он, кажется,
выразился. Речной Ветер тоже там. Как он на меня посмотрел!.. Я уж думал,
он меня тут и прихлопнет. Но он пошел наверх...
- Ладно, ладно... - остановил Танис его болтовню. - Отпусти меня,
Стурм... я должен чуточку передохнуть, не то помру. Забери Таса - и
ступайте, я вас догоню... Проклятие! Да идите же вы!
Стурм схватил Таса за шиворот и потащил его с собой по лестнице.
Танис без сил привалился к стене. Холодный пот тек по груди и спине,
каждый вздох был мукой... Раздался невероятный треск, и остатки Зала
Предков полетели вниз. Храм Мишакаль содрогался. Кое-как поднявшись, Танис
расслышал там, внизу, рев и грохот воды. Новое море поглощало Кзак Царот.
Город, умерший давным-давно, был наконец погребен.
...Танис перешагнул последнюю ступеньку, двигаясь точно во сне.
Подъем оказался сплошным кошмаром, каждый шаг - пыткой. А здесь, наверху,
царил благословенный покой. Тишину нарушало лишь хриплое дыхание друзей:
добравшись сюда, они без сил попадали на пол. Полуэльф тоже не мог больше
сделать ни шагу.
Он оглядел спутников, проверяя, все ли в порядке. Стурм прислонился к
стене; положив рядом с собой мешок с Дисками Мишакаль. Рейстлин лежал на
скамье, закрыв глаза, и часто болезненно дышал. Карамон, конечно же, сидел
подле него, с беспокойством и заботой глядя на брата. Тассельхоф
примостился у подножия пьедестала, мечтательно глядя вверх. Флинт, лежал у
дверей. Он так выдохся, что не мог даже ворчать.
- Где Речной Ветер?.. - спросил Танис. Карамон и Стурм переглянулись,
потом опустили глаза. Гнев победил боль: Танис поднялся на ноги. Стурм
тоже поднялся - и загородил ему дорогу.
- Это его воля и его выбор, Танис. У наших народов один и тот же
обычай...
Танис оттолкнул рыцаря и подошел к двойным дверям. Флинт не
пошевелился.
- Прочь! - сказал полуэльф. Его голос дрожал. Флинт хмуро поднял
глаза. Лицо древнего гнома пробороздили морщины, а в глазах светилась та
самая мудрость, что когда-то привлекла к нему несчастного мальчишку -
полуэльфа, получеловека - и породила между ними странную, но прочную
дружбу.
- Сядь и успокойся, сынок, - мягко сказал Флинт. Видимо, он тоже
кое-что вспомнил. - Если твоим эльфийским мозгам этого не понять, так
прислушайся хоть раз к тому, что говорит твое человеческое сердце...
Танис зажмурился... слезы жгли ему веки. И тут из храма послышался
безумный крик. Речной Ветер!.. Отпихнув гнома, Танис толкнул тяжелые
золотые двери... Быстро шагнув, не обращая внимания на боль, он распахнул
вторую пару дверей и вступил в покой Мишакаль. В воздухе было разлито
чудесное ощущение покоя и мира; но на сей раз оно только раздуло ярость
полуэльфа.
- Я не могу веровать в таких Богов!.. - выкрикнул он. - Что вы за
Боги, если требуете человеческих жертв? Это вы когда-то навлекли на людей
Катаклизм! Верно, вы могущественны! Но оставьте нас в покое, слышите?
Такие Боги нам не нужны!..
Полуэльф заплакал. Сквозь слезы он разглядел Речного Ветра, с мечом в
руке стоявшего на коленях перед изваянием. Танис неуклюже рванулся вперед,
надеясь все-таки остановить самоубийцу... Речной Ветер находился по другую
сторону пьедестала. Танис обогнул его... и замер, потрясенный. Он не мог
поверить своим глазам. Или это горе и боль сыграли с ним злую шутку?..
Танис поднял глаза к прекрасному, благому лику Богини и попробовал
привести в порядок отказывавшийся повиноваться рассудок. Потом посмотрел
снова.
Там, на полу перед изваянием, лежала Золотая Луна. Она крепко спала;
спокойное дыхание равномерно приподнимало ее грудь. Бледно-золотая коса
растрепалась, и неизвестно откуда взявшийся ветерок, напоенный
благоуханием весны, трогал пряди волос, упавшие на лоб. Мраморная Богиня
снова держала в ладонях жезл, составлявший одно целое с изваянием. Зато на
шее Золотой Луны красовалось ожерелье, которое Танис в прошлый раз видел
на статуе Мишакаль.
- Теперь я - настоящая жрица, - негромко завершила свой рассказ
Золотая Луна. - Я ученица Мишакаль. Я еще очень многое должна постичь, но
со мной самое главное - сила моей веры. Я стала целительницей. Через меня
на землю вернулся дар истинного исцеления...
Вытянув руку, она прошептала молитву Мишакаль и коснулась лба Таниса.
И тотчас, залечивая раны и очищая дух, по его телу пробежали токи чудесной
силы.
- Итак, у нас появилась жрица, - сказал Флинт. - Дело хорошее. Но,
насколько я понял, этот, как его, Повелитель Верминаард - тоже жрец, и
притом не последнего разбора. И если мы нашли древних Богов Света, то он
стакнулся с Богами Тьмы, и притом куда раньше нас. И хотел бы я знать,
каким образом Диски помогут нам против туч драконов?
- Ты прав, - тихо ответила Золотая Луна. - Я - не воин, я -
целительница. Мне не дано объединить народы Кринна во имя изгнания Зла и
восстановления Равновесия. Я должна лишь найти человека, наделенного силой
и мудростью и способного это исполнить. Ему-то и будут вручены Диски
Мишакаль.
Друзья долго молчали, переваривая услышанное. Но потом...
- Надо уходить, Танис, - прошипел Рейстлин. Маг стоял у дверей храма,
глядя в щелку на площадь. - Слушайте!..
Рога. Северный ветер донес хриплый рев бесчисленных рогов.
- Это армии, - пробормотал Танис. - Война началась.
В сумерках они покинули Кзак Царот и направились на запад, в сторону
гор. Воздух был уже по-зимнему холоден, резкий ветер швырял в лицо мертвые
листья. Идти решено было в Утеху: там они пополнят припасы и разузнают,
что делается в мире. Тогда и можно будет пуститься на поиски вождя.
Где же его искать?.. Единодушия не предвиделось. Стурм уже заводил
речь о Соламнии, Золотая Луна упоминала Гавань, Танис же полагал, что
самое подходящее место для Дисков Мишакаль - эльфийское королевство.
Они шли до глубокой ночи, строя пока еще очень неопределенные планы.
Им не встретилось ни одного драконида; видимо, спасшиеся из Кзак Царота
поспешили на север, навстречу армиям пресловутого Повелителя Верминаарда,
Верховного Владыки драконов.
Вот взошла серебряная луна, за ней выплыла алая. Друзья поднимались
все выше в горы; рев рогов, раздававшийся за спиной, гнал прочь усталость.
Они разбили лагерь, лишь достигнув перевала, но костер зажечь так и не
отважились. Поужинав, они распределили стражу и легли спать.
Рейстлин проснулся в стылый предутренний час, когда небо на востоке
только-только серело. Его разбудил чей-то плач - реальный или, может,
приснившийся?.. Звук повторился. Золотая Луна, подумал маг с раздражением
и хотел снова улечься, но лотом заметил Бупу, съежившуюся в комочек и
горько всхлипывавшую под одеялом.
Рейстлин огляделся. Все спали, кроме Флинта, стоявшего на страже в
другом конце маленького лагеря. Гном явно ничего не слышал, да и смотрел
он совсем в другую сторону. Маг поднялся. Беззвучно ступая, он подошел к
Бупу и положил руку ей на плечо.
- Что с тобой, маленькая?
Бупу повернулась к нему. Глаза ее были красны от слез, нос распух. По
грязным щекам катились крупные капли. Она шмыгнула носом и кое-как
утерлась.
- Моя не хочет расставаться. Моя хочет ходи с тобой! - выговорила
она. - Но... но... как же без своих! Без мой народ...
И вновь залилась слезами, уткнувшись в ладони лицом.
И тогда на лице Рейстлина появилось выражение величайшей нежности -
зрелище поистине удивительное. Он притянул Бупу к себе и стал гладить се
жесткие волосы. Он слишком хорошо знал, каково это - быть слабым и
беззащитным... быть предметом жалости и насмешек...
- Ты была мне настоящим и верным другом, Бупу, - сказал он. - Ты
спасла жизнь не только мне, но и тем, кто мне дорог. А теперь выполни мою
последнюю просьбу, маленькая. Возвращайся к своим! Моя дорога темна и
опасна, и ты не должна далее следовать за мной.
Бупу приподняла голову, глаза ее прояснились. Но потом на лицо вновь
пала тень:
- Твоя без моя будет плохо...
- Нет, - улыбнулся Рейстлин. - Я буду счастлив, зная, что ты в
безопасности и среди своих.
- Твоя уверен? - спросила Бупу заботливо.
- Вполне, - сказал Рейстлин.
- Тогда моя уходи. - Бупу проворно поднялась. - Только твоя сперва
бери подарок!
И принялась рыться в заветном мешке. Рейстлин невольно вспомнил ту
дохлую ящерицу.
- Не надо, маленькая... - начал было он, но тотчас осекся, ибо Бупу
вытащила из мешка... книгу! В сером холодном утреннем свете блеснули
серебряные письмена на иссиня-черной обложке...
Рейстлин протянул к ней трясущиеся руки и выдохнул:
- Волшебная книга Фистандантилуса...
- Твоя нравится?.. - спросила Бупу застенчиво:
- О да, маленькая моя! - Рейстлин бережно принял бесценный дар и
любовно погладил кожаный переплет. - Но где ты...
- Моя бери у дракона, пока сияй голубой свет, - объяснила Бупу. - Моя
доволен, что твоя нравится. Теперь моя уходи. Моя ищи Верховный Блоп Пфадж
Первый Великий... - И она привычно вскинула мешок на плечо, но потом,
остановившись, оглянулась назад. - Твоя кашляй, - сказала она. - Твоя
уверен, что не хочет лечебный ящерица?
- Нет, маленькая. Спасибо. - И Рейстлин поднялся. Бупу окинула его
скорбным взглядом, а потом, замирая от сознания собственной дерзости,
схватила его руку и быстро поцеловала. Отвернулась, опустила голову и
громко, горестно всхлипнула.
Рейстлин шагнул вперед и опустил ладонь на ее голову. "О Величайший,
- воззвал он мысленно. - Если мне действительно дарована хоть какая-то
сила... сила, о которой и сам я не подозреваю... сделай так, чтобы
маленькая Бупу прожила жизнь спокойно и счастливо..."
- Прощай, Бупу, - сказал он тихо.
Она в последний раз оглянулась - преданно, с обожанием. И помчалась
прочь со всей быстротой, на какую только были способны ее короткие ножки.
- Что тут за шум? - спросил подошедший Флинт. Заметил Бупу, бегущую
прочь, и кивнул: - Ага, так ты наконец отделался от замарашки?
Рейстлин ничего не ответил, только посмотрел на гнома с такой злобой,
что тот счел за благо поспешно отойти в сторону.
Маг любовался волшебной книгой, не решаясь выпустить ее из рук. Его
так и подмывало скорее раскрыть ее и обозреть доставшиеся ему сокровища...
однако он знал - минуют долгие недели поисков и труда, прежде чем он
сможет хотя бы прочесть новые заклинания, не говоря уж о том, чтобы ими
пользоваться. Но его труд будет вознагражден сторицей: новые заклинания
принесут с собой новую силу!.. Рейстлин прижал книгу к груди и счастливо,
с молчаливым восторгом вздохнул. Потом убрал ее в сумку, положив рядом со
своей собственной книгой заклятий. Остальные скоро проснутся; пусть-ка
поломают голову, гадая, где он ее раздобыл.
Рейстлин поднялся, глядя на запад, - небо над его родиной светлело,
разгораясь светом нового дня... Вдруг он замер. А потом, выронив сумку,
