Моряк, на плече которого угнездился Сов, с недовольным видом шел по
палубе. Сова на корабле обычно считается дурной приметой. Но эта птица так
настойчиво требовала внимания к себе, что рулевой, наконец, приказал
отнести ее к магу.
Мороскей сидел над картами, проклиная погоду и надеясь, что отряд
Марка еще не успел подойти к Стархиллу. На помощь флота сейчас
рассчитывать не приходилось. Некоторое время маг без интереса наблюдал за
шахматной партией Пабалана и Лаурина. Придворный играл намного сильнее
короля, но как истинный дипломат позволял своему королю выигрывать, если
только очередная волна не переворачивала доску.
- Что это? - поморщился Пабалан, глядя на вошедшего моряка.
- Это сова Феррагамо! - воскликнул Лаурин. - Что она здесь делает?
Мороскей молча рассматривал птицу. Через несколько мгновений он
проговорил:
- Хорошенькое дельце!
- То есть? - переспросил Пабалан.
- Феррагамо ухитрился так зачаровать Сова, что он может говорить со
мной. Обычно прирученные общаются только со своими магами. Я и не знал,
что такое бывает.
- Что же сообщает маг? - спросил Лаурин.
- Он опять вместе с отрядом Марка, но болен или что-то вроде этого.
Они остановились в пещере в горах и не могут двинуться дальше из-за
непогоды. Точные слова подобрать трудно, но смысл в том, чтобы мы не
спешили. Они еще не готовы.
- Хобану это вряд ли понравится, - покачал головой Лаурин.
- Да и мне тоже, - буркнул Пабалан.
- Подходящей гавани поблизости все равно нет, - вздохнул Лаурин. -
Все дело в том, сколько еще корабли смогут пробыть в море.
- Я сам поговорю с ними, - решил Мороскей. - Я пошлю Атланту вместе с
Совом к Феррагамо. Тогда она сможет сообщить нам, когда выступать.
- Летать при таком ветре не больно-то весело, - сказал Лаурин.
- Они справятся, - улыбнулся Мороскей.
Немного погодя маг сообщил новости Хобану. Они сошлись на том, что
корабли с Певена должны немедленно уходить на Хильд. Никто не мог сказать
заранее, сколько придется ждать. Если придется высаживаться на Арке, чтобы
пополнить запасы продовольствия и пресной воды, то сделать это лучше как
можно дальше к югу, и на берег стоит отпускать лишь тех, кто пробовал
лунные ягоды.
На следующее утро Сов, накормленный и отдохнувший, вместе с Атлантой
полетел назад. Экипажи оставшихся кораблей приготовились к очередному дню
бесконечной войны с морем и небом.
Феррагамо оставался без сознания еще два дня Шалли запретил входить к
магу всем, включая Пушка. Любой, кто пытался проникнуть в грот, получал от
отшельника все ту же длинную проповедь. Наконец даже Марк, снедаемый
чувством вины и беспокойства, сдался и решил ждать.
Запасы Шалли, хотя и значительные, все же не были рассчитаны на такое
количество гостей. Орм и Дург отправились па охоту, но по такой погоде всю
их добычу составили лишь две снежные куропатки. Корма для коней оставалось
всего на три-четыре дня.
- Хорошо хоть с водой нет проблем, - сказал Кловер.
- Тогда что тебе мешает помыться? - сморщила нос Фонтейна.
Разбойник вспомнил, чем кончилась его встреча с принцессой у лесного
ручья, и удержался от готового сорваться с языка ответа: "С удовольствием.
Если ты мне спину потрешь". Он просто пошел и помылся. В одной из пещер
было большое озеро с проточной теплой водой, и вскоре купание стало одним
из любимых развлечений. Теперь уже Фонтейна жаловалась, что ей никак не
удается помыться, потому что вокруг шляется слишком много бездельников.
Когда Феррагамо пришел в себя, Шалли стал пускать к нему посетителей
по одному и ненадолго. Марк сразу почувствовал, что грот, с тех пор как он
был там в последний раз, изменился, но отмел эту нелепую мысль. Потом он
снова ощутил почти незримое движение в воздухе и задумался. Маг уже
оправился и, хотя был еще очень слаб, быстро входил в прежнюю силу.
Поздоровавшись, Марк сразу принялся извиняться, что заставил Феррагамо
использовать Сова в качестве почтового голубя.
- Не говори ерунды. Мы все должны делать что можем.
- Даже если это чуть не угробило тебя? - горько спросил Марк.
- Да. Шалли на меня порядком сердился, но это все в прошлом.
- Ты нам нужнее, чем весь тот флот.
- Там много людей, Марк, и их жизнь зависит от нас.
- Об этом я не подумал.
- Во всяком случае, сейчас уже все прошло. Я, кажется, научился
управлять своей силой.
- А почему же тогда ты...
- Во мне очень много силы, Марк. И часть ее потихоньку вытекает, как
ты видел, - Феррагамо улыбнулся. - Для того чтобы заставить Сова говорить
с тобой или Мороскеем, я просто должен оформить часть ее в виде особого
приказа или заклятья. Единственная сложность в том, что я пока не привык к
подобным вещам, и в тот раз часть энергии попала не по назначению.
- Значит, ты не можешь управлять ею всей сразу?
- Пока не могу, - согласился Феррагамо. - А когда незнамо какая магия
бродит в голове, умным разговорам это не способствует. - Марк заметил
блеск в глазах мага и рассмеялся.
- Ты порой нес такую чепуху...
- А-а, так ты это все же заметил?
- Ты все время говорил о Кории так, словно она здесь, с нами, -
отважился сказать Марк.
Взгляд мага смягчился.
- Кория для меня как амулет. В моей жизни это единственный надежный
источник рассудительности. Мне очень помогают мысли о пей, вот слова
иногда сами и вылетают.
Марк ощутил комок в горле.
- Вы двое... - начал было он, но внезапно обнаружил, что не может
говорить. Мешали подступившие слезы.
- Знаю, - сказал Феррагамо. - Знаю.
Они помолчали. Феррагамо закрыл глаза, и перед его мысленным взором
пронеслись дорогие образы. Вот Кория внимательно наблюдает за ним, пока он
завтракает. А вот Кория идет вдоль берега и хохочет, се волосы свободно
развеваются по ветру. Вот Кория в его объятьях, нежно смотрит на него. Маг
с трудом сглотнул.
Марк решил сменить тему разговора:
- Шалли мне кое-что показывал, Но так и не объяснил, что это значит.
- Ты вряд ли понял бы его, даже если бы он объяснил, - сказал
Феррагамо, пока Марк вынимал свой меч.
Слабый узор вновь замерцал на клинке. Маг внимательно разглядывал
его.
- Что ты знаешь об этом мече, Марк?
Принц задумался.
- Только то, что он очень старый. Он принадлежал сначала моего отцу,
потом Эрику, а теперь, наверное, должен принадлежать мне. - Он нахмурился.
- Он действительно очень стар. Куда старше, чем я предполагал.
- Я знаю, где я раньше видел этот узор! - внезапно воскликнул Марк, и
лицо его помертвело.
- В том сне? - тихо спросил Феррагамо.
- Откуда ты знаешь?
- Марк, пришло время поделиться с тобой кое-какими мыслями. Я не мог
говорить об этом с твоими братьями, но у тебя, надеюсь, хватит ума понять.
"По крайней мере, в той степени, в которой он сможет справиться с этим
пониманием", - подумал маг и прокашлялся. - Победитель Миражей был старшим
сыном Аркона и звали его...
- Тоже Марк?
Настал черед Феррагамо удивляться.
- Да, - сказал он.
- Я, наверное, и раньше знал это, - задумчиво проговорил Марк, -
только не хотел признаваться сам себе.
- В той истории он не назван по имени, потому что все Служители
ставили долг превыше личной славы. Он - один из героев той войны.
- А это - тот самый меч? - недоверчиво спросил Марк.
- Полагаю, что так.
- Мне всегда было легко с ним управляться, даже когда я не знал, с
какой стороны браться за него.
- Да, Марк, это особый меч, так же как и ты, впрочем.
- Я? Я вовсе не герой.
- Каждый из нас служит по-своему. - Феррагамо помедлил, наблюдая за
мыслями, зримо проносящимися по лицу Марка. - Помнишь тот старый стих,
который ты нашел?
- Пророчество?
Феррагамо кивнул.
- "Последний наследник Аркона, что наречен был первым". Это вполне
может оказаться про тебя. А "арконский клинок"...
Они снова поглядели на меч, поблескивающий в тусклом свете.
- Но ты говорил... - начал Марк.
- Я не люблю в этом сознаваться, - прервал принца маг, - но даже я
иногда ошибаюсь.
Они улыбнулись друг другу.
- Если... Что тогда значит остальное? - Марк снова посерьезнел.
- Полагаю, мы узнаем это только в Стархилле, - сказал Феррагамо.
Марк вздрогнул и Закрыл глаза. Оба помолчали Шалли у порога
внимательно наблюдал за ними.
- А что за узор на мече? - спросил, наконец, Марк.
- Это стилизованное изображение дерева с лунными ягодами.
- Источник?
- Все идет к тому.
- Вот почему мы должны прийти в Стархилл!..
- Чем раньше, тем лучше, - подтвердил маг.
- Надо бы поскорее поставить тебя на ноги, - вздохнул Марк. - Тебе
хоть еды-то хватает?
- Да, тут Шалли любой няньке сто очков вперед даст.
- А пирога тебе дать?
- Вот уж это мне совсем ни к чему, - хохотнул маг.
К тому времени, когда вернулись Сов с Атлантой, самочувствие
Феррагамо значительно улучшилось Он даже выбрался из своей пещерки и
встретился с остальным отрядом. Ходил маг пока неуверенно, зато болтал без
умолку, но здорово приуныл, когда заметил, как убавились запасы пирога.
Поэтому, едва птицы - вернулись, он немедленно отправил сокола обратно.
Буря наконец ушла на восток, и теперь ничто не мешало продолжить поход. К
лапке Атланты опять привязали записку. Она извещала Мороскея, что отряд
Марка выступает и будет в Стархилле через три дня.
Сокол отправился в путь, когда первых лошадей выводили из пещеры. Они
моргали и пофыркивали от непривычного света и резкого морозного воздуха.
Феррагамо обнял Шалли на прощание. Только они двое знали, что
соединило их, и нелегко переживали расставание. Фонтейна тоже обняла
отшельника, к крайнему его изумлению, прочие пожимали ему руку или хлопали
по плечу. Шалли стоял и смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду.
- Помни про источник, - пробормотал он и вернулся в пещеру.
Она встретила отшельника непривычной тишиной.
29
Шторм - стихия, договориться с которой невозможно, а не считаться
нельзя. Хобан убедился в этом на собственном печальном опыте.
Корабли с Певена пробивались на юг, стараясь не отходить далеко от
берега, во-первых, чтобы в случае необходимости найти укрытие, а
во-вторых, чтобы не упускать возможности лишний раз ввести в смущение
вражеских наблюдателей. Казалось, сила шторма постепенно идет на убыль, и
когда корабли вошли в спокойные воды Железного залива, многие решили, что
худшее осталось позади.
Вначале пришел небольшой, казалось, совершенно не опасный смерч. Его
заметили издали, но кораблям не хватало ветра, чтобы вовремя убраться с
его пути. Смерч неожиданно набрал силу и обрушился на певенские суда с
такой свирепой силой, что три из них сразу пошли ко дну, несколько
получили серьезные повреждения, а на остальных был почти полностью
уничтожен и без того небольшой запас воды и продовольствия.
Уже через час небо расчистилось, и, словно в насмешку над моряками,
появилось солнце. Капитанам уцелевших кораблей ничего не оставалось, как
готовиться к высадке на берег. Они постарались только отойти как можно
дальше от крепости в Железном заливе и ее гарнизона.
Хобан был человеком штатским и теоретически не обладал никакой
властью над флотом, но именно он руководил высадкой. На строительстве
укреплений были заняты только те моряки, кто успел отведать вина из лунных
ягод.
- Должно быть, я первый начальник в истории, который отбирает для
работы именно тех, кто уже пьян, - шутил Хобан.
