носил шкуру белого медведя и те, кто встречался с ним,
рассказывали, что от сэра Просперо Инверно вечно веет холодом,
а одежда его слуг покрыта инеем. Но как бы там ни было, это был
опытный умелый воин, и мало кто из рыцарей отваживался вызывать
его на поединок.
К замку ди Каэла отправился и сэр Леонгард из Зеланда. Ему
единственному из всех рыцарей довелось увидеть кровавое море
Истар, и с тех пор он не выносил красного цвета. Шлем его был
сделан в виде морской раковины. И в шлем этот были вделаны еще
две настоящие раковины -- поэтому в ушах рыцаря Леонгарда
немолчно звучал шум моря.
Должен был прибыть и рыцарь Рамиро из Мава. Говорили, что
весит он, если считать, правда, и доспехи, четыре сотни пудов.
Нрав у этого рыцаря, говорят, был необычайно веселый. Он
сочинял забавные песенки и любил их петь. За глаза, а то порой
и в глаза, его прозывали Сытый рыцарь.
В общем, рыцарей должно было прибыть на турнир более
двухсот, но, пожалуй, только эти были достойны того, чтобы их
упомянуть...
* * *
Как я узнал позже, в замок ди Каэла и действительно
прибыли рыцари со всего Ансалона. Все они жаждали сразиться на
турнире, победить и завоевать руку и сердце леди Энид.
Рыцарский лагерь растянулся более чем на две мили к западу
от замка, чуть ли не до самых Вингаардских гор.
Турнир еще не начался, и многие рыцари частенько приходили
в шатры сэра Рамиро послушать его песенки и повеселиться.
Хозяин замка -- сэр Робер ди Каэла -- все последние дни
озабоченно смотрел на Вингаардские горы. Никому не говорил он о
том, кого же он ждет с таким нетерпением... А ждал он сэра
Баярда. Он верил: вот-вот увидит он сверкающий на солнце герб
Брайтблэдов... Но увы, сэр Баярд все не появлялся на
горизонте...
Рыцарь Рамиро с удовольствием принимал гостей. Во время
застолья он любил похвастаться, сколь знатен его род! О, да,
род этот был известен в Соламнии еще до Катаклизма -- о чем
свидетельствовали книги рыцарства.
Род Сытого рыцаря, конечно, был древний. Но и что из
этого? Ведь до Катаклизма самого рыцаря на свете еще и не было!
А сейчас -- и это было известно всем -- поместье сэра Рамиро
заложено и перезаложено ростовщикам. Но, впрочем, гостям Сытого
рыцаря дела до этого не было никакого -- сэр Рамиро был славный
малый, хлебосольный хозяин, и слава богам!
Сэр Робер ди Каэла постоянно наведывался в рыцарский
лагерь. Заходил он и к сэру Рамиро. И однажды вечером, войдя,
заметил: в стороне от гостей мрачно сидит рыцарь, в черном
плаще с капюшоном. Кто он такой? Почему на щите у одного из
тех, кто его окружает, герб Кастлунда?
Неясное предчувствие чего-то неотвратимого закралось в
душу сэра Робера. Он никак не мог понять, чего ему ожидать:
блага или беды. Но предчувствие томило его всю ночь и не давало
спать...
Бессонная ночь измучила хозяина замка. Вот слуга принес
ему письмо. Но от кого оно -- не известно... Или никакого
письма не было и в помине, а в ушах сэра Робера прозвучал
чей-то, невнятно произносящий слова голос?..
-- Сейчас глубокая ночь, -- говорил ему этот голос, -- и
уже слишком поздно... Но с первыми лучами солнца к замку
прибудет Некто...
Что должны были означать эти слова? Не значат ли они, что
рано утром к замку подъедет сэр Баярд Брайтблэд? А может быть,
может быть, он уже подъехал к замку и только ждет утра, чтобы
нанести визит хозяину?
До самого рассвета бродил сэр Робер по своей спальне из
угла в угол.
...Позже я побывал в его спальне и слышал те же самые
слова, которые тогда услышал сэр Робер...
На стене спальни висело старинное зеркало -- одна из
немногих уцелевших реликвий древнего рода ди Каэла. Сэр Робер
подарил его своей жене. А жена его неожиданно, совсем молодой
умерла. Было это много лет тому назад.
Старый рыцарь и сам не мог ответить на вопрос: зачем в
спальне до сих пор висит это зеркало. Сам он в него почти
никогда не смотрелся. Но в ту ночь он почему-то пристально
вглядывался в зеркало.
-- Ну что же, -- пробормотал он, для своих пятидесяти я не
так уж и плохо выгляжу. Несмотря на седину. А в шлеме и в
доспехах вовсе, наверное, молодцом. Право, не хуже этих зеленых
юнцов. А они, эти юные задиры, -- просто бледные копии
настоящих рыцарей. Ну, таких, как я или сэр Баярд Брайтблэд...
Сэр Робер вышел из замка, полной грудью вдохнул холодный
ночной воздух.
Стояла глубокая ночь. В руках сэр Робер держал масляную
лампу. Выйдя из замка, он повесил лампу на стену, рядом с
лестницей.
И вдруг откуда-то снизу, из тьмы, услышал голос. Увы, это
был не голос сэра Баярда Брайтблэда...
-- Это вы, сэр Робер ди Каэла? -- спросил голос.
Хозяин замка хотел было ответить резко, как он умел
говорить с непрошеными или нежелательными гостями. Но что-то
заставило сэра Робера, как говорится, прикусить язычок, и он
ответил коротко и тихо:
-- Да.
Затем рыцарь хотел повернуться и уйти в замок. Он никогда
не жаловался на ноги, но сейчас ноги его заболели так, что он
не смог сделать и шага. "Что это со мной?"
На ступенях, рядом с сэром Робером, возникла какая-то
тесная фигура.
-- Сэр Робер! -- услышал рыцарь голос, от которого веяло
холодом. -- Я пришел уплатить вам гостевую пошлину. И
признаюсь: ваш замок -- один из самых прекрасных, какие я
только видел. О, его строили настоящие мастера своего дела!
-- Благодарю вас, -- ответил сэр Робер. Дрожь в коленях
прошла. Он словно бы почувствовал себя молодым и полным сил,
как во время Чактамирского похода, когда он и мой отец увенчали
себя славой. -- Но благодарить вам надо не меня. Не я был
строителем этого замка... Не я был хозяином и того пира, среди
гостей которого я сегодня вечером видел вас. Не так ли? А сам я
довольствуюсь весьма скромной трапезой. И не люблю роскошь.
-- Судя по вашим словам, -- ответил незнакомец, -- вы, сэр
Робер, -- истинный рыцарь! Вам не по душе разговор о деньгах, я
это вижу. И я также понял: у вас -- острые глаза. Вы замечаете
все!
Рыцарю не понравился тон, каким говорил незнакомец.
Не нравился ему и сам ночной гость. За свою жизнь он не
однажды сталкивался с подобными назойливыми людьми.
Сэр Робер снова почувствовал себя старым и уставшим. Ему
бы сейчас хоть немного поспать!
И почему нет до сих пор сэра Баярда Брайтблэда?!
Обернувшись, сэр Робер еще раз взглянул на незнакомца.
"Впрочем, если он желает участвовать в турнире, я не могу ему
отказать".
-- Как вас зовут, милостивый государь? -- холодно спросил
он.
Незнакомец ничего не ответил.
"Одет он в черное, словно носит траур по кому-то...
Кажется, он не молод, но еще вполне бодр..."
-- Не могу же я называть вас рыцарем Капюшона, -- как
можно дружелюбнее сказал сэр Робер. -- Согласитесь: это не
очень лестное для рыцаря прозвище.
Незнакомец в черном немного помолчал и наконец ответил
задумчиво:
-- Меня зовут Габриэль Андроктус. Вас устраивает такое
имя? -- Хозяин замка кивнул. -- Ну что же, прекрасно. Тогда это
имя я и внесу в списки участников турнира.
Сэр Робер усмехнулся.
-- Не желаете ли быть моим гостем? Прошу!
Габриэль Андроктус ничего не ответил и даже не
шевельнулся.
Хозяин замка искренне удивился:
-- Вы отказываетесь от приглашения взойти в замок?
-- Мне думается, сэр Робер, -- начал Габриэль, осторожно
подбирая слова, -- сейчас уже слишком позднее время для
визитов. Я не хотел бы более вас утомлять. Если вы не против,
то лучше мы с вами встретимся завтра утром...
-- Да? -- вскинул брови сэр Робер. -- Я вижу: вы -- не
промах. Ведь так, кажется, говорит сейчас молодежь?
Габриэль ничего не ответил.
"Он, однако, знает себе цену! Н-да, не простой орешек!"
Сэр Робер повернулся и поднялся в замок.
В большой гостиной стояла черная доска, закрытая красным
бархатом. На этой доске записывались имена участников турнира.
Сэр Робер взял в руки мел и задумчиво вывел: "Габриэль
Андроктус". И вдруг спохватился: "Но я же не спросил сэра
Габриэля, откуда он прибыл!"
Он выглянул во двор, но ночного гостя там уже не было.
Было тихо. Только вдалеке на дороге слышался цокот копыт
да изредка кричали совы.
* * *
Утром был оглашен список рыцарей, прибывших на турнир.
Сэр Робер расспрашивал всех, не знает ли кто-нибудь рыцаря
Габриэля Андроктуса. Но все только недоуменно пожимали плечами.
Никто также не мог ничего ответить и на его вопрос: не
прибыл ли наконец сэр Баярд Брайтблэд?
Хозяин замка напряженно вглядывался в Вингаардские горы.
Но увы! -- сэра Баярда на горизонте видно не было.
Он оглядел рыцарский лагерь. Там уже все пришло в
движение. В утренних лучах сверкали мечи, доспехи, гербы. Вот
герб рыцаря Рамиро из Мава -- медведь. Вот знак рыцаря из
Зеланда -- рыба. Казалось, она плещется в струях прохладного
ветра. Вот знак рыцаря Просперо Инверно -- ледяные вершины.
Позади всех в небо вздымался черный штандарт Габриэля
Андроктуса.
Герба сэра Баярда Брайтблэда нигде видно не было...
"Значит, он еще не прибыл... Где же он? Почему
задержался?"
Однако, пора было начинать торжественную церемонию --
открывать турнир.
Сэр Робер ди Каэла облачился в бронзовые доспехи.
Облачился сам -- без помощи слуг или оруженосца. Он сам себе
хотел доказать, что он еще ловок и отнюдь не стар. Щит и
штандарт рыцаря были украшены фамильным гербом: алая роза на
белом фоне.
Затем сэр Робер сошел вниз. Шел медленно-медленно:
старался хоть еще немного оттянуть время.
Но как бы там ни было, трехдневный турнир надо было уже
открывать.
Турнир, который завершится свадьбой его дочери. Да, леди
Энид станет женой рыцаря... Но какого? Кто после смерти сэра
Робера станет полновластным хозяином замка ди Каэла... Как же
он будет называться? Замок Инверно? Замок Андроктус?
Остановившись на последней ступени, сэр Робер еще раз
взглянул на Вингаардские горы... Они смотрели на старого рыцаря
все так же безмолвно.
-- Ну что же, -- вздохнув, сказал сам себе сэр Робер, --
пора открывать турнир.
* * *
Прохладное утро сменилось жарким полднем.
Рыцари заняли свои места на турнирном поле. Согласно
традициям Соламнии, прежде всего следовало возблагодарить
богов.
Вперед вышли жрецы в белых одеяниях. Они помолились
Великому Платиновому Дракону, богу битв Кири-Джолинту, богине
Мишакаль. Если во время турнира кто-либо будет ранен, жрецы
будут лечить его. Если кто-нибудь погибнет, они окажут ему
последние почести...
Все рыцари, кто пожелал участвовать в турнире, прибыли в
срок. Все, кроме соламнийского рыцаря сэра Баярда Брайтблэда.
Сэр Просперо Инверно стоял в стороне от жрецов и рыцарей,
преклонивших колена. Робер ди Каэла слегка улыбнулся, увидев
его сверкавшее ледяным блеском одеяние. Он слышал, что рыцарь
Просперо не любит молиться вместе со всеми.
Но остальные рыцари с трепетом совершали положенный по
обычаю обряд. И что удивительно: жарче всех возносил свои
молитвы сэр Рамиро из Мава, этот весельчак и кутила. Как слышал
сэр Робер, Сытый рыцарь был особенно богобоязнен именно после
обильных возлияний.
После службы пролавленные барды исполнили песни, сложенные
в честь рыцаря Хумы, и гимны из "Книги Винаса Соламна", которые
написал основатель рода ди Каэла.
Глядя на молодых рыцарей, сэр Робер вспомнил турниры своей
