комнате чистота!
Как он все это делает, Фундылькин поведать не может, поскольку все
шедевры создает во время киряния, а как из запоя выйдет, ничего вспом-
нить не может, нормальный человек. Ему говорят, откуда же ты для табуре-
та брал баобаб, когда у нас в лесу они вовсе не водятся?
Фундылькин плечами пожимает: "Извините. Трезвый бы никогда, а по
пьяни, сами знаете, несет тебя в лес и рубишь первый попавшийся баобаб,
я ж не знал, что они у нас не растут!"
К нему иностранцы съезжаются, покупают изделия, причем отдает за бу-
тылку! Иногда ребятишкам просто так раздает. Ну, при детской фантазии
его штуковины в самый раз. То они на изделии, как на коне, скачут, то
дуют в него, мол, труба! Хотя звук жалобный, как у скрипки, и током
бьет. На Западе за эти штуковины большие деньги платят, да и наши музеи
прикупить норовят. Потому, что чудо. И аналогов нет. Хотели по Фун-
дылькину диссертацию защитить, а не вышло! Ни корней, ни истоков, ника-
кой такой школы нет. Просто удивительная "резьба по киру", как Фун-
дылькин говорит.
К нему скульпторы наведывались, секреты выпытывали, поили - зря. Он
говорит: "Я только когда в одиночку киряю, вдохновение набрасывается.
Страшно мне, химеры видятся, вот и вырезаю их, сволочей, чтобы сгину-
ли!".
- Ну хорошо, баобаб в лесу откопал, бог с ним! Ну а платина на часах
- откуда?
Фундылькин божится, что не крал ничего, кроме куска колбасы в 1986
году вечером.
- Так, может, ты месторождение какое нашел?
- Может быть! - отвечает, а сам чуть не плачет.
- Где нашел?!
Он пожимает плечами: "По киру чего не найдешь, сами знаете, тут уж
человек за себя не ручается. Черт знает, откудова платина у меня! Брошу
пить и никакой тогда платины!"
Казалось бы надо человека к уголовной ответственности привлечь за
сокрытие драгоценностей. А толку-то? Решили оставить его в покое,
все-таки он в сокровищницу нашей культуры новую страницу вписывает.
Редкий дар, и врачи ничего сделать не могут.
И это при том, что на работе у него все из рук валится, сплошной брак
по трезвости выдает. А запьет - цены нет. Вот так человек спивается, та-
лант гибнет, а если б не погибал, таланту нет никакого.
Стреляный воробей
Старый воробей, прислонясь к рваной калоше, обратился к собравшимся
на помойке молодым воробьям:
- Ну, птенцы желторотые, что клювы разинули? Да, я тот самый знамени-
тый стреляный воробей Чирик Сорви-голова! Кое-кто норовит унести свой
богатый опыт в могилу. А я жизнь прожил, можно сказать, стоя одной ногой
в могиле, потому делюсь опытом, пока второй ногой с вами тут, а не обои-
ми там. Если нет ко мне вопросов - отвечу на них подробно. Первый вывод,
который сделал на собственной шкуре: "с волками жить - не все коту мас-
леница!"
Летел как-то, знаете, с приятелями за город, на банкет. Свалка откры-
лась на сорок персон. Вдруг с высоты птичьего полета видим: на полянке
быки отношения выясняют. Два здоровенных бугая сшибаются лбами: мозг в
мозг! Воробьи врассыпную, а я быков разнимать бросился... Цирк!.. Раста-
щил я их... Потому что очнулся, - быков никаких не вижу. Вообще ничего
не вижу. Темнота. Вот так приполз к выводу: одна голова хорошо, а две
лучше, если ты не между ними! С тех пор меня зовут: "Сорви-голова!"
Цирк!
Вы, конечно, хотите спросить: почему это у меня левый глаз дергается
не так, как правый? Хороший вопрос. Отвечаю. Что нужно для соколиной
охоты? Правильно. Сокол. А я тогда еще соколом был. Устроили, понимаешь,
охоту на медведя. Уже думали все, уйдет косолапый! Тут я соколом на мед-
ведя р-раз! И в это время один охотник (сволочь) из двух стволов как
даст крупной дробью!.. Медведь-то ушел. Я его грудью прикрыл. Три дроби-
ны принял на себя. Лежат дома в почетном углу, рядом с шашкой, которой
меня рубанули казаки... Цирк! Какой вывод выведем на чистую воду? Помо-
гая ближнему, держись от него подальше!
Остановлюсь подробнее на эпизоде с военными учениями. Точка. Тире...
Точка... Тире... Тире... Точка... Нет, я не заговариваюсь! Просто блес-
нул знанием азбуки Морзе. Кстати, был у меня товарищ. Знал эту азбуку,
как никто. Никто не знал, а он знал! И уважали все! Потому что никто не
знал, а он знал! Как никто!.. Цирк! О чем это я? При чем тут Морзе?..
Заморозки... Ага! О военных учениях!
Меня пригласили в качестве наблюдателя. Вернее, никто не приглашал,
но я участвовал. Ну, самолеты, танки и еще кое-что, чего разглашать не
имею права, потому что не помню ни черта, а то бы с удовольствием разг-
ласил! Я тогда, как сейчас помню, очутился на стороне синих! Они еще в
желтом были для маскировки... Когда мы в атаку пошли на зеленых, те за-
сандалили ракету "земля - воздух". А я как раз в воздухе был... Цирк!..
Как говорится, грубо говоря, смелого пуля боится, а ракета, оказывается,
не очень! Другими словами, в жизни всегда есть место подвигу, хочешь ты
того или нет! У каждого должна быть голова на плечах или в любом другом
удобном для нее месте... Хотя лично мне кажется, что сегодня январь...
Цирк! После прямого попадания в ракету у меня шок случился. Шокнутый
немного, хотя в глаза не бросается. Да плюс, вернее, минус, несмыкание
клюва. Не смыкается клюв, зараза! Хочу чирикнуть, - не могу! Вместо чир-
ка - "цирк" получается! Говоришь одно, а понимают другое. Я ж говорю
"цирк"!
Отойдите подальше, счас буду при вас делать выводы. Что же это: слу-
чайность эпизодности? Или идиотизм закономерности? Формулирую формули-
ровку формулы: "Не плюй в колодец, если клюв не смыкается!"
Есть вопросы? Нет?! Не слышу! Уж год ни черта не слышу! Полный Бетхо-
вен! Зато на ошибках мы что делаем? Учимся, желторотики! Ученье, товари-
щи, свет, потому что ошибок тьма!.. Но я ни об чем не жалею. Жил по пол-
ной программе. Есть что вспомнить. Жаль нечем. Остается на старости лет
одно: щедро делиться опытом с молодежью. Чем я занимаюсь по месту жи-
тельства, поскольку вчера угодил ногой в мышеловку! Слава богу, не в
первый раз. Дай бог, не в последний! То есть, нашел свое место в жизни,
будь оно проклято!.. Чего и вам желаю.
Секссанфу
Уважаемое издательство "Физкультура и спорт!"
Пишу с благодарностью за выпуск брошюры для занимающихся интимной
жизнью по месту жительства - пособие по "секссанфу" (как сказано, обоб-
щенный опыт любви тибетских жителей тринадцатого века). Наконец советс-
кий врач-сесопотолок, Унзякин П.А., расшифровал, родимый, иероглифы на
скалах Тибета. Низкий ему поклон от жителей богом забытого поселка Уклю-
ева Новгородской области.
Мы, как и все, живем худо. Знаем про экономические трудности, с пони-
манием ждем катастрофы. Единственная отрасль народного хозяйства, в ко-
торой сегодня можно добиться успеха без дополнительных капиталовложений
- это любовь. Объяснили бы толком, как ею заниматься положено, используя
вековой и мировой опыт. Хоть одну радость в этой нашей жизни неужели не
заслужили?
Скажу честно, саму брошюру не видели, одним тиражом страну не охва-
тишь. Была перепечатка, которую на ночь привезла тетка соседки Валиевой.
Перепечатку дождем размочило, света не было, но при свече разобрать мож-
но. Тетка Валиевой прочла шепотом вслух и уехала. У Валиевой бывали
раньше провалы памяти, но тут такое дело, божится, что запомнила теткины
слова буковка в буковку. С ее слов все и законспектировали. Само собой
получить удовольствие от любви непросто, тут надо головой поработать и
другими частями тела. Но, честно говоря, таких трудностей не ожидали! Не
иначе эти тибетские жители были ловчее наших, или какой секрет знали да
в могилу с собой унесли. Короче, у нас эти позы большое затруднение выз-
вали. Опишу нашу новгородскую эротику, а вы подскажите, может, что не
так делаем? Хотя все как Валиева говорила, буковка в буковку.
Выяснилось, что в любви важен настрой, надобно заранее намекнуть,
чтобы половой акт не застал врасплох, а наоборот, быть в полной боевой к
нему готовности.
Я Николаю объяснила популярно, мол, хочешь получить неземное удо-
вольствие ночью - готовься с утра, оказывай знаки внимания. Он понял. С
поклоном принес веник, чтобы я подмела. Сам посуду помыл и при этом под-
мигивал как ненормальный. Я в ответ пару раз как бы нечаянно его грудью
задела, - он только зубы стиснул, молчит, - к ночи готовится. К десяти
часам разволновались вплотную. Коля две тарелки разбил, я - четыре! Зна-
чит, пора! Согласно тибетской брошюре в переводе Валиевой, "никакая на-
гота так не соблазнительна, как полуприкрытая". Вырядилась в ночную ру-
баху расшитую и сапожки фабрики "Скороход". Сижу жду, в чем же мой вый-
дет! Появляется в черных трусах, красной маечке и синих носках. И что же
я вижу? На пятке приличная дырка!
- Что ж ты, - говорю, - дорогой, решил заняться любовью в рваных нос-
ках? На Тибете такое не принято!
А он заявляет, мол, это и есть полуприкрытая нагота, которая должна
ввести меня в возбуждение. Меня в жар кинуло! Позавчера, как дура, все
позаштопала и здравствуйте! Николай в ответ: "Хреново заштопываешь!" Я
возразила: "Когда ноги кривые, какой носок выдержит!" Он мне... Словом,
жутко из-за носка возбудились дырявого. Выходит, верно тибетцы подмети-
ли, ничто так не возбуждает, как полуприкрытая нагота.
Николай говорит: "Или займемся любовью, или я пошел к Петру, в доми-
но".
Я свет гашу и, как в брошюре указано, сквозь зубы ему заявляю: "Ползи
сюда, мой единственный!" Николай в темноте стул опрокинул, лапать кинул-
ся. Я его осадила: "Нет, говорю, сукин сын, давай по-тибетски, по-чело-
вечески. Шепчи слова ласковые, целуй шею мою лебединую! Он матерится, но
целует. В шею, правда, в темноте не попал. Угодил губами в ухо. Господи!
До чего оказалось приятно! Дорогое издательство, первый раз в жизни ухо
использовали по назначению! А может, оно для того природой задумано,
чтобы его целовали, а не слушать слова хамские с утра до вечера? Сколько
же частей тела у нас нецелованных зазря пропадает! И тут бесхозяйствен-
ность!
Поскольку оба уже распалились, то без разминки начали сразу с позы
номер четырнадцать. Объясняю вслух, как запомнила: "Жена лежит на боку,
вытянув нижнюю ногу, согнув верхнюю ногу в локте. Муж становится на ко-
лени, ноги жены кладет себе за пазуху, после чего жена смыкает ноги на
спине мужа и откидывается назад. При этом муж может ласкать грудь жены,
что чрезвычайно ее возбуждает".
Мы честно пытались такое проделать. На что ушло часа три с половиной.
Но поскольку Николай, согласно брошюре, все время честно руками держал
меня за ноги, одновременно пытаясь ласкать мою грудь, то от чрезвычайно-
го возбуждения он меня выронил. Я, падая, коленкой во что-то попала. Ни-
колай взвыл. Падая, смел со стола бутылку молочную и осколком поранил
пятку, которая раньше торчала из дырки носка. Тут он много высказал нас-
чет Тибета вообще и Валиевой в частности. Я его приласкала, ножку пере-
бинтовала, говорю: "Коленька, будь мужчиной, терпи. Давай еще одну позу
попробуем, попытка не пытка!" А он стонет, говорит: "Какая любовь, если
на пятку встать нет возможности!" "Не горюй, - говорю, - есть изысканная
поза номер пятьдесят два, там пятка фактически не участвует!" Он задро-
жал, заикается: "Что за поза такая критическая? Нам на нее йоду хва-
тит?!"
Объясняю ему наизусть. "Во-первых, зажги свечечку. В брошюре сказано,
любовью надобно на свету заниматься, чтобы видеть прелесть друг друж-
ки..."
Николай свечку зажег. Сразу романтически сделалось. Но поскольку мы
на свету непривычные, то, при виде прелестей, оба зажмурились. Добрались
до кровати наощупь. Я наизусть зачитываю порядок телодвижений.
"Поза пятьдесят два восхитительна своей экстравагантностью. Он под-
держивает вес своего тела на вытянутых руках и коленях. Она садится на
